Общее число людей, осужденных в СССР по статье "Об уголовной ответственности за мужеложство", внесенной в уголовное законодательство 7 марта 1934 года, достигает 250 000. За пятьдесят лет существования статьи число судимостей по ней составило 60 000. Эти данные основываются на общеизвестных фактах, отраженных в советских источниках. Известно, что с конца 60-х до конца 70-х годов по статье ежегодно осуждалось порядка 1000 человек. В первые десятилетия действия статьи "за мужеложство" количество осужденных было примерно таким же.

Ник МакКенна был прав, сказав, что истинное число людей, пострадавших по этой статье, скорее всего, останется неизвестным. Первый и самый серьезный недостаток любой попытки сосчитать число жертв состоит в полном отсутствии данных о применении статьи органами безопасности.

Насколько мне известно, ни один российский или зарубежный ученый, ни одна общественная организация, политическая партия или политический деятель не обращались к правопреемникам КГБ с запросом о получении доступа к материалам (относительно арестов гомосексуалов советскими органами безопасности и судьбы арестованных в тюрьмах и лагерях, контролируемых КГБ), находящимся в его архивах. Также не предпринималось никаких инициатив получить более полные исторические пояснения в Архиве Президента Российской Федерации или архиве Министерства внутренних дел.

Запрет на изучение этой темы по-прежнему существует, и результат обращения с подобным запросом в различные инстанции может быть намного скромнее по сравнению с возможными нежелательными последствиями. Более того, учитывая строго нормированный объем информации, обнародованной в 1993 году для создания фундамента отмены уголовного преследования за гомосексуальность, можно предположить, что российские политики по-прежнему считают, что обнародование большего количества данных по этому вопросу дальнейших политических дивидендов им не принесет.

В нынешних условиях мы вряд ли сможем получить документальное подтверждение того, что органами безопасности по данной статье было арестовано "несколько тысяч" человек. Второй поток приговоров по известной статье, зарегистрированных обычными милицейскими органами и судами, оставил лишь отрывочные сведения в доступных исследователям архивных документах. Они представлены в нижеприводимых таблицах.

В таблице 1 делается попытка собрать обрывки достоверной информации за период с 1934 по 1950 гг. Эти "отрывочные сведения" по 1930-ым и 1940-ым гг. предполагают, что правительственные чиновники учитывали сведения по обвинениям в гомосексуализме, но хранили их в строжайшей тайне. Здесь нужно также принимать во внимание тот факт, что те же самые статистики собирали и готовили к публикации данные для внутреннего пользования по преступлениям контрреволюционного характера, проходившим через обычные суды.

В таблицах приговоров по статьям уголовного кодекса соответствующие колонки часто просто не заполнялись. Работники судов не вносили в документы официальные объяснения по вступившему в силу законодательству. Крайнее нежелание отражать подобные сведения даже в секретных внутренних документах, возможно, свидетельствует о том, что органам безопасности поручалось проводить законы против гомосексуалистов в жизнь, в первую очередь, во времена Сталина; сколько человек было арестовано за это преступление, мы не знаем. В доступных нам статистических данных имеется существенный пробел за период с 1951 по 1960 гг. Если действительно в первую очередь органы безопасности должны были следить за претворением в жизнь анти-гомосексуального законодательства, этот пробел может соответствовать тому периоду, когда данные обязанности были переданы обычным милицейским органам.

Цифры, приводимые в таблице 1 за 1930-е - 1940-е гг. свидетельствуют о том, что в обычной системе юстиции количество человек, осужденных за гомосексуализм, как по согласию, так и по физическому принуждению, было намного меньше, чем их число в 1960-е гг. и позже (таблицы 2 и 3). Поэтому было бы опасно просто проецировать цифры последних лет советской статистики на более ранние периоды времени.

Учитывая эти факты, можно с большой долей вероятности предположить, что в течение первых 27 лет существования данного законодательства за гомосексуализм было осуждено меньшее количество людей (по крайней мере, в обычной судебной системе). В ограниченных реестрах московских городских судов числится лишь небольшое количество уголовных дел по этой статье, и это при том, что судебная система в советской столице была образцовой, и можно было бы не без основания ожидать большего количества уголовных преследований. Мы также знаем, что такие известные личности, чья гомосексуальная жизнь не являлась секретом для властей в 1930-е гг. (например, Николай Клюев и Юрий Юркун), формально были осуждены органами безопасности не за мужеложство, а за контрреволюционную деятельность. Такая тенденция, вероятно, давала эффект занижения официальных цифр.

Создается впечатление, что в обычной судебной системе закон использовался против гомосексуальной субкультуры в качестве метода социальной чистки в городской среде, а не для преследования антисоветского инакомыслия. Тем не менее, значение социальной чистки со временем, вероятно, уменьшилось; в последние годы правления Сталина обычные милицейские органы проявляли к этой субкультуре совершенно незначительный интерес. В 1950 г. в числе 130 граждан РСФСР, осужденных за мужеложство, было лишь 6 москвичей и 9 ленинградцев. Число осужденных в этот год действительно очень невелико по сравнению с 464 россиянами, осужденными по статье в 1961 г. - следующим за 1950-м, по которому есть официальные статистические сведения.

Данные за 1961 - 1980 гг. свидетельствуют о том, что число приговоров по делам о мужеложстве по согласию и физическому принуждению резко возросло в конце 1960-х гг. и с тех пор оставалось на довольно-таки постоянном уровне. Данная тенденция говорит о том, что в это время начали применяться более современные методы милицейского надзора: облавы в имеющих соответствующую репутацию местах встреч гомосексуалов или провокации, ставшие стандартным методом процедуры ведения следствия.

Статистика ничего не говорит о соотношении числа приговоров за мужеложство по согласию, с числом приговоров за связь с несовершеннолетними или по физическому принуждению. Кроме того, ничего нельзя сказать об изменении этих соотношений с течением времени. Также очень мало известно о количестве граждан, имевших дело с милицией в связи с подозрениями в гомосексуальных связях, но не осужденных за них. Многих допрашивали по подозрению в гомосексуализме, обвиняли в соответствующих связях, но не преследовали в судебном порядке, либо преследовали, но не выносили обвинительного приговора, о чем совершенно точно информирует нас Дэн Шлутер.

Статистических данных по началу 1980-х гг. в архивах нет, и, насколько мне известно, они нигде не публиковались. Общее число приговоров, отраженное в доступных нам источниках, за весь период уголовного преследования за мужеложство (1934 - 1993 гг.), колеблется между 25 688 и 26 076, но на эти цифры нужно смотреть как на условные, предварительные данные. У нас нет какой-либо информации в сумме по двадцати двум годам этого периода, а данные по первым двадцати годам существования статьи обрывочны и противоречивы. Статистические сведения органов безопасности полностью выпадают из наших предварительных данных.