Старение - никому из нас не нравится об этом думать, но никто не может его избежать. Пол Тирни (Paul Tierny) рассматривает проблему пожилых геев.

Если, как нас уверяют, никто не любит геев, которым за 40 лет, то что уж может сулить хорошего тем, кто приближается к пенсионному возрасту. Так как мне самому уже за 40, я недавно начал всерьез над этим раздумывать. Что же будет потом? Будет ли жизнь радовать меня по-прежнему или просто пойдет под гору? Да, мы может растянуть молодость до последней точки, но только до тех пор, пока мы можем танцевать под Леди Гага (Lady Gaga) без того, чтобы не выглядеть при этом совершенно глупо, и пока Ботокс не будет вытекать из глубоких, как вспаханное поле морщин. Да, наши гетеросексуальные ровесники, скорее всего, в этом время будут похрапывать на диванах вместо того, чтобы принимать в этом возрасте мефедрон, но, по крайней мере, они знают, когда надо остановиться.

Говоря серьезно, есть важные вещи, которые надо учитывать. Во-первых (и это именно то, что преследует всех в определенный момент жизни), кто будет заботиться о тебе в годы заката? При отсутствии детей геи вынуждены будут заботиться о себе сами, и для многих это становится предметом ночных кошмаров. Это весьма отрезвляющая мысль - без сыновей, дочерей и внуков, которые могли бы тебя проведывать, или близких и преданных друзей, кому можно позвонить, многие пожилые геи приходят в волнение. "Общество в целом плохо относится к своим пожилым членам", - говорит Ник Максвелл (Nick Maxwell) из ЛГБТ-организации Age Concern. "В лучшем случае, оно просто относится с неуважением к тому, сколько времени было потрачено человеком на его пользу, и безразлично к нуждам пожилых людей, а в худшем - полное пренебрежение к чувствительности наших стариков. И все это усиливается по отношению к пожилым членам ЛГБТ-сообщества, которые, будучи пионерами и активистами в борьбе за наши права и ту защиту, которая у нас сейчас есть, сталкиваются с удвоенными предрассудками по отношению к старости, как со стороны ЛГБТ-сообщества, так и с гомофобией их гетеросексуальных ровесников и поставщиков различных услуг".

Впервые в истории первое открытое поколение геев стареет и задумывается о будущем. Однако это никак не помогает действительно старым людям, тем, кому за 70 и за 80, кто подвергался дискриминации и недоверчивому отношению со стороны разных общественных институтов. Сейчас в Великобритании не существует домов для престарелых геев, и навряд ли такие есть в мире. Гомофобия не имеет отношения к возрасту, и можно вспомнить много случаев, когда геи приходили в дома для престарелых и были вынуждены уйти оттуда из-за оскорблений, а есть и более трагические случаи самоубийства. Кто захочет снова "войти в шкаф", для выхода из которого потребовались многие годы? Это очень отрезвляет, но сегодня мы живем дольше, чем раньше (подсчитано, что в течение следующих 25 лет число людей в возрасте старше 60 лет возрастет на 50%), и поэтому прямо сейчас уже надо подумать о будущем.

Сейчас в Великобритании возраст стал горячей темой для политиков. Если об обществе в целом можно судить по тому, как оно относится к своим пожилым гражданам, то Британия здесь выглядит не лучшим образом. В стране часто пренебрегают нуждами пожилых людей, будь они геями или натуралами, и количество нуждающихся в помощи растет с пугающей скоростью. Считается, что три четверти из тех, кто достигает возраста 70 лет, имеет плохое здоровье из-за бедности, и что тысячи пожилых людей будут вынуждены платить за свое содержание из-за огромных сокращений в бюджетах на социальные расходы. Тори (члены Консервативной партии) ради получения голосов заверяют, что найдут достаточное количество средств для финансирования и решения этой проблемы, но реальность заключается в том, что скорее всего расплачиваться по счетам придется налогоплательщикам. Есть у тебя деньги или нет, но мало кто сомневается в том, что все будет гораздо сложнее, когда у тебя появятся "возрастные" пятна. Как недавно сказал фотограф Дэвид Бэйли (David Bailey): "Все эти слова про "золотые годы" просто чушь. Мне 72 года, и в конце моего жизненного пути лучше не стало".

Конечно, Бэйли - натурал, он богат и, скорее всего, о нем есть, кому заботиться. Вероятно, его никогда не осудят, и он не подвергнется дискриминации из-за своего возраста, чего совершенно нельзя сказать о геях не первой молодости. Гей-сообщество, о котором мы говорим, в целом больше заботит внешний вид, нежели приобретение мудрости, что является симптомом нарциссизма, так развитого в гей-культуре. Представьте себе обычный гей-бар. Почему он не может быть местом встречи для людей разного возраста, как обычные бары для натуралов, а превращается в сексуальный рынок с высокой конкуренцией, на котором появляться после 40 лет практически считается преступлением? Заведомо ясно, что коммерческая гей-сцена обслуживает практически только молодых и цветущих, и это хорошо. Но есть что-то предательское в том, как старение ударяет даже сильнее, чем должно. "Не существует никаких социальных механизмов, при помощи которых пожилые члены ЛГБТ-сообщества встречались бы с молодыми его членами", - говорит Ник Максвелл.

Обычно в семьях внуки общаются с дедушками и бабушками и узнают о жизни в пожилом возрасте через семейную жизнь, и, таким образом, понимают, что значит стареть. В гей-сообществе такой связи нет, как нет и признания того факта, что можно быть пожилым человеком и членом ЛГБТ-сообщества. Пожилые геи зачастую рассматриваются просто как хищники. Сейчас существует огромная потребность и большая возможность, которой не было ранее, начать работу по созданию связей между пожилыми и молодыми геями. Когда кто-нибудь говорит, что возраст - это не число лет, а состояние души, стоит им напомнить о том, что они думали лет 40 тому назад. Я не столько боюсь старости, сколько того, как меня будут принимать в этом возрасте.

Продолжение >>>