40-летний девственник

Стивен Гест не священник, но в 12 лет он решил: так как он гей, то заниматься однополым сексом или даже мастурбировать - большой грех. С тех пор он придерживается целибата.

Тем, кто принадлежит к католической церкви, главой которой только что стал Франциск, трудно будет поверить в то, что какой-нибудь католик-гей так ей предан, что воздерживается от секса на протяжении всей своей жизни. Но именно это делает 44-летний Стивен Гест (Stephen Guest) с 12 лет, когда он впервые осознал свою сексуальную ориентацию. Гест обратился к Gay Star News с вопросом, рассказываем ли мы о католической церкви беспристрастно. Он не священник, но считает, что занятие гей-сексом - смертельный грех. Его душа будет обречена на вечное проклятие. Я пригласил его, чтобы он поделился своей историей и своими взглядами на некоторые сексуальные проблемы, с которыми сталкивается церковь. Гест родился в Германии, где его мать и отец служили в британской армии. Когда они вернулись домой, то поселились в деревеньке Чиппинг в Ланкашире, на северо-западе Англии.

Гест говорит: "Я был единственным в семье, кто ходил в церковь. Тогда мне было лет девять, и так как я был англиканцем, то ходил в англиканскую церковь. Не знаю, почему меня туда тянуло. Я мог думать только о вере. Кроме того, это еще и вопрос социализации, так как в детстве я был одинок, а там я мог встречаться с людьми и заниматься чем-то, поскольку деревня была очень и очень маленькая".

Однажды на Рождество ему подарили книгу, в которой рассказывалось, как король Генрих VIII откололся от Рима и создал англиканскую церковь.

"Я как-то внутренне решил, что принадлежу к еретической церкви, поэтому пошел в католическую церковь и перешел в католицизм. К 12 годам я уже был католиком. Мой отец спокойно отнесся к этому, а мама нет. Она говорила: "Черт возьми, ты же протестант". Это до сих пор считается вероотступничеством. Но я стал посещать католическую церковь, и моя мать ничего не могла с этим поделать".

Примерно в это же время он начал осознавать, что является геем. В это время британское правительство консерваторов приняло новый закон, практически запрещавший обсуждение проблем ЛГБТ-сообщества в школах. Его назвали Параграф 28, а позже Статья 28.

О П Р О С :
Вам сложно держать обещания?

"Даже тогда я уже понял, что быть геем - отвратительно, - говорит Гест. - Мои мать и отец всегда говорили об этом как о чем-то таком мерзком, что лучше даже и не упоминать. Мы говорим о 1981 или 1982 годах. А затем появился Параграф 28, и все стало еще хуже для такого мальчика, каким я был, который боролся со своей верой, моралью и пытался примириться со своей сексуальной идентичностью. Это был просто кошмар. Но я нашел успокоение в католической церкви. С 11 лет я ходил в школу при англиканской церкви, и так как я был католиком, меня безжалостно дразнили, сначала за то, что я католик, а потом, вероятно, стало немного заметно, что я гей, и на меня открыли новый сезон охоты. Но к 14 или 15 годам я был уже довольно острый на язычок, поэтому мог защитить себя".

"Ужасно напуганный" своей сексуальной ориентацией Гест в 12 лет решил придерживаться целибата.

"Это было осознанное решение. Со мной никто об этом не говорил. Это было мое нравственное сознательное решение - не откликаться ни на какие сексуальные позывы, которые у меня были. У католиков грехи разделяются на категории: мелкие, вроде брани, незначительные, вроде пропуска мессы по воскресеньям, смертные грехи, которые убивают душу и обрекают ее на вечное пребывание в аду. А если пойти дальше, то есть еще одна категория, которая называется "грехи, взывающие к небу о возмездии", и гомосексуальность попадает в эту категорию вместе с умышленным убийством. Я прекрасно об этом знал и чувствовал себя преступником".

Также он решил никогда не мастурбировать.

"В католической церкви мастурбация называется онанизмом. Из непристойных анекдотов, которые рассказывали ребята, я знал, что многие занимаются онанизмом, и думаю, что поэтому и хотел остаться в состоянии непорочности и не стал мастурбировать".

Подобный уровень воздержания был "постоянной борьбой" признает Гест, особенно в подростковом возрасте, когда гормоны играют. Но его друг священник смог "убедить меня воздержаться от греха", вместо этого обратившись к молитве и поиску вдохновения в Библии. "Я также обсуждал эту проблему со своей преподавательницей религии в школе, - говорит мужчина. - Она предупредила меня, что из-за введения Параграфа 28 ее могут уволить за разговор со мной о гомосексуальности. Поэтому весь наш разговор должен остаться в секрете. Она не могла ни о чем рассказать, и я тоже. Это была атмосфера страха".

Тем временем он все больше погружался в церковную жизнь. Гест начал служить мессы, которые в то время проводились исключительно на латыни.

"Это наполняло меня рвением узнать еще больше о моей вере, - говорит он. - Когда я учился в школе, я всегда хотел стать священником или монахом. Поэтому в 17 лет я пошел в монастырь и был там до 21 или 22 лет. Это был очень строгий закрытый бенедиктинский монастырь. О гомосексуальности здесь никогда не говорили. Она считалась чудовищным преступлением, грехом, которому нет прощения. Это был мой способ сокрытия своей сексуальной ориентации в католической церкви. Потому что вопросов здесь не задавали. Ты пришел в монастырь, чтобы прожить жизнь как монах, и я думал, что мне это подходит больше всего. Я считал это способом избавления, но все оказалось не так. Я не мог избавиться от своей ориентации. У меня не было достаточно информации о своей ориентации, чтобы я смог с ней справиться".

И все же он считает, что жизнь в монастыре была "чудесной".

"Я работал в полях, собирал урожай - монастыри ведь всем обеспечивают себя сами. Я был в монастыре св. Михаила в Фарнборо. Мы выращивали хлеб, занимались переплетением книг и их продажей. Моя роль как послушника заключалась в занятии сельским хозяйством и уборке мусора, оставленного теми, кто приходил в монастырь. В аббатстве нас было трое новициев (новиций - новичок-послушник, проходящий испытания перед постригом в монахи, прим. Gay.Ru), и мы были чем-то вроде рабов, которым не платят за работу. Я делал это все ради Господа и при этом чувствовал, что если я работаю ради Господа, то все это стоит делать. Первые обеты я начал давать в 21 год, и тогда понял, что, во-первых, не могу жить по правилам какого-нибудь аббата. Я слишком непокорный и независимый, чтобы жить по правилам, установленным одним человеком. И с моей стороны было бы нечестно по отношению к другим монахам продолжать жить там, зная, что я гей. Я вижу эту свою сторону индивидуальности отличной от меня. Это было моим способом не принимать ее, потому что до определенной степени я ее не принимаю и сейчас, когда мне 44 года".

Он ушел из монастыря, но держал свои сексуальные желания "в ежовых рукавицах". Ему было немногим за 20 лет, он учился на медбрата, и сдерживать природу становилось все сложнее.

"Я начал учиться на медбрата после ухода из монастыря, и столкнулся со всем, чем только можно в мирской жизни. Я общался с геями в больнице и жалел их больше, чем других. Как-то раз я был на ночном дежурстве. Я зашел в одну их комнат около 2 или 3 часов ночи и увидел там мастурбирующего мужчину. Я просто остолбенел. Я был шокирован тем, что кто-то может заниматься этим в больнице. Я вышел из комнаты белый как мел".

У него также были и более позитивные, хотя и неудачные встречи.

"Я познакомился с геем, он был очень мил со мной, и у нас завязалась дружба. Ему было за 40, а мне 20 с небольшим. Мы были друзьями, но ему хотелось большего. Я сказал ему, что либо он смириться с тем, что этого никогда не произойдет, либо наша дружба закончится, и она закончилась. Как-то раз в этом возрасте я пошел в гей-клуб, куда меня пригласили со всей группой девушек, с которыми я учился. Мне было очень неловко. Я везде там чувствовал угрозу. Как будто меня погрузили в бассейн с акулами или бросили на арену со львами. Я чувствовал себя жертвой, а их - хищниками".

По словам Геста, в соблюдении целибата ему помогло его не слишком сильное сексуальное влечение. "Словами невозможно описать, как сложно избежать искушения, потому что секс является одним из основных инстинктов, которые помогают продолжению рода человеческого", - говорит он. Гест верит, что создан Богом и рожден геем. Я задал вопрос, не удивляет ли его или не кажется жестокостью, что Бог хочет, чтобы он не вступал в брак. Он ответил: "Священник, с которым я как-то разговаривал, сказал мне: "Чем больше любит тебя Господь, тем тяжелее выпадает тебе крест". Я был зол на Бога, потому что был гомосексуалом, но я также понимал, что всем нам даются в жизни страдания для того, чтобы попасть в рай. Все в жизни дается Богом, будь то болезнь, сексуальная ориентация или потеря семьи при пожаре - все это посылает Бог, чтобы ты вынес".

А не слишком ли жестоко считать это великим грехом, равным убийству?

"Не думаю, что это очень жестоко. Посмотри на историю Содома и Гоморры, как они себя вели и как Господь их уничтожил огнем за грехи. Они занимались всеми видами мерзости, включая зоофилию и педофилию. Я могу сказать об этом так: умышленное убийство отнимает чью-то жизнь, а содомия отнимает твою душу. Совершая акт содомии, ты убиваешь свою душу, ты обрекаешь свою душу на вечное проклятие".

В последнее время католическую церковь потряс крупнейший за всю ее историю сексуальный скандал, но веру Геста это никак не потрясло.

"Я думаю, что те, кто совершал подобные действия с детьми, порочны по своей природе. И Папа Бенедикт XVI очистил церковь. Иоанн Павел II был гораздо более либеральным. Он заставил уйти в отставку тех священников, которые были замешаны в педофилии, а те, которые признались в том, что являются геями, были отправлены в монастыри до конца дней".

Однако он согласен с тем, что есть разница между священниками геями и педофилами, но думает, что чистка была необходима. Я спросил Геста, что он думает о кардинале Ките О’Брайене (Keith O’Brien), известным своими антигеевскими высказываниями, лидере шотландских католиков, который признался в том, что занимался сексом со своими священниками.

"Я презираю его. Он - один из самых больших лицемеров, с которыми когда-либо сталкивалась церковь. Именно из-за таких как он католическая церковь приобрела плохую репутацию. Такие люди никогда не должны становится священниками. Я могу предположить, что для него это было средством бегства от себя. Но мы все должны отвечать за свои поступки. Те священники, которые подверглись насилию, тоже отчасти виноваты, поскольку они взрослые люди, а не дети. Они знают, что нельзя заниматься сексом, если ты священник. Даже если их принуждали, они должны были сообщить о кардинале О’Брайене".

И еще одна проблема, которая сейчас разделила церковь: однополые браки. У Геста на это тоже есть четкая точка зрения. Он не находится на стороне 60% американских католиков, которые поддерживают равные права на брак, даже в виде не религиозного, а гражданского обряда. "Я против однополых браков только потому, что в католической церкви брак является таинством, которое очень важно для католиков", - говорит он.

"Я не имею ничего против партнерств. Все дело в слове брак. Любовь между двумя мужчинами или двумя женщинами остается любовью, а любовь - это хорошо, и этому надо радоваться. Но следование всем канонам брака в данном случае я считаю аморальным потому, что это разрушает святость брака, который заключается между мужчиной и женщиной ради рождения детей".

Гест рад избранию кардинала Хорхе Марио Бергольо (Jorge Mario Bergoglio) Папой Римским Франциском.

"Я этому рад. Он не говорил много по поводу гомосексуальности, но он сказал: "Ненавидьте грех, но любите грешников". Он призывает к состраданию по отношению к геям и говорит о том, что всегда поддерживало во мне веру. Думаю, он станет положительной, объединяющей фигурой для церкви".

Но мне кажется, что больше всего Гест хочет от меня, чтобы я помог ему сказать людям, что целибат - реальная возможность, даже для тех, кто не является священником. Он не боится того, что сделал неверный выбор, упустив возможность любви и счастья из-за боязни Страшного суда, которого, возможно, никогда и не будет.

"Я нахожусь в мире с собой. Мы не знаем, что произойдет после нашей смерти. Но для меня жизнь девственником - это, во-первых, осознанный выбор. Я решил, что хочу прожить жизнь в воздержании и чистоте, потому что верю в силу Господа, который возложил на меня этот крест. Твое участие в гомосексуальной жизни для тебя является верным, потому что у тебя нет таких убеждений, как у меня. Никто из людей не может судить другого человека за его моральные действия, если это не воровство и не убийство. Но сейчас, когда я стал старше, мне все легче и легче придерживаться обета. Я практически удалился от мира. Мне нечего делать в гей-сообществе. Думаю, что самое худшее уже позади. Непорочность возможна. Если человек принимает такое решение, он легко может его придерживаться. И я уверен, что я не одинок в этом".

Ссылки:

The gay Catholic who has refused to have sex his whole life

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+