Во многих странах геи и лесбиянки играют свадьбы, независимо от того, признают ли власти этих государств однополые браки или партнерства. А если признают?..

А если признают, то вдвойне интереснее, как там все устроено. О брачных обрядах и нравах ЛГБТ рассказала News York Times.

В 2004 году, когда мне было 28, компания Си-Эн-Эн попросила меня встретиться с группой своих приятелей из Бостона, молодых геев в возрасте 20 с небольшим, чтобы поговорить с ними об однополых браках. Си-Эн-Эн хотела знать, как юные гомосексуальные мужчины из штата Массачусетс отреагировали на полученные ими брачные права.

В течение часа семь человек - пятеро молодых специалистов и двое студентов-первокурсников, - сидели в кафе и беседовали о том, какие последствия может иметь гомосексуальный брак, заключенный в раннем возрасте. В конечном итоге большинство сошлось во мнении, что мы хотели бы вступить в брак, просто еще не готовы к нему. Для этого нам нужно как минимум повзрослеть. Наши гетеросексуальные ровесники хотели того же, но, в отличие от них, мы не испытывали социального давления, связанного с необходимостью жениться. И никто - не мы сами, не наши семьи, не гей-сообщество, - не ждали от нас непременной свадьбы.

В течение следующих нескольких лет я не слишком часто размышлял о ранних гей-браках. В Массачусетсе играли свадьбы тысячи геев и лесбиянок в возрасте за тридцать, сорок или пятьдесят. Однако никто из тех, кто сидел за столом в том кафе, так и не сделал этого. Даже те, кому к настоящему времени уже исполнилось тридцать. Мне казалось, что право на брак геи могут оценить лишь по достижении определенного возраста.

Но потом стали происходить странные вещи. Буквально в течение недели в конце прошлого лета двое моих друзей - Брендон Эндрю (Brandon Andrew), которому едва исполнилось 25, и 24-летний Марк Брент (Marc Brent) объявили, что помолвлены со своими парнями. Брендон позвонил мне из Бостона, чтобы поставить об этом в известность. "Ты не поверишь! - начал он разговор, после чего выдержал театральную паузу для достижения большего эффекта. - Я помолвлен!"

Он был совершенно прав: я не поверил. И вовсе не потому, что перспектива семейной жизни двух Брендонов - а его избранником оказался 24-летний Брендон Лехр (Brandon Lehr), - казалась мне невозможной. Просто я очень хорошо знал самого Брендона и совершенно не представлял его замужним человеком. Общительный студент-вольнодумец, изучающий гуманитарные науки в институте изобразительных искусств, он был полностью поглощен ди-джеингом на вечеринках электронной музыки и вторжением на строительные площадки с целью представить публике свои художественные инсталляции. Меньше всего на свете он задумывался над вопросами гей-брака.

Марк, менеджер стоматологической клиники, который продолжал жить в одном доме с родителями в пригороде Бостона, не стал звонить мне, чтобы сообщить о своей помолвке. Об этом я узнал через его интернет-блог на сайте Facebook, когда он с некоторой помпезностью изменил анкету: вместо фразы "состою в отношениях" там появилось слово "помолвлен". Со своим парнем, Вассилием Шилдсом (Vassili Shields), он стал встречаться за год до этого, когда ему исполнилось 23.

"Ты действительно помолвлен? - переспросил я Марка, когда связался с ним по телефону, чтобы уточнить обстоятельства. - Или это - просто очередной способ доказать Вассилию, что он тебе небезразличен?"

Марк ответил, что действительно помолвлен и через пару месяцев собирается вступить в брак.

Я не знал, что и думать. Особенно после того как прочел, что более 700 геев из штата Массачусетс в возрасте до 29 лет заключили брак в течение июня прошлого года. На тот момент это была самая свежая официальная статистика. С одной стороны, я задавался вопросом: почему эти парни решили вступить в брак в столь юном возрасте? Чем они руководствовались? Мне казалось, что одно из преимуществ молодого гея - по крайней мере, с тех пор, как в Массачусетсе были легализованы однополые браки, - это возможность воспользоваться данным правом как можно позже. С тем, чтобы как можно позже явиться в суд по бракоразводным процессам.

С другой стороны, я рассуждал о молодых геях, которые всегда стремились к постоянным отношениям и эмоциональной безопасности. Если бы однополые браки узаконили в те дни, когда мне было 23, и я совершил камин-аут, возможно, я не задумываясь предложил бы руку и сердце своей тогдашней большой любви. Многие геи моего возраста, да и те, что постарше, считали, что счастье мужской гомосексуальной пары, состоящей в долгосрочных отношениях, - это оксюморон.

Я закончил среднюю школу в 1989 году - задолго до того, как подростки-геи стали приводить с собой бойфрендов на выпускной вечер. Если бы мне представился шанс встретить настоящую любовь, я, скорее всего, сделал бы то же самое. Какая-то часть меня этого требовала. Впрочем, другая часть по-прежнему хотела развлекаться в любимом гей-баре.

В своих рассуждениях я был не одинок. Многие двадцатилетние геи, а также те, кому уже исполнилось 30, 40 или 50, похоже, не спешили связывать себя узами брака. Конечно, тому были причины: большинство геев моего возраста, да и те, кто постарше, казалось, застряли в собственной юности. Наши гетеросексуальные ровесники открыто влюблялись, встречались с девушками, ухаживали за ними, а мы были закрыты и напуганы, рассуждая о том, как отнесутся к нашей сексуальности наши семьи и общество. Не удивительно, что по достижении двадцатилетия мы переезжали из маленьких городков в крупные мегаполисы и там пытались наверстать упущенное, порой идя вразнос.

"Если в возрасте 20 лет у вас с кем-то серьезные отношения, они, фактически, становятся репетицией более взрослых брачных отношений. Это - то, что происходит в жизни гетеросексуальной молодежи в старших классах школы или на первых курсах института, - говорит Джеффри Чернин (Jeffrey Chernin), психотерапевт из Лос-Анджелеса и автор книги "Стать ближе: гей-справочник по вопросам серьезных отношений". - Однако для многих геев их 20-летие ознаменовано в основном встречами с разными людьми и походами по гей-барам в поисках секса. Долгое время это считалось своеобразным обрядом вступления в гей-сообщество".

Однако сегодняшние молодые геи достигают психологического совершеннолетия гораздо раньше, чем люди из поколения "демографического взрыва" геев и лесбиянок, которые создавали современную гей-культуру в этой стране. И даже раньше, чем я - человек, которому не так давно стукнуло тридцать. Быть открытым геем в подростковом возрасте все еще проблематично и потенциально опасно, особенно для тех, кто живет в не слишком толерантной местности или выглядит женоподобно. Но подростки-геи нынче совершают камин-аут все раньше, что позволяет им в полной мере насладиться своей "гомосексуальной юностью". В свою очередь, это ведет к тому, что они раньше приходят к осознанию своей "нормальности". От гетеросексуальных сверстников геев отличает то, что они не рассматривают себя с позиций "я такой же, как и все", хотя многие утверждают, что хотели бы жить именно так, как живут люди в современном американском социуме: иметь долгосрочные отношения, создать семью.

"Многие молодые геи сегодня успевают "перебеситься" к тому моменту, когда им исполнится 20 с небольшим, поэтому заводят постоянного партнера - или вступают в брак, если живут в штате Массачусетс. И чувствуют себя комфортно, не сомневаясь в том, что поступают абсолютно естественно, - говорит Джо Корт (Joe Kort), психотерапевт и автор книги "10 мудрых вещей, которые могут сделать геи для того, чтобы улучшить свою жизнь".

Впрочем, модели гей-браков у меня перед глазами не было, поэтому я крайне заинтересовался вопросом о том, как 20-летние геи будут поддерживать свои союзы. На что похожи их браки? И станет ли для них единобрачие - давнишний краеугольный камень гетеросексуальных союзов, - такой же важной вещью?

<< начало | продолжение 26 июня >>