Екатерина Дашкова. "...Достойная подруга Тамирисы"

Портрет Екатерины Дашковой. 1784. Худ. Дмитрий Левицкий

Один из современных историков назвал статью о подруге Екатерины II княгине Екатерине Романовне Дашковой (в девичестве графине Воронцовой), первой женщине, вставшей во главе российской Академии наук, - "Княгиня Сафо". "Небезосновательные подозрения" (Игорь Кон) в приверженности Дашковой (1743 - 1810) к лесбийской любви были и у современников. В частности, у первого биографа нашей "ученой дамы" Александра Герцена. Он знал об интимных отношениях Дашковой с женщинами, так сказать, из первых уст.

В 1859 году в Лондоне в русской типографии Герцен издал перевод записок Дашковой, которые были написаны в последнее десятилетие ее жизни при участии сестер-англичанок Мэри и Кэтрин Вильмот. Даже в этом внимании 18-летней младшей Мэри Вильмот к 60-летней княгине Дашковой разглядел Герцен "чувства любовницы". Вероятно, у видного русского западника были основания думать так и писать об этом. В Европе еще свежи воспоминания о пребывании здесь Екатерины Дашковой - ее беседах с Дидро, Вольтером, ее выходах в общество непременно с подругами, прежде всего миссис Гамильтон, к которой Екатерина, по собственному выражению, привязалась "всем пылом голодного сердца". Все это позволило Герцену сделать смелые намеки и о причинах верности графини Екатерины Воронцовой будущей императрице Екатерине II. "...Есть что-то необыкновенно увлекательное в этой отваге двух женщин, переменяющих судьбу империи, в этой революции, делаемой красивой, умной женщиной, окруженной молодыми людьми, влюбленными в нее, между которыми на первом плане красавица 18 лет", - писал Герцен о перевороте 1762 года, в котором юная графиня сыграла одну из ведущих ролей.

Родилась Екатерина Романовна весной 1743 года в семье видного елизаветинского вельможи Романа Илларионовича Воронцова, младшего брата Государственного канцлера Воронцова, и Марфы Ивановны Сурминой. Матушка Екатерины скончалась, когда ей исполнилось два годика: успела лишь окрестить дочь. Крестными стали императрица Елизавета и великий князь Петр Федорович.

14-летняя крестница императрицы к несчастью заболела корью. А подобное при дворе считалось едва ли не клятвопреступлением. Болезнь могла пристать к цесаревичу. Родители, дабы не прогневить императрицу, отправили Екатерину в деревню, не надеясь более увидеть свою дочь. Но "умная, бойкая и живая девочка" выздоровела, да к тому же "нашла в деревне довольно значительную библиотеку", перечитав ее всю, чтобы не умереть от скуки.

Возвратившись в свет, девочка не долго пробыла в девицах. В шестнадцать с половиной лет, возвращаясь с бала, была с подругой напугана случайным встречным, который оказался блистательным офицером князем Дашковым. И графиня Воронцова вскоре превратилась в княгиню Дашкову.

Еще в родительском доме она была представлена Великой княгине Екатерине. Будущая императрица была в два раза старше Дашковой, но приласкала ее, и они стали больше, чем просто подругами. До государственного переворота 1862 года, который возвел на трон империи Екатерину, они встречались по меньшей мере раз в неделю. Екатерина II сама заезжала из дворца за Дашковой, отправляясь на встречу с сыном. А были еще и тайные ночные встречи, когда Дашкова инкогнито пробиралась во дворец к будущей императрицы и в одной постели они обсуждали планы смещения Петра III.

Екатерина Дашкова, ее историки назовут Малой Екатериной влюблена в свою императрицу - Екатерину Большую, "как мальчики бывают влюблены в тридцатилетних женщин...". При дворе она ведет себя довольно вольно и не боится дерзить Петру...

Но Екатерина Малая не догадывается, что не одна она, склоняющая свою подругу к скорейшим действиям против Петра, держит в руках нити заговора. Отдав свое сердце будущей императрице, она надеется не только на благодарность монарха к своему верному слуге. Подлинная природа отношения Дашковой к Екатерине II откроется, когда 18-летняя княгиня узнает о существовании соперника - Григория Орлова... "С этого времени я в первый раз убедилась, что между ними была связь. Это предположение дано тяготило и оскорбляло мою душу", - запишет в своих дневниках Дашкова.

Именно Орлов привез будущую императрицу в столицу ночью 28 июня 1762 года. Ослепленная любовью Малая Екатерина, встретив свою Екатерину Большую, не догадывается еще о ее связи с Орловым. Сейчас главное - сместить Петра III, возбудившего уже ненависть при дворе "неприличным" поведением своим (при всех громко называл императрицу "дурой") и неумелыми политическими шагами.

И насколько расстроена, смущена, шокирована юная Екатерина, когда после взятия Петергофа, ночью находит у императрицы Орлова... вальяжно расположившегося на диване в ожидании своей любовницы. Едва ли не в слезах она замечает и небольшой столик, который уже накрыт - какая досада - на троих. "Неужели Орлов останется?.." В мгновение она делается холодной и почти бестактной с императрицей, приглашающей Дашкову присоединиться к трапезе и отметить победу их тройственного союза. "Оскорбленная своим открытием...", "...что между ними une liaison", Дашкова не скрывает своей обиды от изумленной императрицы. Последняя, дабы вернуть к себе расположение подруги осторожно (уже как императрица - не приятельница или любовница, а "наместница Бога на земле") взывает к ней: " ...Дружба имеет свои права, разве я их лишусь теперь"...

И ведь лишается. Гордая Дашкова не прощает измены с Орловым. И не важно, было ли, что между двумя Екатеринами прежде. Возможные претензии Орлова на трон, а, следовательно, супружество с Екатериной зарождают в сердце Дашковой едва не мысль о бунте против императрицы.

Княгиня Екатерина Дашкова. Конец XIX в. С гравированного портрета Скородумова

Екатерина Дашкова. 1840-е, гравюра с портрета

Княгиня Дашкова в ссылке. 1840-е, гравюра

...Охлаждение Екатерины II к княгине Дашковой предопределено. Как прежде 18-летняя девчонка дерзила при дворе ее бывшему муженьку Великому Князю, теперь дерзит ей, резко противопоставив себя любовнику императрицы. Гневно отреагировав на известие о смерти-убийстве Петра "по неосторожности", она тридцать неполных лет будет отказываться здороваться с графом Орловым. Примирение состоится лишь спустя несколько лет после смерти Екатерины. Многолетняя распря будет забыта, и старик Орлов устроит по этому случаю феерический бал.

Интимная близость двух подруг, сестринская любовь Дашковой и императрицы разбилась о неприступные стены монаршей власти, которыми Екатерина, взойдя на трон, вынуждена была окружить себя. Эта причина видится главной в разрыве двух Екатерин и Александру Герцену: "Екатерина хотела царить не только властию, но всем на свете - гением, красотой; она хотела одна обращать на себя внимание всех...".

После смерти мужа в 1768 году Екатерина Романовна Дашкова, продолжавшая вести себя при дворе довольно самостоятельно, легко была отпущена императрицей за границу - с глаз долой. В чужих землях Дашкова остается такой же дерзкой, неугомонной... Знакомится и на легкой ноге общается со такими знаменитостями, как Вольтер и Дидро. С ними она тет-а-тет, разве что Руссо остается обойденным ее вниманием.

Из Женевы от Вольтера Дашкова едет в Спа, где "живет в большой интимности с миссис Гамильтон и, прощаясь с ней, романтически клянется приехать через пять лет для свидания". "...И что еще более романтически...", - отмечает Герцен, - действительно, приезжает".

Да любила ли Дашкова мужчин вообще? "Ни один мужчина не играл никакой роли в ее жизни", - уверенно отвечает Александр Герцен на этот вопрос. Женщины, напротив, всегда волновали и привлекали Екатерину. За границей она выходит в свет непременно со своими подругами и ведет себя довольно независимо, чтобы избежать не только узнавания, но и - прежде всего - внимания мужчин. В Спа впервые после разрыва с Екатериной II княгиня Дашкова "всем пылом голодного сердца привязалась к Гамильтон....". Кэтрин Гамильтон - дочь Туанского архиепископа - стала главной привязанностью Дашковой... В 1784 году она пригласит подругу в Россию и устроит для нее грандиозные празднества в своим имении Троицкое Калужской губернии. По случаю приезда миссис Гамильтон будет отстроена новая деревня для крестьян, названная в честь подруги "Гамильтоново". Несколько дней длились гуляния с песнями и плясками в народном стиле. Перед Гамильтон было разыграно настоящее представление с хороводами и крестьянскими свадьбами.

До сих пор историки, за исключением Герцена, обходят стороной вопрос, что связало уже главу двух академий - Академии наук и Российской академии - с дочерью ирландского священника. Когда в 1803 году из Ирландии Гамильтон отправит с приветом к Дашковой своих племянниц Мэри и Кэт Вильмот, при встрече со старухой их поразит старый шелковый платок, обмотанный вокруг шеи Екатерины Романовны - подарок миссис Гамильтон, с которым Дашкова никогда не расставалась и просила положить его в гроб.

Мисс Мэри Вильмот, плененная рассказами тетки, прибыла в Россию и стала инициатором и свидетельницей работы Дашковой над своими записками, которые будут вывезены из империи и опубликованы спустя полвека в Лондоне. Мисс Мэри Вильмот составила существо последних лет жизни Дашковой. "Она ее любит страстно, как некогда Екатерину. Свежесть чувств, их женская нежность, потребность любви и столько юности сердца в 60 лет изумительны" (Герцен). Дашкова, давно не выезжавшая из своего Троицкого, спешит в Москву, возит Вильмот по балам, показывает ей монастыри, представляет императрицам, в лютый мороз украшает ее комнату цветами и проводит с нею вечера, читая свою переписку с Екатериной II.

Екатерина Дашкова окружает Мэри сразу же "внимательностью матери, внимательностью сестры и... любовницы". Что-то позволило Александру Герцену сделать это последнее смелое предположение еще при жизни "моей Мэри", как писала Екатерина Романовна, - Марты Вильмот (1780-1873). ...И она, Марта, не возражала против этого вывода...

"Дашкова родилась женщиной и женщиной осталась всю жизнь". "Сторона сердца, нежности, преданности была в ней необыкновенно развита...". Нежность эта лежала в основе ее привязанность к Екатерине II, впрочем, отвергнутой императрицей, материнского и сестринского внимания к Елисавете Алексеевне (супруге Александра I) и только в сердце английской приятельницы миссис Гамильтон и, наконец, племянницы ее Мэри нашла Дашкова ответ желаниям своего мятущегося в поисках женской любви сердца.

ЧТО ПОЧИТАТЬ

Записки Княгини Е. Р. Дашковой, писанные ею самой. Перевод с английского языка. Лондон, 1859

Герцен А. И. Екатерина Романовна Дашкова. СПб., 1906

Лозинская Л. Я. Во главе двух академий. М., 1978

Тычинина Л. В. Великая Россиянка: Жизнь и деятельности княгини Екатерины Романовны Дашковой. М., 2002

Кирсанов В. 69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы. Тверь, 2005

В 1809 году Мэри Вильмот была вынуждена покинуть Россию. Она уехала, почти бежала, не пощадив чувств своей любовницы, - тайком... Причина столь стремительного отъезда кроется не только в обострении отношений России и Англии, но и уверенном желании княгини Дашковой покинуть Россию вместе с Мэри. ...Через несколько месяцев княгиня Екатерина Дашкова - первая женщина во главе русской Академии, тихо умрет морозным январским вечером в своем Троицком.

Европа, прочитав в начале 1840-х годов записки княгини, сохраненные Мартой Вильмот, продолжит обсуждать величие и интимные привычки Екатерины Романовны Дашковой, которую Вольтер называл "достойной подругой Тамирисы". Под Тамирисой - полулегендарной царицей и победительницей властелина Востока Кира в VI веке до н. э. - Вольтер имел в виду, конечно же, Екатерину II. После выхода записок, публикации которых сопротивлялся клан Воронцовых и не приветствовала императорская семья, (не случайно их издал по-русски опальный западник Герцен), вновь ожили слухи об интимной связи двух Екатерин. Распространять начал ее еще знаменитый Джованни Джакомо Казанова, который приезжал в Россию в конце 1760-х годов, не смог очаровать юную Дашкову и сделал соответствующие выводы. Впрочем, после выхода "Записок Дашковой" разговоры о ее интимных привязанностях уже не казались только слухами.

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+