Генрих III. "В покоях ваших ягодицы управляют...", или Вызов гендеру в ренессансной Европе

Окончание. Начало.

У Генриха III в молодости были обширные связи с женщинами, однако они были в целом беспорядочными, и он не афишировал их - ни одна из его избранниц не удостоилась звания официальной фаворитки короля. После того, как король женился на Луизе Лотарингской, его отношения с супругой также были скрыты от глаз публики. С точки зрения исследовательницы биографии Генриха Третьего Жаклин Буше (Jacqueline Boucher), отсутствие долговременных и открытых гетеросексуальных связей вовсе не служит косвенным указанием на его возрастающие гомосексуальные чувства, а всего лишь признаком того, что монарх искренне любил свою супругу и спокойно наслаждался с ней семейной жизнью. "Он не был гомосексуалом. А фавориток и любовниц у него не было просто потому, что это был единственный король Франции, который на самом деле любил свою жену", - сказала она в одной из бесед¹¹. Однако, на мой взгляд, никому не пришло бы в голову сравнивать мужскую свиту счастливого короля-семьянина с сералем, и если бы Генрих действительно жил бы в тихой идиллии семейного очага с королевой, то никакие обвинения и недвусмысленные намеки на отношения его с окружающими мужчинами не нашли бы такого отклика. Кроме того, мы располагаем обширными свидетельствами, говорящими прямо об обратном и свидетельствующими о том, как ярко проявлялась бисексуальная чувственность последнего из Валуа. При этом, конечно, это не исключает его нежности к супруге- он действительно мог любить ее. Но этого ему было явно мало.

Портрет Теодора Агриппа-д’Обинье (фрагмент). 1622 г. Неизв. худ.

Достаточно красноречивы слова поэта, приближенного к королю - Теодора Агриппа-д’Обинье (Theodore Agrippa-d’Aubigne):

"Жемчужных ниток сеть по волосам проходит,
Под шляпкой без полей - по итальянской моде,
В белилах и румянах - нет от лица следа,
И выщипаны начисто усы и борода,
Вся в пудре голова - уже любому мнится,
Что вместо короля - бесстыжая блудница.

...И целый день носил он мерзкий свой наряд,
Такой же гнусный, как любви его разврат.
И, глядя на него, смущались мы до гнева:
Иль женщина-Король, иль муж, но Королева¹².

Портрет Пьера де Ронсара (фрагмент). 1620 г. Неизв. худ.

Достаточно яркие и вполне очевидные свидетельства о любовных пристрастиях короля оставил выдающийся французский поэт Пьер де Ронсар (Pierre de Ronsard, 1524-1585), который долгое время был главным придворным поэтом Генриха. Гомосексуальность в целом осуждалась обществом, и поэтому, когда Ронсар потерял место любимого поэта короля, то он решил выступить против монарха, решив возмутиться гомосексуальным поведением монарха и влиянием его любовников-фаворитов, разразился обличительными стихами, главной темой которых была страсть короля к мужчинам (Текст довольно обсценный, но, как говорится, слова из песни не выкинешь, и это как раз не стоит опускать для полноты впечатления):

"Молва идет: король, любя, ласкает
И день и ночь нахлебников черты;
Они же ради благ придворной суеты
седалища для входа подставляют ..."

"Вы, знаю, скажете: Юпитер в небесах
Орудует в вагинах и задах
А ведь на троне держится все так же прочно
Но все же сильнее он, чем здесь, над нами - Вы:
Есть у него хотя б достойные сыны,
А ваше семя тратится лишь на безродной почве ..."

"В покоях ваших ягодицы управляют
В манящей белизне, лишенные волос
Открыты, как ничто, для жара страстных грез
И в них любимчики двора свои клинки вонзают".

"Я королю не мил за то, что бородат,
Он лишь поля без поросли осеменить бы рад,
И, как бобер, приноровившись к заду,
Вторгаясь в тех, чей узок тесный вход,
Он дань обычаям Медичи отдает,
Входя же спереди - отцовскому обряду..."¹³.

То есть поэт открыто напоминает о том, что гомосексуальные наклонности были свойственны представителям семей обоих родителей Генриха.

Король был своеобразным диссидентом для своего времени, если так можно сказать о монархе. В эпоху гегемонии Церкви он открыто увлекался магией и даже неоднократно заступался за колдунов перед парламентом. При этом он каким-то образом совмещал свою христианскую веру с оккультизмом, оставаясь христианским монархом. Он был верующим человеком, но не боялся высказываться против церковных властей. Некоторые современники открыто связывали интерес короля к колдовству с отступлением от "целомудрия" и его "разнузданным нравами"¹⁴.

Отмечу, что в среде тогдашних чернокнижников и магов, в отличие от официальной христианской позиции, сексуальность не воспринималась как способ продолжения рода и не ограничивалась какими бы то ни было запретами, которые утверждали иерархи церкви. Поэтому колдуны терпимо относились ко всем формам сексуальности. Вполне возможно, что эти увлечения короля были в какой-то мере и способом уйти от постоянных угрызений совести, на которые, как мы видели, толкала его религиозная мораль.

К слову сказать, интерес Генриха к волшебству и магическим ритуалам стало еще одним обстоятельством, которое способствовало стойкой неприязни к нему как со стороны подданных.

Короля также отличало желание выступать в качестве мецената, поддерживать талантливых людей вокруг себя, в первую очередь писателей (самым известным из них был поэт Филипп Депорт (Philippe Desportes, 1546-1606). Правда, его средства не всегда позволяли ему осуществить свои проекты, в чем он и сам был частично виноват, учитывая его страсть к ярким развлечениям, но все же он искренне желал хотя бы в какой-то мере способствовать развитию культуры. Надо сказать, что в те годы, когда меценатство еще не развилось в Европе и когда до XVIII века с его расцветом культуры было еще далеко, Генрих Третий сделал огромный шаг вперед к гуманистической культуре по сравнению с многими другими монархами, своими предшественниками, которые в основном интересовались войной и политикой, тратя большую часть своих средств на оборону и безопасность. Правда, его слабость заключалась в том, что он не всегда разбирался, корму именно стоит помогать и кого следует поддерживать, и поэтому его меценатство порой оборачивалось против него, усиливая неприязнь подданных, которые считали, что он бездарно тратит их средства¹⁵.

В 1605 году, уже годы спустя после гибели Генриха, в Париже была опубликована анонимная сатирическая антиутопия "Гермафродиты", приписываемая Тома Артю (Thomas Artus). Долгое время считалось, что это - сатирический памфлет на короля и его куртизанов, которые не вписывались в рамки традиционной маскулинности. Книгу открывает строка: "Je ne suis masle ny femelle" ("Я не мужчина и не женщина"). Первая строфа поэмы, помещенная прямо на обложке, полностью звучит так:

Я не жена и не мужчина,
Хоть подобает благочинно,
Избрать одним из двух себя,
Но что терзаться мне ответом?
Не лучше ль быть и тем, и этим,
С двойною радостью любя¹⁶.

По свидетельству Пьера де л’Этуаля, это анонимное сочинение, на обложке которого не значилось ни города издания, ни имени владельца типографии, ни даже года, в считанные дни обрело такую бешеную популярность, что сам правящий король (Генрих IV) решил приобрести экземпляр. Однако, прочтя эту поэму, как передает нам мемуарист, он не нашел там ничего, кроме правды, поэтому распорядился не разыскивать и не наказывать анонимного автора¹⁷. В период с 1605 по 1609 годы книга выдержала несколько изданий¹⁸.

Впрочем, в последнее время высказываются сомнения относительно того, была ли эта книга направлена конкретно против Герниха Третьего. Тем не менее, тот факт, что современники и многие поколения потомков однозначно считали ее пародией на вольные нравы королевского двора, свидетельствует о том, что такие нравы действительно были ему присущи.

Скептики обращают внимание на то, что основные сообщения о ненормативном поведении короля исходят со стороны его политических противников, в первую очередь Католической лиги - оппозиционной партии, которая постоянно враждовала с Генрихом. Но это вполне логично - во времена, когда гомосексуальность всячески осуждалась, кому как не врагам стоило взять эту тему на вооружение, чтобы дискредитировать неугодного им короля.

Отношение к Генриху в обществе ухудшалось день ото дня. Конечно, дело было вовсе не в гомофобии - нравы двора, тщательно скрытые от глаз простого народа стенами Лувра, волновали их гораздо меньше, чем расточительность короля, который осыпал щедротами своих любимцев, при этом влезая все в большие долги перед банками и частными лицами, и постоянные изнурительное войны и его неоднозначное отношение к церковным властям. А его личная жизнь, равно как и его увлечение оккультизмом и заступничество за колдунов, лишь служила довеском к уже имеющимся обвинениям и усиливала неприязнь подданных. В их глазах сексуальность монарха служила лишь еще одним свидетельством окончательного морального падения Генриха.

Портрет Генриха III (фрагмент). XIX в. Неизв. худ.

К концу правления Генриха в стране разразилась смута, монарх вынужден был бежать из столицы, в которой власть захватил герцог Генрих де Гиз. И, неожиданным образом, в минуту опасности король, которому была обычно несвойственна жестокость, повел себя полностью в духе времени - герцог и его брат Людовик, который тогда замещал должность кардинала, были убиты по его приказу. Это всколыхнуло общество и окончательно отвратило от государя его сторонников, даже папа римский проклял его, и в 1589 году король был убит монахом Жаком Клеманом, членом Католической лиги, который обманом проник в покои Генриха.

Через три столетия к образу короля обратился Александр Дюма - мы видим Генриха в первой части трилогии "Королева Марго", где он представлен под именем герцога Анжуйского, наследника престола.

Генрих Третий был неоднозначной фигурой в истории. Однако очевидно, что для своего времени это была далеко не ординарная личность. Король, стремившийся приучить подданных к культуре быта и гигиене, предпочитавший охоте и турнирам обсуждение последней моды с придворными дамами, не терпевший в своей жизни "мужские игры" вроде дуэлей, пытавшийся поддерживать творческих людей, тщательно следивший за своей внешностью и почти открыто вступавший в отношения с окружавшими его мужчинами, к которым он обращался с самыми теплыми словами нежности - очевидно стоит особняком среди своих современников. Он действительно бросил вызов господствовавшей тогда гетеросексистской идеологии, переосмыслив образ мужчины, высвободив свою гомосексуальность и даже попытавшись сгладить грани между мужским и женским¹⁹.

Да, большинство историков сходится на том, что он не был исключительно геем - глупо отрицать его чувства к женщинам, в особенности его юношеские похождения. Но и его любовь к мужчинам более чем очевидна. И чем старше он становился, тем больше именно чувства к мужчинам господствовали в нем, и тем больше при этом он отклонялся от традиционной маскулинности. Он не был геем в обычном смысле этого слова - скорее, его можно назвать бисексуалом-трансгендером с тяготением к мужской гомосексуальности. И это делает его личность еще более нетривиальной.

Его жизнь еще раз показывает, что как бы сурово ни было настроено общество и государство, однополая любовь жила своей жизнью, и ненормативная сексуальность была не чужда многим историческим личностям, и без многих из них наша история, а значит, и наше настоящее было бы гораздо беднее и скуднее.

__________________________

¹¹ Jacqueline Boucher, Caroline zum Kolk, Entretien avec Jacqueline Boucher // Cour de France.fr, 2012. Interview publiée en ligne le 1er novembre 2012 ().
¹² (A.Postansque, "Théodore-Agrippa d’Aubigné: Sa vie, ses oeuvres et son parti" (Montpellier: Martel, 1854), p. 69
¹³ Pierre de Ronsard, "Les gayetez et les epigrammes de Pierre de Ronsard" (Amsterdam, 1865), pp.116-117.
¹⁴ Myriam Yardeni, "Enquêtes sur l’identité de la "nation France": de la Renaissance aux lumières" (Paris: Champ Vallon, 2005), p. 297.
¹⁵ Jacqueline Boucher, "Réalités et limites du mécénat de Henri III" // Isabelle de Conihout, Jean-François Maillard, Guy Poirier, "Henri III mécène: des arts, des sciences et des letters" (Presses Paris Sorbonne, 2006). P. 20-26., ссылка на: B.N.F, Italien 1732, pp. 207-213. (Bibliotheque Nationale de France, Departement des manuscrits).
¹⁶ (Michel Hennin, "Les monuments de l’histoire de France: catalogue des productions de la sculpture, de la peinture et de la gravure relatives à l’histoire de la France et des Français" (Paris: J. F. Delion, 1863) 10 vol., t. 9, p. 400; также см. Franz Ludwig von Neugebauer, "Hermaphroditismus beim Menschen" (Bad Heilbrunn: Klinkhardt, 1908), S. 2.
¹⁷ Journal, Pierre de l’Estoile, en date du 11 avril 1605, Michaud-Poujoulat, "Mémoires pour servir à l’histoire de France", 2me série, Pierre de L’Estoile, supplement au Registre-Journal d’Henri IV, p. 384..
¹⁸ Claude Gibert-Dubois, "Ny masle ny femelle": L’altérite au miroir, l’ambiguitéé au pouvoir" // ed. Evelyne Berriot-Salvadore, "Les Représentations de l’Autre: du Moyen Age au XVIIe siècle": mélanges en l’honneur de Kazimierz Kupisz" (Saint-Etienne: Institut Claude Longeon, Université de Saint-Etienne, 1995), p. 162.
¹⁹ см. François Reynaert, "Nos ancêtres les Gaulois et autres fadaises" (Paris: Fayard, 2010).

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+