От шаманов до гей-баров: рост ЛГБТ-движения в Монголии

МОБИЛЬНЫЙ

От шаманов до гей-баров: рост ЛГБТ-движения в Монголии

Две лесбиянки поехали в Монголию, чтобы встретиться с местными представителями ЛГБТ-сообщества и взять интервью у Анараа Ньямдорджа, транссексуального мужчины, играющего важную роль в объединении недавно появившегося сообщества.

Анараа Ньямдордж

Когда мы сказали другим путешественникам о наших планах найти членов ЛГБТ-сообщества в северных морозных степях Монголии, многие выразили сомнение по поводу нашей миссии. Несколько месяцев назад мы вместе с моей партнершей отправились в путешествие в поисках ЛГБТ-сообществ по всему миру. Нам было интересно узнать, как живут наши ЛГБТ братья и сестры, хотели просветить и себя, и тех, кто следит за нашей поездкой, о жизни геев, бисексуалов и трансгендеров в разных странах.

Одной из наших первых остановок стала отдаленная и малонаселенная страна - Монголия. Сейчас в истории страны наступил уникальный момент. После того, как Монголия недавно открыла двери для иностранных инвесторов (главным образом, из Китая), которые стремятся заработать на одной из крупнейшей в мире золотых, медных и угольных лихорадок, сравнимых с золотой лихорадкой в Калифорнии в середине XIXвека, эта недавно ставшая демократической страна испытывает самый быстрый и самый неожиданный экономический рост на планете. Столица Улан-Батор, например, была рассчитана на проживание 500.000 человек, и сейчас там с трудом вмещается миллион жителей, не говоря о тех, кто переехал сюда с целью заработка в стремительно развивающемся городе.

В этом контексте экономических и культурных перемен мы постарались найти здесь "признаки ЛГБТ-жизни". И хотя многие говорили, что мы задались невыполнимой целью, вскоре по прибытии мы нашли ЛГБТ-сообщество, хоть и маленькое, прорывающееся из практически полной невидимости. Всего лишь через несколько дней после приезда мы сидели за столом с веселыми и продвинутыми монгольскими геями, лесбиянками и трансгендерами, которые очень хотели рассказать о своей жизни.

Гомосексуальность была декриминализована в Монголии в 1986 году. Хотя антидискриминационные законы в стране пока не приняты, в стране действует весьма целеустремленный и эффективный ЛГБТ-центр, который весьма усердно работает над улучшением ситуации для геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров. Центр был основан в 2007 году, а официальную регистрацию получил только в 2009, преодолев сопротивление монгольских властей. Он получил престижную Премию Фелипе де Суза Международной комиссии по правам геев и лесбиянок за свою работу как низовой организации. Несмотря на то, что впереди еще много работы, центр добился успеха в создании большей заметности сообщества, а также предоставлении точной и позитивной информации на монгольском языке. Ранее информация о сексуальных ориентациях и гендерной идентичности была доступна, в основном, на английском и русском.

Нам представилась возможность поговорить с одним из основателей центра и совладельцем единственного в Монголии ЛГБТ-бара под названием 100%. Анараа Ньямдордж (Anaraa Nyamdorj), трансгендерный мужчина немногим за 30, сообщил нам, как найти его бар, открывшийся в 2011 году. Снаружи заведение выглядит весьма неприглядно, за исключением вывески, и расположено оно в здании в пыльном бетонном здании советской постройки. Внутри же бар просто лучился теплотой и позитивом, раскрепощенной энергией, пока монгольские ЛГБТ сидели на тахтах, потягивая пиво марки "Чингисхан", куря тонкие сигареты и болтая друг с другом. Улыбающийся Ньямдордж рассказал нам, что решил открыть этот бар, чтобы быть ближе к своему сообществу и дать ему место, где его члены могут спокойно быть такими, какие они есть. Примерно год тому назад Ньямдордж подвергся физическому нападению в своем баре со стороны мужчины, который не принадлежал к ЛГБТ-сообществу. Парень перегнулся через барную стойку и ударил Ньямдорджа дважды кулаком по лицу, повредив ему глазницу. Во время нашего пребывания в Монголии состоялся суд над нападавшим, и, к сожалению, Ньямдордж узнал, что его иск был отклонен - так как в Монголии не существует понятия "преступление на почве ненависти", то прокурор обвинил мужчину по самой легкой статье УК. Мы брали у Ньямдорджа интервью через пару дней после суда. Он был разочарован вердиктом, но находился в приподнятом настроении, и было ясно, что без длительной битвы за свои права он не собирается сдаваться.

Вот наше интервью.

Как ты видишь свою роль в ЛГБТ-сообществе Монголии?

Я пытался создать такое место, где бы люди могли быть такими, какие они есть. Так как в моей молодости подобных мест не было, и мне этого сильно не хватало. Я не мог сказать, какой я, у меня не было в запасе таких слов. Я даже не знал о существовании похожих на меня людей. Потому что в социалистические времена эти проблемы были наглухо закрыты. Я родился в социалистической Монголии. И в то время информация о сексуальности или сексуальной ориентации, или гендерной идентификации полностью отсутствовала. Геи и лесбиянки подвергались преследованиям из-за своей сексуальной ориентации или гендерной идентификации. Информацию было нелегко получить. И это создавало вакуум для тех, кто считал себя лесбиянкой или геем, или бисексуалом, или трансгендером. Потому что если у тебя нет слов, чтобы сказать, кто ты есть, то у тебя нет и возможности идентифицировать себя. И я хотел создать что-то особенное. Посредством чего люди бы смогли узнать, что да, такие люди действительно существуют, и они такие же как и все, за исключением того, что любят людей одного с ними пола. Это было моей целью.

Ты упомянул, что вырос при социализме. Как ты стал активистом? Как ты нашел в себе мужество подняться самому и поднять других?

Мои взгляды на жизнь изменила поездка в Индию - я ездил туда учиться, когда мне было 19, и познакомился там с удивительными людьми, как одногруппниками, так и старше меня. Они полностью приняли меня и считали тем, кем я есть. Думаю, что три года пребывания в Индии были очень созидательными. Мы говорим о середине 90-х годов... И я тогда подумал, да, это - Индия. Это страна, где однополые сексуальные акты запрещены законом. Но в то же время здесь столько активистов, столько людей, борющихся против этих законов, борющихся с социальным менталитетом, и это меня действительно вдохновило. В то время в Монголии уже декриминализовали однополые сексуальные акты, так как во время социализма они были уголовно наказуемы. Но люди по-прежнему не говорили об этих проблемах. Это еще не стало темой общественного обсуждения, как уже было в Индии. Вот что меня вдохновило. Именно там я... Думаю, там я понял, к чему зовет меня жизнь... что я должен делать.

Сейчас в Монголии на подъеме шаманизм. Как шаманизм смотрит на гомосексуальность?

Монголия была шаманской страной до прихода сюда буддизма в XVII веке. Шаманизм - это невероятное отправление обрядов. Известно, что те, кто практикуют шаманизм, сами шаманы, очень часто вступали в брак с лицами своего пола. Они жили как кроссгендерные люди. Например, если шаман - женщина, она жила как мужчина. И, представьте себе, женилась на женщине. Есть шаман-мужчина. Он жил как женщина. Одевался как женщина. Он даже жил в женской части юрты, женился на мужчине, готовил еду вместе с другими женщинами, выполнял женскую работу. И это было полностью приемлемо. Конечно, шаманизм был очень древним культом монголов, и в добуддистской Монголии было вполне нормально заключать подобные браки и жить таким образом. Но шаманы занимали совершенно особое место в обществе, потому что они были проводниками между миром духов и миром людей. Им поклонялись до определенной степени, их глубоко уважали. И, скорее всего, то, что они делали, считалось священным или божественным. Также вам будет интересно узнать, что в шаманизме будущие шаманы распознавались другими шаманами, когда они достигали пубертатного возраста. Когда им было лет 10, 11, 12. И с этого момента они поступали на обучение. Мне кажется - я говорю сейчас от себя - мне кажется, что шаманы искали людей, которые выражали себя не так, как все. И если они видели "женственного мальчика" или "девочку, похожую на мальчика", то говорили: "Да, хорошо. Они идеально подходят, чтобы стать шаманами".

Так как гомофобия, похоже, не очень укоренена в монгольской религии, откуда она могла появиться, по-твоему?

Переход от социализма к демократии принес возрождение истории, традиций, религии, а это значило, что произошел подъем националистических чувств. И 22 года спустя мы видим огромное движение ультранационалистов в Монголии. Как правило мы говорим о скинхедах, которые особо нетерпимы к любому немонгольскому или безмонгольскому. У нас есть эти неблагополучные ребята, выросшие на окраинах города, где нет никакой инфраструктуры, никакого доступа к хорошему или правильному образованию, у нас есть эти рассерженные дети, эти неблагополучные дети, которые идентифицируют себя с чем-то, ставят это выше себя, а затем злятся. Это общественный феномен, который вызывает много, очень много тревоги. Так как у них нет образования, нет информации, они думают, что геи, лесбиянки или трансгендеры - это немонгольское, что эти концепции появились в Монголии из-за перехода к демократии, из-за того, что Монголия открыла свои границы, и мы стали подвергаться воздействию западных СМИ, западных образов и гомоэротических образов, и мы являемся импортом, западным импортом в Монголию. А это неправильно. У нас есть все эти традиции и этот кочевой образ жизни, в центре которого находится шаман, а шаманы были геями, лесбиянками и трансгендерами. А они этого не знают. Потому что они ничего не знают, не знают истории, они думают, что мы немонгольские. Что мы делаем что-то, чтобы повредить так называемой "монгольской идентичности". Это очень пугает, потому что мы такие же монголы, как и они. Но из-за своего неблагополучного положения в обществе и их неспособности видеть вещи такими, какие они есть, они становятся очень жестокими. Конечно, ультранационалисты совершают жестокие поступки против иностранцев, против бизнеса, которым владеют иностранцы, в основном, именно они совершают преступления на почве ненависти и разжигают ненависть... Это очень пугает. В то же время я действительно понимаю, откуда это все берется, и мне их просто очень жаль. Потому что им надо дать образование. Их не надо подстрекать на жестокие поступки. Но правительство, государство, не решает проблем с преступлениями на почве ненависти, проблем с ксенофобией, проблем с гомофобией или трансфобией. Чтобы положить конец этому насилию, нужна воля государства.

Ссылки: