В Северной Ирландии в соответствии с Законом о преступлениях против личности 1861 г. и Законом о внесении изменений в уголовное законодательство 1885 г. противоестественные половые связи и грубая непристойность, независимо от того, имеют ли они место приватно или публично, являются уголовно наказуемыми преступлениями, влекущими наказание от лишения свободы сроком на два года (за грубо непристойные действия) до пожизненного заключения (за противоестественные половые связи). Добровольные сексуальные отношения между взрослыми женщинами не являются уголовным преступлением.

За некоторыми исключениями, касающимися душевнобольных, военнослужащих и моряков торгового флота, акты гомосексуального характера, совершаемые при закрытых дверях и по согласию между двумя лицами мужского пола, начиная с 21 года и старше, перестали считаться уголовным преступлением в Англии и Уэльсе после принятия Закона о половых правонарушениях 1967 г., а также в Шотландии после принятия Закона об уголовном судопроизводстве 1980 г.

В июле 1978 г. Правительство Соединенного Королевства опубликовало законопроект, основная цель которого - приведение законодательства Северной Ирландии в соответствие с действующим правом в Англии и Уэльсе. Однако после обсуждения этой проблемы населением Северной Ирландии Правительство Соединенного Королевства объявило в июле 1979 г., что оно отзывает этот законопроект.

Г-н Даджен, подданный Соединенного Королевства, 1946 г. рождения, проживающий в Ирландии, является гомосексуалом. В течение некоторого времени г-н Даджен принимал участие в кампании за пересмотр североирландского Закона о гомосексуализме. В январе 1976 г. г-н Даджен был подвергнут длительному допросу в полиции относительно его гомосексуальных наклонностей. Затем против него намеревались начать уголовное преследование, но в феврале 1977 г. г-ну Даджену было объявлено, что он не будет преследоваться по закону.

В жалобе, поданной г-ном Дадженом в Комиссию в мае 1976 г., он утверждал, что уголовное право Северной Ирландии, запрещая добровольные приватные гомосексуальные отношения между взрослыми мужчинами, осуществляет необоснованное вмешательство в его право на личную жизнь, предусмотренное статьей 8 Конвенции. Он утверждал также, что является жертвой дискриминация в нарушение статьи 14 Конвенции, поскольку сталкивается с более серьезными ограничениями, чем гомосексуалы в других частях Соединенного Королевства, а также гетеросексуалы и лесбиянки в самой Северной Ирландии. 3 марта 1978 г. жалоба была признана в основном приемлемой.

В докладе от 13 марта 1980 г. Комиссия, установив факты, пришла к выводу, что:

- правовой запрет приватных добровольных гомосексуальных отношений между лицами мужского пола моложе 21 года не является нарушением статьи 8 (восемь голосов против двух) и статьи 14 в сочетании со статьей 8 (восемь голосов против одного при одном воздержавшемся);

- правовой запрет подобных отношений между лицами мужского пола старше 21 года нарушает право заявителя на уважение личной жизни в смысле статьи 8 (девять голосов против одного);

- нет необходимости рассматривать вопрос о том, нарушает ли указанный в предыдущем пункте запрет статью 14 в сочетании со статьей 8 (девять голосов против одного).

Комиссия направила дело в Суд 18 июля 1980 г.

37. Заявитель утверждает, что по законодательству Северной Ирландии он подвергается риску уголовного преследования в связи с его гомосексуальными наклонностями, испытывает постоянное страдание и нервное напряжение вследствие самого факта существования подобных законов, а также боязнь притеснения и шантажа. Он обвинил полицию в произведении в его доме в январе 1976 г. обыска, после которого он был допрошен в полиции о его гомосексуальных связях. Его личные бумаги, отобранные при обыске, были возвращены более чем через год.

Заявитель утверждает, что в нарушение статьи 8 Конвенции он испытывал страдания и продолжает страдать от неоправданного вмешательства в его право на уважение личной жизни.

38. Статья 8 гласит:

"1. Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, неприкосновенности его жилища и тайны корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство государственных органов в осуществление этого права, за исключением вмешательства, предусмотренного законом и необходимого в демократическом обществе в интересах государственной безопасности и общественного спокойствия, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

39. Хотя под запретом находится не сам гомосексуализм, а конкретные акты грубой непристойности и мужеложства (см. п. 14 выше), нет сомнения в том, что гомосексуальная практика, которая является предметом жалобы заявителя, подпадает под разряд запрещенных. Все стороны - Правительство, Комиссия и заявитель - именно так подходят к данному делу. Не имеет значения, совершено запрещенное действие публично или приватно, каков возраст партнеров, было ли добровольное согласие или нет. Из заявления г-на Даджена очевидно, что его жалоба по существу направлена против того, что акты гомосексуального характера, которые он мог бы иметь при закрытых дверях с другими мужчинами по обоюдному согласию, являются уголовно наказуемым деянием по законам Северной Ирландии.

40. Комиссия не нашла основания сомневаться в достоверности утверждения заявителя относительно страха и нервного напряжения, которые он испытывает в связи с существованием упомянутых законов. Комиссия единогласно заключила, что рассматриваемое законодательство нарушает право заявителя на уважение его личной жизни, гарантированное статьей 8 п. 1, поскольку оно запрещает добровольные приватные акты гомосексуального характера (см. п. 94, 97 доклада Комиссии).

Правительство не идет так далеко, но не оспаривает, что г-н Даджен непосредственно подпадает под действие этих законов и в связи с этим имеет право считать себя "жертвой" в силу статьи 25 Конвенции. Оно также не оспаривает заключение Комиссии.

41. Суд не видит причины не согласиться с Комиссией. Оспариваемое законодательство, пока оно остается в силе, является постоянным вмешательством в право заявителя на уважение его личной жизни (включая и его половую жизнь) в смысле статьи 8 п. 2. В конкретном случае с заявителем само существование этого законодательства прямо и постоянно оказывает влияние на его личную жизнь (см. mutatis mutandis решение по делу Маркс от 13 июня 1979 г. Серия А, т. 31, с. 13, п. 27): он либо уважает закон и воздерживается от запрещенных половых актов, даже приватных и добровольных, к которым он предрасположен вследствие своей гомосексуальной ориентации, либо он совершает подобные действия и таким образом подвергает себя уголовному преследованию.

Нельзя сказать, что законодательство устарело. Оно применялось и применяется в отношении актов мужеложства, совершаемых приватно по согласию между мужчинами моложе 21 года (см. п. 33 выше). Что касается мужчин старше 21 года (исключая душевнобольных), то у властей в таких случаях нет четкой политики по его применению (см. там же). К тому же помимо угрозы уголовного преследования постоянно сохраняется возможность возбуждения дела частным лицом (см. п. 29 выше).

Более того, полицейское расследование, проведенное в январе 1976 г., хотя оно и не привело к уголовному преследованию, было по сути специфической мерой исполнения этого закона, что прямо нарушило право г-на Даджена на уважение его личной жизни (см. п. 33 выше), а также показало, что угроза, которой он постоянно подвергался, была вполне реальной.

42. По мнению Правительства, право Северной Ирландии о гомосексуальных отношениях не нарушает статью 8; оно находит свое обоснование в статье 8 п. 2. Это утверждение оспаривалось как заявителем, так и Комиссией.

43. Чтобы подпасть под действие п. 2 статьи 8, действия властей, предположительно нарушившие п. 1 этой статьи, должны быть "предусмотрены законом", преследовать одну или несколько правомерных целей и быть "необходимыми в демократическом обществе" для осуществления вышеуказанных целей (см. mutatis mutandis решение по делу Янга, Джеймса и Уэбстера от 13 августа 1981 г. Серия А, т. 44, с. 24, п. 59).

44. Нет сомнений в том, что первое из этих трех условий налицо. Как отметила Комиссия в п. 99 своего доклада, вмешательство полностью "предусмотрено законом", поскольку оно вытекает из предписаний Законов 1861 и 1885 гг., а также из общего права (см. п. 14 выше).

45. Далее следует определить, осуществлялось ли вмешательство властей для "защиты нравственности" или "прав и свобод других лиц", т. е. двух правомерных целей, на которые ссылается Правительство.

46. Законы 1861 и 1885 гг. были приняты с тем, чтобы обеспечить претворение в жизнь господствующей концепции морали в сфере отношений между полами. Первоначально они действовали в Англии и Уэльсе, на всей территории Ирландии (тогда еще не разделенной), а Закон 1885 г. также в Шотландии (см. п. 16 выше). В последние годы сфера действия законодательства была ограничена Англией и Уэльсом (после принятия Закона 1967 г.) и Шотландией (с 1980 г.). За некоторыми исключениями добровольные приватные гомосексуальные отношения между мужчинами старше 21 года более не являются там уголовным преступлением (см. п. 17-18 выше). В то же время в Северной Ирландии законодательство осталось без изменений. Это, как констатировал Суд, было вызвано тем, что Правительство Соединенного Королевства столкнулось с резким неприятием предполагавшихся изменений населением Северной Ирландии, где преобладало мнение, что изменение законодательства негативно отразится на моральном духе североирландского общества (см. п. 25-26 выше). В этих условиях главной целью оспариваемого законодательства остается защита нравственности в рамках моральных принципов, признанных в Северной Ирландии.

47. Комиссия и Правительство придерживаются мнения, что в той же мере, в какой законодательство стремится защитить молодых людей от нежелательного и вредного влияния или давления, оно способствует "защите прав и свобод других лиц". Суд признает, что одной из целей законодательства является ограждение незащищенных членов общества, таких, как молодые люди, от последствий гомосексуализма. Тем не менее в данном контексте жесткое разграничение между "защитой прав и свобод других лиц" и "защитой нравственности" представляется искусственным. Защита нравственности может предполагать сохранение морального духа и нравственных ценностей общества в целом (см. п. 108 доклада Комиссии), но может также, как отметило Правительство, охранять интересы морали и общественного благополучия отдельной части общества, например школьников (см. решение по делу Хэндисайда от 7 декабря 1976 г. Серия А, т. 24, с. 25, п. 52 in fine). Таким образом, "защита прав и свобод других лиц" в значении защиты нравственных интересов и общественного благополучия отдельных лиц или групп населения, которые нуждаются в особой защите по причине своей незрелости, умственной неполноценности или зависимого состояния, сводится к одному-единственному аспекту - "защите нравственности" (см. mutatis mutandis решение по делу "Санди тайме" от 26 апреля 1979 г. Серия А, т. 30, с. 34, п. 56). Поэтому Суд на основе именно такого подхода будет учитывать обе указанные цели.

48. Как справедливо отметила Комиссия в своем докладе (п. 101), главный вопрос, возникающий в связи с содержанием статьи 8 применительно к настоящему делу, заключается в том, насколько "необходимо в демократическом обществе" сохранение действующего оспариваемого законодательства.

49. Нельзя отрицать, что определенная уголовно-правовая регламентация мужского гомосексуализма, равно как и других форм сексуального поведения, посредством норм уголовного права может быть оправдана как "необходимая в демократическом обществе". Основная функция уголовного права в этой сфере, говоря словами из доклада Волфендена (см. п. 17 выше), - "сохранить общественный порядок и приличия, дабы защитить граждан от того, что шокирует и оскорбляет". Более того, необходимость в некотором контроле можно даже распространить на добровольные половые отношения, совершаемые приватно, особенно там, где требуется (еще одна цитата из доклада Волфендена) "обеспечить достаточные гарантии против использования и развращения других лиц, в частности тех, кто является особо уязвимым по причине своего юного возраста, слабости тела и духа, отсутствия опыта или находится в состоянии физической, служебной или экономической зависимости". На практике юридические нормы, регулирующие такого рода отношения, существуют во всех государствах - членах Совета Европы. Однако право Северной Ирландии отличается от права большинства государств - членов Совета Европы тем, что оно вообще запрещает акты грубой непристойности между мужчинами и мужеложство, независимо от обстоятельств, в которых они совершаются. Признав, что законодательство в этой сфере необходимо для защиты интересов определенных общественных групп, равно как и морали общества в целом, Суд в настоящем деле должен исследовать, находятся ли оспариваемые нормы права Северной Ирландии, а также практика их применения в рамках того, что в демократическом обществе принято рассматривать как необходимое для решения задач и достижения целей общества.

50. Ряд принципов, необходимых для оценки этой "необходимости в демократическом обществе", а также мер, принимаемых для достижения целей, которые в смысле Конвенции являются правомерными целями, сформулирован в судебной практике Суда.

51. Во-первых, прилагательное "необходимое" в этом контексте не столь многозначно, как слова "полезное", "разумное" или "удобное", но предполагает существование "насущной общественной потребности" в осуществлении данного вмешательства (см. вышеупомянутое решение по делу Хэндисайда, с. 22, п. 48).

52. Во-вторых, именно национальные власти должны первоначально оценить эту насущную общественную потребность в каждом конкретном случае. Соответственно, они сохраняют определенные пределы усмотрения. Тем не менее их решения остаются подконтрольны Суду (см. там же, с. 23, п. 49). На примере решения по делу "Санди тайме" очевидно, что пределы усмотрения в отношении конкретной правомерной цели, допускающей ограничение прав, могут быть различными (с. 36, п. 59). Из решения Суда по делу Хэндисайда Правительство сделало вывод о том, что пределы усмотрения властей являются более широкими, если речь заходит о защите общественной морали. Как утверждает Суд в решении по делу Хэндисайда, неоспоримым является тот факт, что "взгляды на требования, предъявляемые к нравственным устоям в разное время и в разных местах, не являются одинаковыми, особенно в нашу эпоху", а также что "государственные власти благодаря постоянной и непосредственной связи с реальной жизнью своих стран, в принципе, находятся в лучшем положении, чем международные судьи, когда выражают свое мнение по конкретному содержанию этих требований" (с. 22, п. 48).

Однако пределы усмотрения зависят не только от цели ограничительных мер, но и от природы самого деяния. Настоящее дело касается самых интимных аспектов личной жизни. Соответственно должны существовать действительно серьезные основания для того, чтобы вмешательство со стороны государственной власти было правомерным с точки зрения целей, перечисленных в п. 2 статьи 8 Конвенции.

53. В статье 8, равно как и в некоторых других статьях Конвенции, понятие "необходимость" тесно связано с понятием "демократическое общество". Согласно практике Суда, чтобы признать ограничение необходимым в обществе, которое характеризуется терпимостью и открытостью, это ограничение должно быть соразмерным преследуемой правомерной цели (см. вышеупомянутые решения по делу Хэндисайда, с. 23, п. 49 и по делу Янга, Джеймса и Уэбстера, с. 25, п. 63).

54. Задача Суда - определить на основе вышеуказанных подходов и принципов, являются ли доводы властей, обосновывающие оспариваемое "вмешательство", надлежащими и достаточно обоснованными с точки зрения статьи 8 п. 2 (см. вышеупомянутое решение по делу Хэндисайда, с. 23- 24, п. 50). В задачу Суда не входит оценочное суждение о моральных аспектах гомосексуальных отношений между взрослыми мужчинами.

55. Представляется целесообразным сначала рассмотреть аргументы Правительства, которое не согласилось с выводами Комиссии о том, что запрещение добровольных приватных гомосексуальных актов между лицами мужского пола старше 21 года под угрозой их уголовного преследования не является правомерным как не соответствующее положениям статьи 8 п. 2 (см. п. 35 выше).

56. Правительство прежде всего обратило внимание на глубокие различия в отношении общественного мнения Северной Ирландии и Великобритании к вопросам морали. По его словам, североирландское общество является более консервативным. Оно придает большее значение религиозным факторам, о чем свидетельствует более строгий характер законов, в том числе законов о гетеросексуальных отношениях (см. п. 15 выше).

По мнению заявителя, Правительство сильно преувеличило то, что происходит в реальности, но Суд признает, что подобные различия в некоторой степени действительно существуют и их следует учитывать. Как подчеркнули Правительство и Комиссия, принимая во внимания требования о защите морали в Северной Ирландии, к рассматриваемым мерам властей необходимо подходить с учетом настроений, существующих в североирландском обществе.

Тот факт, что аналогичные меры не являются необходимыми в других частях Соединенного Королевства или в других государствах - членах Совета Европы, совершенно не означает, что. они не могут быть приз необходимыми в Северной Ирландии (см. mutatis mutandis решение по "Санди тайме", с. 37-38, п. 61, а также решение по делу Хэндисайда, с. 26-28, п. 54, 57). Там, где в пределах одной страны проживают различные культурные сообщества граждан, государственные власти могут оказаться перед лицом различных императивов, как моральных, так и социальных.

57. Как справедливо отметило Правительство, из всего этого следует, что нравственный климат в Северной Ирландии применительно к сфере половых отношений - и это подтверждает неприятие ее гражданами предложенных изменений законодательства - является одним из тех факторов, которые национальные власти вправе учитывать, используя предоставленную им свободу усмотрения. Суд признает, что существует сильное противодействие, в основе которого лежит неподдельное и искреннее убеждение большого числа авторитетных и уважаемых членов североирландской общины в том, что изменение законодательства серьезно подорвет моральные устои ирландского общества. Это противодействие отражает - равно как и рекомендации, сделанные Консультационной Комиссией в 1977 г., но в обратном смысле (см. п. 22 выше) - взгляд общественности на требования, предъявляемые к морали в Северной Ирландии, и на меры, которые необходимо принять для сохранения укоренившихся здесь нравственных ценностей.

Независимо от того, является ли такая точка зрения правильной или ошибочной (конечно, она может расходиться с отношением к этой проблеме в других сообществах), сам факт, что она реально существует в определенных слоях североирландского общества, разумеется, значим в свете статьи 8 п. 2.

58. Правительство утверждает, что данный вывод подкрепляется и особой конституционной ситуацией в Северной Ирландии (см. выше п. 19-20). В период между 1921 г. (когда впервые собрался Парламент Северной Ирландии) и 1972 г. (последнее заседание Парламента) североирландское законодательство в сфере общих социальных проблем относилось к его компетенции. При этом право на его изменение было также закреплено исключительно за ирландским Парламентом. При введении "прямого правления" из Вестминстера Правительство Соединенного Королевства взяло на себя обязательство полностью учитывать пожелания народа Северной Ирландии при создании законов в этой сфере.

В условиях прямого правления становится особенно очевидной необходимость внимательно прислушиваться к общественному мнению в Северной Ирландии. Тем не менее при оценке "необходимости" в смысле Конвенции сохранения оспариваемого законодательства Суд не считает принципиальным, что соответствующие решения будут исходить уже не от бывших Правительства и Парламента Северной Ирландии, а от властей Соединенного Королевства в период прямого правления, которое, как надеялись, будет временным.

59. Несомненно, что в сложных и противоречивых условиях Правительство Соединенного Королевства действовало добросовестно и осторожно. Оно прилагало максимум усилий для принятия сбалансированных решений с учетом наличия в обществе противоположных точек зрения и пришло в конечном итоге к выводу о том, что в Северной Ирландии имеется мощное сопротивление любым изменениям в законодательстве и дальнейшие шаги в этом направлении нецелесообразны (см., например, п. 24, 26 выше). Однако указанный (общий) подход к проблеме сам по себе не может явиться решающим фактором в вопросе о необходимости вмешательства в личную жизнь заявителя путем применения к нему обжалованных им действий (см. вышеупомянутое решение по делу "Санди тайме", с. 36, п. 59). Несмотря на то, что национальные власти сохраняют определенную свободу усмотрения, именно Суд должен принять окончательное решение по вопросу о том, являются ли доводы Правительства, которые Суд счел относящимися к делу, достаточными, т. е. соразмерно ли вмешательство общественной потребности в нем (см. п. 53 выше).

60. Подтверждая право, которое ставит под сомнение рассматриваемые законы, Конвенция стремится защитить сугубо личные проявления человеческой личности (см. п. 52, подпункт 3 выше).

По сравнению со временем, когда принималось действующее законодательство, понимание проблемы гомосексуализма изменилось в сторону большей терпимости к гомосексуальному поведению. В большинстве государств - членов Совета Европы перестали верить, что то, что является предметом рассмотрения в данном деле, требует применения уголовной репрессии. Суд не может не видеть эволюцию в этом вопросе национальных законодательств (см. вышеупомянутое решение по делу Маркс, с. 19, п. 41, и решение по делу Тайрера от 25 апреля 1978 г. Серия А, т. 26. с. 15-16, п. 31). И в самой Северной Ирландии власти в последние годы воздерживаются от применения уголовного закона к добровольным приватным гомосексуальным отношениям между мужчинами старше 21 года, которые способны отвечать за свои действия. Ничто в материалах дела не свидетельствует о пагубном влиянии этого явления на общественную мораль в Северной Ирландии или фактах, когда общество требовало более строгого применения закона. В этих условиях нельзя утверждать, что в обществе существует "настоятельная потребность" признать эти отношения уголовно наказуемыми; нет достаточных подтверждений их пагубного влияния на нуждающихся в защите членов общества; нет данных и о том, как это явление сказывается на обществе в целом. Что касается соразмерности, то Суд полагает, что доводы против изменения действующего законодательства особенно неубедительны с учетом пагубных последствий, которые эти законы имеют для жизни человека гомосексуальной ориентации, каковым и является заявитель. Несмотря на то, что члены общества, считающие гомосексуализм аморальным явлением, будут шокированы, оскорблены и обеспокоены предоставлением гомосексуалам больших прав, тем не менее сами по себе подобные настроения не могут служить основанием для применения уголовного наказания, когда речь идет о гомосексуальных отношениях по взаимному согласию между взрослыми людьми.

61. В связи с этим приводимые Правительством доводы хотя и не безразличны для данного дела, недостаточны для оправдания необходимости сохранения в силе оспоренных правовых норм, поскольку их общий результат - уголовно-правовой запрет добровольных приватных гомосексуальных отношений между взрослыми людьми мужского пола, способными нести ответственность за собственные поступки. В равной степени существующее моральное неприятие гомосексуализма в Северной Ирландии, а также озабоченность общественности тем, что любое послабление закона приведет к эрозии существующих нравственных принципов, не могут явиться основанием для столь значительного вмешательства в частную жизнь заявителя.

"Декриминализация" не означает одобрения. Поэтому опасение, что реформы могут повлечь ошибочные выводы у отдельных слоев населения, не является веским основанием для сохранения действующего законодательства в силе со всеми его особенностями, не имеющими себе оправдания.

Резюме вышесказанного: ограничение, которому подвергся г-н Даджен в соответствии с правом Северной Ирландии, по своему абсолютному характеру, даже независимо от суровости возможного наказания, несоразмерно преследуемым целям.

62. По мнению Комиссии, то обстоятельство, что по закону заявитель лишен возможности вступать в половые акты с мужчинами моложе 21 года, оправдано как необходимое для защиты прав других лиц (см. п. 105 и 116 доклада). Правительство согласно с этим выводом, однако г-н Даджен оспаривает его и считает, что установленный законом возраст для добровольных гомосексуальных актов между мужчинами должен быть тем же, что и для гетеросексуалов и лесбиянок, а именно 17 лет, как это предусмотрено действующим законодательством Северной Ирландии (см. п. 15 выше).

Суд ранее уже признал необходимость в демократическом обществе определенного контроля над гомосексуальным поведением, в том числе и для того, чтобы не допустить корыстного использования и развращения лиц, которые являются особенно уязвимыми, например, в силу своего юного возраста. Однако именно национальные власти должны в первую очередь решить, какого рода гарантии требуются для защиты общественной морали в их стране. В частности, именно они должны определять возраст, до которого молодым людям должна быть предоставлена соответствующая защита уголовным законодательством (см. п. 52 выше).

63. Г-н Даджен страдал и продолжает страдать от неоправданного посягательства на его право на уважение личной жизни. Соответственно имеет место нарушение статьи 8 Конвенции.

64. Статья 14 гласит:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой-либо дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или любым иным обстоятельствам".

65. Заявитель утверждает, что он является жертвой дискриминации в нарушение статьи 14 в сочетании со статьей 8: по действующему уголовному праву он подвергается большему вмешательству в личную жизнь, чем мужчины-гомосексуалы в других частях Соединенного Королевства, а также гетеросексуалы и лесбиянки в самой Северной Ирландии. В частности, он утверждает, что статья 14 предполагает одинаковый возраст для любого вида добровольных половых отношений.

66. Обращаясь к статье 14, Комиссия и Правительство проводят различие между гомосексуальными отношениями лиц моложе и старше 21 года.

В отношении статьи 8 Суд решил, что именно национальные власти должны определить возрастной предел, до которого молодым людям следует предоставлять уголовно-правовую защиту (см. п. 62 выше). В настоящее время законодательство Северной Ирландии об этом ничего не говорит. Если бы этот возраст был установлен, мог бы возникнуть предмет судебного разбирательства по статье 14. Суд не принимает решения по невозникшим вопросам.

67. Когда Суд признает нарушение какой-либо статьи Конвенции, рассмотренной одновременно отдельно и в сочетании со статьей 14, не требуется обращаться к статье 14, взятой отдельно. Другое дело, если главным аспектом спора является четко выраженная дискриминация (см. решение по делу Эйри от 9 октября 1979 г. Серия А, т. 32, с. 16, п. 30).

68. Последнее условие в данном случае отсутствует (см. п. 14, 17, 18 выше). Более того, сам г-н Даджен признает, что этот вопрос теряет значение в случае признания Судом нарушения статьи 8.

69. Заявитель утверждает, что основной аспект его жалобы по статье 14 заключается в том, что в Северной Ирландии гомосексуальные акты между мужчинами, в отличие от половых отношений гетеросексуалов и лесбиянок, преследуются в уголовном порядке, даже если они совершаются добровольно и приватно.

Центральный вопрос в настоящем деле заключается в том, что в Северной Ирландии существует законодательство, по которому определенные гомосексуальные отношения преследуются при любых обстоятельствах. Жалоба заявителя по статье 14 свидетельствует о том же, хотя и с иной позиции. Суду, установившему нарушение статьи 8, нет необходимости принимать решение по жалобе, которая поглощается основной жалобой (см. mutatis mutandis решение по делу Девеера от 27 февраля 1980 г. Серия А, т. 35, с. 30-31, п. 56 in fine). Поскольку вмешательство в личную жизнь заявителя по своему объему и абсолютному характеру ведет к нарушению статьи 8 (см. п. 61 in fine), не имеет юридического значения установление того, страдал ли заявитель еще и от дискриминации в сравнении с другими людьми, которые подвергались меньшим ограничениям в отношении того же самого права. Поэтому нельзя утверждать, что неравенство в обращении является важным аспектом настоящего дела.

70. В связи с этим Суд не считает необходимым рассматривать данное дело на основании статьи 14,

71. Адвокат г-на Даджена заявил, что если Суд признает нарушение, то его клиент потребует справедливого возмещения по статье 50 по трем пунктам. Во-первых, подавленное состояние, моральные страдания и мучения как результат полицейского расследования в январе 1976 г., во-вторых, постоянное чувство страха и стресс, которые г-н Даджен испытывает с 17-летнего возраста, и, наконец, судебные и прочие расходы. Адвокат испрашивает по первому пункту сумму в 5000 фунтов стерлингов, по второму - 10 000 фунтов стерлингов и по третьему - 5000 фунтов стерлингов.

Со своей стороны Правительство обратилось с просьбой к Суду отложить принятие решения по этому вопросу.

72. Несмотря на то, что данный вопрос был поднят в рамках статьи 47 bis Регламента Суда, в настоящее время он не готов к решению, и в связи сэтим его рассмотрение должно быть отложено. Учитывая обстоятельства дела, Суд считает, что оно должно быть возвращено в Палату в соответствии со статьей 50 п. 4 Регламента.

1. Постановил пятнадцатью голосами против четырех, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

2. Постановил четырнадцатью голосами против пяти, что нет необходимости дополнительного рассмотрения дела по статье 14 в сочетании со статьей 8;

3. Постановил единогласно, что вопрос о применении к делу статьи 50 не готов для решения;

(a) соответственно отложил рассмотрение указанного вопроса;

(b) возвратил вопрос в Палату согласно статье 50 п. 4 Регламента.

Совершено на английском и французском языках, причем английский текст является аутентичным, и оглашено во Дворце прав человека в Страсбурге 22 октября 1981 г.

В соответствии со статьей 51 п. 2 Конвенции и статьей 50 п. 2 Регламента Суда к настоящему решению прилагаются отдельные мнения судей.

СОДЕРЖАНИЕ