Государство сотворило гомофоба...

МОБИЛЬНЫЙ

Я думаю, мне повезло. Уже семь лет я живу не в России, а в маленькой и уютной европейской стране. Конечно, и здесь запросто можно встретить гомофобов, националистов и прочих "всененавистников", однако они не сильно бросаются в глаза. Хотя о ситуации в моей стране тоже можно порассуждать не без печали, но мне бы хотелось поделиться своими мыслями не о ней.

Пусть я и покинула Россию уже давно, я все еще "гордый" обладатель красной книжечки, с которой на каждой границе на тебя косо смотрят и по десять раз проверяют вид на жительство. А пока моя связь с этой страной окончательно не прервалась, я волей-неволей читаю и слушаю российские новости. Происходящее приводит меня в невероятный шок.

Так получилось, что я каждый год езжу в Польшу, где работаю как воспитатель и переводчик в детских лагерях. Именно там у меня появилась возможность познакомиться с волонтерами из Америки, которые приезжают, чтобы полюбоваться природой и научить польских детей говорить по-английски.

Прошлым летом я поехала туда в августе, как раз во время бесконечных негодований и споров в России по поводу девчонок из Pussy Riot. В первый же день я познакомилась с Эмили - пожилой американкой, приехавшей туда вместе с двумя темнокожими внучками. По вечерам мы сидели на террасе, пили кофе и говорили об истории, политике и общественных новостях. Эмили была ярой демократкой, в довесок ее сын Джон (который тоже приехал через пару дней) работал в администрации президента Обамы. Вся их семья была в предвкушении выборов в США.

Мы говорили о том, как важно легализовать однополые браки, потому что у каждого есть право любить и быть свободным. Как странно и непонятно, что в Польше запрещены аборты, а в России устроили расправу мирового уровня над юными девушками из Pussy Riot. Стоит отметить, что во время наших бесед, ее внучки Анна (7 лет) и Грейс (10 лет) сидели с нами за столом, и ни одна из наших тем для разговора не была им непонятна. Наоборот, они слушали с интересом и вникали в происходящее, а Эмили ничего от них не скрывала. Она говорила:

- Они должны знать, что происходит. Они должны это понимать. У нас от них нет секретов. Завтра мы поедем в Треблинку, они должны узнать, что такое геноцид, дискриминация.

Поначалу, я подумала, а не рано ли... Но на следующий день, уже в музее Треблинки я поняла, что мои опасения беспочвенны. Девочки понимали все с полуслова - они были в ужасе от увиденного, но в их глазах не было страха.... В них было недоумение, удивление, вопросы "как?", "зачем?"...

Через пару дней приехал Джон и совершенно покорил меня своим умом и рассудительностью. Однажды вечером, когда в суде объявили приговор Pussy Riot, мы встретились на лестнице, переглянулись, кивнули друг другу, пожали плечами и одновременно сказали "Это безнадежно".

Осенью я вернулась домой, а уже в ноябре узнала, что в США все-таки все будет замечательно. Что отменили закон "Не спрашивай, не говори", что постепенно во всех штатах легализуют однополые браки, что Анна и Грейс вырастут в мире, где нет дискриминации, где она запрещена и неуважаема.

"И тут на горизонте возник российский закон о запрете пропаганды гомосексуализма... В моей голове отчетливо возникла картина противовеса - моральный прогресс и регресс двух самых крупных мировых держав".

И тут на горизонте возник российский закон о запрете пропаганды гомосексуализма... В моей голове отчетливо возникла картина противовеса - моральный прогресс и регресс двух самых крупных мировых держав. Настолько в разных направлениях они стали двигаться, что запестрило в глазах. Теперь уже можно забыть про Америку - там все будет здорово: там будут хорошие законы, свобода любви и вообще, любая свобода. Конечно, стоит добавить, что не сразу, и проблем не оберешься, но курс уже хороший и семь футов под килем.

В Москве живет мой отец и у него двое замечательных детей - Маша и Коля, обоим по четыре года. Я не признавалась отцу в своей ориентации, хотя бы потому что уже и не помню того времени, когда мы жили вместе. Он иногда приезжает ко мне в гости, поговорить, погулять, в общем, провести время вместе. Раньше мне и в голову не пришло бы, что он гомофоб и имеет что-то против гей-сообщества. При любых упоминаниях о существовании такого явления, он не проявлял ненависти или враждебности.

Во время его последнего визита, я решилась спросить его, что он думает о новом законе "О запрете пропаганды". Так обидно и грустно мне давно не было. Он завелся с пол-оборота, стал яро критиковать и поливать грязью всех представителей ЛГБТ, из его рта вылетали фразы вроде "Нельзя ничего пропагандировать", "Да это просто пидор какой-то"...

Я спросила "А почему ты его так назвал, думаешь, он гей - или просто ругаешься?", на что он ответил "Да мне плевать. Все пидоры - не мужчины, а слабаки и уроды".

Мне пришлось сглотнуть все свои комментарии и аргументы, чтобы не стало хуже.

На следующее утро за завтраком я спросила, как дела у его жены, как у нее на работе (она психолог и работает с детьми-даунами и аутистами). Он ответил, что работу она бросила, что нет смысла возиться с этими дебилами, им все равно не поможешь... В последующие пару дней я к этим темам в разговоре с ним не возвращалась и, слава богу, все равно, что бисер перед свиньями...

После его отъезда я задумалась о моем сводном брате и сестре. В каком мире они растут? Кем они вырастут? Нет, профессия или их увлечения меня волновали мало, гораздо важнее было с ужасом понять, что ненависть в них будет заложена априори, потому что ее узаконили на государственном уровне. Они еще совсем маленькие, а им уже успели сказать, что ЛГБТ - это плохо (если им вообще сказали, что это такое). А потом им скажут, что с темнокожими нельзя общаться, с евреями нельзя дружить, а все американцы - тупые идиоты...

Я уж и не говорю про сценарий, где Маша поймет, что она лесбиянка, или Коля поймет, что он гей. Тут я вообще благополучной развязки не вижу.

Государство сотворило гомофоба. Взрастило в нем ненависть, искоренило толерантность, посеяло вражду. Закон о запрете пропаганды гомосексуализма нанесет невероятный вред не только ЛГБТ сообществу, но и людям, к нему не принадлежащим. Что говорить, когда может вырасти целое поколение гомофобов. Конечно, можно еще вспомнить про Леонардо да Винчи, Фредди Меркьюри, Оскара Уайльда, Марину Цветаеву и других писателей, художников и музыкантов, чью творчество будет запрещено и недоступно. Но даже не это самое страшное (хотя аргумент "против" силен). Ужасно то, что в еще не сформировавшую своих взглядов, ничего, по сути, не знающую и не понимающую детскую голову заложат ненависть в чистом виде. А в восемнадцать лет уже поздно исправлять, ну, или почти безнадежно (да разве будет ли кто-то???).

Сколько же будет издевательств и травли в школе, на детской площадке или в кружках по интересам, стоит какому-нибудь ребенку вдруг понять, что он другой и, не дай бог, об том заикнуться. Как станут родители относиться к своим детям, если их голову уже взломали новым законом и плотно в ней закрепили новую систему морали.

Американский проект "It's get Better" уже давно превратился в международный, и он вполне заслуживает такого определения - Великобритания, Франция тоже встали на толерантную дорогу.

"А что Россия может ответить? "Будь сильнее". Не "Все будет хорошо" или "Скоро будет лучше" и и т.д., а будь сильнее, потому что потом сил понадобится побольше, чем есть сейчас...".

А теперь стоит вернуться к Анне и Грейс, и вообще к тому факту, что где-то растут дети, не знающие, что такое ненавидеть кого-то, потому что он другой - гей, аутист или афроамериканец. Стоит вспомнить, что есть родители, которые любят своих детей, несмотря ни на что, которые воспитают в них доброту и толерантность.

Возможно, все это меркнет на фоне Закона о запрете "пропаганды гомосексуализма" среди несовершеннолетних, и это, к сожалению, не удивительно.