"Самонадеянный, заносчивый, многоречивый". Сергей Уваров

Сергей Уваров (1815), худ. Орест Кипренский

Граф Сергей Семенович Уваров (1786 - 1855), автор политической формулы "самодержавие, православие и народность", был одной из главных фигур царствования императора Николая I. Ославленный Александром Пушкиным в стихотворении "На выздоровление Лукулла" (1835) и знаменитой эпиграмме про "жопу" "князя Дондука", он известен также как гонитель поэта и один из его притязательных цензоров. За эмоциональными оценками Пушкина и других современников была предана забвению настоящая жизнь князя Уварова, одного из умнейших государственных деятелей своего времени.

Сергей Семенович Уваров происходил из старинного дворянского рода, который однако не оставил о себе громкой памяти в русской истории. Отец его, которому покровительствовал сам Потемкин, был известен среди современников под кличкой Сеня-бандурист. Прозвище это Семен Федорович получил благодаря таланту играть на бандуре и с нею в руках плясать вприсядку. Потемкин сделал бедного дворянина флигель-адъютантом Екатерины. Она же стала крестной новорожденного Сережи. Сеня-бандурист отошел в мир иной, когда его первенцу едва исполнилось два года. На руках вдовы, привыкшей проводить жизнь в светских удовольствиях, остались два сына. Под предлогом нехватки средств на их воспитание, мать отдала двух крошек своей сестре, выгодно вышедшей замуж за вице-канцлера князя Куракина.

В доме Куракиных Сергей получил домашнее образование под руководством "ученого аббата Мангена", бежавшего в Россию от ужасов французской революции. Подростком он уже сносно изъяснялся на трех языках. В 1802 году дядя оплатил пребывание шестнадцатилетнего пасынка в Германии, где он слушал лекции Геттингенского университета. В возрасте восемнадцати лет после возвращения в Россию Сергей Уваров был принят переводчиком в недавно организованное Министерство иностранных дел и произведен в камер-юнкеры.

У юного Уварова появляется широкий круг общения среди великосветских дам. В течение всей жизни он, по словам Филиппа Вигеля, - "самонадеянный, заносчивый, многоречивый" - довольно сложно сходился с мужчинами, за исключением тех, с кем его связывали интимные отношения. Пользуясь вниманием света, Уваров с 1805 года становится завсегдатаем салона Марии Нарышкиной, любовницы Александра I. Там он знакомится с фрейлиной императрицы графиней Разумовской, которая на двенадцать лет старше Уварова. Графиня влюбляется в юного камергера и пять лет безуспешно добивается от него знаков внимания. В 1810 году, когда отец графини Алексей Кириллович Разумовский занял пост министра, свадьба наконец состоялась. Для обнищавшего Уварова это был брак по расчету, разрешавший все финансовые проблемы его семейства. Одновременно Уварова ждало служебное возвышение по линии его тестя. Через неделю после венчания он стал попечителем Санкт-Петербургского учебного округа - одного из шести в Российской империи, а чуть позже едва ли не самым молодым президентом Академии наук. Ему было двадцать три года от роду...

...Но прежде Уваров изрядно поездил по Европе. В 1805 году его совершенно разочаровал Неаполь, куда он отправился в качестве курьера министерства иностранных дел. Итальянские женщины показались "невзрачными", и единственное, в чем молодой щеголь нашел утешение, - это итальянский балет и опера.

В 1806 году князь Александр Куракин, отправившийся русским послом в Вену, взял с собой Уварова в качестве атташе. Вену Уваров будет вспоминать как лучшую пору своей жизни. Самым ярким впечатлением стала его дружба с мадам де Сталь. О встречах с ней Уваров начнет писать мемуары в 1851 году.

Но вернемся в Россию. Двадцатитрехлетний чиновник занимает высокую должность в министерстве просвещения и задумывает реформировать систему образования в России. Одной из первых работ Уварова станет небольшая книжечка, посвященная способам преподавания истории. Отпечатанная за счет личных средств Уварова она будет посвящена тестю - министру Разумовскому. Но внимание современников привлечет "Проект Азиатской академии", изданный на французском языке в 1810 году. Сергей Уваров замышляет создание в Академии наук востоковедческого отделения, своеобразную петербургскую Азиатскую академию. Россия казалась Уварову связующим звеном между Европой, погрязшей в революциях и терроре, и Азией. В то же время проект был навеян новомодными европейскими идеями. Отделения нескольких европейских академий ранее открылись во французских и английских колониях. Изданный проект нашел поддержку среди европейских мыслителей, но не в России.

На это же время приходится интерес Уварова к древнегреческой культуре. В литературе Древней Греции он одновременно разглядел некоторую альтернативу славянофилам (Шишков) и западникам (Карамзин). Новое течение с его легкой руки получило название неоклассицизма. В 1820 году Уваров издал "Греческую антологию" с новыми переводами из древней греческой поэзии, сделанными Константином Батюшковым. Последний на некоторое время сблизился с Уваровым настолько, что в их отношениях можно подозревать нечто большее, чем просто мужскую дружбу.

В конце 1810 - начале 1820 годов Уваров пишет свои работы на французском и немецких языках. Почти все они до сих пор не переведены на русский. Более чем сдержанно воспринятые в России, труды Уварова привлекают внимание многих мыслителей в Европе. Например, почти пять лет длилась переписка Уварова с Гете.

Основное внимание Уварова было сосредоточено на образовательных проектах. Желанием реформировать народное образование двигала ненависть к Наполеону и "заразе французской революции". Уваров разработал план развития системы среднего образования, который был утвержден осенью 1811 года. Задачей гимназий стала подготовка учащихся к университету. Было увеличено количество часов на изучение общеобразовательных предметов и изгнаны из программы университетские курсы, вроде коммерции и философии. Повсеместно стал изучаться греческий язык. Проект 1811 года значительно улучшил гимназическое образование в России.

Стоит остановиться на конфликте Уварова с другим видным государственным деятелем и гомосексуалом - министром просвещения и духовных дел князем Александром Голицыным. Новое министерство, отданное Голицыну, было создано в 1817 году. Голицын настаивал на развитии сельских церковных школ, способствующих религиозному образованию народа. Уваров требовал сохранить сословный характер образования и задумывался над формированием в России системы университетов. Александр I, считавший необходимым искоренять дух свободомыслия, источником которых в Европе как раз и были университеты, прислушался к Голицыну. Происшествием, заставившим Уварова уйти в отставку, стали волнения среди студентов университетского пансиона в 1821 году.

Голицынские реформы в образовании взяли верх над идеями Уварова. До тех пор, пока в 1824 году после крупного гомосексуального скандала, воспользовавшись цензурными упущениями Голицына, Александр не отправил князя в отставку и не распустил основанное им Библейское общество, Уваров возглавлял департамент мануфактур и внутренней торговли. На это время приходится знакомство Сергея Семеновича с Михаилом Александровичем Дондуковым-Корсаковым (1792-1869), протеже и сердечным другом Уварова.

...Осенью 1833 года Сергей Уваров занял кабинет министра просвещения в правительстве Николая I. Вступая в должность, он произнес слова, которые стали формулой целой эпохи в истории Российской империи: "Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование совершалось в соединенном духе православия, самодержавия и народности". Шестнадцать лет Уваров стоял во главе министерства. В это время был основан университет в Киеве, возрожден обычай посылать молодых ученых за границу, изменены уставы гимназий, положены основы профессиональному образованию, благодаря появлению в губерниях реальных училищ.

Уваров окружал себя людьми, которые беспрекословно выполняли его волю, и Дондуков-Корсаков был первым и самым верным в этом кругу.

Михаил Александрович Корсаков происходил из небогатого рода дворян Корсаковых. Женившись на княжне Дондуковой-Корсаковой, он по высочайшему повелению принял герб и фамилию жены. Участник войны 1812 года, человек с выправкой и поведением военного, Дондуков был, с точки зрения Уварова, идеальным чиновником, во всем беспрекословно выполнявшим приказания начальника. В 1833 году Уваров назначил его на то самое место, которое некогда получил от своего тестя. Уже через год Дондуков был произведен в действительные тайные советники и "к общему удивлению, выразителем которого явился Пушкин" (так осторожно пишет о возвышении Дондукова "Русский биографический словарь"), в 1835 году стал вторым вице-президентом Академии наук.

Позже появилась обидная эпиграмма, сочиненная известным острословом Александром Сергеевичем Пушкиным.

В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь.
Почему ж он заседает?
Оттого, что жопа есть.

Тогда же Александр Сергеевич ответил в Москву поэту Ивану Ивановичу Дмитриеву на вопрос о положении дел в академии: "...явился вице-президентом Дондуков-Корсаков. Уваров фокусник, а Дондуков-Корсаков его паяс. Кто-то сказал, что куда один, туда и другой: один кувыркается на канате, а другой под ним на полу".

У Пушкина, действительно, были основания ненавидеть эту академическую пару. Уваров, в чьем ведении при Николае I находился цензурный комитет, добился того, что мог цензурировать уже изданные произведения Пушкина, тогда как ранее поэт пользовался привилегиями личной цензуры императора.

Когда в связи с "Историей пугачевского бунта" давление цензуры на Пушкина усилилось, он записал в дневнике, отмечая особые "педагогические" наклонности министра: "Уваров большой подлец <...> Его клеврет Дундуков (дурак и бардаш) преследует меня своим цензурным комитетом <...> это большой негодяй и шарлатан. Разврат его известен <...> Об нем сказали, что он начал тем, что был блядью, потом нянькой и попал в президенты Академии наук, как княжна Дашкова в президенты Российской Академии".

А ведь десять лет назад все было иначе: Уваров (один из основателей "Арзамаса", предоставлял для его собраний свою квартиру) сидел недалеко от Пушкина на заседаниях арзамасцев, где они и познакомились. Между ними была даже небольшая переписка, Уваров перевел пушкинские "Клеветникам России" на французский, перевод поэту понравился. А доставил его ему именно близкий друг Уварова князь Дондуков. К Дондукову же поэт сам ездил в цензурный комитет и возвращался вполне довольным.

Вслед за эпиграммой на Дондукова разошлась в списках и сатира против Уварова - "На выздоровление Лукулла" (1835).

...Теперь уж у вельмож
Не стану нянчить ребятишек;
Я сам вельможа буду тож;
В подвалах благо есть излишек.
Теперь мне честность - трын-трава!
Жену обсчитывать не буду
И воровать уже забуду
Казенные дрова!

Сергей Уваров (1833), худ. В. А. Голике

Под Лукуллом Пушкин имеет в виду графа Дмитрия Николаевича Шереметева, неожиданно поправившегося после болезни. Уваров должен был наследовать имущество бездетного Шереметева по жене. После этого стихотворения отношения Пушкина и Уварова окончательно расстроились. Впрочем, остался один человек - Жуковский (его сближали с министром все те же особые сексуальные интересы), через которого Пушкин неоднократно и "устраивал" с ним отношения. Пушкин же вскоре раскаялся в резкости своих суждений об Уварове и просил издателей не печатать "...пьесу, написанную в минуту дурного расположения духа".

Но эпиграмма широко разошлась в обществе, а ее адресат затаил на автора обиду. Хотя принципиальных разногласий у Уварова и Пушкина не было.

Тем не менее, действия Дондукова и Уварова после гибели Пушкина выглядели местью. Дондуков запретил отпуска студентам в день отпевания Пушкина. Потом от "академической пары" прозвучал выговор Краевскому за публикацию некролога в "Литературных прибавлениях...", где Одоевский назвал Пушкина "Солнцем русской поэзии". Впрочем, во всем этом выражалась, прежде всего, официальная линия...

Сам Сергей Семенович Уваров в день отпевания Пушкина пришел в церковь совершенно бледный, в молчании и одиночестве простоял весь обряд. В обществе уже распространился слух, что автором анонимных писем, послуживших катализатором дуэли, был именно Уваров. Впоследствии мнение это множество раз опровергалось, и главным претендентом на авторство "диплома" рогоносца, доставленного Пушкину незадолго до дуэли, стал князь Долгоруков, один из приятелей барона Геккерена.

В последующие годы Уваров и Дондуков-Корсаков превратились в прекрасный чиновничий тандем. Уваров опирался на Дондукова во многих начинаниях. Например, в разработке цензурных уставов - в 1838 году Дондуков стал присутствующим в главном управлении цензуры и закончил свою карьеру в должности тайного советника в 1842-м.

Сергей Семенович Уваров в 1846 году был возведен в графское достоинство, а 9 октября 1849 года оставил пост министра.

В советский период николаевскую эпоху, которая началась в 1825 году, характеризовали как время реакции. Героями эпохи, с точки зрения коммунистической идеологии, являлись Герцен, Белинский и Бакунин. Уварову был навешен ярлык реакционера. В сотворении мифа о карьеристе и губителе Пушкина сыграла определенную роль и знаменитая эпиграмма о "жопе" Дондукова. Впрочем, в советских источниках это слово долгое время либо вообще пропускали, либо - в академических собраниях - позволяли употребить одну букву "ж".

Но именно на 1830-40-е годы в России приходится золотой век университетского образования. Безусловный рост уровня просвещения на всех ступенях, начиная с приходских школ и заканчивая гимназиями и реальными училищами... Да, существовала жестокая цензура, но именно в это время произошел грандиозный скачок в издании книг и периодики, родились востоковедение, славистика, разразился бум археологии. Такая объективная точка зрения на деятельность Уварова предложена пока в единственной его биографии, написанной в 1984 году профессором Индианского университета Цинтией Х. Виттекер. Но в ней почти ни слова о гомосексуальности графа Сергея Семеновича Уварова.

Последние годы жизни Уваров провел в своем имении Поречье неподалеку от Москвы. Дондуков-Корсаков долгое время жил там безвыездно. Он пережил Уварова на 14 лет...

ЧТО ПОЧИТАТЬ ОБ УВАРОВЕ

Виттекер Цинтия Х. Граф Сергей Семенович Уваров и его время. СПб., 1999

Кирсанов В. "Голубое" окружение Александра Пушкина // Дантес. 1999, № 1

Вигель Ф. Ф. Записки: В 2 кн. М., 2003

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+