"Внутреннего фашиста в себе нужно контролировать"

Один из лидеров "Российской ЛГБТ-сети", Игорь Кочетков, рассказал о том, что сейчас происходит с гомосексуалами в Чечне и почему власти региона отрицают любую информацию о проблемах с правами человека...

- Не будет преувеличением сказать, что сейчас внимание многих приковано к Чечне. Как вы впервые узнали о том, что там происходит?

- Мы узнали о том, что в Чечне происходят массовые задержания, пытки и убийства гомосексуальных мужчин примерно в середине марта, когда нам стали приходить анонимные сообщения. Мы первоначально не могли эту информацию проверить, потому что те люди, которые это писали отказывались сообщать нам информацию о себе. Но, как сразу же выяснилось, аналогичная информация поступала и журналистам, и правозащитникам в тех организациях, которые работают по теме Северного Кавказа. Мы объединили наши усилия. В начале 20-х чисел марта стало понятно, что эта информация подтверждается из разных источников. Было решено предать гласности эту информацию, потому что это, во-первых, позволит спасти жизни и не позволит людей безнаказанно убивать. Во-вторых, это должно было побудить власть провести расследование.

- Представители властей Чечни неоднократно заявляли о том, что это большая массовая фальсификация. Что вы можете об этом сказать?

- Вы знаете, поскольку я сам общался с десятками людей, которые мне подтвердили эту информацию - с людьми, которые были жертвами этого страшного преступления - для меня нет сомнений, в том, что это правда. Уже давно в этом нет сомнений. Что касается заявлений представителей власти, то здесь речь идет либо о заявлениях властей Чечни, либо тех людей, которые от них зависят. Во всей этой истории власти Чечни являются подозреваемыми в совершении преступлений против человечности. Естественно, что они будут все отрицать. Мы должны добиваться проведения расследования, в ходе которого и представители власти в том числе выскажут свое мнение об этой ситуации и представить необходимые доказательства. Но на сегодняшний день чтобы говорить о том, что все это правда свидетельств более чем достаточно.

- Есть ли какие-то конкретные цифры: сколько людей было задержано, сколько людей было убито, сколько людей выехало? Вообще, какая есть конкретная информация?

- Мы можем говорить об этом только на основании тех данных, которые сообщают нам люди, которых мы вывезли, люди, которые были в тюрьмах. Они говорят, что вместе с ними находились десятки людей. И это был не один человек, и все они находились в разных местах, а это значит, что мы можем говорить о сотнях людей, которые прошли через тюрьмы. Причем те люди, которым мы помогаем сейчас, они все были задержаны в ходе так называемой первой волны, то есть с конца 2016 года до февраля 2017 года. А потом была вторая волна, которая началась в середине марта. И сейчас мы можем говорить о том, что десятки или даже сотни людей были задержаны в ходе первой волны. А потом это продолжалось и сейчас еще сложно сказать, сколько людей было задержано с марта по апрель. Но речь идет о сотнях людей. И об этом говорит ряд косвенных обстоятельств, которые нам известны на сегодняшний день. За весь период работы горячей линии к нам обратилось более 80 человек на сегодняшний день. Более 40 мы смогли вывезти и так или иначе помогаем. Но надо иметь ввиду, что к нам обращаются самые смелые. Те, кто не боится сказать о себе, кто не боится признаться в том, что он гей - а у них есть основания опасаться и преследований властей и преследований со стороны родственников. И поэтому на нас выходят только самые смелые. То есть если таких смелых 80 человек, то сами понимаете, каковы реальные масштабы.

- А что происходит? Человек связывается каким-то образом связывается с "...ЛГБТ-сетью?" Что происходит дальше? Что "Российская ЛГБТ-сеть" делает для пострадавших?

- В первую очередь мы выясняем, что с этим человеком случилось, почему он опасается за свою жизнь, за свою безопасность, почему он к нам обратился. И тут мы имеем дело с двумя вариантами событий. Либо это люди, которые были отпущены из тюрьмы, которые прошли через пытки, и они сейчас спасаются как от властей, так и от собственных родственников. Это один вариант. Другой вариант - это люди, у которых пропали знакомые и друзья. И они знают, что их номера телефонов были в контактах задержанных. Это автоматически означает, что им грозит опасность. И у нас уже были ситуации, когда мы вывозили людей, которые опасались, что за ними придут - и действительно, к ним домой приходили, буквально на следующий день, через два дня. Вот два таких варианта. Что мы предлагаем: мы предлагаем человеку сначала выехать в безопасное место. Мы предоставляем безопасное жилье. Если люди проходили через пытки естественно им нужна медицинская помощь. Даже тем, кто не проходил - им нужна психологическая помощь, им нужен психолог. Часто у людей, которые выезжают, нет элементарных средств к существованию, они выезжают буквально с маленьким рюкзачком или с тем, что они успели схватить. Им нужны какие-то вещи и средства к существованию, поэтому мы оказываем им и материальную помощь. Кроме того, мы прекрасно понимаем, что почти всем из тех, кого мы поддерживаем сегодня небезопасно оставаться в России. Очень важная задача - это организовать их выезд за рубеж. У некоторых нет, например, загранпаспортов. Мы тоже помогаем это сделать. У некоторых проблемы с другими документами. Все эти вопросы мы решаем. Ну и, наконец, мы ведем переговоры с дипломатическими представительствами, которые должны предоставить им визы. Как оказалось, это очень непростой вопрос. Совершенно очевидно, что эти люди едут просить политического убежища, а у посольств стран ЕС и Северной Америки есть четкие установки: если они понимают, что человек будет просить убежища, то, как правило, они визы не дают. Они боятся: боятся наплыва беженцев. В данной ситуации, казалось бы, чего боятся - это 40 человек. Если бы каждая страна ЕС приняла хотя бы по два-три человека - проблема была бы решена. Но существующие бюрократические процедуры не позволяют этого сделать. Как ни странно, у стран ЕС, у Канады и США нет специальных процедур, которые позволяли бы им действовать в подобных ситуациях. Когда на территории страны, где существует их дипломатическое представительство, происходят массовые преступление, когда люди массово вынуждены покидать эту страну. И дипломаты не знают, что им делать. И это очень странно - потому что это не первое преступление против человечности в мировой истории. Тем не менее этот процесс идет, и мы уже начали вывозить людей и надеюсь, что это будет все сделано.

- Вы уже сказали, что очень непросто добиться того, чтобы беженцы из Чечни получили визы. А с какими еще проблемами вы сталкиваетесь при эвакуации людей из региона?

- Первая проблема, которая возникла - это проблема доверия. Я уже говорил, что это люди, которые прошли через пытки, через унижения, люди, которые боятся. Это естественно, что они никому не доверяют. Они боятся провокаций, и поэтому приходится убеждать их в том, что нам можно верить, что контакт с нами действительно безопасен. Вторая проблема - это безопасность. И тех людей, которым мы помогаем, и наша собственная безопасность. Мы должны позаботится и о себе. Приходится разрабатывать определенные протоколы безопасности, определенные правила, о которых я, разумеется, не рассказываю никому. И еще существует это моральная проблема. Нам нужно справится с той информацией, которую мы получаем. Пострадавшие что очень часто рассказывают ужасные вещи. Те люди, которые с ними работают, тоже получают поддержку, психологическую в том числе.

- А как вы думаете, все происходящее в Чечне как-то меняет рссийское общество? Что события в Чечне говорят о российском обществе в целом?

- Я бы сказал так: на фоне этих событий я стал думать о российском обществе немного хуже, чем я о нем думал раньше. Потому что и медиа, и российские граждане относятся к происходящему как, в лучшем случае, к очередному преступлению, которое совершено на Северном Кавказе. В лучшем случае. Хотя на самом деле речь идет о беспрецедентном преступлении против человечности на территории Европы со времен нацистской Германии. Так массово и жестока преследовали людей из-за их сексуальной ориентации только в нацистской Германии. После этого не было таких прецедентов. И к моему великому сожалению, российской общество сегодня даже не ставит перед собой вопрос "как мы вообще дошли до жизни такой?" Что с нами случилось, что на территории нашей страны происходят такие чудовищные события, а мы даже этого не замечаем. Мы узнали об этом совершенно случайно, благодаря работе правозащитных организаций. Почему такое возможно? Когда появилась информация в "Новой газете", почему первой реакцией общества было: это неправда. Создается ощущение, что люди не хотят верить, не хотят видеть эту реальность, она слишком страшна для них. Мы должны быть достаточно мужественными, чтобы признаться себе, что это действительно происходит. И в этой ситуации не может быть вопросов о том, где доказательства. Потому что мы имеем дело с преступлением против человечности, которое организовано представителями власти. У них есть все ресурсы. Есть оружие, есть тюрьмы, есть контроль над средствами массовой информации. Есть возможность оказывать давление на родственников потерпевших. Вообще оказывать давление на целый народ, который не имеет права обсуждать то, что в их республике происходит. И поэтому спрашивать нас сейчас о юридически зафиксированных доказательствах - это цинично, бессовестно. То же самое происходило в нацистской Германии. Когда в западной прессе стали появляться сообщения о нацистских концлагерях и о том, что там на самом деле происходит, все говорили "где ваши доказательства?" Все это неправда. И представители нацистской Германии говорили - все это клевета на третий рейх. Это мне очень сильно напомнило то, что мы сегодня слышим от представителей Чеченских Властей и от представителей федеральных властей. Они говорят "все это клевета". Попытка очернить наш светлый образ. То, что происходит - это преступление против человечности. Особенностью этого преступления является то, что юридически фиксируемые доказательства появляются либо когда это преступление завершено - когда всех убили - либо когда оно прервано. Когда приняты меры для того, чтобы предотвратить это преступление. Для того, чтобы это преступление было прекращено, нужна соответствующая реакция общества. Этой реакции пока нет. Это говорит о том, что наше общество обладает нечувствительностью к подобного рода чудовищным вещам. Это опасно. Это меня очень беспокоит.

- Игорь, а вы вообще верите в то, что федеральные власти будут эффективно расследовать происходящее в Чечне?

- Ну, что значит верю? Я могу сказать, что это их обязанность, они являются государственными властями. Если они легитимны, если это власти реально способны обеспечивать безопасность граждан, если они рассчитывают на то, чтобы граждане им доверяли, - они должны это сделать.

- То есть вы думаете, что они будут это делать?

- Я могу сказать, что они должны это делать. А мы будем следить за тем, как они это делают. И будем следить очень внимательно. И если это не будет делаться - значит этим расследованием должны заниматься международные структуры. И в этом направлении мы тоже будем работать.

- Расскажите пожалуйста больше о той роли, которую сыграло международное сообщество в данной ситуации.

-...Я бы разделял реакцию государств, западных в том числе, и реакцию общественности, реакцию свободных СМИ, реакцию общественного мнения стран Европы и Северной Америки. И не только - мы сегодня обсуждали, что и в Китае и в Японии вышли статьи на эту тему. Реакцию порядочных людей. Реакция общественности была, надо сказать, абсолютно адекватной. Вместо того, чтобы спрашивать, "где ваши доказательства?" они стали требовать от российских властей предъявить доказательства, что этого не происходит. Если российские власти не могут предъявить доказательств - значит, нужно верить правозащитникам, нужно верить журналистам. Поднялась волна вопросов о том, что происходит? Поднялось целое общественное движение с требованием расследования, и движение помощи беженцам после того, как в прессе появились первые свидетельства жертв. Это были люди, которых мы вывозили, которые уже начали общаться с журналистами. Есть вопросы к российским властям, есть требования расследования, есть митинги и пикеты возле российских посольств и есть готовность помогать. Нам пишут со всего мира, что люди готовы принимать беженцев, люди жертвуют деньги на помощь беженцам. Это очень вдохновляет, это возвращает веру в человечность. Это с одной стороны. С другой стороны, есть реакция государств. Во-первых, прозвучали многочисленные заявления - от Соединенных Штатов, от стран ЕС - с осуждением происходящего, с требованием расследования. Все это замечательно. Но кроме заявлений нужны действия. Действий пока очень мало. Возьмем вопрос виз. На сегодняшний момент в Евросоюзе 27 стран. Из них только одна страна дает визы - не будем называть ее, это не безопасно для людей, которые туда едут. Только одна страна. Еще две страны в Европе рассматривают этот вопрос, и я надеюсь, что он в ближайшее время будет решен положительно. И еще одна страна в Северной Америке и это не США. Я считаю, что со стороны зарубежных государств очень мало действий. Это говорит о том, что мир, к сожалению, ничему еще не научился на уроках Холокоста, на уроках Второй мировой войны, на уроках фашизма. На словах мы постоянно клянемся "никогда снова", но мы видим, что это может повториться, это может произойти. Подобное тому, что происходило в нацистской Германии, подобное тому, что происходит сегодня в Чечне может произойти в любой момент в любой точке мира. Те граждане свободных стран, которые думают, что демократия существует - они не должны обольщаться. Людей всегда можно запугать, их можно обмануть, создать образ врага - и любой народ, любая страна может на это может повестись. И мы к этому не готовы...

- В последнее время в СМИ появляется довольно много публикаций о том, что в пользу "Российской ЛГБТ-сети" собираются деньги, и, судя по всему, речь идет о сотнях тысяч долларов...

- Да, деньги собираются, я уже сказал, мы очень благодарны прежде всего всем людям, всем организациям по всему миру. И в России тоже - мы от российских граждан получаем пожертвования, и мы благодарны всем людям по всему миру за то, что они откликнулись на эту беду и жертвуют деньги. Мы можем отвечать за те средства, которые поступили к нам на сегодняшний день. Несколько организаций, которые перевели нам средства, речь идет о сумме больше 100 000 долларов, мы публикуем эту информацию. Порядка 170 000 мы получили от организаций, которые собирали деньги в своих странах, и 26 000 долларов - это частные пожертвования. Мы опубликовали названия организаций, которые нам их присылают и продолжают их присылать. Но мы знаем, что точек сбора пожертвований очень много и мы не можем за них за все отвечать, даже если там есть название нашей организации. Порядка 70 000 на сегодняшний день уже потрачено. Мы тратим их на аренду жилья, на медицинскую помощь, на работу психологов, на билеты. Часть этих средств мы используем на обеспечение собственной безопасности. Мы должны об этом думать, иначе если мы будем не в безопасности, мы не сможем помогать другим...

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+