Стыд из прошлого

МОБИЛЬНЫЙ

Стыд из прошлого

Борис Обамов вспоминает все глупости, которые он сделал по молодости, и говорит: спасибо, было весело, но больше никогда.

Недавно мне написал в Фейсбуке мой первый парень, с которым мы в школе трогали друг друга под столом, пока учительница пыталась вбить какие-то знания в наши подростковые головы, занятые совсем другими биологическими опытами. Договорились пообедать в городе. К счастью, мой одноклассник не растолстел, не спился, не опустился, в личной жизни все хорошо, работает в банке, жизнь размеренна и стабильна. "Вот только, - говорит мой первый парень, - иногда не хватает того безумия, которое было у нас тогда". И я ответил что-то вежливое, что безумие хорошо в меру. Мы очень светски посидели, и никто из нас не вспомнил, как нас чуть не застукали его родители, вернувшиеся с работы раньше обычного. Как мы закрылись в моей комнате под предлогом, что делаем уроки, а нас самом деле - конечно, нет. Как искали уединенные углы в публичных местах, когда нельзя было пойти ни к кому домой. И в том, что сейчас, когда мы такие взрослые и разумные сидим и избегаем говорить о прошлом, есть что-то очень правильное - такой опыт должен быть в определенном возрасте, а потом переживаться только в воспоминаниях. Ничего нет нелепее двух взрослых лысеющих мужчин, охваченных подростковой страстью.

Прошлое вообще иногда подкладывает бомбы, как раз когда ты тщательно отделил его от настоящего четкой линией на "до" тебя нынешнего и "после". Приятель, с которым я дружу много лет, недавно мне сказал, что встретил одного нашего знакомого: "Ну помнишь, того, по которому ты страдал?" И правда, вспомнил, было, страдал, но чего страдал? Когда мы наконец переспали с "парнем, по которому я страдал", выяснилось, что у него все, как у остальных - две руки, две ноги, один член, ничего нового. Откуда тогда взялось страдание?

Понятно, что в юности все первый раз и чересчур. Но что заставило меня после недолгого общения с одним смазливым актером поехать в его родной город без его номера телефона и без адреса, зная только название театра, в котором он служил? В итоге я заявился в театр и разыскал актера, а после совместного уикенда мне стало скучно, и я не мог уже дождаться поезда на Москву.

О П Р О С :
Как вы оцениваете свой первый сексуальный опыт? (можно выбрать несколько вариантов)

И это еще не все. Сколько было облеванных туалетов оттого, что кто-то не умеет пить? Сколько было душераздирающих разрывов из-за пустяков, о которых сейчас никто не помнит? А как развидеть картину, когда Борис на дне рождения друга танцевал, не удержался и упал пятой точкой в торт, а потом полчаса в ванной оттирал крем с брюк и извинялся перед именинником, что оставил его без праздничного десерта?

Но самое забавное, что линия "до и после" не застывает в одном конкретном месте. Она ползет, как границы Европы после Второй мировой, и пытается нагнать. Потому что каждый раз, как ты думаешь: "Слава богу, я уже никогда не поступлю так по-дурацки, как тогда, три года назад, когда надо было сдержаться, но не получилось", жизнь преподносит прекрасную возможность поступить так, чтобы стало стыдно не спустя годы, а прямо наутро. Потому что, хоть ты давно не подросток, все равно остаются ситуации, которых ты раньше не переживал, и нет рецептов, как поступить правильно. И в этом, в общем, и есть прелесть жизни.

Лучше всего на этой универсальной эмоции - стыде за прошлое - сыграл в свое время сериал "Друзья". Помните, как героиня Джулии Робертс спустя годы отомстила Чендлеру за задранную в школе юбку, после чего она получила обидное прозвище на несколько лет и травму на всю жизнь? Или что для поклонника "Друзей" может быть смешнее, чем серии с "толстой Моникой" или с электронной группой Чендлера и Росса в 80-х? Так стыд перед прошлым можно повернуть себе на пользу и посмеяться. Но это получается, только если вам присуща самоирония. Каждый раз, когда на стене в Фейсбуке меня отмечают на фотографии, где я сколько-то лет назад пьяный танцую на столе с непонятными людьми, я оставляю комментарий: "Успокойтесь, это были девяностые, вспомните себя" и утешаюсь тем, что у меня давно нет даже порыва пуститься в загул. В конце концов, у каждого свои девяностые - для кого-то это называлось "семидесятые", для кого-то они происходят прямо сейчас, но я ничего об этом знать не хочу. Проехали или, скорее, улетели навсегда.