Как известно, Людовик XIV родился с двумя зубами во рту, и один из них он явно имел против геев. Но хотя часть верхней челюсти королю-солнцу со временем удалили, отчего пища нередко лезла у него из ноздрей, тем не менее гомофобным настроениям Людовик не изменил.

Так, он отказался принять у себя принца Евгения Савойского, сына своей любовницы Олимпии де Суассон (племянницы Мазарини) на том основании, что талантливый молодой человек и его друзья предпочитали ходить в женском платье (см.: Н.Митфорд. Франция. Придворная жизнь в эпоху абсолютизма. - Смоленск, 2003. - С. 82).

Через какое-то время подруга юности короля вместе с сыном отправилась в изгнание, так как с помощью яда, возможно, извела своего супруга. Версаль лишился одной из самых изящных дам, а Франция - великого полководца, ибо Евгений Савойский (близкий родственник Людовика) вынужден был перейти на службу к его врагу, австрийскому императору. Евгений одержал немало побед над французами, и это Людовика не обрадовало. Впрочем, многие маршалы короля (Вильруа, Тюренн) сами предпочитали нежные попки пажей и крепкие объятия солдафонов...

Людовик прощал своим полководцам это за их таланты, но если таланты проявлял его родственник, то король-солнце не давал ему ходу.

Едва ли не самым блистательным человеком при его дворе был кузен короля принц де Конти. Высокообразованный, умный, тонкий дипломат и талантливый полководец, он оставался на вторых ролях. Среди компромата на него числились длиной во всю жизнь адюльтер с замужней внебрачной дочерью короля герцогиней Бурбонской и романы с пажами.

Не раз Людовик порывался обрушить на геев репрессии. Но всякий раз министры останавливали его вопросом: "Да, но Месье?"   

Итак, знакомьтесь: первый принц королевской крови, первый гей Франции того времени и младший брат короля герцог Филипп Орлеанский (1640 - 1701). Он носил титул "Месье" и считался вторым после Людовика мужчиной в королевской семье.

Король очень любил брата, но когда начиналось обсуждение серьеза, выпроваживал его со словами: "Ну, теперь мы займемся делами, пойди погуляй!". А между тем, Филипп был весьма не глуп и отважен, - впрочем, и в битвах он тщательно следил, чтобы его манжеты и плюмаж оставались девственно свежими.

Месье очень походил на Людовика, однако был "почти в два раза" ниже. Он обожал браслеты, перья и кружева и верещал тоненьким голоском. Филипп Орлеанский был веселым, изобретательным по части увеселений и считался при дворе главным авторитетом в сфере этикета и родословных.

Женатый дважды, он исправно плодился, так что историки называют его "дедушкой всей Европы". Кровь Филиппа Орлеанского течет в жилах всех монарших персон Старого Света.

Первой его супругой стала Генриетта Английская, дочь казненного Карла I. Она была безнадежно влюблена в Людовика XIV и умерла молодой. Тогда Людовик женил брата на принцессе Палатинской (Пфальцской) - огромной тетке, которая любила охоту и пиво. Увидев ее, Филипп запищал, что с такой ни за что не справится. Но он справился, в результате чего родился будущий регент Франции Филипп Орлеанский-младший, который тогда носил титул герцога Шартрского.

Для Людовика брак мелконького Филиппа и громадины Палатинской был делом стратегического значения: во-первых, Пфальц стал "буфером" между Францией и Германской империей, а во-вторых, сия дама имела весьма большие права на английский престол, - гораздо бОльшие, чем воцарившаяся в 18 веке в Лондоне Ганноверская династия. Держа у себя в кармане ее и бежавших Стюартов, Людовик считал, что уже почти владеет английским престолом. Увы, прагматики англичане посчитались с родословиями гораздо меньше, чем это мог представить себе Людовик...

От своего отца Людовика XIII Филипп унаследовал склонность к мужскому полу. Его отношения с пажами, а также с красавцем шевалье де Лорреном и маркизом д’Эффиа были на виду и слуху у всех. (Впрочем, шевалье де Лоррену Людовик все милостиво прощал за веселый нрав, остроумие, изящество и чрезвычайно красивую внешность).

Если на склоне лет король и его морганатическая супруга маркиза де Ментенон впали в набожность, то Филипп со своими друзьями, его жена со своей охотой и их сын со своими любовницами оставались при дворе островом откровенного гедонизма.

Людовик не доверял герцогу Шартрскому, справедливо считая его "слишком умным" и держал подальше от дел. Филипп же страшно гордился ветреным, но очень одаренным и благородным сыном и обижался, что тому не дают проявиться. В результате в 1701 году между братьями произошла стычка с такими взаимными криками, что лакей был вынужден войти в кабинет короля и шепнуть: в приемной все ведь слышно... (Н.Митфорд, с.217). В тот же день Филипп умер от инсульта. Людовик страшно горевал. К тому же это был первый "звонок" и ему...

После смерти мужа мадам Палатинская первым делом уничтожила его переписку с любовниками. Но и для нее, по-своему любившей Филиппа, и "для многих смерть Месье стала тяжелой утратой... Придворные... погрузились в тоску" (Н.Митфорд, с. 218).

СОДЕРЖАНИЕ