"Морфология слова происходит от греческого andro - " человек, мужчина " и gyne - "женщина". Термин используется современными феминистками " чтобы определить состояние отдельного индивидуума, мужчины или женщины, который обладает сочетанием обоих традиционно мужских и женских качеств личности. Они означают нравственно - и также вообще для личности - возможные черты характера, типа морали, поведения и привычек. Андрогин, таким образом - это психологическое состояние или характеристика, которую не нужно путать с физическим гермафродитизмом - аномальным биологическим состоянием, в котором индивидуум имеет первичные и вторичные половые органы обоих видов, мужские и женские (или испытывает недостаток их в равной степени). (Вебстер III, например, путает их.) Имеется парадокс, свойственный идеалу андрогинии, а именно, что, в то время как этот идеал призывает к устранению сексуального стереотипирования человеческих качеств, в то же время сам вынужден быть самостоятельно сформулирован в тех же самых терминах дискредитированных концепций мужественности и женственности, которые андрогинная концепция в конечном счете не признает."
(Мэри Энн Уоррен 1980, 17, 23).

"Согласно древнегреческому мифу, воспроизведенному в диалоге Платона "Пир", предки людей, имевшие по два лица, четыре руки, четыре ноги, были трех родов: мужчины, женщины и анрогины, обладавшие признаками обоих полов. Зевс наказал этих перволюдей за их гордость, разрубив каждого вдоль, повернув лица и половые органы в сторону разреза. И вот теперь люди ищут утраченную половинку, и, когда эти половинки находят каждая свою, возникает Эрос - любовь. Но потомство рождается только от разнополых половинок (потомков андрогинов). В пантеоне богов ведийской и брахманистской Индии выделяется Адити - божественная корова-бык, мать и отец богов. Там же видное место занимает Праджапати ("господин потомства", покровитель жизни), создавший все из самого себя. Египетский бог Ра, совокупившийся сам с собой ("упало семя в мой собственный рот"), породил других богов, людей и весь мир.

В древнегерманских представлениях бог Туисто (букв. "двойственный", "двуполый"), создал первого человека - Манна. Существует предположение о двуполой природе великана Имира. В мифах африканского племени догонов демиург Амма изготовляет из глины первую чету людей, в свою очередь порождающую восемь бессмертных двуполых предков.

Черты двуполости - изображение божеств с определенного пола с особенностями противоположного пола - можно встретить в иконографии многих народов. Такова, например бородатая Афродита и Афродита с мужскими половыми органами и др. Своеобразным вариантом андрогинов являются персонажи, предстающие то в мужском, то в женском облике. Так небесное существо Пулуга (в андамантской мифологии) в южной части архипелага мужской природы, а в северной - женской.

В примитивных мифологиях (напр. у австралийцев) налицо образы не столько двуполых, сколько бесполых существ - предков. В мифологии племени диери говорится о предках людей черных ящерицах, которых демиург Мура-мура "доделал", отделив каменным ножом от туловища руки и ноги, вылепив пальцами лица, глаза, уши, рот, отрезав хвост и после всего приделал телу половые органы. По мифу племени реки Тулли, первые мужчины и женщины ничем между собой не различались, позже у них появились различительные признаки пола. По мифу племени вотьобалук, тотемический предок - летучая мышь, почувствовав влечение к женщине, превратил самого себя в мужчину, а другое существо - в женщину. В мифе племени унамбал говорится о змее-предке Унгуд, которая была по желанию то мужчиной, то женщиной.

У некоторых народов встречается своеобразное расщепление двуполого мифического образа на мужской и женский, при сохранении одного и того же имени. Это особенно характерно для римской мифологии, где существовали пары божеств:
Либер - Либера; Помо - Помона; Диан - Диана; Фаун - Фауна; Фату - Фатуа; Луперк - Луперка; Янус - Яна; Волуми - Волумна; Лиментин - Лиментина; Как - Кака и др. Божество Палес представлялось то женским, то мужским. Некоторое распространение такие пары имеют и в мифологии греков: Адмет - Адмета; Алкандр - Алкандра; Главк - Главка; Клитий - Клития и др. - главным образом имена местных героев; а также и в ведийской мифологии: Агни - Агнайи; Яма - Ями; Индра - Индрони и др.

Есть мнение, что в библейском рассказе о сотворении Богом Евы на ребра Адама отразился в искаженном виде миф о первоначальной бесполости (двуполости) первых людей. Так думал, например, средневековый еврейский богослов Моисей Маймонид.

Каково же происхождение мифов об андрогинности? Первый ученый, обративший внимание на это явление, фон Ромер считал двуполую идею характерной для всех религиозно-мифологических систем мира. Голландский миссионер Й. Винтхейс, изучавший верования племен Австралии и Океании, полагал, что мышление всех отсталых народов, находившихся на окраине цивилизованного мира, насквозь пронизано сексуализмом, поэтому и мифология их начинается с образов неких существ, сотворивших мир путем самооплодотворения. Этнограф-африканист Г. Бауман, напротив, находит, что двуполые существа характерны для мифологии народов со старой высокой культурой. Он считает, что в основе этих образов лежит обрядовая практика перемены гендера (травестизм), которая имеет целью повысить магическую потенцию человека. Он полагает также, что андрогины могли возникнуть из прямого наблюдения за редкими, но реальными фактами гермофродитизма и транссексуализма. С другой стороны Бауман склонен приписывать идею бисексуальности одному определенному "культурному кругу" - культуре строителей мегалитов и, не всегда вполне обоснованно, сближает с представлениями об андрогинии также широко распространенные мифологические мотивы: мирового яйца, прародительской пары, мирового великана.

Сама по себе мифологическая идея двуполости (или бесполости) имеет довольно ясное происхождение. Здесь налицо типичное для всякого мифа "объяснение от противного": люди делятся на мужчин и женщин потому, что прежде-де они не были разделены, или половых различий не было. Несомненно существует связь с обрядовой и культовой практикой травестизма - ритуальной переменой пола, а также с обычаем религиозной кастрации и самокастрации. Некоторые исследователи также предполагают связь с австралийским обычаем субинцизии - обрядовым употреблением мужчины андрогину."
(Мифы народов мира. Энциклопедия. т. 1, стр. 358-359)

В некоторых книгах Нового Завета приводятся слова Христа о том, что "на Небесах ни женятся, ни замуж не выходят, но пребывают, как ангелы небесные". Множество христианских теологов пытались объяснить простым людям, каков пол у ангелов и демонов. Если с последними как бы все ясно: безобразие, безобразность плоти у служителей зла помогает им принимать любой вид и таким образом искушать "греховный мир", то ангелы, стоящие выше людей видимо так же сверх- гармоничны и в вопросах пола.

"Обратной стороной мечты об андрогинности, которая питает ее в подсознании человека, является амбивалентность неисполнимых сексуальных желаний. Бисексуальные желания детства обречены остаться неисполненными, поскольку девочка не станет мужчиной, никогда не будет обладать сексуально своей матерью, никогда не родит с ней детей и никогда не получит ребенка от отца. И точно так же мальчик не станет женщиной, не родит с отцом детей и не будет его сексуальным партнером, как когда-то воображал.

Это замечание напомнило мне оживленный разговор между моим четырехлетним внуком Даниэлем и его матерью, бывшей в то время на седьмом месяце беременности. Даниэль гладил живот матери и спрашивал, в сотый раз, как туда попал ребеночек. Она терпеливо объясняла, что это папа посадил семячко нового ребенка у нее в животике и что у Даниэля скоро будет братик или сестричка. В тот вечер, когда отец пришел домой, Даниэль нетерпеливо закричал ему: "Папа, я хочу тебя попросить о кой-чем особенном! А у меня в животе ты посадишь ребеночка?" Отец объяснил, что папы только в мамины животики сажают деток, но добавил, что в один прекрасный день у Даниэля появится жена, и тогда он сможет посадить ребеночка в ее животик. С выражением решимости в глазах Даниэль подбежал к матери и, погладив ее живот, попросил: "Мама, пожалуйста, когда ты закончишь, ты одолжишь мне животик?"

Поскольку эта воображаемая форма обладания, общая для всех детей, подразумевает разрушение "другого", она при своем возникновении приносит смешанные чувства вины и депрессии. Неизбежно, что на эти ранние невыполнимые желания наслаиваются другие сложные переживания и эмоции, так как неуспех в удовлетворении первичных гомосексуальных желаний связывается с чувством нарциссической травмы, агрессии и зависти. Не тут ли кроются психологические корни гомофобии, когда гомосексуальные компоненты человеческой сексуальности пропитываются одновременно аффектами высоко позитивной и резко негативной природы.

Открытие ребенком разницы полов усугубляется травматичностью более раннего открытия "другого" и более поздним пониманием неизбежности смерти. Некоторые так никогда и не справляются с этими универсальными травмами, и все до некоторой степени отрицают их в глубине души, где мы благословенно свободны быть всемогущими, двуполыми и бессмертными!"
(Дж. МакДугал, Тысячеликий Эрос, С.-Пб, 1999, стр.17-19)

В учении известной прорицательницы и эзотерика Алисы Бейли "Трактат о семи лучах", а также в трудах известного гуру из Индии Джуал Кхула есть любопытный момент, касающийся понятия андрогинии. Рассматривая Бога-Дао, как источник света, а материю, как призму в которой этот свет преломляется на 7 составляющих цветов-лучей, каждый из которых символизирует некое начало в человеке, можно увидеть, что воля и решимость, например, обозначаются рубиново-красным лучом, а свободный полет духа - голубым. Так зеленый луч - это состояние гармонии через конфликт, желтый - знание и творческая сила, синий - вера, а фиолетовый соответствует таким понятиям, как магия и порядок. Интересно, что первые семь лучей считаются низшими, материальными постулатами природы, тогда как их сочетания дают еще пять "высших" лучей, которые не доступны пониманию на земном плане. По этому учению гендерные проблемы разрешает десятый луч - луч баланса и гармонии мужской и женской энергий, который получается из сочетания голубого, желтого и красного цветов и имеет жемчужно-серебристый оттенок. Как тут не вспомнить "четвертый сон Веры Павловны" и мир коммуны полный наивного "алюминиевого" комфорта. Не этот ли луч окрасил мечту об андрогине-сверхчеловеке в краски серебряного века русской культуры начала XX в.? Не он ли, в конце концов, бросил свои матовые металлические брызги на "унисексовые" куртки Кевина Кляйна?

Вот, что думают об андрогинности известные западные феминистки: "Концепция, которая позволяет многим людям, в многих научных дисциплинах и сферах общественной жизни, подвергать сомнению истинность сексуальных различий и непреложность того, что они в конечном счете властно войдут в нашу жизнь, концепция, которая предлагает выстраивать сексуальные роли только с одобрения существующей модели социума, должна быть отвергнута. Я хочу, чтобы мир позволил себе быть достаточно андогинным, потому, что ищу ту нить, которая приведет нас к разрешению проблем и думаю, что мы могли бы также признать, что этот шаг явится началом чудесного освободительного процесса, и... может быть, мы, по крайней мере, не столько признаем андрогинию, сколько сделаем шаг в наиболее важном и революционном направлении прогресса человечества".
(Каролин Хельбрун 1980, 258, 265)

Более желательной для мужчин является психологическая концепция, которая не подвергает сомнению предположение о том, что пол должен быть только "мужским" или "женским". Сандра Бем вместо этого предложила считать полноценным индивидуумом гермафродита, как человека, способного сублимировать, соответственно, более широкий спектр гендерных ситуаций. Классификация С. Бем (BSRI) опрокидывает традиционные системы оценки, так называемых, социо-половых различий, учитывая два отдельных измерения Мужского и Женского, таким образом позволяя ответчикам быть категоризированными выше или ниже по обоим мужским и женским признакам, таким образом представляя концепцию андрогинии.

Cогласно BSRI, индивидуумы "могли бы быть и мужественными и женственными, утвердительными и уступающими, ментальными и чувственными - в зависимости от ситуационной уместности различных поведений." Хотя термин "андрогиния" стал техникой в психологическом исследовании сексуальных ролей и критиковался по ряду причин, (прежде всего, потому что BSRI игнорирует непосредственный ситуационный контекст, важный по определению), это предлагает альтернативу умирающему принципу поляризации мужественности и женственности, который характеризовал традиционное исследование половых ролей.
(Сандра Бем 1974; Беверли М. Уолкер, 1981)

"Не половой гермафродитизм, а духовная бисексуальность."
(Шерил Уолкер, 1974, "Письмо к задницам")

"В андрогине привлекает гендерный сплав. С ним легко дышится порядку и согласию, не требуется никаких мучительных перемен в обществе; он истинен относительно самого себя. Неприятно... только то, что андрогин сам определят "мужественность" и "женственность", как свойственно патриархатной идеологии ...но слияние полов, не оставляет места для их искажения".
(Изабель Найт 1981, 30)

"В идеале совершенным является человек, вмещающий в себе и женскую, и мужскую культуру. Эта концепция... настораживает потому, что вызывает конформизм, "унисексуальное" видение, в противоположность индивидуальности и уникальности, как практик феминизма."
(Глория Стайнем 1983, 3)

Кое-кто даже заговорил об "андрогинном сексе":
"Это некий новый тип отношений, возможных между, условно "мужчинами" и "женщинами", перед лицом сужающегося поля гетеросексуальности. Он требует разрушения обычных ролей в любовных играх, когда главным является различие гениталий. Основной ценностью является сформированная пара, внутри которой индивидуально структурируются "доминирующее" - активный "маскулин" и покорно-пассивное - "фемина".
(Андреа Дворкин, 1974, 184-5)

Наступление эры "унисекс" ознаменовало собой разочарование надежд великой сексуальной революции 70-х.

"Не предполагалось, что андрогиния будет ответом на сексуальную политику. Свобода от агрессии и господства. Свобода контакта с выражением наших чувств и желаний, которую мы ожидали, была понята, как смена обуви или обмен ролями."
(Сьюзан Харрис, 1980)

С таким категоричным мнением можно соглашаться или нет, но очевидно одно - великие утопии существуют независимо от нашего отношения к ним и, вероятнее всего, необходимы человеку. Для чего, другой вопрос. Как транссексуалка, скажу, что андрогин живет во мне, как некое тонкое тело, сущностный двойник, проявляющийся в моменты дискриминации. С ним можно "выйти из Египта" гендерных противоречий и долго идти по пустыне сексизма и гомофобии, но, увы, приходится расстаться на той стороне "Иордана", перед входом в "обетованную землю" души.