Избит за то, что гей: рассказы жертв насилия

Полвека назад Англия и Уэльс перестали считать интимные отношения между мужчинами преступлением. Несмотря на это, насилие на почве гомофобии - распространенное явление.

Число нападений на геев растет, и за год к апрелю 2016 года в Англии и Уэльсе было зарегистрировано более 7000 таких случаев. Активисты утверждают, что картина неполная, поскольку не все идут в полицию.

Шестеро жертв таких преступлений поделились своими историями.

Джеймс и Дейн

В тот майский вечер Джеймс и Дейн вышли из ночного клуба на набережную Брайтона. Они были не одни. Увязавшиеся за ними молодые люди догнали и жестоко избили их, оставив глубокие шрамы - физические и психологические.

Джеймс: Мы сидели у бара, и тут я заметил, что двое по другую сторону танцпола на нас странно так посматривают. Я не из впечатлительных, но тут такой странный взгляд. Дейн меня обнимал в этот момент. Кажется, это им не понравилось. Потом они начали на нас кричать. Я сказал Дейну, что надо уносить ноги и брать такси.

Дейн: Мы вышли из клуба. Кругом никого. И вдруг я слышу топот за спиной. Никаких шансов убежать от них у нас не было. Они напали сзади, сбили нас с ног. Я помню только, что лежу на асфальте, рядом Джеймс - и тут мне в лицо прилетает нога, и я отключаюсь.

Джеймс: Один из них с остервенением колотил Дейна по лицу. Они были на взводе и что-то орали про геев. Я пытался подползти к Дейну, но меня всякий раз оттаскивали, возили по асфальту. В какой-то момент мимо проехал кэб, и таксист вызвал полицию. Я помню, как поднялся на ноги, а Дейн посмотрел на меня и сказал: "Я ничего не вижу".

Дейн: У меня были разбиты глазницы, кровотечения в оба глаза и переломы лицевой кости. Зуб отколот, нос тоже сломан. Я помню, всю дорогу спрашивал врачей, вернется ли ко мне зрение. Они отвечали, что точно ничего сказать не могут - так все сильно опухло. Они даже глаза мне не смогли открыть.

Мы с Джеймсом и без того были близки, но пережитое вместе показало, насколько крепки наши отношения. Я вообще человек настырный, я не собираюсь жить по указке других. И меня никто не свернет с пути. Этот случай только утвердил во мне желание всегда оставаться собой.

Джеймс: Он вышел из передряги окрыленным, ему теперь плевать, что думают о нем другие, и он готов отстаивать право быть собой до конца. У меня все точно наоборот. Мир никогда уже не будет прежним. Весь ход мыслей поменялся, я стал внимательно следить за тем, куда я иду, с кем, как выгляжу, как говорю. И это все очень грустно, ведь я отлично помню, как оно было до, и посмотрите, что стало после. И все из-за них. Вот с чем труднее всего смириться.

Уже год прошел, я думал, полегчает, но нет. На людях ему хочется, разумеется, чтобы мы не скрывали отношений, но я опасаюсь, что тот ужас повторится. Год назад такого не было. Понятно, что по улице за ручку мы не гуляли, но я и не переживал все время, как бы кто ни подумал, что мы - пара. Я их никогда не прощу. И никогда не забуду. Меня это будет преследовать всю жизнь. И я уверен - их тоже.

Оба нападавших - Гейдж Вай-Парминтер и Мэттью Хоуз - признали вину в нанесении тяжких телесных повреждений и получили по семь лет тюрьмы.

Беки и Алекс

На Беки и Алекс напали в Кройдоне в августе 2016 года. Мужчина, признанный виновным, сбежал из страны, не дожидаясь приговора.

Алекс: Я зла до сих пор. Зла, потому что мне пришлось объяснять шестилетнему сыну, отчего у мамы фингал под глазом, а у Беки - синяки. Зла, потому что мне пришлось объяснять ему, что такое ненависть. Удивительно, что нас до сих пор бьют просто за то, что мы кого-то любим. В кои-то веки мы вызвали няню и выбрались из дома - и тут такое. С тех пор мы на тусовки не ходим.

Беки: Сначала он сказал: "А мне нравятся лесбиянки". Я подумала: "О Господи, еще один".

Алекс: Он говорил с южноафриканским акцентом и был явно навеселе, но все было в рамках. Я обычно людям не грублю. С нами были подруги, он полез к ним целоваться, они ответили "нет", а я сказала: "Отстань от них".

Беки: Он стал обзываться, мои друзья расстроились. Зачем обижать людей-то? Потом мы зашли в киоск за кебабом. Ничего не предвещало проблем.

Алекс: Тут появился второй, стал кругами ходить и зациклился на мне.

Беки: Он начал к ней приставать, хватать за грудь, в руку вцепился. Он назвал нас "лесбиянки жирные", и Алекс его оттолкнула в конце концов. Второй это увидел и бросился на нее.

Алекс: Он меня лапал, пинал, треснул о фонарный столб. Жену ударил, друзьям тоже досталось. Женщин бить нехорошо, а бить просто за то, что тебя не хотят, - гнусно и отвратительно. Меня бесит, что на меня нападают только за то, что я люблю свою жену. Я потом в темных очках ходила, чтобы синяки скрыть.

В итоге я чувствую себя виноватой перед сыном - вся эта грязь вылилась на него, просто потому что я полюбила Беки. Вдвоем мы не привлекаем внимания, а когда рядом Беки - это уже совсем другая история, сразу ясно, что мы - пара. Я переживаю, я расстроена, и я злюсь на этого человека, я злюсь на суд, на всю систему правосудия. И я просто молюсь, чтобы такого ни с кем больше не случилось.

Южноафриканец Сази Тутани был признан виновным, но приговор ему так и не был вынесен, поскольку он уехал из Великобритании на родину. Ордер на его арест выписан и остается в силе. Второго обвиняемого полностью оправдали.

Иэн с сестрой Дженни

Девушка из обеспеченной семьи и ее друзья напали на Иэна Бейнама и забили его до смерти на глазах у сотен человек в туристическом центре Лондона в сентябре 2009 года. Его сестра Дженни с горечью вспоминает, как оборвалась их "неразрывная связь".

Иэн был первым ребенком в семье, он на четыре года старше меня. У него была потрясающая улыбка, и он очень любил жизнь. В трудные времена он всегда был рядом и никогда не судил тебя строго.

Потом мы выросли и разъехались. Я помню, мне было около двадцати, и как-то раз я пришла с девушкой на очередную гей-вечеринку - и встретила Иэна. Мы открылись друг другу в новом свете, и с тех пор наша духовная связь стала неразрывной.

В день трагедии Иэн шел в паб с другом Филипом отметить первую неделю на новой работе. Кто-то крикнул им вслед: "Педики". Брат обернулся и произнес: "Пусть я гей, но все же..."

Завязалась перепалка. Сначала он получил ногой в пах, потом посыпались удары. Они кричали на него, били ногами, пинали.

Это ужас, полный кошмар. Я не могла поверить своим глазам. На записях с камер наблюдения видно, что кругом толпа народу. Как можно оставить человека в таком состоянии? Почему ему не помогли, никто даже не проверил, все ли с ним в порядке? У меня до сих пор все это из головы не выходит.

Иэн протянул еще 18 дней в больнице. Я застала его без сознания, с огромными синяками под глазами. В какой-то момент его дыхание переменилось, и я поняла, что это последние минуты. А потом он ушел. Мы были рядом. Нам было очень тяжело.

Люди пришли на Трафальгарскую площадь помянуть его. Тысячи свечей, просто волшебство какое-то. Иэн был бы тронут.

И буквально через дорогу - место, где он в последний раз видел свет. Я несколько раз ходила туда. Для меня это место, это дерево многое значат. Иэн теперь навсегда - частица Трафальгарской площади.

Он любил шутить: "Когда состаримся, съедемся и станем жить вместе, закатывать чаепития". Нас это очень смешило. Похоже, с возрастом мне его будет не хватать все больше и больше.

Нельзя жить ненавистью, ненависть разрушает. Я согласилась на программу восстановительного правосудия - я готова встречаться с преступниками. Я надеюсь, что это и мне принесет облегчение, и им поможет. Все они еще живы, и жизнь их на этом не заканчивается. Мне не все равно, что будет с ними, и я знаю, что у всех разные ситуации. Мне кажется, Иэн поддержал бы меня, и я надеюсь, что это станет для меня трамплином в новую жизнь. Очень надеюсь.

Руби Томас и Джоэл Алекзандер были признаны виновными в непреднамеренном убийстве. Томас получила семь лет тюрьмы, Алекзандер отправился за решетку на шесть лет.

Пол Харфлит

Последние 12 лет Пол Харфлит сажает анютины глазки. Он высадил уже сотни фиалок по всему миру, помечая таким образом места преступлений, совершенных на почве гомофобии.

Все началось в Манчестере в 2005 году, когда на меня за день напали аж трижды. Многих это возмущало, и я решил, что надо что-то делать.

Я начал сажать анютины глазки везде, где сталкивался с гомофобией. Мне хотелось как-то изменить эти места, но не пометить, а добавить что-то едва заметное, но символичное. С анютиными глазками сразу понятно, о чем идет речь. [В британской традиции имя цветка - "pansy" - служит пренебрежительным синонимом эпитета "женоподобный"].

Вскоре другие стали делиться со мной своими историями, и я сажал цветы за них. Если я сажаю цветок на месте убийства, то посвящаю его жертве. Фотографирую и размещаю у себя на сайте.

Иногда я даю им описательные имена. Свою первую фиалку я назвал "Похоже, пора опять идти мочить геев". Двое строителей, усевшихся на парапете, буквально так и сказали мне прямо в лицо. Я не мог оправиться от шока, и не знал, как реагировать.

Когда такое происходит, начинаешь рефлексировать: как быть? Отвечать, замыкаться?

Стоять на коленях, копаться в земле - в этом есть что-то кроткое и исцеляющее. Таким образом я как бы подавляю ужас случившегося и создаю на его месте повод для радости. И заодно указываю на проблему.

Люди, пережившие насилие, редко спокойно проходят мимо того места, на котором это случилось. И когда они меня приводят туда, я переживаю вместе с ними, и я чувствую очищение. Потом они могут сказать себе: "Вот место, где меня побили. Но еще это место, где растет посаженный нами цветок". И душевная рана, нанесенная насилием, понемногу затягивается.

И куда я ни приеду - везде сажаю анютины глазки. К сожалению, всегда есть повод. И похоже, всегда будет.

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+