Мальчик стричься не желает,
Мальчик с кресла уползает.
Парикмахерша устала
И мальчишку стричь не стала.
А волосы растут, волосы растут.
Подрастают, подрастают,
Их в косички заплетают.
Ну и сын! - сказала мать, -
Надо платье покупать!
Мальчик в платьице гулял,
Мальчик девочкою стал!
И теперь он с мамой ходит
Завиваться в дамский зал!

Вряд ли Агния Барто задумывалась, какую бурю чувств в душах советских транссексуалов вызовет ее косолапая сатира на входившие в моду в начале 70-х "хипповские" прически.

Многие подруги-трансы признавались мне, что их самоидентификация тоже начиналась именно с этой передачи в "Пионерской Зорьке". Благо радио орало тогда в каждом доме сутки напролет. Я помню, как сама с замиранием сердца лелеяла в душе восхитительную фразу "мальчик ДЕВОЧКОЮ стал"! Как повезло этому счастливчику с мамой, - думала я! Наверное, она - одинокая мать, иначе бы отец быстро погасил подобную ересь ремнем! И как удалось уладить эту штуку в школе? Непонятно! Куда смотрел директор, завуч и комсомол! Может быть, они тоже были не прочь, того... ну, там перед зеркалом дома подкраситься, примерить новую юбку и выйти погулять вечерком. И вообще, в какой стране это происходит? В СССР? Не может быть! И я в свои 10 лет решила, что действие стихотворения разворачивается где-нибудь в Польше или на худой конец в Прибалтике.

Спасибо Агния! Ты, сама того не ведая, была для нас единственным лучиком надежды в непроницаемой темноте тоталитарной ксенофобии.

Иногда, собираясь вместе, мы транссексуалы, начинаем вспоминать детские годы. Ах, чего там только не было! Дедушка Фрейд был бы доволен.

В четырех-пятилетнем возрасте, когда обычный ребенок начинает смотреть на свои половые органы и проходить стадию аутоэротизма, что делать бедному трансику? Ведь она/он не может согласиться, глядя на свое тело, что оно так вот навсегда теперь ее/его. Однако сознание находит выход из любого тупика, и вот уже появляются отвлеченные размышления на тему: если я не девочка и не мальчик, то человек ли я? Хорошо, а если нет, то кто? Раз я двигаюсь, у меня есть конечности и голова, то, возможно, я - животное? И пораженные родители слышат от своего чада, что оно совсем не Маша или Миша, а лисичка или медвежонок, кому как нравится. Все потуги по переубеждению оказываются напрасными. Любимой игрой становится изображение норы в лесу. Надев шубу и забравшись под кровать, ребенок сидит там часами и чувствует себя вполне комфортно.

- Ну, ничего, - думают родители, - вот пойдет в школу, там из него выбьют эту чепуху. И ошибаются.

Неправда, что трансы в детстве только и хотят, что надеть на себя одежду противоположного пола. Ребенок не знает, что такое пол. А расхожий миф о врожденном знании пола придуман психиатрией для того, чтобы сохранить фундамент гендерной разделенности. Трансы же, как попугаи, вынуждены повторять его на всех бредовых обследованиях, просто чтобы "заслужить" право на свои собственные половые органы. Для природного дитя все равно - в юбке она/он ходит или в штанах. Гендерные проблемы начинаются именно с оценки обществом того, как должен выглядеть твой гендерный дисплей, при этом мнение индивида не учитывается. Делается это в школе или старших группах детских садов. До этого времени ребенок имеет двух-трехлетний период относительной гендерной свободы.

Только потом начинаются трения. Дети копируют стереотипы взрослых. Вначале появляется страх невозможности социализации. То есть, когда тебя не принимают в ту или иную игру. А, как известно, взрослые отличаются от детей только стоимостью их игрушек. В самую большую игру на свете, в "мужчин" и "женщин" играют 99,99% людей. Но правил нет без исключений. И вот, появляемся мы, как лакмусовая бумажка гендера: прикоснется к феминному - порозовеет, к маскулинному - поголубеет. А когда нет ни кислого, ни щелочного - остается девственно белоснежной.

Традиционная (читай андроцентрическая) сексология со свойственным ей стремлением все "организовать и возглавить" отводит транссексуалам роль некоего "третьего" пола. Феминистский же подход отличается большей гармоничностью и выводит концепцию единого универсума для шкалы аспектов отношений власти. Проще говоря, если раньше самым "человечным человеком" для нас был Ильич, то в период сексуальной революции его образ заслоняет Андрогин, как ствол у дерева сексуальностей и гендеров. Где корни у этого растения одному Богу ведомо.

Возвращаясь к стихам Барто снова и снова во взрослом возрасте, я, как смогла, продолжила историю ее новоиспеченной девочки. Согласитесь, что было бы жестоко оставить героиню произведения в отроческом возрасте без того, чтобы не попытаться проследить ее дальнейшую жизнь. В результате на свет появился опус с весьма логичным и естественным содержанием:

Неэстетично? Зато дешево, надежно и практично!