Признать любовь

Р СљР С›Р вЂР ВР вЂєР В¬Р СњР В«Р в„ў

Признать любовь

Граждане России 28-летний Павел Стоцко и 27-летний Евгений Войцеховский поженились в Копенгагене. Дания - первая страна, которая стала заключать однополые браки, в том числе между туристами. После возвращения домой Павел и Евгений сумели легализовать свой брак в московском многофункциональном центре (МФЦ ). Сотрудница этой организации, не задавая лишних вопросов, поставила в паспортах на странице семейного положения штампы. Павел и Евгений рассказали об удивительном событии на своих страницах в социальной сети. Чуть позже в МФЦ опровергли информацию, что эта служба признала законным брак между двумя мужчинами.

26 января МВД на своем сайте сообщило, что "паспорта указанных граждан включены в федеральную базу данных недействительных паспортов". А сотрудница, которая поставили штамп в паспорт, и ее непосредственный руководитель будут уволены из органов внутренних дел. В этот же день домой к родителям Павла Стоцко пришли сотрудники полиции. В интервью Радио Свобода Павел Стоцко, врач и специалист по общественному здоровью, рассказал, что будет обжаловать решение МВД в суде и жаловаться в прокуратуру.

- Мы не видели документов, что наши паспорта признаны недействительными. Мы не понимаем, что это значит. Неужели мы лишены гражданства РФ?! МВД не опубликовало на основании чего совершило это злодеяние. Лишить гражданина паспорта можно только по решению суда. Я считаю действия МВД вопиющим нарушением российского законодательства, самоуправством и злоупотреблением служебным положением. Кроме того, мы осуждаем решение МВД за вопиющее нарушение трудового законодательства. Нонсенс, что они планируют уволить сотрудницу, которая добросовестно исполняла обязанности в соответствии с законодательством. Такими действиями МВД призывает всех своих сотрудников нарушать законы. МВД кошмарит граждан, заявляя, что каждый, кто действует в рамках закона, будет уволен. Мы объявляем гражданское неповиновение этому решению, будем обращаться в суд и жаловаться в прокуратуру. Сотруднице, которая поставила нам штампы, мы советуем тоже обращаться в суд и защищать свои трудовые права.

- С какой целью сотрудники полиции приходили в дом ваших родителей?

- Целый оперативный отдел заявился в квартиру моих близких. Под предлогом, что якобы во дворе было совершено преступление, поэтому нужно переписать всех жителей дома. Особенно полицейские интересовались мной и просили родителей дать мой номер телефона. Родители пустили полицейских в квартиру. Я не знаю, что именно полицейские там делали. Они могли оставить какие-то вещи или наоборот забрать. Но все знают, что по месту регистрации я не живу давно.

- Полицейские спрашивали что-то о вашем браке, поездке в Данию, ЛГБТ-сообществе?

- Они такие темы в разговоре с моей семьей не затрагивали, но я уверен, что их визит связан с нашей нашумевшей историей. Я думаю, что они просто хотели запугать родственников. Но мои близкие не из пугливых. Они поддерживают меня во всем. Мама и бабушка плакали от радости, когда увидели наши фотографии во время торжественной церемонии в мэрии Копенгагена.

- Как вы познакомились с Евгением?

- Шесть лет назад я возглавлял студенческий совет Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова. На почве студенческой активности мы с Евгением стали общаться, обсуждать, какие проекты можно сделать, чтобы помочь молодым врачам. Это нас объединило, и мы стали парой. Живем вместе больше трех лет. По законам Дании браки между туристами не расторгаются. И мы собираемся быть вместе до конца наших дней.

- Почему из всех стран, где иностранцы могут пожениться, вы выбрали Данию?

- Мы написали письмо в мэрию Дании, и нам очень быстро ответили. Попросили прислать сканы документов. Затем написали, что все в порядке, мы можем приезжать. Во время торжественной церемонии мы дали клятвы, поцеловались и обменялись кольцами. После официальной части регистратор сказал, что понимает, как в России тяжело однополым парам. Он говорил, как важно, что есть люди, имеющие смелость заявить о своих отношениях перед лицом общества. И важно, чтобы таких пар было больше. Меня эти слова очень тронули. И я понял, что не могу молчать, я должен публично говорить о проблемах ЛГБТ в России. Я должен помочь другим парам открыто заявить о своей любви. Поэтому мы, вернувшись из Дании, решили легализовать свой брак в России.

- Как вы узнали о такой возможности?

- Из брошюры о правовой поддержке однополой семьи, которую издала ЛГБТ-сеть. Оказывается, в соответствии с федеральным законом "Об актах гражданского состояния", свидетельство о браке, выданное в Дании, признается на территории РФ. Мы перевели на русский язык свидетельство, которое нам выдала ратуша Копенгагена и заверили печатью нотариуса. Сотрудница МФЦ, обычная женщина средних лет, без лишних вопросов поставила нам штампы. Прошу заметить, это была опытная регистратор, не студентка, которая могла что-то перепутать. Она не высказала ни малейшего намека на то, что наш случай требует особого отношения. Лишь спросила: "Ребята, вы вместе?" и посмотрела документы. Некоторые называют то, что нам удалось легализовать брак в России, взломом системы. Но чиновница МФЦ действовала в рамках российского законодательства, которое оказалось намного более либеральным, чем мы все думали. Я считаю, что наша история - пример того, как должен соблюдаться закон: буква в букву, слово в слово. Без всяких гомофобных трактовок.

- К какой реакции чиновников вы готовились, когда шли в МФЦ с паспортами и свидетельством об однополом браке, заключенном в Дании?

- Я, конечно, не ждал, что все пройдет так легко и просто. Я готовился к трудностям и написал заявление, в котором подробно расписал юридические основания для легализации нашего брака. Главное из них: статья 158 Семейного кодекса РФ. "Браки между гражданами Российской Федерации, заключенные за пределами территории Российской Федерации с соблюдением законодательства государства, на территории которого они заключены, признаются действительными в Российской Федерации, если отсутствуют предусмотренные статьей 14 настоящего Кодекса обстоятельства, препятствующие заключению брака". Среди этих обстоятельств не ни слова, какого пола супруги имеют право на признание брака. Кроме того, я сослался на пятый пункт положения о паспорте, обязывающий МВД ставить отметки о заключении брака в паспорт. И на Гаагскую конвенцию, отменяющую требование легализации иностранных официальных документов для стран-участниц Конвенции. Я хорошо подготовился, но ничего доказывать не пришлось, потому что, как выяснилось, российские чиновники умеют профессионально выполнять свою работу. Без всяких гомофобных оговорок. Возможно, наше общество уже готово к признанию однополых браков и не такое гомофобное как принято думать.

- Опросы общественного мнения свидетельствуют об обратном. По данным Левада-центра за этот год 83% россиян осуждают однополые связи.

- Люди заняты своими проблемами. Им не хочется разбираться в чужой личной жизни. Если только правительство не выносит личное на общественную повестку и не пытается разделять и властвовать, ущемляя права ЛГБТ. Как только чиновники начинают обсуждать однополые браки, вместо того чтобы спасать здравоохранение и образование, на государстве можно ставить крест. И напротив, как только власть прекращает провоцировать ненависть к ЛГБТ, гомофобия сходит на нет. В этом плане показательны изменения отношения общества к ЛГБТ в Украине.

- Вы, наверное, много раз сталкивались с гомофобией.

- Я подвергался насилию из-за гомофобии в семье. Мне нанесли серьезную физическую травму, которая до сих пор дает о себе знать. Однажды меня уволили, только потому что я принял участие в ЛГБТ- конференции на тему ВИЧ-инфекции. Меня оскорбляли на улице. Нам с Женей угрожали, нас били. Причем мы не демонстрировали наши отношения, а лишь, с точки зрения гомофобов, были друг к другу излишне дружелюбны. Но мы научились защищать себя от нападок.

Расстраивают не столько гомофобы, сколько реакция московских ЛГБТ-активистов на наш брак. Я мало до недавнего времени знал об ЛГБТ-организациях. Я обратился к ним за юридической помощью, когда решил легализовать наш брак. Они мне не помогли. И больше всего грязи в ответ на наш поступок мы получили от ЛГБТ-активистов. Они писали, что легализация нашего брака ничего не значит, что все отыграют обратно. ЛГБТ-активисты действовали, как крабы, которые мешают вылезти из ведра тем, кто пытается это сделать. Я думаю, они боятся, что если начнут слишком активно защищать свои права, их, например, выселят из арендованных помещений. ЛГБТ-активисты очень сильно напуганы и в тоже время потребляют гранты, которые им удается получить за громогласные заявления ни о чем. Я думаю, нам нужны ЛГБТ-организации, которые на самом деле будут бороться за прав меньшинств.

- И вы приняли решение стать ЛГБТ- активистом?

- Решение приняло меня. Нам задают вопросы люди со всей России. Я отвечаю, консультирую и убеждаю, что мы, простые граждане, можем использовать законы России нам во благо. Мы все, и ЛГБТ, и гетеросуксуалы, находимся под страшным прессом. У нас нет никаких прав! Даже на жизнь. Страна вымирает. Я это, как специалист по общественному здоровью, говорю. Путин как-то, комментируя однополые браки, сказал, что они не способствуют рождаемости. Нет, люди не хотят рожать и вымирают, потому что несчастны, а не из-за однополых браков. Многочисленные исследования показывают, что общественное здоровье напрямую коррелирует с состоянием счастья. Меня очень радуют многочисленные слова поддержки от гетеросексуалов. Все мы устали от застоя и хотим вдохнуть свободно. Я думаю, мы должны объединиться и отстаивать каждую пядь своего права на здоровье, самоуважение, любовь и счастье. Бороться за каждый непоставленный диагноз, неназначенный анализ, за каждое непринятое заявление в полицию.

А тем, кто советует затаиться и сидеть тихо, отвечаю: не распространяете свое мышление грызунов (мыши всегда прячутся, чтобы не получить тапком от хозяина дома). Не подрезайте крылья людям, которые мыслят свободно, и хотят вылезти из-за плинтуса. Лучше ничего не пишите, а, молча, наблюдайте. И, может быть, ваши права будут признаны за счет усилий других людей.