Денис Драгунский "После мужчины и женщины"

Смехотворная инициатива российских парламентариев ввести (то есть вернуть) уголовное наказание за мужеложство - очень важный предмет. Разговор об этом следует начать издалека. Поскольку дело серьезное и требует раздумий.

Год назад я беседовал о высоких материях с одним очень умным человеком. Разговор коснулся итогов ХХ века - о чем еще говорить в 2001 году? Итак, что же было главным в истекшем столетии? Атомная бомба? Полеты в космос? Компьютер с Интернетом? Клонирование живых существ? Или еще что-нибудь этакое, разрушительное или зовущее вдаль?

"Нет, - сказал умный человек. - В некоторых странах разрешили заключать однополые браки. И это самое главное".

На наших глазах разлетается - почти разлетелась - кристаллическая решетка культуры нескольких минувших веков. Той культуры (европейской, она же буржуазная "в хорошем смысле слова"), которая сегодня все еще кажется нам наиболее нормальной, правильной, естественной, разумной, гуманной. Меняется даже не сама культура в своих живых проявлениях - такое происходит постоянно. Разве сравнишь Пуссена с Гогеном, а этикет двора Екатерины II с кремлевскими манерами при Сталине? Однако сейчас на наших глазах меняется не покрой одежды или художественный стиль.

Разлетается основа культуры, ее база, фундамент. Эту основу все последние века составляли Мужчина и Женщина. Определенность мужских и женских социальных ролей и запрет эти роли смешивать.

Все, что выходило за эти рамки, называлось "противоестественным пороком". Не просто пороком, заметьте, а именно противоестественным. То есть происходящим поперек человеческого естества, против природы.

Посмотрим, как с этим делом обстоит у истинных "детей природы".

ПРЕВРАЩЕННЫЕ ЧУКЧИ

Большой Ворон, прародитель коряков, превратился в женщину. Он сам себя кастрировал. Из своего пениса он сделал футляр для иголок, из яичек - наперстки, а из мошонки - рабочую сумку. Затем отправился к чукчам, где жил у них, отвергая все предложения парней взять его в жены. Но потом пришла Мити, женщина, превратившаяся в мужчину, одетая в мужскую одежду и сделавшая себе пенис из каменного молотка. Она и женилась на Большом Вороне.

Это, ясное дело, легенда. А в легендах и мифах все персонажи, как правило, сплошные педерасты, лесбиянки, пожиратели детей, насильники матерей и зоофилы.

Но вот реальные наблюдения, которые приводит этнограф Александр Максимов в поразительной статье "Превращение пола" (1912 г.).

Кеулин был старик лет 60, вдовец с несколькими детьми. Кроме этого у него был любовник, с которым он прожил более 20 лет и который тоже умер, так что Кеулин был дважды вдовец. Кеулин был полный бедняк. Тем не менее он уже имел нового любовника, тоже старика, который жил с ним в одном доме.

Можно подумать, что Кеулин был просто гомосексуал с бисексуальным прошлым. Что ж, и среди чукчей не без греха.

Однако не все так просто. У чукчей и коряков, рассказывает Максимов, существовал институт "превращения пола". Мужчины и женщины по наитию шаманского вдохновения решают сменить пол, и окружающие относятся к этому совершенно спокойно - не то что мы к нашим транссексуалам.

Вот, например.

Вдова средних лет, имевшая трех детей-подростков. Она обрезала свои волосы, оделась в мужское платье и научилась владеть копьем и стрелять из ружья. Наконец она захотела жениться и легко нашла молоденькую девушку, которая согласилась сделаться ее женой. Она обзавелась икрой от оленьей ноги, прикрепляемой на кожаной повязке к животу, и употребляла ее вместо мужского члена. Оленьей икрой чукотские женщины часто пользуются, пишет Максимов, "для удовлетворения противоестественного порока". Этой "превращенной" (или этому "превращенному") захотелось иметь детей от своей молодой жены. Она (он) вступил (вступила) в соглашение о "переменном браке" с молодым соседом. В течение трех лет родились два сына. Согласно чукотским правилам "переменного брака" они считались законными детьми превращенного мужа. Таким образом, эта женщина сначала была матерью, потом стала отцом.

Точно так же у чукчей и коряков обстояло дело с мужчинами, которые становились женами других мужчин. А другие мужчины в свою очередь тоже могли оказаться "превращенными". Так что ситуация, описанная в мифе о Большом Вороне, вполне реальна, хотя вряд ли была правилом. Размножаться-то надо! Тем более что мужчины, превратившиеся в женщин, очень любили нянчить детишек. На помощь приходил "переменный брак". Или же чукча женился на двух-трех женщинах. В этом маленьком гареме были и "обыкновенные", так сказать, женщины, и "превращенный". Максимов пишет, что "превращенные" очень уважались среди чукчей. Считалось, что они умеют колдовать и вообще приносят своим супругам удачу и счастье.

Бывали и скандалы, разумеется. Один такой молодой и лихой "превращенный" увлек всех парней стойбища, чем и заслужил ненависть местных красавиц. Сюжет для Еврипида!

Итак. У чукчей и коряков (а также у некоторых племен американских индейцев) мужская и женская роли существуют, но они не имеют тесной и обязательной связи с биологическим полом.

Почему же этот порок такой противоестественный? И порок ли это? Похоже, что этот способ поведения как раз очень даже естественный. Противоестественной - то есть не относящейся к природному "естеству" - является привязка биологического пола к социальной роли. Спешу оговориться, что слово "противоестественный" здесь не несет отрицательного заряда и означает "социальный и культурный".

КАК ЭТО ДЕЛАЛОСЬ В РОССИИ

Не так затейливо, как у палеоазиатских народов. "Превращения пола" как социального института не было, разумеется. Хотя юный Федор Басманов плясал, нарядившись в женское платье, перед грозным царем Иваном Васильевичем и очень был царем любим. Хотя в Средние века мужеложство приравнивалось к супружеской неверности, и не более того. Хотя лесбийскую любовь девушек Церковь считала более извинительной, чем добрачную связь с мужчиной. Хотя посетивший Россию во времена Грозного англичанин Тэрбервилл был поражен распространением гомосексуальности в простом народе и даже написал об этом в стихах:

Хоть есть у мужика законная супруга,
Предпочитает ей он мужеложца-друга.

Тут же вспоминаются чукотские браки - жена-женщина и жена-"превращенный".

В XVII веке хорват Юрий Крижанич, проживший в России без малого два десятка лет, писал: "Здесь, в России, таким отвратительным преступлением просто шутят, и ничего не бывает чаще, чем публично, в шутливых разговорах, один хвастает грехом, иной упрекает другого, третий приглашает к греху..." (цитирую по книге И.С. Кона "Лунный свет на заре", М., 1998).

Я слышал возражения. Быть может, Крижанич слишком буквально понял русские ругательства. Один другому говорит: "Я тебя... я их всех..." Хорошо. Допустим. Все может быть. Но почему тогда в русском языке столько гомосексуальных ругательств?

Хотя, конечно, дело не в буквальном истолковании наших родных матюгов. Сергей Соловьев писал, что в России на гомосексуальность смотрели очень легко, много легче, чем на Западе и Востоке. По крайней мере, до Петра. Правда, петровские жесточайшие преследования мужеложцев (сожжение на костре!) касались только военных, а вскорости были сильно смягчены. Но век с лишним спустя, а именно в 1832 году, в новом уголовном кодексе за это вдруг стали давать пять лет ссылки. Каковая норма, с малыми перерывами на первые годы Советов, продержалась до самых недавних пор. Ее и хотят восстановить думские страдатели за естественность.

В чем же тут дело?

ЕВРЕИ ВИНОВАТЫ?

Как известно, евреи виноваты во всем. А значит, и в преследованиях гомосексуалов.

Трудно сказать (объяснений туча, но все они какие-то туманные), почему именно еврейский Закон - Пятикнижие Моисеево - так жесток к гомосексуалам. В то время как у их "младших современников" греков, а потом и римлян, гомосексуальность была в порядке вещей, была частью культуры.

Стандартное объяснение: маленький пастушеский народ, живущий в скудной местности, окруженный такими же худыми и голодноватыми пастухами, земледельцами, охотниками, очень нуждался в людских ресурсах. Даже на Онана, изливавшего семя на землю, пало Божье проклятие. Потому что семя должно идти в дело (в женское тело), на размножение народа Израиля. Женская утроба, в свою очередь, должна вынашивать младенца. А если "у кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество Господне" (Второзаконие, 23, 1). Что уж тут говорить о гомосексуалах?

Однако какие-то следы "превращения пола" встречаются и у древних евреев - хотя бы в виде запрета. "На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье; ибо мерзок пред Господом, Богом твоим, всякий, делающий сие" (Второзаконие, 22, 5).

Так или иначе, в иудаизме (или, если угодно, в "чистой патриархальности" библейского мира) произошло полное слияние биологического пола и пола социального. И ни шагу в сторону. Иначе - "да будут преданы смерти" (Левит, 20, 13).

Запрет на гомосексуальность - вещь скорее исключительная, чем обычная, в древних обществах. Но книги иудейского Закона входят в христианскую Библию. Таким образом, этот запрет стал как бы обязательным для всей христианской вселенной (равно как и для мусульман, которые черпали из того же источника).

Я не зря сказал "как бы". Церковь часто проявляла понятную гибкость в этом вопросе. Но относительной свободе сексуального выбора пришел конец, едва в дело вступило государство.

ВЕРТИКАЛЬ ВЛАСТИ

Государству было наплевать на то, что написано в толстой книге, которую священник изредка показывал народу. Государству, особенно буржуазному, нужен был учет и контроль.

Требовались всего две вещи. Подсчет и классификация населения в целях взимания налогов, а также призыв молодых мужчин на военную службу. В феодальные времена налоги собирал откупщик, и каждый барон приводил королю свой полк, а что там делалось "на местах", короля не очень интересовало. Другое дело - вертикаль централизованной власти. Налогов и рекрутов должно быть не сколько договорились, а побольше. В идеале - все, что есть.

Поэтому государству было важно знать, сколько у него мужчин, а сколько женщин. И чтоб без фокусов! Чтобы мужчина работал, а женщина рожала. Точка.

Поэтому не будет большим преувеличением сказать, что гетеросексуальность как норма - это производная от некоторых функций власти. От функций учета населения, взимания налогов, формирования регулярной армии. Современные представления о сильном государстве пришли в Россию с Запада. Петр копировал свой Воинский устав со шведского. Образцом для российского уголовного закона 1832 года стал Вюртембергский кодекс. Именно оттуда переписаны кары мужеложцам.

Гетеросексуальность - это навязанный государством всеобщий норматив распоряжения собственным телом (и отчасти духом). Поскольку тело, да и дух граждан, были если не в полной собственности государства, то в его распоряжении наверняка.

Вот забавный факт. В течение последнего столетия важнейшей задачей государства считалась поддержка воспроизводства населения. Это также порождало гонения на гомосексуальность (здесь же запрет абортов, налог на бездетность и т.п.). В ту пору главным ресурсом государства в войнах и в производстве были человеческие ресурсы. Но вот начались проблемы перенаселения. Поэтому в настоящее время в Китае государство всячески стимулирует деятельность гей-клубов. Может, меньше плодиться будут... Это окончательно доказывает государственный смысл любой сексуальной нормы.

Не будет слишком большой лихостью заявить, что Мужчина и Женщина - это тоже социальное изобретение. Только не путайте их с самцом и самкой.

Поэтому в эпоху, когда пресс государства естественно ослабел, когда рост населения перестал быть признаком благополучия страны, когда уплата налогов стала осознанной необходимостью, когда служба в армии стала добровольной, оплачиваемой и обоеполой, когда, наконец, человеку стали доступны его собственные чувства и влечения, вытащенные из-под пресса бесконечных социальных "нельзя" - тогда гетеросексуальность отступила.

Вернее, начала медленно отступать.

Вместе с ней отступает нормативизм. Настойчивые требования соблюдать нормы воспринимаются как очевидная патология. Везде. И в культуре прежде всего.

Еще раз подчеркну, что я говорю не о гетеросексуальности как таковой, не о любви мужчины и женщины. Скорее всего, она всегда будет решительно преобладать над гомосексуальностью, и понятно, почему: социальные роли удобнее надстраивать на понятной биологической базе. Я говорю об отступлении гетеросексуальности как непреложной нормы, по сравнению с которой все остальное - "противоестественный порок".

Но вот что важно. Инициатива касательно борьбы с мужеложством - это проявление все того же государственничества. Парламентарии учуяли опасное веяние времени - запрос на реставрацию "сильного государства", надзирающего, учитывающего, вчиняющего нормы и карающего за их нарушение. Начали с главного - с права человека распоряжаться своим телом в приватной сфере. По сравнению с этим гонения на СМИ покажутся сущим пустяком. У нас ведь демографический спад, господа? Надеюсь, вам ясно, что надо делать?

Одна надежда - поздновато они спохватились.

МЕЖДУ НАМИ, МАЛЬЧИКАМИ

Гомосексуальность часто проявляется неожиданно. Вроде бы невинно, но вместе с тем явственно.

Одно из таких проявлений - страсть к однополым компаниям. "Ребята! Ну их, баб, к черту! Поехали на рыбалку. В баньку сходим!" Или с другого берега: "Давайте, девчонки, сегодня без мужиков вечерок проведем. Тут одна классное белье привезла из Италии".

Трудно убедить простого человека, что совместный мужской поход в баню или совместная женская примерка бюстгальтеров несколько сомнительны в плане упомянутых парламентских озабоченностей. Однако же это так. Равно как и острое нежелание думцев ввести квоту на представительство женщин во власти. Сейчас депутатов женского пола в Думе где-то менее 10 процентов. Наш парламент вполне тянет на мужской клуб. Да и правительство тоже.

Вот и получается замечательная диалектика. Современное демократическое общество, разрушая безнадежно устаревший гетеросексуальный нормативизм, вместе с тем уничтожает скрытый (прежде всего для самих его носителей) гомосексуализм мужских сообществ в политике, бизнесе, науке.

Современное общество делает все для того, чтобы человеку были понятны его собственные переживания и склонности. Чтобы люди не были солдатиками, вверившими свои тела государству. Чтобы они свободно выбирали свою судьбу, в том числе и сексуальную. А уж как их биологический пол соотносится с их социальной ролью - не важно. В современном обществе эти показатели вообще не должны соотноситься. В этом, собственно, и есть важнейший итог ХХ века и перспектива на только что начавшееся столетие.

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+