Физиологическая потребность и метафизическая бездна - так видит сон философ Жан-Люк Нанси. Он с широко открытыми глазами исследует то, что происходит с нами во сне. Ведь сон - терра инкогнита, хотя каждый из нас бывает в тех краях каждую ночь.

"Ты спишь?" - вероятно, единственный вопрос, не требующий ответа. Когда мы спим, мы полностью отсутствуем, нас нет даже для самих себя?

Жан-Люк Нанси: Когда я сплю, мое спящее "Я" уже не может сказать, что спит, так же как не могло бы, к примеру, сказать, что умерло... Так что можно вообразить, что это "Я" - кто-то другой, спящий вместо меня. Но можно пойти еще дальше: этот другой, кто спит на моем месте, прекрасно вписывается в это "мое место". Более того, он занимает это место целиком! Спит не часть меня и не какая-то моя функция. Скорее я бы сказал, что речь идет о "целом" другом, кем я становлюсь, едва заснув, я отделяюсь от всех своих свойств, обязанностей, занятий. За исключением такого занятия, как сон, смысл которого как раз и состоит в том, чтобы приостановить все мои остальные функции.

А этот другой, кем мы являемся в момент сна, - разве он не становится просто растением?

В какой-то мере так и есть. Во сне наше "Я" приходит в почти растительное состояние: оно привязано к тому месту, где находится, можно сказать, укоренено в нем, единственное, что с ним происходит, - это дыхание и кровообращение. Только эти процессы остаются активными и во сне: они происходят в более медленном ритме, но глубже и полнее. Чтобы заснуть, телу нужно убаюкать себя, сообразуясь с ритмом его сердцебиения и дыхания. Каков бы ни был наш возраст, каждый из нас не засыпает, не убаюкав себя по-своему. Нельзя заснуть без того, чтобы не войти постепенно в резонанс с едва слышной мелодией, которая, подобно волне, накатывающей на песок, с каждым разом продвигается немного дальше...Мы одиноки в своем сне. Даже если спим в одной комнате и в одной постели с кем-то...

А когда не удается уснуть?

Лишение сна - это та пытка, которой мы прекрасно умеем себя подвергать. Засыпание возможно, только если мы укротили свои страхи. Мы все с детства знаем по своему опыту, что ночь - это дикая страна, где мысли, с которыми нам удавалось справиться днем, могут обернуться тревогами, так что их нужно развеять, чтобы обрести покой. Но кроме наших личных переживаний есть еще и мир, в котором мы живем и который не знает покоя, не останавливается ни на минуту, не различает сна и яви. Наш мир то стоя спит, то бдит во сне. Мы утратили естественный ритм, как перелетные птицы, которые принимают ночь за день из-за больших городов, заревом освещающих небо. Кроме того, мы не равны перед лицом сна. Самое тяжелое, наверное, - это не иметь возможности спокойно спать. В современных городах живет множество измученных людей, которые вечно на страже. Они не засыпают, а словно падают замертво, угнетенные днем и подавленные ночью; они не столько погружаются в сон, сколько проваливаются в него...

Начиная с Античности, и особенно с появлением психоанализа, мы пытаемся понять смысл сновидений. А как они соотносятся со сном?

Сновидения - как пещера Али-Бабы: с глубокой древности люди ищут ключ к сновидениям, а начиная с Фрейда - ключ в самих сновидениях. Но я сновидениями не занимаюсь - они, будучи рассказанными, тем самым переходят в разряд того, что мы осознаем. Сон же гораздо меньше воодушевляет нас. Насколько мне известно, философских текстов, непосредственно посвященных феномену сна, не существует. Почему? Вероятно, потому, что сон - сфера по преимуществу не философская. Сон не любит света, это черная дыра, которая обнаруживает себя только как исчезновение, уклонение, заглубление. Это территория за пределами сознания и мышления, где История с большой буквы, да и просто история, выставлена за дверь. Этого достаточно, чтобы заставить держаться подальше поборников "роста сознания"!

В материалистической философии, в частности у Маркса, ночь полезна только тем, что позволяет трудящемуся восстановить силы. Есть целая навязчивая политико-философская традиция, которой проникнут весь XX век, да и я тоже. Она призывает "не спать!", "сохранять трезвость мысли и ясность духа!". Она скандирует: "Товарищи, будьте бдительны!" А сон - нечто прямо противоположное. Усыпить можно только бдительность, а История не знает сна. Может, эта бессонница и есть ее главная болезнь, а заодно и наша с вами.

Вы хотите усыпить нашу совесть?

Она засыпает и без моего участия! Но если серьезно, в этом приключении, которое повторяется каждую ночь, меня завораживает именно утрата смысла - будь то смысл Истории или более приземленный смысл нашего собственного существования. Когда мы говорим "Я с ног валюсь, так хочу спать", куда это "Я" валится на самом деле? Когда я падаю в сон, все делается смутным, корабль снимается с якоря и начинает дрейфовать. Если я падаю от желания спать, значит, сон уже начал овладевать мной и меня завоевывать еще до того, как я по-настоящему засну. Сон захватывает, заполоняет, побеждает нас. И в то же время, погружаясь в сон, куда мы погружаемся - разве не в самих себя?

Сон - это метафизика для всех?

В каком-то смысле - да! Экзистенциальная тревога, этот вечно мучающий нас вопрос "кто мы?" отступает, как только мы засыпаем. Сон - естественная необходимость и повседневная ситуация, представляющая собой, казалось бы, скобки в нашей жизни, - растворяет человека в небытии или уж по крайней мере дает нам отдохнуть от усталости быть собой. В этом, вообще-то, и состоит роль сна. Что такое спать? Это значит стереть вопросы "Действительно ли я - это я?", "Тот ли я, кем должен быть?". На другом конце сна - пробуждение: каждое утро "Я" должно созидать себя заново. Не ради чего-то грандиозного, а просто чтобы в предстоящем дне были зачатки смысла - каждый раз нового.