Сергей Лифарь. "...Сложенный, как греческий сатир"

Серж Лифарь в "Александре Великом"

"Сергей Лифарь (1905 - 1986) - очень юный, маленький, сложенный, как греческий сатир, с симпатичной обезьяньей мордочкой", - таким художник Константин Сомов увидел юного Лифаря рядом с Сергеем Дягилевым в середине 1920-х годов. Лифарю едва исполнилось 20 лет, но, как многие представители поколения, на отрочество которых пришелся октябрьский переворот, он испытал уже многое - ужасы революции, гибель родных, нищету и голод. То, что он очутился в сытом и блистательном Париже, самому Лифарю казалось невероятным. Путь из красного Киева в Европу занял несколько месяцев и едва не стоил Сергею жизни. Но теперь все было позади, и он нежился под солнцем Италии, окруженный любовью и вниманием самого Дягилева...

Безмятежное детство закончилось для Сережи в 1911 году, когда семья, одна из самых состоятельных в Малороссии, переехала жить в Киев. Шести лет он был отдан в школу вместе со старшим братом и через два года надел гимназический мундир и синюю фуражку Императорской Александровской Киевской гимназии, обитателям которой Сергей запомнился тихим мальчиком с книжкой в руках...

В гимназии он начал петь в хоре и так выделялся своими способностями, что получил казенную стипендию, но родители, одобряя его музыкальные успехи, всячески противились интересу сына к театру. Только в 1916 году, когда Сереже исполнилось двенадцать лет, родители отменили запрет и разрешили посещать киевский драматический театр и оперу.

Очень рано, еще в шестилетнем, возрасте мальчик пережил первые эротические впечатления, оказавшиеся настолько сильными, что запечатлелись в сознании. Он простудился и был обязан выздоровлением, по его собственным словам, какому-то "детскому эросу плоти". Это первое эротическое переживание еще долго затмевало в сознании подростка все другие чувства к женщинам, пока не было развеяно привязанностью к Сергею Дягилеву. В жизни Лифаря не было ни одной женщины, с которой бы его связывала плотская любовь. В книге "Страдные годы с Сергеем Дягилевым" Лифарь расскажет о своих детских и юношеских - до 18 лет - эротических впечатлениях. Это невероятные истории несостоявшейся инициации. Они связаны с женщинами, которые были всегда старше юного Сергея - вдвое, втрое. Под дулом револьвера зажимающая подростка по темным углам чекистка Ася, жена большевистского чиновника, поселившегося на лучшей половине реквизированной квартиры. Некая страдающая по Лифарю при живом муже графиня П. Ни одной влюбленности в сверстницу, никаких проявлений сексуальных желаний, направленных в противоположенную сторону...

"Революция захватила меня, двенадцатилетнего мальчика, да и не могла не захватить: это был какой-то сплошной массовый психоз", - вспоминал Лифарь междоусобицу 1917-1918 годов. Киев занимали немцы, был период "гетманщины", потом пришли поляки, и на какое-то время город стал центром освободительного белого движения. Наконец Киев оккупировали красные. Квартиру Лифарей на Софийской площади, куда в целях безопасности перебралась семья, реквизировали.

Бывших гимназистов то использовали на военных строительных работах, то записывали в "белую" милицию. В 1921 году большевики объявили мобилизацию. Юношами забили несколько пароходов, отправившихся в центр России. С одного из них под покровом ночи бежал Лифарь... Но службы на красную власть избежать не удалось. шестнадцатилетний Лифарь был призван в Красную армию и сразу же, так как имел гимназическое образование, назначен офицером. Два месяца прокомандовав ротой красноармейцев, Лифарь подал начальству прошение командировать его в университет.

Во время бессмысленных прогулок по Киеву с приятелями он забрел в студию Брониславы Нижинской, сестры Вацлава Нижинского, не успевшей выехать из России. Но Нижинская отказалась принять подростка учеником. Тогда Сергей воспользовался преимуществами красного офицера. Но, несмотря на приказ зачислить Лифаря, Нижинская напротив его фамилии написала "горбатый", так что пришлось получать справку, что он вовсе не горбат. ...Вскоре Нижинская бежала из Киева в Польшу, а затем в Париж. Лифарь продолжил образование самостоятельно. Пятнадцать месяцев - пятьсот дней - он проводил по пять-шесть часов в студии. "Пятнадцатимесячная аскеза" совпала с первым увлечением поэзией Пушкина. Начиная с 1930-х годов, Лифарь напишет несколько книг о Пушкине.

В конце 1923 года из Парижа пришла телеграмма от Нижинской, которая должна была подготовить пять танцовщиков для "Русского балета" Сергея Дягилева. И хотя Лифарь не учился в студии Нижинской, он напросился пятым. Предстояло нелегально покинуть Россию. Окончены сборы, брошена некая графиня П., предмет обожания семнадцатилетнего Лифаря. Опустим эти приключения, которые длились несколько месяцев и едва ни стоили Лифарю жизни.

13 января 1923 года Лифарь и еще четверо танцовщиков прибыли в Париж. Их встретил Вальтер Федорович Нувель (1871-1949), тот самый - бывший любовник Дмитрия Философова, третий в интимной компании Сомова и Кузмина, - теперь один из помощников Дягилева по "Русскому балету".

Серж Лифарь и Сергей Дягилев

"Впереди - крупный, плотный человек - он мне показался колоссом - в шубе, с тростью и в мягкой шляпе. Румяное слегка одутловатое лицо, живые блестящие глаза, полные грусти и мягкости - бесконечно мягкой доброты и ласки, петровские усики, седая прядь в черных волосах... <...> "Это Дягилев", - сказал я сам себе, сказало во мне шестое чувство", - это первые впечатления Лифаря от Дягилева. Последний, кстати, вскоре оказался крайне недоволен уровнем подготовки прибывших из Киева танцовщиков, готов был всех оправить назад, за исключением "маленького, жалкого воробушка" Лифаря. "Из него выйдет несомненный толк. Он будет танцором...", - решил Дягилев.

Почти год Лифарь будет упорно избегать сближения с Дягилевым. Его диковатость и нежелание отвечать на интимные притязания Дягилева, очарованного подростком, будут причиной бесконечных скандалов на глазах у других участников труппы "Русского балета". Но это, скорее, напоминало процесс ухаживания кавалера за девицей, не готовой так просто расстаться со своей девственностью. Сам Лифарь с первого взгляда понял, что сердце его и талант вскоре будут принадлежать только ему - Сергею Дягилеву: "До 1923 года в моей душе царствовала, владычествовал она, женщина, околдовавшая мое детство, после 1924 года он - Сергей Павлович Дягилев, от которого неотделимо мое второе, духовное отрочество..."

Отношения Дягилева и Лифаря в это время проникнуты подчеркнутой ревностью, свидетелями которой часто становились многие участники труппы и балета. Дягилев беспрестанно подозревал восемнадцатилетнего подростка в связях с "девками", грозя Лифарю тем, что он вконец "прошатает" свой талант. Но Лифарь если и "шатался", то не с девками, а со своим близким приятелем известным парижским гомосексуалом Жаном Кокто. Это вызвало град обвинений со стороны Дягилева, который пригрозил Лифарю изгнанием из труппы: "Если вы не желаете слушать меня, то можете уходить из труппы и хоть каждый день сидеть в первом ряду кресел с Вашим Жаном Кокто". Разумеется, танцовщикам труппы запрещалось появляться во время репетиций в зале, но Дягилева здесь более всего возмущала близость Лифаря к Кокто.

Первая попытка соединиться в одну семью произошла в Версале в 1923-м, когда Лифарь попросил у Дягилева на память программку Версальского спектакля. Тот пригласил его к себе в номер. "Почему ты не пришел ко мне тогда за программой! Все было бы иначе, и ты не потерял бы напрасно год!", - скажет Дягилев Лифарю в 1924-м, когда танцовщик и антрепренер наконец объединят свои жизни и судьбы, - ради балета, ради внимания и любви друг к другу. А пока - Дягилев почти в бешенстве: "О нем заботятся, интересуются им, а он нос воротит..."

Дягилев не хотел сдаваться, терпение лопнуло, он должен был немедленно завоевать этот "цветочек", "ягодку", "милого, хорошего мальчика". Все это Дягилев говорил так нежно, что, вспоминает Лифарь, сердце его билось, как "от первой ласки в моей жизни (кроме ласки матери), и чьей ласки - Дягилева, великого Дягилева..." Отдавшись чувственному вниманию Дягилева, Лифарь, понимая свою привязанность к Сергею Павловичу, все больше боится физических проявлений однополой любви: "Мне пришли в голову все ходившие в нашей труппе разговоры о необычной интимной жизни Дягилева, о его фаворитах..." Но к осени 1924 года, после летних каникул и интенсивной школы у семидесятичетырехлетнего Энрико Чекетти (1850-1928), в Венеции Лифарь сам станет таким фаворитом.

"Я хочу создать из тебя мирового танцора, второго Нижинского...", - заявляет Дягилев Лифарю и отправляется за ним Италию, возит его по города и показывает древности. Они начинают жить вместе, в одних гостиничных номерах.

Осенью 1925 года Лифарь и Дягилев совершили совместную молитву на могиле святого Антония Падуанского - с этого дня их любовь была освящена свыше...

Лифарь в "Икаре"

Лифарь в "Вакхе и Ариане", 1931

Серж Лифарь и Коко Шанель

Они относились друг к другу, как два домашних человека, которые понимают с полуслова. Оправдывая "бледность" личных воспоминаний о Дягилеве, Лифарь ссылается на особый тип его домашних отношений с Сергеем Павловичем: "Семейным людям часто нечего рассказать друг о друге, потому что любовь затмевает все".

"Я действительно всеми своими помыслами принадлежал ему. Желая, чтобы я всегда оставался только его, как будто боясь, что он в моих глазах перестанет быть нужным, что я уйду от него, если стану другим..."

Двадцать второй и последний парижский сезон "Русского балета" Дягилева прошел, как обычно, с успехом, Лифарь выступил в качестве хореографа нового балета Стравинского, а также танцевал в "Блудном сыне", который ставил Баланчин. "Теперь мне тебя нечему учить, я у тебя должен учиться...", - сказал Дягилев Лифарю, и рядом с Сергеем Павловичем появился юный композитор Игорь Маркевич (1912-1983), которого он стал возить по крупным музыкальным европейским фестивалям.

Но в декабре 1929 года именно Лифарь и Борис Кохно будут хлопотать у кровати больного Дягилева: обтирать с его тела холодный пот, поить обессилившего Сергея Павловича через соломинку.

После смерти Дягилева Лифарь продолжит безупречную карьеру танцовщика, балетмейстера, теоретика танца, а также исследователя творчества Александра Пушкина. Почти тридцать лет он руководил главным балетом Франции.

В жизни Лифаря произошел случай, который произвел на публику большое впечатление. Это касалось его несостоявшихся взаимоотношений с балериной Ольгой Спесивцевой, которая испытывала безответную любовь к Лифарю; к тому же ей стало известно о гомосексуальности красавца и интеллигента Лифаря, что привело ее к сумасшествию.

Вторую половину своей жизни Серж Лифарь проживет в Швейцарии. Несколько раз он посетит СССР с частными туристическими поездками, а позже даже примет участие в жюри одного из балетных конкурсов. В это время с ним будет его верная компаньонка, графиня Лиллиана Алефельд. Она поможет Лифарю в ведении финансовых дел, в продаже на аукционах его многочисленных коллекций, а также в организуемых им культурных проектах.

Умер Сергей Лифарь в Лозанне (Швейцария). Его прах покоится на парижском кладбище Сен-Жевьев де Буа. На надгробии надпись: "Серж Лифарь из Киева".

Ссылки:

Серж Лифарь

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+