Меня зовут Алекс

Ещё год назад сорокалетний голландец Алекс был женщиной по имени Софи и женой мусульманина. С раннего детства Софи знала, что она не такая как все, а в 19 лет поняла причину. Но ей понадобилось ещё двадцать лет, чтобы решиться на смену пола.

Нелёгкое детство

Лишь недавно Алекс встал на путь гендерной трансформации: два месяца назад он начал принимать гормоны. Его внешность пока мало изменилась, и окружающие всё ещё видят в нём женщину. Это его не расстраивает, он терпелив и уверен в своём выборе. И, глядя на его высокую фигуру, симпатичное молодое лицо и светлые короткие волосы, нетрудно представить себе привлекательного парня, которым он вскоре станет. Алекс охотно рассказывает о себе. Кроме того, он надеется, что его история, опубликованная на Gay.ru, поможет российским трансгендерам.

Алекс почти всегда говорит о себе в мужском роде, даже когда речь идёт о далёком прошлом. О своём детстве он сохранил как радостные, так и печальные воспоминания: "Я воспитывался в дружной и тёплой семье, у меня были хорошие отношения с родителями и младшей сестрой. С мамой я был особенно близок. Если бы не она, я бы не окончил школы - просто перестал бы туда ходить. Я всегда играл с мальчиками. В младших классах все относились к этому спокойно, но с двенадцати лет меня начали из-за этого дразнить. Тогда ведь были совсем иные нравы, чем сейчас. Поползли слухи, что я (в те времена девочка Софи) влюблена в того или иного мальчика. Наверное, одноклассники ещё и чувствовали, что я просто не такой как все. Они устроили на меня настоящую травлю, надо мной смеялись, называли умственно отсталым. У меня была лишь одна подруга, злая и лживая девочка. Позже я понял, что это не было настоящей дружбой. Нас свело одиночество: ни с ней, ни со мной никто не хотел дружить".

Когда Софи было 16 лет, у неё обнаружили гинекологическое заболевание, которое в числе прочего проявлялось в очень тяжёлых и болезненных месячных. Однажды она в сердцах сказала матери: "Лучше бы я родилась мальчиком!" Та ответила: "Тогда я назвала бы тебя Алексом, мне всегда нравилось это имя". Софи не придала значения этому разговору, но годы спустя вспомнила о нём.

После школы Софи не захотела учиться дальше и поступила на работу в цветочную теплицу. Она по-прежнему ощущала себя одинокой и непонятой. При этом сама не понимала, что с ней не так. Между тем, в 90-е годы пресса и телевидение заговорили о трансгендерах. Общественность стала относиться к ним с пониманием, медики оказывали помощь. Но речь шла, как правило, о травести или мужчинах, стремящихся стать женщинами. А однажды Софи - тогда ей было девятнадцать - увидела телепередачу о решившей сменить пол женщине. Она подумала: может, и мне это нужно? И сама же испугалась своих мыслей. Она хотела поговорить с мамой, но не осмеливалась. Мать сама заметила, что с дочерью что-то неладно, и начала ее расспрашивать, но Софи каждый раз находила отговорки. Каждый раз она обещала себе: завтра расскажу. Признание так и не состоялась, а спустя несколько дней мать Софи погибла в дорожной аварии.

Среди мусульман

Горе сломило Софи и отдалило её от семьи. В поисках утешения она стала встречаться со знакомым парнем, который давно проявлял к ней интерес. Но вскоре разочаровалась в нём и быстро нашла новую любовь. Потом история несколько раз повторилась. Так прошло около десяти лет.

Алекс: "Каждый раз я искренне думал, что влюблён, но это оказывалось ошибкой. Я делал вид, что получаю удовольствие от секса. На самом деле ничего не чувствовал".

После очередного разрыва Софи оказалась не улице: бывший партнёр выставил её из дома, не дав времени на поиски другого жилья. Тогда её сотрудник марокканского происхождения предложил ей пожить у него. Алекс: "В его большой семье меня приняли как родного, окружили теплом и вниманием. И я решил, что именно этого мне не хватало. Никакой я не трансгендер, просто мне было очень трудно после маминой смерти, и никто не мог дать мне любви. Теперь я нашёл её - у этих людей. Правда, был один минус: согласно марокканским обычаям, мне приходилось часто находиться в женском обществе. Женские интересы и разговоры были от меня по-прежнему далеки и непонятны. А в остальном мне было хорошо и уютно в том доме".

Вскоре оказалось, что семья не просто так приютила Софи. Хозяйка дома часто рассказывала о своей сестре, проживавшей в Марокко. Та осталась вдовой и еле сводила концы с концами. Вот если бы её старшему сыну Самиру удалось эмигрировать в Нидерланды, он бы устроился на работу и обеспечивал своих родственников. Он очень хороший и надёжный. Однажды она прямо спросила Софи: "Ты согласна выйти за него замуж?" Ошеломлённая девушка не знала, что ответить. И сказала "да" - ведь эти люди так много сделали для неё.

Свадьба состоялась в Марокко. Накануне Софи перешла в ислам - добровольно. "Это не было требованием жениха или его родных. Мне нравилась мусульманская культура, был понятен и близок Коран. Я искренне верил, что если буду жить по исламским законам и регулярно молиться, то Аллах поможет мне".

Семейная жизнь

Заключение брака не означало, что Самир автоматически получит вид на жительство в Голландии: на это было необходимо разрешение миграционной службы. Новые родственники решили, что этого будет проще добиться в Бельгии. Поэтому Софи должна туда переехать. И девушка подчинилась. Три года она прожила в пригородах Антверпена.

Алекс: "Я устроился там на работу в организацию по социальной помощи престарелым. Согласно миграционным правилам мне полагалось иметь стабильный доход не ниже определённого минимума. Я только и делал, что работал, иногда до 60 часов неделю. Но в итоге бельгийское консульство отказало Самиру, заподозрив фиктивный брак. Ему задавали вопросы обо мне и моей семье, а он не подготовился и не смог ответить. К тому же вызвал недоверие тот факт, что супруг моложе меня на десять лет".

Разочарованная Софи вернулась в Голландию. Самир между тем обратился в нидерландское консульство, заручившись поддержкой адвоката. И вскоре получил вид на жительство.

Бельгийский проект оказался ошибкой. Алекс: "То был не очень счастливый, но всё же полезный для меня период. Я стал самостоятельным, понял, что могу обойтись без помощи других".

Новоиспечённые супруги поселилась в Гааге. О четырёх годах семейной жизни у Софи сохранились противоречивые воспоминания: "С Самиром я в принципе хорошо ладил. Мы, правда, часто ссорились, но потом быстро мирились. Первое время он пытался поднимать на меня руку, но вскоре оставил это, увидев, что я могу дать сдачи. Наш брак не был фиктивным, но ни с моей, ни с его стороны не было любви. Самир хотел детей, у меня же мысли о беременности и родах вызывали ужас. Мне удалось убедить мужа, что беременность мне противопоказана".

Софи носила паранджу, соблюдала Рамадан, по нескольку раз в день молилась Аллаху, много времени проводила с марокканскими родственниками. И всё чаще спрашивала себя: "Моя ли это жизнь?" Она осознала, что перешла в ислам не по убеждению, а из стремления найти опору в жизни. А главное, благодаря СМИ и интернету она поняла, в чём причина её внутреннего одиночества. Она родилась в чужом теле, и чтобы стать собой, ей нужно сменить пол.

Алекс: "Окончательно я понял это во время шестинедельного отпуска в Марокко. У меня тогда было время подумать, разобраться в себе. Через социальные сети я общался с людьми, чья ситуация была схожа с моей. В какой-то момент я подумал: чего же я жду? И сразу, ещё из Марокко, позвонил в отделение гендерной дисфории Амстердамской больницы и записался на очередь".

Алекс

Первого разговора с психиатром пришлось ждать полгода. Но Софи ещё повезло: среднее время ожидания составляет год. Потом последовали разговоры с разными специалистами и ряд психологических тестов. И наконец Софи дали зелёный свет, и она начала гормональную терапию. К тому времени она уже сбросила паранджу и стала называться Алексом. "Я помнил разговор с мамой и знал, что это её любимое мужское имя".

Сестра и отец поддерживают Алекса в его намерениях. Они рады видеть его счастливым. "Разумеется, их первой реакцией были неверие, удивление, шок... В итоге они поняли меня, и с тех пор всегда называют Алексом. И ещё я сказал отцу: не считай меня трансгендером, я просто твой сын". Только двенадцатилетний племянник, сын сестры, сперва очень расстроился: "Теперь у меня не будет классной тёти". Но потом понял, что я никуда не денусь, и сказал: "Зато будет супер-дядя!"

Друзья и знакомые тоже с удивлением, но без колебаний, приняли новый статус Алекса. Даже у своих клиентов, которым за 80, а то и за 90, он нашёл понимание. В Голландии, как и в Бельгии, Алекс убирает квартиры пожилых людей. Он любит свою работу, но мечтает о другой профессии. "Из-за стечения обстоятельств я так и не получил профессионального образования. А у меня ведь хорошие руки, и я люблю мастерить поделки из дерева. Хочу выучиться на специалиста по изготовлению мебели".

Алекс по-прежнему живёт в одной квартире с мужем, но теперь они обращаются друг с другом как хорошие соседи. Самир смирился с ситуацией, его семья пока ничего не знает. Ради Самира Алекс решил отложить хирургическую коррекцию пола и смену документов. "Для голландских властей это не имеет значения. Другое дело - марокканские инстанции. Поэтому планирую операцию лишь после развода. А развестись мы сможем лишь в 2019 году, тогда Самир получит нидерландский паспорт".

Мечтает ли Алекс о новой любви? Кто это будет: мужчина или женщина? Он не знает и пока не думает об этом. Всему своё время: "Сперва я стану самим собой, а потом всё остальное". Алекс оптимистичен и полон планов на будущее, но иногда его одолевают сожаления: "Тогда я задаю себе трудные вопросы. Почему вступал в отношения без любви? Почему согласился на замужество? Зачем принял ислам? Почему лишь недавно разобрался в себе и потерял столько лет? К счастью, я могу говорить об этом с моим лучшим другом Рольфом, он, кстати, известный нидерландский актёр. Он полагает, что ничего не происходит зря, и что моя жизнь до перехода вовсе не была недоразумением или ошибкой. Он помогает мне смотреть в будущее и не жалеть о прошлом".

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+