Театр начинается, уже когда звонишь Роману Виктюку по телефону. На автоответчике нет традиционного: "Здравствуйте, оставьте свое сообщение...", а звучат стихи в его режиссерском исполнении. При встрече начинается супертеатр. С крутыми драматургическими поворотами, броскими мизансценами, захватывающей актерской игрой... Можно не верить ни единому слову тех историй, которыми фонтанирует Виктюк, но не поддаться карнавальной роскоши его театра невозможно.

- Какой машины?

- У меня никогда не было никакой машины. Зачем? У меня топографический кретинизм. И потом, я ничего не понимаю в технике, не знаю, что надо делать, чтобы машина ехала... У меня и охраны никакой нет. Иногда спрашивают: "А где ваши охранники? Вы не боитесь, что вас украдут?" Я отвечаю: "Крадите - я буду счастлив".

- Да, и это замечательно. Вот сейчас еду в метро - в вагон входит женщина, просит денег. Прошла весь вагон и нависла надо мной: "Я такая бедная, такая несчастная, помогите мне!" Ой, думаю, как мне ее жалко... А взглянуть на нее попристальнее боюсь - достал денег, дал. Она еще громче заплакала, вроде как в благодарность, и отошла. Дама, что сидела рядом со мной, говорит: "Зачем вы ей дали денег? Посмотрите на нее - ведь она же пьяная. Вы ей дали денег на водку!" Взглянул вслед, а моя нищая и впрямь еле ноги передвигает. И подумал про себя: ты так хорошо играла, так плакала надо мной, так что выпей на здоровье.

А что касается машины... Когда я служил в армии, меня пытались засадить за баранку пятитонного грузовика. Я сказал старшине, что если он это сделает, то больше не увидит ни меня, ни грузовика.

- Как что? Я ведь люблю Родину, поэтому был защитником Отечества. Служил в Ансамбле песни и пляски Красной Армии. У меня есть военный билет, в котором знаете что написано?

- По моей просьбе начальник, выписывавший этот билет, написал в графе "Военная специальность" - "солист балета".

- Что вы смеетесь? Это правда. Там так написано. Никто мне не верит, а как покажу, все начинают хохотать: "Да как же это можно?!" Я отвечаю: а если война, то ведь надо куда-то бежать! Я сразу в Большой театр по тревоге побегу - мне тут близко...

- Если бы вы только знали, как я ее получил! Об этом нужно рассказывать сутки. В ней раньше жил Василий Сталин. А потом - его дети. Вы себе это представляете?! Я все думаю: вернусь как-нибудь, а квартира опечатана. Ведь ее у меня могут отобрать.

- Что значит "почему"? Вы что, забыли, где живете?! Никаких "почему"... Мне тут рассказали, что ордера воруют и переписывают. И вот я бросился искать свой ордер, а найти не могу. Фантазия моя разыгралась... К тому же нужно было куда-то уезжать, а ордера нет. Ну, думаю, вернусь, а квартира уже опечатана. Начали сниться кошмары. Мне теперь снятся два жутких сна. Раньше был один - это когда я опаздываю, и мне кричат: "Виктюк, на сцену!" А я всегда на сцене. Ну а теперь появился второй: это когда просят показать ордер. Ужас!.. Потом оказалось, что этот ордер долгое время провалялся в жэке, а затем, так как я за ним не приходил, его отправили в архив. Из архива же его забрать нельзя: оттуда, как с того света, ничто не возвращается. Но нашлась одна добрая женщина, сотрудница того архива и моя поклонница, которая мне этот ордер передала. Мы с ней тайно встречались, это целая драматургия. Но, несмотря на это, страшный сон, где меня выселяют, периодически мне является...

- Конечно. Я это обожаю.

- Какой антиквариат?! Единственный антиквариат - это я. У меня ничего нет. Стеллажи с книгами и компакт-диски. Все.

- Вы часто вспоминаете прошлое?

- Постоянно.

- Как это "мучает"?..

- Нет, никогда. Я считаю, что все впереди. Но что касается прошлого... все взаимосвязано, и то, что было в прошлом, не только моем, но и моих предков, оказывает и на меня влияние. Кармические связи - это очень сложная сфера взаимоотношений. Мои предки по маминой линии жили около Львова, где был первый украинский вертеп - кукольный театр. Они разъезжали по Западной Украине, и, конечно, их нереализованные, но отправленные в вечный разум мечты не исчезли - они осели во мне. Моя мама, беременная мною на седьмом месяце, дважды приходила во Львовский оперный театр на "Травиату" Верди. Как только начиналась увертюра, я начинал биться в ее животе, и она уходила со спектакля. Мой приход в эту жизнь сопровождался музыкой Верди...

Когда мне было десять лет, цыганка, гадая мне по руке, сказала маме: "Он будет дирижером". Мама в ответ: "У него нет слуха, это невозможно". Цыганка опять посмотрела на руку и вновь, уже со злостью, объявила: "Он будет дирижером". Я в это поверил. Когда поступил в ГИТИС, то решил, что надо идти туда, где учат на дирижера, при этом я не знал ни одной ноты. Но, услышав музыку, которая звучала из одной аудитории, бросился туда. Там вела урок Галина Петровна Рождественская, тетя дирижера Геннадия Николаевича Рождественского. Увидев меня, она тихо спросила у своей помощницы, но я, конечно, услышал: "У него такие поразительные глаза - что он хочет?.." (У меня были огромные глаза, а сам я - такой худенький.) И спрашивает меня: "Что ты хочешь?" Отвечаю: "Я хочу дирижировать". - "У нас тут обучают игре на фортепиано, вокалу. На каком ты курсе?.." Я сказал, что только поступил. "Тогда тебе еще рано, подожди", - ответила она. Я ушел, но каждый день дежурил под дверью той аудитории, месяц простоял. И Галина Петровна дрогнула. "Какой трудности произведения ты играешь?" - спросила она. "Никакой, я не знаю ни одной ноты". И началось мое обучение. Дни и ночи, ночи и дни я учился играть на фортепиано. В общежитии висел плакат: "Ромка, не играй так громко". Потому что я мог играть в любое время. Через четыре года я играл Прелюд Рахманинова без ошибок. Галина Петровна плакала. Этого не могло быть, но это было. Все сошлось. Права была цыганка?.., И сегодня мое самое любимое занятие - переписывать ноты. У меня переписан 1-й концерт Чайковского, произведения Шопена... Я рисовал на бумаге клавиатуру и, когда ехал в поезде домой, во Львов, играл на ней безмолвно те сочинения, что были переписаны в моей тетради. Права была цыганка? Или вы еще хотите каких-нибудь мистических совпадений?

- Пожалуйста. В тринадцать лет мне приснился сон, что я приезжаю в незнакомый город. Подхожу к зданию с тремя колоннами. Сбоку дверь - она открыта, около нее сидит старик. И я становлюсь главным режиссером. Тогда, в том возрасте, я и слова такого не знал - "режиссер"...

Проходит время. Работаю в Калинине в драматическом театре главным режиссером. К столетию со дня рождения Ленина ставлю "Коварство и любовь" Шиллера.

- Да. Это и на афишах было напечатано: "К 100-летию В.И.Ленина". В обкоме партии я во всеуслышание объявил, что нашел в Музее Ленина письма Клары Цеткин к Наде Крупской. Да-да, назвал номер хранения, номер полки. И что в этих письмах говорилось о любви Ленина к Шиллеру. И поставил "Коварство и любовь". Но приехал Марчелло Мастроянни и так восхищался, капиталист, тем, что это настоящий европейский спектакль, что коммунисты забеспокоились. Они объявили, будто в спектакле есть "неконтролируемые ассоциации", раз он так понравился капиталисту. И заставили меня подать заявление об уходе. Одновременно со мной подали заявления об уходе еще тридцать артистов. Надо было как-то устраивать свою дальнейшую жизнь. Я пришел на Пушкинскую площадь, там были междугородные телефоны-автоматы. А я умел очень хитро по ним звонить. Бросал две монетки по пятнадцать копеек, затем одну выбивал и говорил сколько хотел. А еще у меня были имена и фамилии всех начальников Министерства культуры, заведовавших драматическими театрами страны. Я же решил, что надо ехать в Прибалтику, поэтому звоню в Литву. Представляюсь министерским начальником, называю его фамилию и говорю, что мы рекомендуем молодого талантливого режиссера Виктюка. Г-н Якученис, на которого я попал и который боялся советской власти и КГБ еще больше, чем я, услышав имя начальника и город - Москва, сразу же сказал: "Да-да. Пусть приезжает. Я сейчас позвоню директору".

Приехал в Вильнюс, подхожу к Русскому драматическому театру - и в моей памяти всплывает тот давний, детский сон. Здание с тремя колоннами, сбоку - открытая дверь, старик перед ней... Эту дверь потом никогда в жизни не открывали. Никогда. Она всегда была закрыта - намертво. Я обратился к старику почему-то по-польски: "День добже". Он мне отвечает тоже по-польски: "День добже". Я испугался и побежал в кассу за билетом - назад в Москву. Билетов в кассе не было. Мистика... И я остался.

- Вы что, шутите? Я помню все. И даже как звали главную героиню - Зойка. Спектакль назывался "Все это не так просто" (кстати, очень символичное название), по пьесе Ларисы Инсаровой. Вообще надо знать то время и Украину того времени, когда самой антисоветской пьесой считался "Ревизор" Гоголя... Я поставил спектакль, где говорилось о раздельном воспитании, мужско-женском, которое упорно пропагандировалось в те времена. Мальчик поспорил со своим одноклассником, что заставит девочку Зою полюбить его. Поспорил на несколько бутылок пива - и влюбил ее в себя. Но подружка Зойки как настоящая подружка рассказывает ей всю правду. В общем, драма. На премьеру собрался весь цвет облоно, чекисты, марксисты, гебисты, лица нечеловеческие... И вот по ходу спектакля, минут через десять, когда мальчик и девочка встречаются, происходит то, что можно определить как восторг, как лучеиспускание. И тогда все облоно встает и уходит. А школьники аплодировали как безумные, потому что это был прорыв в потаенное. Вот с этого мужско-женского все и началось. А мне сказали, что я занимаюсь сексуальным развращением молодежи. И сейчас что-то подобное говорят, и называют "апологетом гомосексуальности". А я говорю совсем о другом - об андрогинности, о том священном акте, когда происходит семяизвержение без физического контакта. Говорю, начиная с того первого спектакля. А второй спектакль назывался "Город без любви". По названиям пьес, которые я ставил, можно прочитать мою судьбу. Каждое определяло тот или иной период моей жизни. Это все символы, и их нужно уметь считывать...

- Это высшее, трансцендентное проникновение друг в друга, когда происходят фантастические сексуальные озарения. Происходят без внешнего, касательного, физического общения. Но для этого человек должен сохранять семя, а не растрачивать его бездарно.

- Тут мне хочется говорить о нашей всеобщей тоске по раю-хаосу. Рай - черточка - хаос. На уровне мысли мы этого не осознаем. Что-то подобное мы переживаем при расставании. Своими спектаклями я говорил и буду говорить об андрогинности. Андрогин - высшая сущность человека. Это величайшая мечта, то, какими мы были в раю. Философы и писатели по-разному пишут об андрогинной сущности человека, или предчеловека. В "Пире" Платона говорится, что предки людей имели по два лица, четыре руки, четыре ноги и были, трех родов: мужчина, женщина и андрогины, обладавшие признаками обоих полов. Зевс наказал перволюдей за их гордость, разрубив каждого вдоль, повернув лица и половые органы в сторону разреза. И вот теперь люди ищут утраченную половинку, и, когда эти половинки находят каждая свою, возникает любовь.

Андрогинность есть зеркальное отражение божеского начала, бисексуальности, двуполовинчатости. Но это, естественно, символы, которые неприменимы к тому профанному времени, в котором мы существуем. Их невозможно ни понять, ни объяснить с материалистической, кухонной, жэковской позиции...

- Да, понять это трудно. Особенно когда плоть разрывается от сексуального желания... Тут не до андрогинности. И как к ней вообще пристегнуться?

- Есть различные древние способы. Обрядовые, ритуальные действа, когда мужчина переодевается женщиной, а женщина - мужчиной, при этом не меняя половых признаков. Это театральное действо, когда театральный спектакль есть миф. Может быть, и темный, но через который артист выходит к свету. А вместе с ним - и зрители.

Оскар Уайльд верил в сакральное и существовал в мифе. Но с точки зрения кухонно-жэковской он - извращенец. Не говоря уже о Гоголе, который не мог писать, не переодевшись в женское платье. Это скрывается, об этом нельзя говорить: "Как это?! Какой ужас!.." Но великий русский писатель обожал эти переодевания. И писал в женском платье, особенно когда находился в Италии. Ему там, наверное, не надо было закрываться, как он это вынужден был делать в России. И с этого начинается его "Женитьба". Во всяком случае, я так хотел бы поставить эту пьесу. Когда стучат в дверь, а он в женском платье - и не может его сбросить. И все женихи, что приходят к невесте, будут одеты в свою вторую, андрогинную половину. Каждый надевает то женское, которое соответствует невесте. А когда наступит свадьба самого героя, то под звон колоколов к священнику выйдут две невесты. Невеста-мужчина и невеста-женщина. Но она тоже двуполовинчата, в ней должно быть и мужское начало.

У итальянского писателя Томмазо Ландольфи есть повесть "Жена Гоголя", где он уверяет, что у Гоголя была надувная кукла, и в зависимости от его настроения менялись возраст; физические данные и половые детали этой куклы. Но, мне кажется, это однозначный взгляд на тайну андрогинности - он как раз из жэковской идеологии.

И тут возникает еще одна таинственная тема - мастурбация. Невозможность найти свою вторую, андрогинную половину вынуждает человека обратиться к мастурбации. Мастурбация становится главным героем XX века. Самодостаточность человека позволяет ему посредством собственной руки и фантазии перелетать страны, достигая в своих смелых поисках высочайшего удовлетворения, недоступного ему в реальности. Мастурбация дает возможность единения с небом. Но это обман. Потому что истинное единение - андрогинность.

- Это тоже разлад, тоска о чем-то утраченном. Когда человек создает свой эфемерный, призрачный мир и соприкасается с сакральным. И это тоже тайна, тайна соприкосновения с хаосом. Хаос ведь не плохо, хаос - норма. Нет разделения на добро и зло. Дьявол необходим для божеского начала.

- Я знаю почти все ароматы. Обожаю себя обрызгивать ими в аэропорту, в дьюти-фри или в крупных универмагах. Просто не могу без этого - здесь есть что-то хулиганское, мальчишеское.

- Боже упаси, у меня и в жизни нет такой глупости. Ну, чем я буду пахнуть? Андрогином?!

- Это день рождения мамы. Поэтому сегодня я в белом. Ее нет в живых, но в то же время она есть, она всегда со мной, и я о ней постоянно думаю. Она мне дала все - привела в театр, дала услышать Верди... Сейчас Львовский театр оперы и балета, где я впервые слушал "Травиату", предлагает поставить у них эту оперу. Но вы же понимаете: раз она была первой в моей жизни, то должна стать и последней. Так что я пока жду...