Генрих был шестым ребенком у короля Генриха II и его супруги Екатерины Медичи. Всего лишь шестым - но зато самым любимым! Во всяком случае, коварная до озноба мать мечтала о короне именно для него.

Скажем сразу: Генрих III - не самый масштабный, талантливый или яркий французский монарх 16 столетия, но, безусловно, именно в его личности и судьбе все конфликты эпохи получили свое наиболее сложное и экстравагантное воплощение.

Он родился в 1551 году и был самым "харизматичным" из сыновей "тигрицы" Екатерины Медичи. Изящный, красивый, элегантный и обаятельный, принц Анри с детства затмевал своих старших братьев. На коронации Карла IX в 1560 году толпа бОльшими криками приветствовала принца Генриха, чем самого Карла. А между тем, одному было тогда лишь 10, а другому - 9 лет...

С 16 лет Генрих стал главнокомандующим французской армией и на этом посту проявил себя вполне достойно. Но Екатерина спала и видела на голове своего любимца королевскую корону, - пусть пока не французскую... Огромные деньги и силы были потрачены на то, чтобы принц Анри был избран Сеймом новым польским королем. Это случилось в 1573 году. Но когда в июне 1574 года он узнал, что брат Карл умер и теперь он, Генрих, должен занять французский престол, он буквально сбежал из Вавельского дворца. Маршал Сейма гнался за королем до самой границы, но Генриху удалось-таки улизнуть от своих польских подданных.

По пути во Францию он задержался в Венеции. Здесь в честь Генриха были устроены грандиозные торжества. Вся венецианская знать прошла перед ним единым потоком, сверкающим золотом и каменьями. Генриху присвоили звание почетного гражданина города-республики. В Париж он явился совершенно новым человеком: нарумяненный, напомаженный, с серьгами в ушах, с массой попугайчиков, собачек и обезьянок, Анри де Валуа больше похож был на директора фешенебельного цирка, чем на французского короля.

После коронации Генрих тотчас женился на доброй и мягкой Луизе де Водемон. Но - и здесь историки делают многозначительную паузу.

Трудно сказать, страдал ли Генрих определенным нервным расстройством (стрессов в его жизни было более, чем достаточно) или просто оказался чересчур артистичной, утонченной натурою, но образ жизни нового короля отличался странноватыми контрастами. Периоды лени и изысканных оргий сменялись постами, покаяниями и молитвами. Современники обзывали Генриха III "распутником" и даже "распутницей", намекая на его любовь к женской одежде и на отношения с фаворитами. Между тем, как всегда, они видели лишь вершину айсберга.

Безусловно, Генрих III не являлся банальным развратником. Он, как никто в королевской семье, был склонен к большому, глубокому чувству. И сперва это было чувство... к женщине. В 1570 году принц Анри страстно влюбился в Марию Клевскую. Брак мог бы и состояться, - но Екатерина Медичи решила вмешаться. Из политических соображений она быстренько выдала Марию замуж за другого человека. Однако Генрих пронес чувство к Марии в своем сердце через Краков и через Венецию. По прибытии в Париж он первым делом хотел на правах короля развести Марию с мужем, - однако она умерла при родах.

Для короля это был огромный, страшный удар. Он испытал тяжелейшую депрессию. Помните Гамлета с черепом Йорика в руках? Генрих же долго после утраты Марии носил изображения черепов на одежде и даже на обуви. Мимолетные увлечения придворными дамами не излечили его. С некоторых пор он окружил себя "миньонами" ("малыми") - молодыми дворянами, которые были и его гвардией, и его... Впрочем, о каком-то ином характере отношений с ними достоверных сведений как бы не сохранилось. Однако современников поражало, с каким сердечным пылом и щедростью относился к ним государь. Нередко он даровал им самые высокие титулы в королевстве. Половина французских герцогов - потомки "миньонов" Генриха III...

Двор при нем называли "маленькой Флоренцией", намекая как на его утонченную роскошь, так и на особые предпочтения короля, которые французы называли тогда "итальянскими". (В папском Риме, к слову сказать, в то время фактически официально регистрировались однополые браки, причем они сопровождались венчанием в церкви! Мишель Монтень писал в 1580 году: "В этой церкви (святого Иоанна Латеранского, Сан-Джованни-ин-Латерано) несколько лет тому назад многочисленная группа португальцев объединилась в странное братство. Они женились друг на друге. Мужчина с мужчиной, со всеми церемониями, каких придерживаемся мы во время наших свадеб; вместе празднуют Пасху, проводят такую же свадебную мессу, а затем спят и живут вместе. Римские мудрецы говорят, что если только брак делает законным связь мужчины и женщины, то этим хитрецам показалось, что и эта связь будет законной, если ее подтвердить церковными таинствами и церемонией" (цит. по: Ф.Эрланже. Эпоха дворов и королей. Этикет и нравы. 1558 - 1715. - Смоленск, 2005. - С. 48).

Но вернемся во Францию. Вот описание одной из оргий Генриха III в замке Шенонсо: "В тени деревьев прекрасного парка король, одетый женщиной, присутствовал на банкете, занимая почетное место. На нем было платье из розового дамаска, расшитое жемчужинами. Огромные рукава застегивались на золотые и серебряные бусины, которые были закреплены изумрудно-жемчужными трилистниками. Мочки ушей оттягивали серьги из изумрудов, жемчуга и бриллиантов. Бриллианты же сверкали в его волосах и бородке, окрашенной фиолетовым порошком" (там же, с. 21 - 22).

 Гугенот Агриппа д’Обинье писал иронически, что иногда не знаешь, кого видишь перед собой: женщину-короля или мужчину-королеву. На том вечере в Шенонсо дамы, одетые в платья с вырезами на голое тело, прислуживали мужчинам, одетым в дамские наряды. После банкета состоялась оргия в римском духе (там же, с. 22).

Король ввел при дворе чрезвычайно изысканный этикет, сделав предметом поклонения свою спальню и свою постель. Королевской кровати (даже пустой) нужно было кланяться, как в Испании кланялись в это время пустому королевскому креслу.

Особое значение монарх придавал одежде и уходу за собой. "После туалета Генрих надевал облегающий костюм, чаще всего черный или темно-коричневый, и специальной шпилькой закреплял на голове шляпу с эгреткой, украшенной драгоценным камнем" (там же, с. 24). Он всегда носил на руках три кольца, а на шее - золотую цепь с флаконом мускуса, а также две пары перчаток: более тонких, и более пышных, с большими застежками, закрепленными шелковым шнуром. Почивал король тоже всегда в перчатках, пропитанных кремом для рук, а ел вилкой с двумя зубцами, причем весьма длинными, потому что огромный плоеный воротник ("фреза") мешал дотянуться рукой до рта.

Путешествовал Генрих в громадной, похожей на фургон карете со своими друзьями, шутами, собачками (которых, вообще говоря, у него было несколько сотен), попугайчиками и обезьянками.

Отход государя ко сну обставлялся, как воспарение духа в блаженных для тела ароматах и звуках. Судите сами: вечером в королевской опочивальне "пол покрывал толстый ковер из роз, фиалок, красных гвоздик и лилий, в курильницах жгли ароматный ладан. Умелый цирюльник покрывал королевское лицо розовым кремом и накладывал маску из полотна, чтобы крем не смазался; руки смазывал миндальной пастой, прежде чем надеть на них огромные водонепроницаемые перчатки. Лежа на своем ложе, согреваемом теплыми парами кориандра, душистого ладана и корицы, король слушал чтение из Макиавелли" (там же, с. 25).  

Увы, жизнь этого гедониста была не легкой и не счастливой. В 1578 году во время массовой дуэли почти все его "миньоны" погибли. Король воздвиг каждому мавзолей, а двух уцелевших сделал пэрами Франции.

Безусловно, это был второй страшный удар для Генриха. Он погрузился в глубочайшую депрессию, совершал паломничество в монастыри, жил, как монах, в похожих на склепы кельях. Он спал на соломенном тюфяке, соблюдал все монастырские ограничения и обряды. Его мучили ночные кошмары. Король велел перебить в своем зверинце всех хищников, так как однажды ему приснилось, что львы рвут на части его тело (см.: К.Рыжов. Все монархи мира. Западная Европа. - М., 2000. - С. 132).

А между тем, расслабляться было нельзя: в стране вовсю бушевала война между гугенотами и католиками. Парижане поддерживали католическую партию герцога Гиза, который метил на престол, а сестра Гиза демонстративно ходила с ножницами на поясе, грозя выстричь ими монашескую тонзуру в волосах короля ...

"Рейтинг" монарха упал ниже нулевой отметки: в церквах открыто молили бога, чтобы тот поскорей прибрал "этого извращенца".

Генрих III вынужден был даже бежать из своей столицы в замок Блуа. Пользуясь призраком прежней власти, он вызвал герцога Гиза к себе. Тот явился почти уже как король. Но в приемной Генриха его окружили верные королю офицеры и буквально искололи мятежника шпагами и пиками. Гиз успел-таки добраться до порога королевского кабинета и посмотреть меркнущим взором в глаза "переигравшего" его, но тоже уже обреченного человека...

После этого взрыв ненависти к последнему Валуа потряс всю Францию. Вряд ли и он не мог не понимать, что песенка его и всей династии спета. Роковой удар Генрих III получил 1 августа 1589 года, когда, сидя на стульчаке (это было в обычаях французского двора: стульчаки в то время считались предметами роскоши, обивались шелком и бархатом, - см.: Ф.Эрланже, с. 135), дал аудиенцию своему убийце - католическому фанатику Ж.Клеману. Тот нанес королю удар кинжалом в живот, отчего Генрих на следующий день скончался.

И все же к чести этого сложного и несчастливого человека нужно сказать: он сделал все, дабы корона досталась самому талантливому из возможных его наследников - Генриху Бурбону, королю Наваррскому...

СОДЕРЖАНИЕ