"Не любим мы геев...": гомофобия провинциальной молодежи. Часть II

Продолжение. Начало >>>

Более тонким выражением гомофобии, характерной, прежде всего для подростков, является старательное избежание того, что может быть расценено как намек на гомосексуальное поведение. Так, например друзья и родственники одного и того же пола могут стараться воздерживаться от заключения друг друга в объятия, видимых признаков телесной заботы (поправить воротничок, причесать волосы и др.). Большое значение уделяется тому, является ли данная одежда "чисто" мужской или "чисто" женской, молодые женщины могут демонстративно отворачиваться от феминизма из-за боязни быть заподозренными в лесбиянстве. Для некоторых подростков участие в охоте на геев может служить средством повышения собственного авторитета в группе, хотя подчас за этим может скрываться стремление преодолеть собственную латентную гомосексуальность.

Поскольку гомофобия (гетероцентризм, гетеросексизм) - это социальный страх, то одного только психологического объяснения явно недостаточно. Это социальное чувство может различаться по происхождению, по носителю и направленности, по интенсивности и т.д. Само это чувство - как впрочем, и то, по отношению к чему (гомо) и на основании чего (гетеро) оно формируется - представляет собой подвижный конгломерат довольно разнообразных качеств. Некое временное единство оно приобретает лишь благодаря наиболее явным (публичным) практикам.

Гомофобия может быть: реальной и имитируемой; дискурсивной и индивидуальной; основанной на слухах (мифах) и реальном опыте; быть чувством, разделяемым большинством и меньшинством; защитой и агрессией; институционализированной и стихийной; присущей себе (нам) и приписываемой "другому" (им), от которых она ожидается.

В любом из этих измерений ключевым оказывается понятие "другого", чужого, неизвестного и страшного. Страх, переходя границы индивидуального опыта и становясь качеством неких групп, начинает приобретать черты моральной паники. Ожидаемый страх от другого выстраивается в соответствии с тем, как мы понимаем принимаемые большинством представлениях о должном. Эти приписываемые переживания могут быть либо достаточно искаженными (неточными), либо прямо противоположными реальным чувствам другого. Хотя реальные столкновения могут не только подтверждать или усиливать, но и разрушать эти стереотипы, воображаемый (ожидаемый) образ реакции бывает настолько сильным, что не пропускает "правду". Один из путей проблематизации "другой" сексуальности заключается в том, что "потерпевший" все равно видит то, что ожидал.

В этом "разорванном" пространстве между ожидаемым (и тем самым приближаемым) и реальным (чаще - не проявляемым) чувством располагаются не только многочисленные фобии, но и мифы, фантазии, мании. Самую большую "помощь" для ориентации в этом "разрыве" оказывают скорее не личные впечатления, а господствующий в данной культуре дискурс, поддерживаемый властными отношениями всех уровней. Именно в нем можно обнаружить так называемые "простые, вечные истины", объясняющие единственно верные пути преодоления этой "неизвестности". Включенность в профессиональное сообщество подчас значительно мешает отделить желаемое от действительного. Так представление о росте уровня толерантности, сопровождающего процессы деидеологизации частной жизни и пространства, могут оказаться ошибочным как в сторону завышения, так и занижения его характера и масштабов.

Проблематизация "другой" сексуальности может идти по нескольким векторам. "Виновники" (гетеросексуалы) и "жертвы" (гомосексуалы) в ситуации взаимной (само)изоляции движимы разными мотивами, основанными на своей логике. Так, например, виновники могут ссылаться на:

- вековые традиции, устои, считающееся вечным естественное разделение по полу с жестко предписанными целями: сохранение девственности, супружеский секс, деторождение, семейное воспитание;

- ухудшение современной демографической ситуации, которая может связываться с вариативностью, размыванием привычных норм и ценностей. "Другие" сексуальные практики, искаженно представляемые властными инстанциями, не воспринимаются как равноценная замена семье, браку, любви;

- моральные паники, связанные со СПИДом, с сексуальной распущенностью современной молодежи, с "навязчивой пропагандой гомосексуализма, как прямой диверсии Запада", с отсутствием нравственной цензуры в обществе и т.д.

Жертвы могут ссылаться на:

- вековую историю притеснений, сопровождающуюся разнообразными дискриминационными практиками;

- постоянное напряженное ожидание "битв" за свою идентичность;

- неизбежность выбора из всего спектра именно страдальческих, жертвенных сценариев, и вынужденную самоизоляцию;

- постоянно испытываемый страх быть пойманными, который связан не столько с самими действиями, а с их "обнаружением" - страх публичного произнесения, страх артикуляций.

Эти описания, конечно, весьма условны, "виновники" и "жертвы" могут меняться не только местами, но и аргументацией. Важно другое. Взаимное конструирование "другого" одновременно ведет к самоизоляции обеих групп и становится важнейшим механизмом самоидентификации. Обе стороны становятся невероятно зависимыми друг от друга. Интересно, что определяясь друг через друга: гетеро - это не гомо, и наоборот, эти группы "создают, предлагают" набор значимых качеств для взаимных различий. И несмотря на то, что многие из этих качеств, являющихся зеркальным отражением друг друга, не соответствуют реальным сходствам или различиям, они сохраняются и воспроизводятся в виде стереотипов. Так, например Н. Нартова, исследование которой посвящено лейсбийской субкультуре Санкт-Петербурга, пишет, что при наблюдении их тусовки невозможно было выделить единый, "среднестатистический" образ лесбиянки. В ходе исследования также не удалось обнаружить один или несколько внешних маркеров, присущих всем без исключения лесбиянкам. Те же моменты отмечаются и в очерке Алексея Баженова о Санкт Петербургской гей-культуре (Баженов, 2000, 58-59). Таким образом, являясь по большей части вымышленными, виртуальными качествами, часто не подтверждаемыми ни одной, ни другой группой, взаимные конструкты продолжают существовать, оставаясь базовым ресурсом в формировании взаимных образов. От представителей "большинства" и "меньшинства" часто можно услышать "они думают, что мы такие..., а мы - разные". При этом может оказаться, что ни те, ни другие, по крайней мере - их часть, в этих терминах ни о себе, ни о других как раз и не думают.

Признание "гомосексуальности" девиацией, отклонением от нормы, ненормальностью не сводится только к неприятию "другого", но и ведет к некритическому усвоению страха и опасности, к перенесению этой реакции из плоскости сексуальной (половой) идентификации в плоскость организации социальной жизни. Именно тогда и возникает проблема дискриминации по признаку нетипичной сексуальности, - посредством ограничения доступа к образованию, трудоустройству и другим важным ресурсам.

Гомофобия, таким образом, связывается не столько с само-идентификацией, с ответом на вопрос "кто я", сколько с последствиями открытого, публичного признания идентичности, отождествляемой с болезнью, с отклонением, с преступлением против рода человеческого и не совпадающей с "типичной", "нормальной", "распространенной". Страх последствий такого признания останавливает и ведет к самоизоляции, к жизни в подполье.

Поскольку взаимодействие "нормы" и "аномалии" не изолировано, а разворачивается в социальном контексте, пронизанном властными отношениями, постольку и ответная реакция разворачивается примерно по тем же каналам, т.е. через установление этики политической корректности, через властные органы, борьбу с дискриминацией и введение квот, через СМИ и либеральную интеллигенцию.

Насколько на самом деле стигматизированы гомосексуальные практики? Анализ интервью с молодежью, приведенный в следующей части этой статьи позволяет говорить о том, что характер отношения к ним претерпевает определенные изменения. Далеко не всякая крайняя характеристика гомосексуализма принимается на веру и становится источником неприятия. В меньшей степени, чем прежде, значимы традиционные родительские ценности. Самое большое влияние оказывают медиа-дискурсы и ценности, господствующие в той или иной стилевой молодежной группе. Значимым является мнение "опытных" людей, практикующих инаковость, не понаслышке знающих, что это такое. Большое значение имеет собственный опыт не обязательно гомосексуальных отношений, а, например близкого знакомства, особенно дружбы с "другими".

Тоска по потерянному самцу

Эта часть статьи построена на вторичном анализе 17 интервью, проведенных в 1997-98 гг. с молодежью г. Ульяновска. Материалы интервью я будут использовать лишь как иллюстрации, подтверждающие, опровергающие, дополняющие идеи, высказанные в первой части статьи. Тому есть ряд причин. Во-первых, цитируемое исследование носило пилотажный характер, во-вторых, предмет исследования был связан в первую очередь с индивидуальными версиями сексуальности, гендерными аспектами личных смыслов и контекстов различных сексуальных практик и ценностей провинциальной молодежи. В-третьих, что вносит особые ограничения в анализ, в выборку не попали представители "нетрадиционных" ориентаций, следовательно мы сможем услышать только одну сторону. Тем не менее, поскольку часть текстов респондентов напрямую касались отношения к "другим" версиям сексуальности, я сочла возможным обратиться к этим данным вторично.

Уже сам вопрос об оценке мужской сексуальности молодые мужчины встречали неоднозначно, он заставал их врасплох. Одно дело - поговорить о том, что значит настоящий мужчина, другое - сексуальный мужчина. Довольно часто респонденты были не просто удивлены, а даже возмущены этим предложением - оценивать мужскую сексуальность. Как отметил один из них: "...ну что я голубой что ли? Ничего не могу сказать, я вообще не могу оценивать, на мужиков смотреть!" (Александр, студент, 20).

Одну из причин такого отношения, Владимир, например, видит в том, что в общественном мнении продолжают господствовать устойчивые стереотипы о том, кто собственно стремится демонстрировать свою сексуальность:

Проявление ее (женской) сексуальности намного спокойнее воспринимается обществом, чем проявление мужской сексуальности... У мужчины всегда есть риск быть ославленным не совсем с хорошей точки зрения: либо бабник, либо гомик...". (Владимир, аспирант, 25).

Обратимся к палитре мнений по отношению к "ненатуралам". Вопросы, связанные с этой стороной сексуальности оказались, пожалуй, самыми сложными как при проведении интервью, так и при анализе полученных текстов. Эти отношения оказались вплетенными в общие системы толерантности, принятия вариативности, готовности к инновациям. Размышления на "эту" тему затрагивали самые глубинные, а потому не всегда осознаваемые мотивы формирования отношений к "правильной" или "неправильной" сексуальности.

Жизнь "сексуальных меньшинств", построение ими своеобразных взаимоотношений, их чувства и их публичные презентации, - все это культурное пространство остается для большинства неким "неведомым" загадочным и скандальным миром. Все формы "параллельного существования" этих "существ", помимо обычного любопытства, продолжают вызывать почти животный страх. Страх, в основе которого лежит представление о посягательстве на нечто настолько незыблемое и абсолютное, что потеря этого "нечто" грозит разрушением всей картины мира.

Половая дихотомия, имеющая, по мнению большей части наших собеседников и собеседниц, природное - а часто и сверхъестественное - происхождение, определяет собой все основные постулаты сексуальной морали как до, во время, после, так и вне замужества и семьи. Женская невинность (девственность), добрачные ухаживания и их ритуалы, создание семьи, семейный секс, рождение и воспитание детей, сопутствующие им измены, хранение верности, символика добрачной и брачной сексуальности - все эти центры в гомосексуальных практиках переворачиваются, подвергаются сомнению и критике. И если мужчина может и хочет выбирать мужчину, а женщина - женщину, то теряется привычное пространство проявления единственной формы власти, данной каждому "смертному". По меткому выражению Ирины "гомосексуалы - это потерянные самцы и самки, над которыми ни мужчина, ни женщина не смогут проявить привычную власть".

Что же больше всего раздражает (пугает, вызывает брезгливость, настороженность, отторжение) наших собеседников и собеседниц?

"Сначала ты определись, какого ты пола, а потом я с тобой разговаривать буду"

Это высказывание, пожалуй, наиболее точно выражает основную линию напряжения. Половая определенность признается одним из обязательных условий "нормального" общения, сексуальность "железной цепью" привязана к полу человека. Эта железная цепь - одобряемые большинством "дозволенные" демонстрации собственной сексуальности и реакции на сексуальность других. Интересным здесь является, на мой взгляд, то, что направленность сексуальной ориентации без всяких сомнений напрямую связывается с "врожденным" полом: либо ты мужчина и тогда твой сексуальный "объект" - это женщина, либо ты женщина и тогда твой сексуальный объект - это мужчина. А кто ты - "объяснить тебе должны были родители уже в 2-3 года, и все". По мнению молодых мужчин, сексуальность - это образ ("слава"), который приобретается специально для противоположного пола, среди тех, кто согласно каким-то моральным разрешениям общества имеет право реагировать на сексуальность... упрощенно так говоря, парень стремится привлечь внимание девушек и наоборот. То есть он работает на девушек (Владимир, аспирант, 25).

Предложение оценить сексуальные качества представительниц своего пола вызывала настороженность и у женщин. Те немногие собеседницы, которые решались на это, обычно считали нужным оговориться, что делают это "исключительно мужским взглядом". Помимо явных признаков боязни быть заподозренными в неправильной ориентации, дело еще и в целесообразности такой оценки. Какой смысл женщине нравится женщине, если основная мишень ее усилий - это мужчина? "Только женщина может по настоящему определить сексуальность мужчины и наоборот, если ориентация - правильная" (Маша, студентка,21).

"... он может и имеет право на существование, но не имеет права на общение с остальными"

"Нетрадиционалам" приходится туго, многие отказывают им не просто в принятии, но и в праве общения с "нормальными" людьми. Молодые мужчины более категоричны в оценке "нетрадиционных" сексуальных ориентаций, особенно - мужских: женские (лесбийские или бисексуальные) наклонности они еще способны терпеть, поскольку считают их временным явлением, но мужские - ни за что:

"Голубых" бы я точно не хотел видеть, сексуальные меньшинства, как говорится. Нездоровое это все. Если нравится ему, пускай делает операцию. (Александр, рабочий, 20)

Но вот именно к этим педикам у меня отношение какое-то вот, какое-то вот пренебрежение, честное слово. Ну, занимайся ты там своим делом. Ну если у тебя там с 2-х лет, с самого первого дня ясно, кто ты должен быть, с тех пор и будь им, а то начинают там тыры-пыры.. Вот например, Зверев - это явный педик, на хуй. Нет, это мне дело не нравится. Ты уж или женщиной будь, или ... нет... (Николай, рабочий, 20)

...Поговорить с гомиком за жизнь - нет. Но, встретив на улице, может, и мог, но с таким пренебрежением. А вот так вот взять бутылочку водочки, хлебушка, огурчиков там - не.... Навряд ли. (Сергей, рабочий, 21).

Заметно, что респонденты говорили не просто о неприятии, но и даже о нежелании просто общаться, отказывая "другим" мужчинам не только в мужественности, но и в обычных человеческих проявлениях:

Единственно нормально для общества, абсолютно - это гетеросексуал. Гомосексуалист, мужчина, он может и имеет право на существование, но не имеет права на общение с остальными. Он может общаться только с такими, как он,... Все, он мне безразличен и этим я его наказываю за то, что он такой. Хотя если он таким родился, что же его спиртовать теперь? Пусть общается с такими, как он. Пусть доживает свой век, не мешая другим. Женщина- гомосексуалист - она более приемлема, потому что это ей не мешает, допустим, оставаться женщиной.. В критической ситуации у нее может проснуться материнский инстинкт. Материнский инстинкт сильнее, чем чувство секса. Возможно, она больше имеет права на общение с остальными (Владимир аспирант, 25).

Попытки объяснения происхождения других ориентаций довольно разнообразны. Одни считают это "прямой диверсией Запада", другие модным течением, третьи - стремлением демонстрировать свою "продвинутость". Рассмотрим подробнее различные варианты.

"Это самая настоящая зараза"

В таком фокусе гомосексуальность рассматривается как нечто абсолютно чуждое, случайно занесенное на "нашу" землю: "гомосексуализм - это чисто западное явление. Наши мужчины на такое не способны" (Маша, школьница, 16). Поэтому проблема заключается в том, чтобы силовыми методами (рассматривались любые, вплоть до насильственных операций) с "этим" покончить. Следовало просто вовремя принять соответствующие меры - и все было бы "нормально":

Если б вот, например... можно было время повернуть вспять, то мне кажется, нужно было предотвратить просто - напросто вот это вот все. И просто жить было бы легче...нужно от этого высвободиться, просто люди ненормальные, вот... (Людмила, студентка, 17)

В более категоричных высказываниях использовалось понятие "извращение", которое, имея на самом деле медицинские основание, приобретало выраженный социально-культурный смысл. В обывательских разговорах "нетрадиционалы" (геи, лесбиянки, бисексуалы, мастурбаторы и др.), вслед советской традиции, идут через запятую с насильниками и прочими "моральными уродами":

Я считаю, что это извращение полнейшее как над мужскими, так и над женскими телами... Еще ни разу не встречала человека, который относился бы к этому нормально... я считаю это извращением. (Ольга, студенка,17).

Совершенно органично в этом фокусе выглядит попытка объяснения своего отношения к подобным "извращениям" с помощью нецензурной лексики (по-настоящему "мужской" реакции). В следующем высказывании сквозит не просто агрессивная брезгливость, в нем проявляется своеобразный "комплекс непонимания": проще повесить ярлык и назвать последними словами, чем попытаться понять то, что в силу ряда объективных причин (образование, воспитание, окружение) - понять невозможно.

Мастурбаторы, гомики, педики... Блядь, ну слова-то какие... я считаю, что все в жизни должны заниматься своим нормальным... все. Что им природой надо, то и делать, а тут выебываться на хуй, еще куда-то лезть... (Николай, рабочий, 20).

Окончание >>

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+