Всего неделю назад Арсению исполнилось 35 лет. Он среднего роста, с неспортивной фигурой, у него густые вьющиеся волосы, поэтому он стрижет их коротко. У него глубоко посаженные серые глаза, аккуратный нос, тонкие губы и подбородок из разряда волевых. Арсения нельзя назвать красавцем, возможно из-за бороды, которую он носит, возможно по какой-то другой причине.

Я познакомился с ним в "Трех обезьянах". Он чуть ли не силой уволок меня с танцпола, кинув на ходу 20 евро на чай гардеробщику. "Мило, но нас этим не проймешь", - едва успел подумать я, как уже оказался на заднем сидении черного Лексуса. Арсений уселся рядом. "Андрюша, домой", - сказал он водителю. "Ок-ок. Вы таки меня удивили", - сердце мое, как писала Франсуаза Саган, начало бить сигнал к капитуляции.

Пока он трахал меня на огромной кровати, я ощущал большое холодное золотое распятие, то и дело бившееся о мою спину. Был у меня один приятель Саша, любитель пососать. Сидели мы как-то, смотрели телек, и вдруг я вижу, Саша крестик начинает снимать. "Понеслось, - думал я в такие моменты, - хочет вялого за щеку". По непонятной причине, о которой Саша стеснялся рассказывать, сексом в крестике заниматься он не мог. Арсений, как вы помните, был бородат и, как вы поняли, Бога в постели не стеснялся.

О бороде, само-собой, удалось поговорить только с утра. "А кем ты работаешь?" - как будто невзначай спросил я, плавно скользя взглядом по лакированной поверхности итальянской кухни в неебической квартире Арсения. "Я настоятель одного храма близ Красных ворот". В народе мою реакцию охарактеризовали бы как "челюсть об стол, матка об пол". "Миленько, - только и сумел выдавить из себя я, одновременно включая журналиста. - И как же тебе удается совмещать посещение "Трешки" с приходом?"

Как выяснилось Арсений свои наклонности на работе, конечно же, не афиширует, но обслуживающего персонала (например, водителя, который подвозил нас утром) не стесняется. "По сути я просто менеджер, управляющий, понимаешь, я не проповедую".

"Церковь бы относилась к гомосексуализму совсем по другому, если бы само общество было к этому готово. У нас в структуре полно пидорасов. В обиходе на это никто не обращает внимания, мы ведь все люди образованные, но в риторике с народом приходится занимать жесткую позицию", - Арсений отвечал на мои вопросы с большой неохотой, но лаконично. Оказалось, что наши церковники не так просты, как хотели бы казаться.

Я сам знал старую историю о священнике-гомосексуале, который проповедовал в конце 90-х в одном подмосковном городке, пока не умер от ВИЧ, но думал, что это ситуация из ряда вон. Как рассказал мне Арсений, истории так ли иначе связанные с "темой" в РПЦ возникают довольно часто. Например, недавно такая случилась в одном из православных учебных заведений для мальчиков. Преподаватель совращал (ставил на путь истинный?) подростков. Но каждый раз ситуацию чудесным (божественное вмешательство?) образом удавалось замять, так чтобы об этом не узнали даже в газете "Жизнь". Больше Арсений мне не стал ничего рассказывать, как бы я не настаивал.

Разговор перешел на личный уровень. Пять лет Арсений прожил вместе с одним парнем, военным, который однажды от него ушел со словами, что теперь хочет сам себя обеспечивать. Как там было на самом деле представить, конечно, не сложно, но это, по сути, не мое собачье дело. Сейчас настоятель в поиске.

"Знатный жених, холост, богат, квартира большая и недалеко от центра - женюсь!", - пищал мне разум. Но сердце противилось: "А как же хуй 15 см?" Бог с ним!