"Не любим мы геев...": гомофобия провинциальной молодежи. Часть I

Объяснение причин и обстоятельств моего обращения к проблеме молодежной сексуальности, в данном случае - к вопросу об источниках и проявлениях гомофобии, можно изложить по-разному. Можно написать, что я давно занимаюсь современными молодежными культурами, что в течение последних трех лет пытаюсь исследовать преимущественно гендерные аспекты культурных молодежных практик, что меня волнует не только низкий уровень толерантности молодых людей в их оценке "других", но и подчас излишне акцентированная и преувеличенная фобия "гомофобии", наконец, что у меня растет сын, в переживания которого я ежедневно включена. Но я скажу честно - мне просто невероятно интересно этим заниматься.

Интересно понять насколько действительно важно для мальчика, подростка, молодого мужчины определиться по отношению к этой проблеме, насколько часто, когда и в каких ситуациях сами они задаются подобными вопросами? Можно ли спокойно жить с этой непонятностью? Ведь для молодежи не менее актуальны и другие проблемы: выбор пути и жизненной стратегии, конформной или нонконформной позиции, критериев успеха и т.д. Значимость подобных вопросов должна по идее актуализироваться в особых обстоятельствах столкновения (реального, мнимого или виртуального) с "живыми" гомо-историями. Другое дело, что в современной ситуации дискурс "гомосексуальности" стал практически общим местом. Об "этом" открыто говорят, спорят, наблюдают. Однако вопрос остается, изменилось ли что-то в палитре отношений к этим "другим"? Насколько актуальны сегодня эти вопросы для самоопределения и самоидентификации современных молодых людей?

Почему среди разнообразных феноменов молодежной сексуальности я выбрала именно гомофобию? Вероятно потому, что это, на мой взгляд, один из немногих "мостиков", на котором активно встречаются натуралы с ненатуралами. Эту встречу отличает явно выраженный взаимный интерес к проявлениям взаимных - разных - реакций друг друга.

Правило исключения

При анализе подростковой гомосексуальности, как и при оценке взрослой гомосексуальности, важно учитывать несколько обстоятельств. Во-первых, вряд ли корректно использовать понятие "гомосексуальность" в единственном числе. Гомосексуальность, как и гетеросексуальность, являются скорее неким континуумом различных групповых и индивидуальных вариаций, что, пожалуй, в наибольшей степени может быть отнесено к оценке молодежных практик. (Гидденс 1999, 184; Plummer 1975; Кон 1998, 370). Во-вторых, гомосексуализм и лесбиянство - сравнительно новая сфера в изучении подростковой сексуальности, и если про взрослые "сексуальные инновационные практики" начали говорить и писать достаточно открыто, то молодежные (подростковые) все еще остаются мало изученными. В-третьих, отношение к подростковой гомосексуальности (в ее различных формах) меняется по мере изменения в целом дискурса "сексуальности": от мифов и стигматизации - к пониманию, поддержке и признанию. Самым значительным достижением следует признать постепенное выведение понятия "гомосексуальности" за рамки только медико-биологических, психиатрических, и криминальных дискурсов. Большинство исследователей и специалистов, в том числе и медиков, склоняются к мнению о недоказанности патологического характера гомосексуальности и начинают рассматривать ее скорее как одну из разновидностей сексуального поведения человека. В-четвертых, несмотря на то, что отношение общества к гомосексуализму несколько изменилось, негативные стереотипные представления о геях и лесбиянках оказались необычайно живучими. Подростки-геи и лесбиянки не просто страдают от своих "проблем" и потому ведут себя не так, как другие. Оставаясь один на один с осознанием своей гомосексуальности, они испытывают постоянный стресс от нависшей над ними угрозы стигматизации. Лишь части из них удается преодолеть страх и переломить ситуацию путем открытого и осознанного принятия гомосексуальной идентичности.

Общество еще не избавилось от безотчетного страха (гомофобии) перед гомосексуалистам, в общественном сознании еще сильны опасения относительно того, что простое общение с ними может пагубно повлиять на подростков с гетеросексуальной ориентацией. Как выстраивается идеология страха "заразиться" этим "аморальным пороком"? Попробую обратиться к размышлениям Фуко на этот счет.

В конце первого тома "Истории сексуальности", говоря о проблематизации "другой" сексуальности в частности и сексуальности вообще, Фуко задается похожим вопросом. Почему именно сексуальное поведение и связанные с ним действия и удовольствия составляли и продолжают составлять предмет моральной озабоченности всех субъектов, занимающих позиции во властных иерархиях? Чем обусловлена эта "этическая забота", заслоняющая собой в определенные исторические периоды другие, не менее существенные сферы индивидуальной или коллективной жизни? Как пишет Фуко: "...сексуальное поведение, вероятно, является предметом неких фундаментальных запретов, преступание которых есть тяжкий проступок". Далее Фуко признает, что часто в этом пространстве проблематизации собственно запретов может вовсе и не быть: моральная озабоченность сильна как раз там, где нет ни обязательств, ни запретов... Запрет - это одно, а моральная проблематизация - другое. Следует определить условия, внутри которых человеческое существо "проблематизирует" то, что оно есть, то, что оно делает, и мир, в котором оно живет.

По мнению Фуко, подобная проблематизация связана с целым ансамблем практик, с тем, что он называет "искусствами существования". К ним он относит рефлексивные и произвольные практики, с помощью которых люди устанавливают правила поведения, стремятся преобразовывать самих себя, изменять себя в своем особом бытии и делать из своей жизни произведение, которое несло бы некие эстетические ценности и отвечало бы некоторым критериям стиля.

Можно предположить, что речь идет о формировании жизненных стратегий с принятием или отторжением определенных сценариев, среди которых сексуальный сценарий занимает - особенно в период взросления - одно из ведущих мест. Самоопределение подростка через объединение со "своими" и размежевания с "чужими" является невероятно значимым. Гендерная и сексуальная идентификация являются в определенном смысле стержнем взросления.

Существование некоего общего, принимаемого взрослым и подростковым большинством, нормативного запрета и разделяемая ими неприязнь к "неправильным" ориентациям, формирует своеобразную "солидарность нации" в ее стремлении отстоять здоровую нравственность.

Для мальчиков-подростков подобная солидарность "против" общего врага создает эмоциональную основу отношений подростка (мальчика) со сверстниками. В то же самое время принимаемая общность делает действительно актуальным для каждого из них определение собственной позиции по отношению к этому делению на "своих" и "чужих". Сомнения по поводу реальной или мнимой гомосексуальности, возникающие у подростков в этот период самоопределения, могут порождать страх и тревогу и проявляться в виде ненависти к гомосексуалам. И.С.Кон считает, что именно в этой вынужденной (навязанной) ненависти, а не в собственном сексуальном поведении, коренятся негативные стереотипы и образы гомосексуалов массового сознания:

Нездоровая, извращенная и агрессивная гетеросексуальность паталогизирует также и сознание, и самосознание гомосексуалов, рождая у них оборонительные защитные механизмы, пониженное самоуважение и другие болезненные симптомы и синдромы, которые затем психиатрическая клиника интерпретирует как имманентные, врожденные свойства гомосексуальности. Этот порочный круг может быть разорван только на уровне общественного, а не индивидуального сознания....

Агрессивной, нездоровой может в атмосфере общественной нетерпимости быть и гомосексуальность, которая также способна провоцировать оборонительные защитные механизмы. Однако здесь мы уже вторгаемся в очень сложное и запутанное пространство взаимовлияний и взаимоотражений групп, которые сами внутри себя далеко неоднородны. При этом открытым остается вопрос о том, что именно вызывает наиболее негативные и враждебные реакции при оценке гомосексуальности - специфическая техника полового акта, "женоподобный" и "мужеподный" имиджы, перераспределение власти, потеря контроля, общественное мнение?

Несмотря на постепенное изменение юридического статуса гомосексуалов, враждебные настроения по отношению к ним сохраняются, изменяясь крайне медленно и не последовательно. Для обозначения всей палитры негативного (от агрессивно-враждебного до неосознанно брезгливого) страха по отношению к этим "другим" часто используется термин "гомофобия". Однако в последнее время он все чаще признается неудачным вследствие своей "психиатричности". Подчеркивание иррациональной природы страха, ненависти и физиологической брезгливости к носителям однополой сексуальности, указывает, как и любая фобия, на индивидуальную психопатологию: подавление собственных сексуальных импульсов накладывается на гипертрофированную враждебность и недоверие к окружающим людям, склонность реагировать на стрессовые ситуации преимущественно с помощью защитных механизмов и т.д. Однако, как точно подметил И.С. Кон, чтобы презирать или ненавидеть гомосексуалов, не обязательно быть невротиком или психотиком. Враждебность к гомосексуалам, как и другие подобные идеологические системы (антисемитизм, ксенофобия, расизм, сексизм) коренится не столько в индивидуальной, сколько в общественной психологии.

Ссылаясь на американского социального психолога Грегори М.Херека, Кон предлагает заменить термин "гомофобия" "гетеросексизмом", под которым понимается идеологическая система, отрицающая, принижающая и стигматизирующая любые негетеросексуальные формы поведения, идентичности, отношения или общения. В качестве еще более "мягкого" термина И. Кон предлагает использовать "гетероцентризм", который не принижает альтернативных форм сексуальности, но рассматривает их как периферийные вариации или девиации от подразумеваемой гетеросексуальной "нормы".

На развитость различных форм проявления гетеросексизма (гомофобии) в обществе или группе влияет целый ряд факторов. Среди факторов общего характера можно выделить отношения традиционной идеологии и религии к сексуальности; общий уровень образованности и сексуальной культуры общества и связанный с ним господствующий социально-политический "взгляд" на "нормальную" сексуальность, наполняющийся различными социальными фобиями в кризисных ситуациях. Специфическими факторами можно назвать общий уровень терпимости к различиям и "инаковости", реальная степень принятия социального и культурного плюрализма, степень освоения сообществами и группами различных практик солидарности. С этим связан общий уровень сексуальной тревожности и публичного циркулирования сексуальных табу и страхов, моральных паник, формирующихся вокруг подростковой "сексуальной распущенности". К последним можно отнести СПИД- и нарко-паники, паники ранних сексуальных дебютов, последствий мастурбации и ранних абортов, подростковой гомо- и гетеро-проституции, которые интерпретируются в медико-психиатрических и криминально-девиантных терминах.

Я вовсе не хочу сказать, что подобных проблем не существует. Однако паническая реакция родителей и других социальных контролеров взросления лишает их возможности воспринимать эти проблемы адекватно и конструктивно и ведет к формированию специфических "павлиньих" стратегий ("у кого угодно, но у моего ребенка этого просто не может быть, а значит, и обсуждать это ни в коем случае с ним нельзя"). Это приводит к закреплению "зоны умолчания" вокруг подростковой сексуальности, усиливает стремление подростков демонстрировать нетерпимость, за которой может скрываться не только реальное неприятие других сексуальных практик и образов, но и неспособность самостоятельно интерпретировать собственную сексуальность, которая так и остается "их проблемой".

Не меньшее влияние на развитость гетероцентристских настроений оказывает степень распространенности в обществе в целом и, прежде всего среди подростков сексизма, гендерного и полового шовинизма. Масштабы их принятия говорят о верности молодого поколения "естественной, природной" гендерной стратификации, основанной на мужской гегемонии. Поддержание господства и продвижение с помощью различных видимых и невидимых властных механизмов "агрессивного маскулинного образца" укрепляет уже сложившиеся иерархии не только в обществе, но и в самом мужском сообществе, где культивируемая ненависть к "гомикам" становится средством поддержания групповой мужской солидарности.

Довольно сложным и проблематичным представляется в контексте сказанного процесс взросления подростков со скрываемой или актуализированной гомосексуальной ориентацией. Они испытывают давление и подавление с самых разных сторон. Помимо открытой, легитимной гомофобии - дискриминационных практик, продолжающих официально или неявно аккомпанировать процессу их взросления они должны преодолевать как внешние, так и внутренние "барьеры", затрудняющие, а подчас и делающие невозможным, открытое принятие своей - другой - сексуальной идентичности.

Продолжение >>

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+