"Здесь и так хватает гомосексуалов, езжай в Европу". Что происходит с ЛГБТ-беженцами в России

Лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендерные и другие квир-люди нередко встречаются с агрессией и неприятием со стороны общества. В некоторых странах предусмотрено уголовное наказание и даже смертная казнь за гомосексуальные отношения. Из-за этого ЛГБТ-люди вынуждены покидать свой дом и искать убежище. Согласно позиции ООН, они имеют право получить статус беженца как "члены определенной социальной группы".

Представители ЛГБТ приезжают за убежищем и в Россию, но сталкиваются с непониманием, оскорблениями и угрозами даже в миграционной службе. Неизвестно ни одного случая, когда человека из ЛГБТ-сообщества признали бы беженцем - преследование из-за гендерной идентичности и сексуальной ориентации для российских властей не является достаточным основанием.

Корреспондентка Настоящего Времени поговорила с тремя ЛГБТ-людьми, которые сбежали из своих стран в Россию в поисках безопасного места для жизни - а нашли непонимание и новые проблемы.

"СКАЖУ СЕМЬЕ, КОГДА УЕДУ ПОДАЛЬШЕ". КАРИМ ИЗ УЗБЕКИСТАНА

"Я давно уже знаю о своей ориентации, с 13 лет. Я родился и жил в маленьком городе, мне было не с кем общаться, в школе все одноклассники издевались и смеялись надо мной. Было сложно на родине", - рассказывает Карим. Он гей и беженец из Узбекистана. В уголовном кодексе его родной страны есть статья, которая предполагает наказание за "мужеложство" - до трех лет лишения свободы. Карим - вымышленное имя, настоящего молодой мужчина не раскрывает, так как сейчас находится в России без патента, без визы или другого официального статуса. Но так было не всегда.

Карим рассказывает, что ему с трудом удалось окончить девятый класс в своей школе в Узбекистане. Он боялся выходить на улицу, потому что люди за спиной говорили о том, какой он "женственный и необычный". Когда Кариму исполнилось 16 лет и он получил паспорт, подросток начал просить родителей, чтобы они увезли его в Россию, где он хотел работать и жить. Родители Карима все его детство ездили в Россию на заработки. В 2015 году они согласились взять с собой сына, он получил разрешение на работу и устроился официантом.

"Я почувствовал себя здесь более безопасно, нашел друзей из своего округа, в интернете познакомился с такими же людьми, как я. Не было никаких проблем, на тебя не обращают внимания в основном, если ты никого не трогаешь. А в Узбекистане я всегда был под страхом, потому что все друг друга знают. Меня постоянно спрашивали, почему не женился до сих пор, от таких разговоров бежал в Россию", - рассказывает Карим.

В 2017 году его родители уехали в Узбекистан, а он остался, поступил в институт на вечернее отделение. В том году Кариму нужно было продлить разрешение на работу, он сдал необходимые тесты и узнал о своем положительном ВИЧ-статусе.

"В миграционной службе сказали, что если у меня такой статус, то мне не дадут ни патент на работу, ни вид на жительство, вообще у меня теперь нет оснований находиться в России и меня могут депортировать, - вспоминает Карим. - И что я не могу получить лечение здесь, нужно уехать к себе на родину. Я очень испугался и не знал, кому рассказать, что делать".

В начале 2018 года мужчина вернулся домой в Узбекистан, чтобы получить специальный разрешительный стикер, который вклеивают в паспорт для выезда в Европу. После того как паспорт со стикером был на руках, Карим вернулся в Россию и обратился за туристической визой в одну из европейских стран. Но получил отказ: его заподозрили в попытке нелегальной миграции. В итоге Карим пошел в Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев, где ему сказали, что, прежде чем искать убежище в Европе, необходимо обратиться за ним в России.

"Официальной статистики о причинах обращения за убежищем в России нет, поэтому мы не знаем, сколько ЛГБТ-беженцев в нашей стране. Мы можем опираться только на наши данные, на тех заявителей, которые приходят к нам. Откуда бегут ЛГБТ-беженцы? Это страны Центральной Азии: Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан, потому что [с этими государствами] безвизовый режим, намного легче въехать в Россию. И иногда это Нигерия, Камерун, Судан, Иран. Люди, которые приезжают из Африки, Судана, бегут в Россию, потому что посольства России самые доступные и дешевые по выдаче [виз]. Они приезжают как трудовые мигранты или даже как студенты, а впоследствии обращаются уже за убежищем", - говорит Варвара Третяк, сотрудница комитета "Гражданское содействие". Эта благотворительная организация оказывает мигрантам и беженцам юридическую, гуманитарную и другие виды помощи.

Среди причин, из-за которых ЛГБТ-люди бегут из своих стран, Третяк называет "полицейский произвол". Она рассказывает об оперативных мероприятиях и облавах на гей-клубы. В таких случаях полиция задерживает посетителей, а их номера телефонов попадают в списки, с помощью которых людей шантажируют принудительным аутингом - грозят рассказать об их ориентации семье.

"Гомофобия пропагандируется в странах Центральной Азии на государственном уровне, в обществе также часто поддерживается ненависть, например через высказывания артистов. В Узбекистане развиты и гомофобные группы, куда "сливают" личные данные и призывают к расправам. Людей могут уволить или отчислить, также они встречаются с жестоким обращением в семье: принудительные браки, "корректирующие" изнасилования лесбиянок и бисексуальных женщин, принудительное лечение", - перечисляет Третяк.

"Когда ЛГБТ-беженцы приезжают в Россию, не все обращаются за убежищем. Многие, особенно кто из Центральной Азии, знают, какое отношение к мигрантам, они просто боятся полиции и государства. Те, кто из Нигерии и Камеруна, они сразу обращались за убежищем, это была их цель, они искали безопасности в России, но впоследствии узнавали, как все обстоит на самом деле", - говорит Варвара Третяк.

В 2018 году по совету сотрудников Управления ООН Карим пришел в миграционную службу в Москве. Там его очень агрессивно приняли: начали оскорблять и не хотели принимать заявление, вспоминает мужчина.

"Говорили, мол, на каком основании мне должны давать убежище, что все равно ничего я не получу, что в России и так хватает гомосексуалов, "езжай в Европу". Хорошо, что со мной был юрист - и он доказал, что по конвенции ООН я имею право обращаться за убежищем. Мое заявление приняли, я прошел интервью, меня отправили к сотруднице из Узбекистана. Она начала угрожать, говорила, что вот я иду против государства и таких, как я, не должно быть в этом мире. Через месяц я получил отказ".

После этого Карим подавал в суд жалобу и еще раз обращался в миграционную службу, уже за временным убежищем, но снова получил отказ. В январе 2020 года в квартиру, в которой жил Карим вместе с другими мигрантами, пришли полицейские в гражданской одежде. Они задержали его из-за отсутствия регистрации по месту проживания и увезли в отделение. На тот момент Карим вновь просил убежище и ждал решения по своей заявке. Сотрудница "Гражданского содействия" Варвара Третяк объясняет, что человеку, который находится в процедуре обращения за убежищем, регистрацию получить можно, но очень сложно - из-за сопротивления миграционных служб. Часто приходится идти с жалобой в суд, чтобы добиться регистрации.

"В отделении мне говорили, что, сколько бы раз я ни пытался получить убежище, все равно не получу, говорили, что раз у меня ВИЧ, то он угрожает здоровью других людей в России, - рассказывает Карим. - Составили протокол и отправили в суд. Меня решили выдворить и оштрафовали на 5 тысяч рублей. Дали срок уехать в течение 10 дней".

Но к этому времени Управление ООН по делам беженцев нашло Кариму страну, которая готова его принять. В начале марта 2020 года он получил статус беженца и вид на жительство в Швеции, в апреле планировался переезд, но из-за эпидемии коронавируса границы закрыли, и пока Карим вынужден находиться в России без официального статуса. Срок действия его разрешительного узбекского стикера для выезда за границу уже закончился. В ООН ему выдали паспорт беженца, однако теперь Кариму необходимо получить разрешение на выезд из России. Он волнуется, что это очень сложная процедура, и говорит, что многих с подобными паспортами не выпускают из страны.

Все это время Карим проходит терапию в одной из платных клиник в Москве, обратиться в которую ему подсказали в организации помощи людям с положительным ВИЧ-статусом. По его словам, он покупает лекарства, так как на бесплатную помощь по закону претендовать не может. До того как ему посоветовали эту клинику, вспоминает Карим, он находился в депрессивном состоянии и не знал, к кому обратиться за помощью и лечением. На вопрос о том, получает ли он поддержку от своей семьи, Карим отвечает отрицательно. Говорит, что очень редко общается с родственниками:

"Они до сих пор думают, что я здесь учусь и работаю. Я им не рассказываю о том, кто я. У меня родители очень религиозные и могут посчитать, что таких людей нужно наказать. Наверное, я им скажу о своей ориентации, когда уеду подальше отсюда".

"МОЛИТВА И ЛЕКАРСТВА НЕ ПОМОГЛИ, И Я ПОПЫТАЛСЯ ПОКОНЧИТЬ С СОБОЙ". ГАБРИЭЛЬ ИЗ КАМЕРУНА

Габриэлю 30 лет, он родился в Камеруне, государстве в Центральной Африке. Осознал свою ориентацию в 16 лет и долго не мог принять себя. В семье гомосексуальность воспринималась как болезнь и что-то "ненормальное".

"Я пытался себя изменить, молился и лечился, но ничего не помогало. В 11 лет я потерял отца, меня воспитывала мама, и я очень не хотел ее расстраивать, всячески старался быть хорошим сыном и правильным человеком. Но ни молитва, ни лекарства не помогли, в 23 года я пытался покончить с собой. К счастью, это была неудачная попытка. Тогда я решил как-то жить с этим, скрывая и не расстраивая семью", - рассказывает Габриэль.

Он хотел встретить свою любовь и знакомился с другими гомосексуалами. В 24 года Габриэль подвергся сексуальному насилию, но не мог обратиться в полицию, потому что боялся, что его семья окажется в опасности. В Камеруне "однополая связь" наказывается тюремным сроком - от пяти месяцев до пяти лет.

Постепенно Габриэль оправился от тяжелого опыта, окончил университет, уехал в другой город и начал работать. Ему не хватало только любви - не было единственного партнера. Через какое-то время он встретил 33-летнего мужчину, с которым они начали тесно общаться и к которому Габриэль в дальнейшем переехал.

"Один из моих друзей посоветовал остерегаться этого человека, потому что он был опасным. Мой друг не уточнил почему, тем не менее я понял, что мне лучше вернуться к себе, и решил порвать эти отношения, - вспоминает он. - Я просто хотел быть в безопасности, но тот человек очень плохо воспринял мой поступок, начал отправлять угрозы и сообщения с обещаниями убить, говорил, что он из секретной службы".

Тогда же у Габриэля умерла мама, и он решил уехать из Камеруна. Двоюродная сестра посоветовала Россию в качестве новой страны для жизни. Визу можно было получить всего за пять недель. Габриэль решил продолжать в России образование и приехал в страну в качестве студента.

"Изначально я не планировал обращаться за убежищем. Россия более открытая страна, чем моя. Я почувствовал себя здесь хорошо, знакомился с людьми. Но через несколько месяцев учебы мне сообщили, что студенческую визу нельзя продлить, что для этого мне нужно вернуться в свою страну. Мне страшно возвращаться. С тех пор я пытаюсь найти решение", - говорит мужчина.

По словам сотрудницы "Гражданского содействия" Варвары Третяк, обращение в миграционную службу за убежищем - это совсем не приятная процедура: с самого начала ЛГБТ-люди встречаются с оскорблениями и издевательствами, а в итоге им отказывают. "Гражданскому содействию" не известно ни одного случая предоставления Россией статуса беженца (бессрочного) или временного убежища (на год) представителю ЛГБТ. А это означает, что люди, вынужденные бежать из своих стран из-за своей ориентации и идентичности, не получают официального статуса, не могут официально устроиться на работу и получать медицинскую помощь, им приходится "оставаться в тени".

"Мы предупреждаем людей о том, чтобы они не были здесь открытыми, потому что на них могут напасть. У нас был случай, когда человек из Нигерии был очень сильно удивлен тому, что Россия недостаточно дружелюбная для ЛГБТ страна. Он представлял Россию как очень близкую к Европе, с похожими ценностями", - рассказывает Третяк.

В "Гражданское содействие" Габриэля перенаправили из Управления ООН по делам беженцев. Вместе с юристом организации камерунец запросил статус беженца в миграционной службе России, ответа нужно было ждать три месяца. Одна из московских ЛГБТ-организаций помогла Габриэлю с жильем. "Но одним утром они нам сообщили, что у них нет больше денег на этот проект и что убежище будет закрыто", - рассказывает он.

Габриэль вспоминает, что постоянно испытывал стресс из-за проблем с жильем и плохих условий, к нему вернулись суицидальные мысли и галлюцинации, какое-то время пришлось провести в психиатрической клинике. После этого он начал подрабатывать и снимать квартиру вместе с тремя африканцами. Однажды Габриэль принимал душ, а его сосед в поисках ключей залез в его личные вещи и нашел документы из полиции и суда, в которых было отмечено, что он просит убежище из-за своей ориентации.

"Соседи сказали, что я должен переехать через пять дней. Я провел пять самых ужасных дней в моей жизни в России. Один из них плевал в меня, другие не прекращали кидаться мерзостями за моей спиной. Один из сотрудников "Гражданского содействия" помог найти жилье. Но поскольку африканское сообщество в Москве очень маленькое, каждый день я думаю, что однажды встречу одного из тех парней и буду опять раскрыт. Даже на улице когда я встречаю африканца, я опускаю лицо из-за этого страха", - говорит Габриэль. Сейчас он работает в ресторанной сфере и ждет продолжения процедуры по запросу убежища, так как из-за ситуации с коронавирусом она временно приостановилась.

На вопрос, чувствует ли он себя в безопасности в России, мужчина отвечает, что "не совсем" - из-за той самой ситуации с африканскими соседями. Однако Габриэль уверен, что Россия остается страной права и если он столкнется с агрессией, то будет справедливо защищен. Также он отмечает, что здесь ситуация с отношением к ЛГБТ-людям "в десять тысяч раз лучше", чем в его родном Камеруне, хотя он и понимает, что Россия гомофобна.

"В моей стране гомосексуалы реально прячутся. После того как семья моего лучшего друга узнала о его ориентации, мы с ним больше не разговаривали, они его попросили разорвать все связи с миром ЛГБТ, если он хочет продолжать жить. Один знакомый был найден убитым в своем доме его соседями, которые написали на стенах в его квартире "пидор". Полиция даже не начала расследование, как только узнала, что это было связано с гомосексуальностью, - рассказывает Габриэль. - Также есть ночные клубы, у которых на дверях написано: "Формальный запрет на вход для пидоров". Я не знаю ни одного человека, чья бы семья принимала эту ориентацию".

Мужчина говорит, что чувствует себя лучше в России, "как будто вышел из тюрьмы", но он не сомневается, что все это продлится недолго. Ему нравится русский язык. Габриэль начал учить его на курсах, но сейчас обучение пришлось прервать.

"Мне очень нравится русская поэзия, и я уже посетил много красивых исторических мест в России, особенно в Питере. В гей-сообществе меня ценят, и я себя чувствую на своем месте, хотя существует немного расизма, но это не проблема для меня, я был готов к этому еще задолго до того, когда моя нога ступила на землю в России", - говорит Габриэль.

"СКАЗАЛИ НЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ - ИНАЧЕ УВЕЗУТ В ЛЕС И УТОПЯТ В БОЧКЕ С КИСЛОТОЙ". НИКОЛЬ ИЗ АЗЕРБАЙДЖАНА

Николь - трансгендерная женщина, находящаяся в стадии перехода. Хотя не для всех трансгендерных людей необходим полный переход (он включает смену документов, хирургическую коррекцию пола и (или) гормонотерапию), для Николь с приписанным при рождении и зафиксированным в паспорте мужским полом важно завершить переход полностью. Она родилась в Азербайджане, ей 33 или 34 года - Николь говорит, что не "вдается в эти цифры". Вспоминает, как в детстве переодевалась в платья и юбки, но родители-мусульмане считали это шалостями, ругались на нее и думали, что со временем это пройдет.

"Меня избивали в школе. Были попытки суицида в юношеском возрасте. До момента когда я узнала о транзишене (переходе - НВ), жизнь не имела смысла. После появился смысл в том, что душа и тело могут воссоединиться в том образе, в котором я себя ощущаю - и хочу, чтобы весь мир меня так видел и принимал. С того момента началась моя борьба и мой путь", - рассказывает Николь.

Когда родители стали заговаривать о свадьбе, девушке пришлось рассказать о том, кто она есть и что она хочет сделать переход. Сначала на словах семья поддержала Николь, но в итоге родственники принялись вызывать в дом целителей и служителей мечетей, чтобы изгнать из нее дьявола. Николь не могла открыться и своим друзьям: боялась, что они могут ее застрелить. Трансгендерных людей в Азербайджане сильно притесняют, говорит Николь, и их убийство может трактоваться как убийство чести.

Несколько лет она пыталась работать и собрать необходимую сумму на операцию по смене пола, но родители оставляли большую часть денег себе. Девушка поняла, что у себя на родине не сможет обратиться к медикам, так как об этом быстро узнают все окружающие. Николь решилась покинуть дом и уехать в Турцию. У нее был план устроиться на работу и добиться легального проживания там.

В Анталии у нее были сложности с поиском работы, какое-то время она ночевала на улице. Вскоре удалось познакомиться с другими трансгендерными девушками, которые помогли Николь найти жилье и устроили на работу в салон красоты. Однако зарплата была маленькая, и девушка понимала, что не сможет накопить на необходимую операцию. Пыталась заниматься секс-работой: ей сказали, что так нужную сумму удастся накопить за три-четыре месяца, - но быстро прекратила. К тому же Николь нашли в новой стране ее родственники, и ей пришлось опять бежать - теперь в Грузию. И в Турции, и в Грузии она пыталась обращаться за статусом беженки, но везде ей отказывали из-за того, что она не выглядела так, как в документах, - к тому моменту девушка уже начала принимать заместительную гормональную терапию. В итоге Николь оказалась в Москве.

"Я три дня стояла в центре Белорусского вокзала на площади и не знала, куда идти. На третий день ко мне подошел армянин и сказал, что мной интересуются пэпээсники, кто я и зачем я здесь. Я сказала, что мне некуда податься и я ищу работу", - рассказывает девушка.

Николь дали адрес мойки, где ее официально устроили на работу через патент. Она получала 9 тысяч рублей (около 130 долларов), из них 7 тысяч уходило на гормоны. После этого была работа в автомастерской, где ее быстро повысили до администратора. Но однажды коллеги случайно увидели профиль Николь в фейсбуке (на работе думали, что она мужчина). Девушке предъявили ее фотографии и сказали, что такие люди здесь не нужны.

"Я опустила руки и понимала, что шансов что-то изменить нет. Хотела продать телефон и просто уехать далеко, в глубинку России, где-то в лесу отдаться на растерзание диким животным", - говорит она.

Но во время чистки телефона девушка наткнулась на сообщения от родителей. Они писали, что любят и принимают ее, просили приехать, обещали, что сделают "все, что надо". Николь надеялась, что речь идет об операции. Она продала телефон и на эти деньги вернулась домой.

"По приезде меня закрывают в комнате на 10 месяцев. Через два месяца появились намеки на то, что меня могут убить, что мне надо определяться, потому что меня никуда не выпустят, - говорит Николь. - Что мне надо состричь волосы, вернуться в "нормальный" образ жизни. Тогда у меня будет и машина, и квартира. Но я уже давно отказалась от "нормальной" и беззаботной жизни, потому что понимала, что тяжесть в душе не даст мне жить дальше".

Доступ к ноутбуку с интернетом у нее был, и Николь искала способы выбраться из дома и уехать в другую страну. Вышла на Управление ООН по делам беженцев и прочитала о возможности получить убежище на основании преследования из-за идентичности. Она решила начать с России и рассказала родителям о таком варианте. После раздумий те дали 2000 долларов для аренды квартиры и покупки еды и сказали больше не возвращаться - иначе родственники вывезут ее в лес, где утопят в бочке с кислотой.

Когда Николь прилетела в Россию, у нее была лишь одна мысль - об операции. Большую часть денег она отдала за орхиэктомию (удаление яичек). Обратилась в Управление ООН, а оттуда ее отправили в "Гражданское содействие". По словам Николь, в ООН отнеслись "скептически" к ее истории и сказали, что ей придется несколько лет "сидеть" в России, пока какая-то страна не согласится ее принять.

Денег у девушки почти не осталось. Ей помогла "Российская ЛГБТ-сеть": на полтора месяца Николь поселили в шелтер - убежище. Там соседи подсказали ей, что она может самостоятельно найти ЛГБТ-организацию в США, Канаде или другой стране, - возможно, кто-то отзовется и поможет ей. Девушка стала рассылать рассказ о своей жизни, и ей ответила организация LGBT Asylum refugee из Голландии. Оттуда писали, что могут помочь с получением убежища, но не с перелетом, и если она хочет, то может попробовать вариант транзита: взять билет до Турции с пересадкой в Нидерландах, а в аэропорту Амстердама остаться и обратиться в специальное бюро для мигрантов. Сложность состояла в посадке на самолет в России: контролирующие органы необходимо убедить в том, что ты долетишь до Турции, что ты не мигрант и не собираешься оставаться в Нидерландах. Такая лазейка работает редко, рассказывали Николь активисты, это удается одному человеку из ста. Девушке пришлось продать все свои новые вещи, чтобы собрать денег на билет до Турции. Сотрудница шелтера добавила недостающую сумму, и Николь оказалась в аэропорту.

"Перед посадкой в самолет возникла куча вопросов ко мне. Четыре человека обсуждали, оставить меня или посадить [на рейс]. Я без визы, потому что конечная страна, Турция, ее не требует, но транзитный рейс, и они, конечно, опасаются миграции. Девочка подошла и начала задавать кучу вопросов: куда я лечу, зачем, к кому, где забронирован отель, - рассказывает она. - Близко к моему дню рождения было. Получилось убедить, что я лечу отдыхать и не собираюсь в транзитной зоне просить убежище. Я прошла семь кругов ада за эти 15 минут, последняя фраза была: "Ну ладно, летите", - я схватила багаж и забежала в самолет".

В Нидерландах Николь отправили в закрытый лагерь для мигрантов, где она провела 11 дней. Поселили в двухместную камеру, предоставили бесплатного адвоката. Почти каждый день - многочасовые интервью. Николь описывает лагерь как тюрьму "офигительного режима", где можно выбирать еду из меню и "даже заказать красную рыбу". Вскоре девушка попала уже в открытый лагерь, где могла выходить гулять в город и где ей выплачивали пособие - 58 евро в месяц. Все это время длилась процедура рассмотрения заявки на статус беженца. Через полгода Николь получила отказ.

"Причин было много. Адвокат сказал, что в некоторые моменты просто не поверили. Раньше я весила 160 килограммов - огромная масса, и одним из ответов было, что я при таком весе могла дать сдачи родителям. Адвокат сам сказал, что это тупость. Но из-за этих зацепок в лагере пришлось продержаться еще около года", - вспоминает она.

В апреле 2019 года прошение Николь пересмотрели заново и одобрили его. Девушка выбрала хементу (так в Нидерландах называются административно-территориальные единицы, аналог муниципалитетов), встала в очередь на квартиру и получила ее. Ей выдали деньги на переезд - 4000 евро. Каждый месяц она получает пособие в размере 1200 евро, оно выдается в форме беспроцентного кредита. После того как беженец сдаст языковой экзамен и устроится на работу, он обязан вернуть деньги государству.

Николь говорит, что встречается с дискриминацией и в новой стране, однако знает, что в данном случае государство ее защитит. Поэтому чувствует себя в безопасности и испытывает радость от того, что у нее есть права, ее никто не может обидеть из-за гендерной идентичности.

"По жизни я привыкла к одиночеству. Большое недоверие к людям, мне более сложно вживаться в общую жизнь здесь. Были моменты, когда хотелось покончить с собой. Между моими ожиданиями и реальностью - овраг. Но удовлетворенность по поводу прав и свобод не описать, - рассказывает она. - В Турции был случай, когда по дороге меня вытащили из автобуса и просто оставили на улице, потому что в нем ехали мусульмане и женщины сказали: "Мы не хотим, чтобы с нами ехало это". Здесь такого быть не может. Это ли не счастье? Просто банально иметь права, как и все остальные".

Сейчас девушка учит английский язык, планирует поступить в университет и ждет завершающую хирургическую коррекцию пола. В Нидерландах ее можно сделать бесплатно, но необходимо ждать в очереди. Очередь Николь должна была наступить в ближайшие полгода, но из-за пандемии все приостановилось, поэтому теперь она хочет найти работу и сделать необходимую процедуру в платной клинике.

"Время работает не в мою пользу: мне уже 30 лет, а я только начинаю первые шаги. Моя главная цель - добиться полной смены пола, я все еще на этой стадии и живу не свою жизнь, хотя ее большая часть прошла, - говорит девушка. - Беженство - это самое последнее, что бы я предложила людям, которые попали в трудную ситуацию, но иногда это единственный выход, другого нет".

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+