В последние годы оживились дебаты о роли гомосексуалов и лесбиянок в нашем обществе. Много внимания уделяется различным аспектам их жизни, но до самого недавнего времени очень мало было известно о том, как они чувствуют себя на работе. В последние годы исследователи обратились и к этой теме, о чем свидетельствуют публикации в прессе и научных изданиях. Можно отметить публицистические статьи в деловых и иных периодических изданиях (Stewart, 1991) и две недавно вышедшие книги о гомосексуалах, работающих по найму (McNaught, 1993; Woods and Lucas, 1993). В этих публикациях отражена усиливающаяся полемика о том, как нам следует относиться к гомосексуалам и лесбиянкам, работающим рядом с нами, - министрам, раввинам, солдатам, врачам и менеджерам. Не обращать на них внимания, осуждать или ценить их? Гомосексуальность - частное дело, не подлежащее публичному обсуждению, или жизненная ориентация, которую следует обсуждать открыто?

В этой статье анализируются рассказы о своей жизни группы гомосексуалов, работающих по найму. В группе 12 человек, и все они -профессионалы и открытые гомосексуалы. Основная цель данного исследования - выяснить заботы, существенные для этих людей, и выявить более общие социальные проблемы, стоящие за ними. [...] Приводимое ниже описание представляет собой попытку отразить то, чем эти люди поделились со мной. Особое внимание уделяется тому, как объявление о гомосексуальности человека влияет на его работу.

Основная часть информации в рамках исследования была получена из многочисленных и продолжительных интервью. Группа из 12 добровольцев была подобрана с помощью личных контактов и объявлений в средствах массовой информации гомосексуалов. Каждого из откликнувшихся людей известили, что беседы будут проводиться в течение нескольких месяцев, общей продолжительностью примерно 6 часов; что полученные сведения будут держаться в тайне и что ему будет предоставлена возможность прокомментировать результаты исследования (эти комментарии оказались чрезвычайно ценными). Ознакомившись с этими условиями, 16 человек согласились участвовать.

Из этих людей я выбрал двенадцать человек, потому что они являлись представителями различных профессий, по-разному открылись перед сотрудниками, жили в трех разных регионах США (Сан-Диего с Лос-Анджелесом, Чикаго, Сан-Франциско), но достаточно близко друг от друга, что позволило не выйти за пределы скромного бюджета исследования, проводимого аспирантом. Двенадцать человек - это достаточно много с точки зрения обеспечения определенного разнообразия жизненного опыта, но слишком мало для углубленного исследования.

Каждый участник был формально проинтервьюирован трижды по частично структурированной схеме; все беседы записывались на аудиокассеты. Целью первой беседы являлось по возможности наиболее полное знакомство с биографией респондента. Мы начинали с обсуждения истории его жизни (семья, в которой он воспитывался, школа, работа, основные поворотные моменты биографии) и ситуации разоблачения или саморазоблачения. В последующих беседах мы рассматривали условия его работы (профессиональный статус, отношение коллег до и после разоблачения или саморазоблачения), а также нынешнюю жизненную ситуацию. Между вопросами, задаваемыми разным респондентам, было много общего, но все же ход беседы и дополнительные вопросы диктовались конкретными обстоятельствами и наклонностями респондента. Эта гибкость в проведении интервью, вместо жесткого следования заранее разработанному плану, имеет большое значение, поскольку позволяет оценить, как сам респондент интерпретирует события собственной жизни. [...]

Эти интервью и журнал наблюдений составили основу моего исследования, но я пользовался и другими средствами для получения дополнительной информации и проверки правильности своих выводов. Эти дополнительные источники следующие:

1 Дополнительные интервью. Я провел короткие интервью (частично записывая их) с остальными четырьмя гомосексуалами, выразившими готовность участвовать в этом исследовании, с двумя банкирами, руководителем подразделения в колледже и двумя менеджерами подразделений, занимающимися психическим здоровьем работников.

2 Корреспонденция. Я получил письма от людей, отреагировавших на мое объявление в прессе для гомосексуалов: от консультанта, предпринимателя, преподавателя и телевизионного режиссера.

3 Рабочая группа гомосексуалов. Одним из богатейших источников базового информационного материала стали для меня длившиеся несколько месяцев обсуждения в рабочей группе, составленной из семи профессионалов-гомосексуалов. Это дало мне возможность выступить со своими идеями и выводами перед заинтересованной аудиторией. Эта работа напоминала неформальное интервьюирование фокус-группы.

4 Семинары. Я провел семинары на темы "Саморазоблачение гомосексуала на работе" и "Профессиональная карьера гомосексуала" для гомосексуалов и гетеросексуалов. Мое понимание проблем углубилось благодаря двустороннему общению с публикой.

5 Ближайшее окружение. Я имел возможность побеседовать с друзьями и сексуальными партнерами многих из основных моих респондентов, что позволило углубить и расширить мое понимание их жизненного опыта.

Каждый из этих источников послужил ценным дополнением к основному процессу. Атмосфера формального интервью, пусть даже проводимого дома у респондента без строгого следования плану, несколько искусственная. Только сопоставление информации о жизни профессионалов, открытых гомосексуалов, полученной из разных источников, позволило мне структурировать свои мысли и сформулировать выводы.

Разумеется, личность каждого из респондентов уникальна и должна изучаться в конкретном контексте, но сами цели исследования требовали наличия у них общих качеств. Все респонденты - профессионалы среднего или высшего уровня; работа у них в большей степени связана с общением с людьми, нежели с обработкой технической информации. Они прожили от 26 до 36 лет, средний возраст - 33 года. Как уже сообщалось ранее, все они живут в крупных городах либо на западном побережье США, либо на Среднем Западе. Эти сходства в биографиях, профессиональных карьерах и местах проживания, несомненно, оказали влияние на результаты исследования. Можно утверждать, что жизненный опыт гомосексуалов, родившихся десятью годами раньше моих респондентов, в те времена, когда о гомосексуалах не принято было говорить публично, существенно иной. В наше время проблемы гомосексуалов стали предметом оживленных публичных дискуссий. Аналогично у гомосексуалов, родившихся существенно позже, чем мои респонденты, проблемы профессиональной карьеры и признания своей сексуальной ориентации будут совершенно другими. Следует также отметить, что жизнь в крупных городах наложила отпечаток на опыт моих респондентов; даже те из них, кто родился в глубинке, осознанно приняли решение переехать в крупные города, обстановка в которых в большей степени отвечает их стилям жизни. Гомосексуалы, проживающие в малонаселенных районах и, следовательно, в иных социально-экономических условиях, вероятнее всего, имеют другой жизненный опыт.

Наряду со сходствами, о которых шла речь выше, мои респонденты имеют не менее важные различия. Одни из них работают в очень маленьких организациях, другие - в очень крупных. Одни открыто заявляли о своей гомосексуальности всем, кто встречался им на жизненном пути, а другие не признались своим родителям (даже после огласки на работе). Один из двенадцати был женат, многие регулярно встречались с женщинами, другие неизменно оставались гомосексуалами психологически и по поведению. Опять-таки следует отметить, что подобное разнообразие могло повлиять на выводы исследования.

В таблице приводятся некоторые демографические данные о 12-ти респондентах. Разумеется, в этой краткой сводке отражена очень незначительная часть сведений о моих респондентах, полученных мной во время многочасовых бесед с ними. Тем не менее я надеюсь, что таблица даст читателю полезную информацию и определит контекст, в котором следует понимать результаты, приводимые ниже. [...]

ИМЯ	ВОЗРАСТ	ПОЛОЖЕНИЕ	МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА
Эндру	36	Старший художественный директор, профессиональная ассоциация	Чикаго
Бродерик	32	Вице-президент, высокотехнологическая фирма	Силикон Вэлли
Крис	32	Менеджер, банк	Сан-Франциско
Эд	29	Менеджер, фирма художественной графики	Чикаго
Феликс	36	Фирма, организующая художественные выставки	Чикаго
Форрест	35	Менеджер регионального отдела сбыта, фирма специализированной оптовой торговли	Лос-Анджелес
Марк	33	Предприниматель, брокерские операции с недвижимостью и строительство	Сан-Диего
Маршалл	34	Менеджер, фирма исследований рынка	Лос-Анджелес
Роб	33	Главный дизайнер, сервисная фирма	Чикаго
Роджер	36	Менеджер-администратор, комплексный оздоровительный центр	Сан-Диего
Рон	36	Старший редактор, издательская фирма	Сан-Франциско
Уилсон	26	Старший консультант по исследованиям, бухгалтерская фирма из "большой восьмерки"	Чикаго

Рассмотрим биографический контекст, в который следует поместить рассказы респондентов. Хотя разница в возрасте между самым старшим и самым младшим респондентами составляет 10 лет, все они находятся в том возрасте, когда главные заботы человека связаны с развитием карьеры и завязыванием полезных связей. (Gould, 1978; Levinson, 1978; Vaillant, 1977). Для некоторых это пора поиска смысла жизни и смысла работы. Например, Роджер выделяется склонностью к самоанализу и размышлениям об индивидуальном развитии и ценностях. Он стремится понять, каков он сейчас и как он стал таким. Он постоянно занят наблюдением за самим собой. Его отличает стремление совершенствоваться и приверженность определенным ценностям, очень значимым для него. Среди этих ценностей - честность ("высказать свою правду"), сохранение высокой самооценки, "максимальная, возможная для меня открытость к разнообразию". Роджер, один из самых старших в обследованной группе, не очень уверен в своем профессиональном будущем:

Моя профессиональная деятельность, возможно, представляет собой самую неопределенную сферу моей жизни в данный момент... Нет у меня четкого знания цели. У меня нет плана действий даже на ближайшие десять минут. Эти постоянные попытки обрести цель... Неопределенность - вот с чем я борюсь... Может быть, мое назначение - познать себя и выразить себя. Кажется, об этом Вы собираетесь говорить со мной. Я с удовольствием поговорю с Вами об этом.

Эдуард в свои 29 лет руководит вечерней сменой в компании, занимающейся художественной графикой, - так он готовится к открытию собственного дела. Однако и он допускает перемены в своих планах: "Мои цели вот так сразу я сформулировать не могу. В данный момент все как бы повисло в воздухе". Жизнь Уилсона тоже меняется, он собирается расстаться с работой консультанта по исследованиям и заняться юриспруденцией:

Я собираюсь погрузиться в правовые вопросы, чтобы сделать что-то хорошее. И я не смог бы работать в области, где нельзя быть открытым... Я буду работать над проблемами гомосексуалов или заниматься вопросами, связанными со СПИДом, хотя, я надеюсь, к тому времени в этом не будет необходимости.

У других моих респондентов карьерные перспективы определились. Например, Рон очень доволен своей карьерой и считает, что его настоящее положение на работе и перспективы идеально соответствуют его стилю жизни:

Эта работа подходит мне по всем параметрам, о которых мы говорили. В конце концов, сейчас, в 36 лет, я чувствую желание остановиться на этом... Я обрел душевный покой... Я решил остаться здесь, пустить корни, присоединиться к хору, обзавестись домашним очагом и сохранять верность партнеру.

Наличие или отсутствие сексуальных партнеров - второй важный вопрос, постоянно занимающий моих респондентов. Многие, похоже, пребывают в "вечном поиске". Рон и Роб, кажется, хотели бы иметь постоянных партнеров, но сейчас оба одиноки. У Марка и Эндру новые партнеры. Крис вернулся к своему давнему партнеру Джиму. Эндру рассказал, что совсем недавно "встретил тут одного перспективного". У остальных стабильные связи: Эдуард живет со своим партнером Генри уже 8 лет, а Маршалл с Франком - более 10 лет.

Кроме этих двух важнейших жизненных вопросов, есть и другие, общие для всех респондентов и более непосредственно связанные с работой профессионала, раскрывшего свою гомосексуальную ориентацию. Далее излагаются наиболее важные выводы, относящиеся к этой теме, и обсуждается вклад данного исследования в современные представления о том, как чувствуют и ведут себя люди, являющиеся одновременно высококвалифицированными профессионалами и гомосексуалами.

Важной составляющей самоидентификации всех респондентов является осознание себя гомосексуалом и профессионалом

В противоположность выводам, сделанным другими исследователями, которые ранее работали с гомосексуалами (Gagnon, Simon, 1973; Harry, DeVall, 1978; Weinberg, Williams, 1974), следует сказать, что у опрошенных нами людей очень сильно развиты сознание своей гомосексуальности и чувство принадлежности к сообществу гомосексуалов. Семеро из них (Уилсон, Рон, Эндру, Крис, Марк, Феликс, Бродерик) активно участвуют в деятельности организаций гомосексуалов, причем пятеро занимают в них руководящие посты. [...]

Все 12 респондентов сообщили, что отказались бы от таблеток, с помощью которых можно было бы стать "обычными" гетеросексуалами, хотя все они признают, что нынешнее комфортное состояние достигнуто дорогой ценой. Приводимые ниже ответы типичны.

Уилсон: Когда я впервые начал осознавать не просто то, что я - гей (в какой-то мере это я осознал задолго до этого), но когда я начал устанавливать контакты с другими геями, это было огромное событие. Сейчас бы это таким событием не стало. Это было событием, потому что я познакомился с людьми из различных слоев общества, с кем я никогда иначе не встретился бы. Совершенно другие биографии, другие стили жизни, с которыми бы я никогда не познакомился. Какое-то время тому назад - точнее время я указать не могу - наступил момент, когда меня озарило и я понял, что счастлив, как никогда ранее. Я понял, что причина этого состоит в том, что я окончательно примирился со своей гомосексуальностью. Повторяю, это не значит, что быть гомосексуалом лучше, чем обыкновенным. Я думаю, такое сравнение неуместно, потому что если ты - гей, то чувствуешь себя как бы человеком другой расы. Если бы я принял таблетку, то стал бы белым? Нет, поскольку я не белый! Я бы перестал быть самим собой! Это именно то, что я чувствую.

Эндру: Мне мой стиль жизни нравится чрезвычайно! Даже самое худшее в нем мне нравится! А когда все в наилучшем виде - Вы просто не представляете... Когда все в наилучшем виде, это просто феноменально. Ни на что не променяю. Не променяю ни ради моей семьи, потому что она все полностью приняла. Ни ради моей карьеры, ни ради собственного счастья.

Роджер: Я сразу отвечаю "нет", и это на настоящий момент итог моей жизни. Мне понадобилось 36 лет, чтобы обрести комфорт с этим (идиотом). Я не хочу пройти через все это снова. Нет! Хотя я стараюсь быть гибким, но это уже стало частью моего "я" - это ощущение счастья от победы над самим собой. Однако изменение самого себя потребовало такой громадной работы, и я не уверен, что хочу снова пройти через это.

Сопоставляя два основных момента этих высказываний (сильное чувство принадлежности к сообществу гомосексуалов и ощущение комфорта, порождаемое особой сексуальной ориентацией) с выводами более ранних исследований, можно предположить, что жизненный опыт гомосексуалов-профессионалов, открывшихся на работе перед сотрудниками, отличается от жизненного опыта нераскрывшихся гомосексуалов с высоким профессиональным статусом. Логично предположить, что различие обусловлено, хотя бы отчасти, тем, как воспринимает человек свое положение в обществе и свою принадлежность к гомосексуалам. Если человек предан сообществу геев и ценит собственную идентификацию как гея, то вполне вероятно, что он посчитает саморазоблачение своим долгом. Если же человек слабо связан с сообществом геев и менее уверен в себе, от него не следует ожидать открытости.

Справедливость данного предположения подкрепляется (на микроуровне) высказываниями моих респондентов об их приверженности сообществу гомосексуалов и открытостью. Наиболее откровенные из них, как правило, активно участвовали в жизни сообщества гомосексуалов. Два наименее откровенных (и на работе, и вне ее) респондента, Форрест и Роб, слабее других связаны с сообществом (хотя и у них среди полезных знакомых преобладают гей). Это не означает, что Форрест и Роб слабее других проявляют свою гомосексуальность в личных контактах с другими гомосексуалами, - они просто не демонстрируют свою принадлежность к сообществу в открытую. Точно так же, это не означает, что они хуже других приспособились к собственной гомосексуальности.

Итак, самоидентификация этих людей влияет на степень их открытости. Большинство респондентов сообщили, что на определенных этапах своей трудовой жизни они почувствовали необходимость полностью раскрыться как гей. Десятеро из двенадцати сказали, что не ожидают изменений, которые бы заставили их снова уйти в подполье, но в чрезвычайных обстоятельствах они смогут перестроиться или найти более безопасное место. [...]

Крайней точки зрения придерживаются двое (Эндру и Бродерик), которые сказали, что они "не сдадутся без боя". Эндру выразил это так:

Как я уже говорил, моя профессия художника-графика мне нравится. Если наша ассоциация распадется, я найду себе другую работу, но останусь художником. Повторяю, я бы не стал афишировать это, но определенно не стал бы и скрывать... Я гомосексуал, и этим все сказано. Я не могу себе представить причины, которые бы заставили меня уйти в подполье.

Интересно отметить также, что эти люди столь же много сил отдают своей карьере, как большинство мужчин-американцев. Литература свидетельствует о том, что работа самоценна для большинства североамериканских мужчин. Верофф с соавторами (Veroffet al., 1981) сообщают, что 84% опрошенных мужчин из разных регионов США ответили, что продолжали бы работать, даже если бы им не нужны были деньги. Среди мужчин, учившихся в колледжах и окончивших колледжи, доля давших такой ответ составляет соответственно 83 и 91%. Десятеро из двенадцати моих респондентов (т.е. именно 83%) также сказали, что продолжили бы работу (хотя, возможно, в других сферах). Таким образом, и они попали в категорию мужчин, для которых работа самоценна. Исключение составили Маршалл и Бродерик, но и Маршалл выразил привязанность к работе:

Я по-настоящему привязан к своему делу - анализу рынка. Может быть, в отдаленном будущем я захочу заняться чем-то другим - может быть, более общими исследованиями вместо изучения специализированной ниши. Однако я определенно хочу работать в обстановке, где бы я руководил людьми, проводящими исследования, и контактировал с клиентами - может быть, в торговле.

Отвечая на вопрос о значении работы в его жизни, Маршалл сказал:

Она действительно важна, поскольку я потратил на нее столько времени. По той же причине я как бы обижен на свою работу за то, что на нее ушло столько моего времени и энергии. А ведь я не считаю себя человеком с экстраординарным запасом энергии. Возможно, это в значительной степени объясняет мою раздражительность. Так что я очень целеустремленный в этом отношении: почти все свои силы я отдаю работе. В этом заключен мой внутренний конфликт: работа важна для меня против моей воли.

Верофф с соавторами (Veroff et al., 1981) выясняли привязанность респондентов-мужчин к их нынешней работе с помощью вопроса: "Есть ли такая другая работа, которой вы бы предпочли заниматься?". Среди профессионалов доля заявивших о приверженности своей работе составила 56%, а среди менеджеров - 72%. В нашем исследовании шесть респондентов (50%) сказали, что они бы остались на той же работе, даже если бы у них была свобода выбора. [...]

Опубликованные статьи о саморазоблачении гомосексуалов (такие, как Cass, 1979; Coleman, 1982; deMonteflores and Schultz, 1978; Lee, 1977; Troiden, 1979) помогают нам лучше понять рассказы моих респондентов об испытываемых ими чувствах принадлежности сообществу гомосексуалов и своей профессии. В этих статьях используется иная терминология и по-иному расставлены акценты, однако описанная в них общая схема развития самосознания гомосексуала согласуется с рассказами моих респондентов. Сначала человек догадывается, что он отличается от других; проходит стадию осознания, что он - гей; делится своим открытием с другими людьми (в частности, устанавливает отношения с другими гомосексуалами) и, наконец, вступает в конечную фазу, названную Коулманом интеграцией:

На этой стадии индивидуумы инкорпорируют свои представления о своем положении в обществе и своих индивидуальностях в целостный имидж. Продолжают появляться новые ощущения собственной личности, открываются новые символы и концепции, идентифицируются и изучаются новые связи в обществе, доставляют наслаждение новые отношения, включая интимные. (Coleman, 1982: 39)

По моему мнению, рассказы моих респондентов об ощущениях, связанных с их сексуальной ориентацией и профессией, свидетельствуют о том, что эти люди далеко продвинулись по пути к персональной идентификации, описанному в упомянутых выше теориях. Ясно, что по крайней мере большинство респондентов достигли стадии синтеза или интеграции, на которой гомосексуальность стала легитимным и полноценным элементом их самосознания. Иными словами, они в целом приняли свою гомосексуальность точно так же, как приняли другие аспекты своих индивидуальностей, включая принадлежность определенной профессии.

Саморазоблачения респондентов происходили по-разному, на разных этапах жизни, в присутствии разных людей

Саморазоблачения опрошенных гомосексуалов были вызваны разными причинами, происходили по-разному и перед разными людьми. Один из них (Форрест) открылся двоим своим боссам и еще одному человеку; Роб открылся двоим гомосексуалам и двум женщинам обычной сексуальной ориентации; четверо (Эдуард, Крис, Уилсон и Феликс) полагают, что об их гомосексуальности известно большинству работников в их офисах; шестеро (Эндру, Рон, Роджер, Маршалл, Марк, Бродерик) сообщили о себе всем на работе.

Рассказывая об обстоятельствах саморазоблачения, трое респондентов (Форрест, Роб, Бродерик) сообщили, что попросили выбранных людей присесть и рассказали о себе, не дожидаясь случайного разоблачения; девятеро (Крис, Уилсон, Роджер, Феликс, Маршалл, Рон, Марк, Эдуард и Эндру) не скрывались (т.е. сообщали "об этом" в случайных беседах и предоставили собеседникам самим делать выводы); использовались и пассивные методы: демонстративные посещения бара, где собираются геи (Форрест); чтение компрометирующего письма (Уилсон); общение с уже раскрытым геем и т.д. Каждый из респондентов использовал комбинацию методов, хотя и отдавал предпочтение некоторым из них. [...]

Эндру так ответил на вопрос о том, как он рассказал сотрудникам, что он - гей:

Деивид: Случилось ли что-нибудь особенное, что заставило Вас открыться перед членами Вашей ассоциации, или открытость - черта Вашей натуры?

Эндру: Ничего особенного не произошло. Для меня это невозможно - лгать, скажем, так: "Мы с моей подружкой прошлой ночью..." Поначалу, я думаю меня охраняли от подозрений моя природная застенчивость и скрытность во всем, что касается моей личной жизни. Поэтому я некоторое время не признавался. Я мог бы молчать и дальше, но не стал делать этого. Я начал понемногу рассказывать им о Феликсе, предоставляя им самим решать, кто такой Феликс: брат сосед, друг - в общем, как им хотелось.

[...] Наверное, это самый интересный вопрос - что заставило моих респондентов открыться. Некоторые из них (Роджер, Крис, Рон) открылись потому, что они хотели, чтобы люди знали их такими какие они есть (продуктивные взаимоотношения возможны, когда каждая из сторон знает, что представляет собой другая); некоторые (Роджер, Марк, Феликс, Маршалл, Эдуард, Эндру) хотели улучшить взаимоотношения или избежать неловких ситуаций в будущем ("терпеть не могу лгать", "я чувствовал себя потерянным, шизиком", "с людьми легче общаться, открывшись", "я хотел контролировать ситуацию"); некоторые (Бродерик и Уилсон) пожелали сделать "политическое" заявление из чувства ответственности перед своим сообществом; наконец троих (Форрест, Уилсон, Роб) подтолкнул к признанию случай (у одного нашли журнал для гомосексуалов, у другого убили сексуального партнера, третьего случайно встретил сотрудник в баре гомосексуалов). Респонденты руководствовались комбинациями мотивов, хотя некоторые из них были для них главными. Например, Крис и Роджер так обосновали свои решения:

Крис: Я всегда понимал, что попытка скрыть это в конечном счете обернется еще большими неприятностями: будут уважать еще меньше, потому что ты не только оказался геем, но еще и пытался скрыть это от людей. Я спрашивал себя, не было ли одной из причин моего ухода из военно-воздушных сил, что я желал сделать это сам, не дожидаясь, пока кто-нибудь донесет, что я - гей, и меня выгонят после того, как потрачу уйму энергии на свою карьеру.

Позднее я поступал на курсы МВА. Там, в бизнес-школе, я, как и все, должен был подать резюме. Я не видел причин его редактировать. Я также хотел, чтобы все раскрылось тут же, в бизнес-школе. Я хотел отрезать себе путь к отступлению, чтобы не пытаться скрывать свою сексуальную ориентацию, когда начну работать. Чем дольше ты не признаешься, тем трудней это сделать. Я все просчитал... Я лишил себя возможности прибегнуть в будущем к уловкам типа: "стой, все так хорошо и удобно, и ни слова об этом" или "это неподходящий случай признаваться". И вскоре, я пробыл там год-два ... сейчас я начинаю задумываться о том, что было бы, если бы я не открылся, не было бы от этого хуже?

Роджер: Я просто хочу, чтобы люди были открытыми и честными в общении со мной. Я чувствовал: чтобы получить от них то, что я хочу, я должен первым дать им это. Это вполне сознательное решение. По моему мнению, я довольно успешно выполняю его. Впрочем, не всегда. Во мне еще осталась некая скрытность, которую я стремлюсь искоренить. Думаю, в основном мне это удается.

Данное исследование, как и некоторые более ранние исследования (см., например, Feo, 1986), показало, что для многих гомосексуалов (в нашем случае для Криса, Роджера и некоторых других) открытость важна и самоценна. Честность для этих людей - нежно оберегаемая ценность, и хотя саморазоблачение могло иметь для них серьезные негативные последствия, это их не остановило: они были готовы платить. Бродерик рассказал: "Я дошел до такого состояния, что сказал себе: "Будь ты проклят, если согласишься жить жизнью человека второго сорта из-за человеческого невежества!" Саморазоблачение позволило им сменить ощущение внутреннего стыда на ощущение жертвы дискредитации (Goffman, 1963). Хотя рассказы респондентов о различии между самоощущениями тайного (внутренний стыд) и открытого ("чувство жертвы дискредитации") гомосексуала довольно невразумительные, не остается никакой неясности относительно ценности, которую представляет для этих людей открытость. Рассказы респондентов определенно свидетельствуют о том, что большинство из них не только перестали тщательно контролировать себя во время общения с людьми, перед которыми они открылись, но и стали гораздо меньше бояться, что кто-нибудь еще узнает об их сексуальной ориентации. Новые проблемы, порожденные положением открытого гомосексуала, заставляют этих людей искать внешнюю поддержку: они поступают на работу в организации, где терпимо или благосклонно относятся к гомосексуалам, и устанавливают связи с людьми, одобряющими их гомосексуальность и связанные с этим аспекты их представлений о самих себе.

Респонденты находят поддержку не только среди геев, но и среди гетеросексуалов (чаще женщин)

Представляется, что внешняя поддержка имеет очень большое значение для опрошенных гомосексуалов. Девятеро из двенадцати респондентов сообщили, что имеют близких друзей среди геев и гетеросексуалов, дружба с которыми критически важна для ощущения счастья. Например:

Марк: У меня много хороших друзей. Я могу сказать, что мне везет с друзьями. Пожалуй, наберется 10 - 12 человек, которых я могу назвать хорошими друзьями, которым могу позвонить по любому поводу и в любое время - и они все бросят и придут, потому что знают, что я сделаю то же самое. И это не мало -иметь так много друзей, близких тебе.

Дейвид: Сильная поддержка от многих людей.

Марк: Да, она у меня есть, она взаимна, и это просто прекрасно. Однако это требует интенсивного общения с этими людьми ... обеды ... моя жизнь проходит на обедах...

Мои респонденты после признания своей гомосексуальности создали для себя новые группы поддержки, которые расширялись по мере профессионального роста респондентов. Обычно сразу после саморазоблачения круг их друзей состоял почти исключительно из гомосексуалов, вместе с которыми они проходили стадию интеграции (по определению Коулмена). Со временем состав друзей становился смешанным:

Дейвид: Вы упоминали, что Ваша группа поддержки меняется по мере Вашего развития. Становится ли она смешанной в смысле наличия геев и гетеросексуалов?

Роджер: Да. Я должен сказать, что большинство людей, которых я отношу к своей группе поддержки, - это геи, но есть и обычные. Прелесть состоит в том, что есть обычные мужчины, дружественно настроенные ко мне, знающие меня, знающие меня и Стива и чувствующих себя комфортно в нашем обществе. Это важная часть моей жизни.

[...] Роджер и Эндру привели примеры подобных товарищеских отношений с обычными людьми:

Роджер: Хотелось бы сказать, что на протяжении почти всей моей жизни обычные женщины были моими лучшими друзьями. Они поддерживали меня еще до того, как я раскрылся и обрел несколько действительно близких друзей среди гомосексуалов.

Эндру: Если что-то не ладится по работе, я обращаюсь к Джоанне, или к Лори, или к Пат. Это три обычные женщины, являющиеся самыми близкими моими друзьями в ассоциации. На работе они мне ближе, чем любой из наших гомосексуалов. Я даже не могу сказать точно, почему так получилось. Есть еще Лиз и Джанис. Такой вот кружок обычных женщин в нашей ассоциации. Они сильно меня поддерживают, в частности, и в моей личной жизни. Они знают, что происходит в моей личной жизни, и действительно способны помочь. Я люблю оторваться от работы и поболтать, люблю посплетничать о том, что происходит в офисе. Мы разговариваем о личной жизни. Одна из вещей, которые я пытаюсь освоить, - свободно говорить на интимные темы. В общении с этими женщинами у меня не возникает трудностей, что меня даже несколько удивляет. Может быть, есть что-то общее внутри нас, а может быть, мне просто приятно быть в их 'компании. И еще один аспект моих взаимоотношений с этими женщинами: некоторые из них прекрасно разбираются в том, что происходит со мной как с профессионалом.

Многие из моих респондентов отмечали, что, по их ощущениям, их взаимоотношения с женщинами на работе глубже, чем взаимоотношения тех же женщин с коллегами-мужчинами гетеросексуальной ориентации. Например, Уилсон, рассказывает:

Для мужчин у нас на работе существует только два подхода к женщине - пригласить на свидание или игнорировать. Они не рассматривают женщин как равных себе в профессиональном плане. Я думаю, они стараются, но почему-то у них ничего не получается. Они всегда предпочитают обсуждать деловые ситуации с мужчинами, а не с женщинами, если только у них есть выбор. Более того, они оказывают предпочтение мужчинам при наборе проектных команд, не осознавая, что это дискриминация. По-моему, я по-другому отношусь к женщинам, и люди это заметили. Пошли слухи. Интерес наших парней вызвали мои частые контакты с одной из сотрудниц. Она действительно привлекательная и все такое прочее ... но у нас с ней действительно дружба, да и работали мы над одним проектом, так что это было естественно, что мы часто оказывались рядом. Однако эти мужики каким-то образом решили, что это странно. Почему она заинтересовалась Уилсоном? Почему они так дружны и все такое прочее? В действительности никакой подоплеки не было - просто мы оба сумели стать друзьями.

Респонденты сообщают о том, что чувствуют себя аутсайдерами во взаимоотношениях со взрослыми мужчинами-гетеросексуалами и с менее открытыми гомосексуалами

Все мои респонденты испытали чувство собственной маргинальности в обществе, в котором они жили. Даже в детском возрасте, когда их гомосексуальность не проявлялась внешне, 11 из 12 ощущали себя особыми. Как профессионалы, они должны были общаться с гетеросексуальными мужчинами на работе и, если судить по достигнутому положению, делали это успешно. Вместе с тем пятеро сообщили о дискомфортных ситуациях, периодически возникающих в процессе такого общения. Даже Рон, группа поддержки которого включает гетеросексуальных мужчин, сталкивался с неприятными для него проявлениями "мачоизма". Такое случалось и во время контактов с клиентами:

Проблемы такого рода возникали у меня только с теми клиентами, которые казались мне откровенными мачо. Их поведение было оскорбительным для меня - я чувствовал себя так, как если был гермафродитом, гетеросексуалом. Это было очень тяжело - терпеть неприятное общество во время обедов, длившихся по три-четыре часа. Однако я должен был терпеть, чтобы получить книгу. Они были ведущими авторами в своей области или что-то в этом роде. Но я не думаю, что причина дискомфорта - моя гомосексуальность. Думаю, причина в их мачоизме ... в некоторых их ценностях, в том, как они говорили о людях, делах. Бездушие в отношении других людей отвратительно.

Для открытых гомосексуалов типично активное участие в жизни своего сообщества. Следовательно, они должны часто встречаться с гомосексуалами, более закрытыми, чем они сами. Однако они редко обретают среди них друзей. Например, Бродерик так говорил о том, как важна для него открытость его гомосексуальных друзей:

Я причисляю себя к полностью открытым гомосексуалам и испытываю большие неудобства, общаясь с людьми, остановившимися на полпути. Я думаю, что многие участники вчерашней встречи "половинчатые", и Вы, возможно, тоже это заметили. Может быть, я Вас переоцениваю. Это слегка неудобно для меня. Я бы предпочел быть в группе, в которой все полностью открылись. А еще мне доставляет удовольствие - хотя это немного несправедливо - контактировать с людьми, которым открытость дается ценой борьбы. Был один паренек в качестве гостя. Ему 24 или 25 лет. Я думаю, для него это было событие - прийти на эту вечеринку. Он работал в Сан-Хозе техником, все остальные были не из его категории. Интересно было наблюдать, как он общался с другими. Все мои друзья из гомосексуалов очень открытые.

[...] Разумеется, мы не хотим сказать, что чувство исключительности - уникальная особенность гомосексуалов. Как сказал один гомосексуал, член рабочей группы, "я чувствую, что сильно отличаюсь от тех мужчин, которые носят ту же униформу, что и я, но я не знаю, чувствуют ли они то же самое". Чувство особости у ребенка и у взрослого человека - это нормальное явление. В данном случае уникальным является лишь то, что отчужденность возникает между представителями сексуального меньшинства по признаку степени открытости. Однако и в этом случае можно отыскать параллели. Можно указать, например, на отчужденность, возникающую в ситуациях, когда женщины, работающие вне дома, общаются с женщинами, которые не стремятся к работе вне дома. Здесь же мы имеем дело с аналогичным явлением в жизни гомосексуалов, профессионалов. [...]

Разнообразные аспекты влияния гомосексуальности на карьеру

Существует сильная вера в то, что компетентность является защитой от возможной дискриминации. Стремление к профессиональному превосходству обсуждалось в более ранних работах в связи с проблемами женщин и национальных меньшинств (см., например, David and Watson, 1982; Kanter, 1977; Moore, 1985), но обычно не связывалось с профессионалами-гомосексуалами. Настоящее исследование показывает, что компетентность как средство защиты используется и представителями группы, которую принято считать привилегированной, а именно белыми мужчинами, когда они идентифицируют себя с неодобряемой подгруппой.

Восемь респондентов (Феликс, Форрест, Роб, Бродерик, Крис, Маршалл, Рон, Эдуард) сообщили, что они достигли высокого уровня компетентности в своих областях, т.к. хотели, чтобы их работодатели считали их незаменимыми работниками и не могли их уволить. Например, Форрест и Феликс разделяют следующие взгляды.

Форрест: У нас проводился конкурс на лучшего торгового агента, и я его выиграл. Предполагалось, что все будет длиться целый месяц. Начали в понедельник, а к полудню я уже выиграл. Своему другу я сказал, что нужно двое "обычных", чтобы тягаться с одним таким идиотом, как я. Пообещайте мне что-нибудь, особенно деньги, и увидите, на что я способен. Нужны двое, чтобы продавать столько, сколько продаю я один. Иначе говоря, это был один из тех случаев, когда я считаю необходимым превзойти других. Я говорю себе, что должен быть первым, чтобы компенсировать предубежденность. Пусть те в штаб-квартире говорят обо мне: "Да, он - гей, но посмотрите, что он творит!"

Феликс: Я думаю, одна из причин, по которым у меня никогда не было проблем заключается в том, что я хорош на работе. Нет повода ко мне цепляться, потому что я хорошо выполняю свою работу.

Дейвид: Можно предположить, что если бы Вы не выполняли свою работу хорошо то...

Феликс: Тогда мне бы все припомнили. Дескать, ты не справляешься с работой нет, не потому, что тупой, а потому, что ты - гей.

Следует отметить отсутствие в высказываниях респондентов указа ний на то, что стремление к профессиональному превосходству возник ло после саморазоблачения. В действительности это стремление было следствием страха разоблачения, испытываемого ими, когда они скры вали свою сексуальную ориентацию. Рон выразил это наиболее ясно:

Я всегда понимал, что одна из причин моих профессиональных успехов заключает ся в том, что я - гей. В начале профессиональной карьеры я считал свою гомосексу альность пороком и не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о ней. А на случай, если бы это раскрылось, я должен был быть настолько хорош, что этому не придали бы значения. Настолько хорош, что даже если бы меня уволили, то я бы имел право считать это проявлением предвзятости, а не следствием самого конфликта. Это подталкивало меня к достижению исключительно высокого уровня компетентности. Слу чись такое с некоторыми людьми, это бы их парализовало, а меня - подталкивало.

После разоблачения возникает необходимость защиты себя от гомофобии. С переходом из состояния "самодискредитации" в состояние "внешней дискредитации" угрозы не исчезают, но лишь изменяются пс своему характеру. [...] Люди, узнавшие, что данный человек - гомосексуал, могут начать осуждать его за это. Интересный момент заключается в том, что ни один гомосексуал не может быть полностью открытым. Гомосексуальность не имеет видимых признаков, и человек должен каждый раз, знакомясь с новыми людьми, саморазоблачаться заново. В этом смысле все открытые гомосексуалы находятся одновременно в двух состояниях: самодискредитации и внешней дискредитации.

Быть гомосексуалом - это значит обладать дополнительными возможностями для заведения знакомств с влиятельными людьми, дополнительными возможностями достичь успеха в жизни. Семеро мужчин, опрошенных в рамках данного исследования (Эндру, Форрест, Уилсон, Феликс, Рон, Роб и Бродерик), являются членами неформального "сообщества старых приятелей" в гомосексуальном варианте и хорошо знают это сообщество, членство в котором дает им возможность устанавливать и развивать связи с влиятельными людьми, с которыми в противном случае они вряд ли бы познакомились. Уилсон и Феликс кратко рассказывают о роли, которую это сообщество сыграло в их жизни.

Уилсон: На работе я предпочитаю разговаривать и вести дела с менеджерами, которые ... тоже являются гомосексуалами. Так я поступаю с самого начала своей карьеры. Кто-нибудь знакомит меня с гомосексуалом, и мы становимся друзьями, тогда как другие, поступая на работу, думают, что самое волнующее событие - это звонок начальника, который поинтересуется, как идут дела! Благодаря принадлежности к узкому кругу гомосексуалов с его особой атмосферой, вы завязываете знакомства, которые могут трансформироваться в благоприятные возможности. Я не убежден, что это дает столько, сколько могло бы дать. У меня есть друг - менеджер налогового ведомства. Он имеет множество контактов с гомосексуалами из мира бизнеса, занимающими позиции позволяющие им оказать ему помощь в его карьере. Однако он всегда отказывается использовать это, т.е. извлекать выгоду из знакомства с этими людьми То же и в моем случае: я не уверен, что извлек пользу, реализовав какие-то дополнительные возможности. Они, по-видимому, у меня были, но я как-то их не использовал.

Феликс: Я полагаю, что, если бы я не был гомосексуалом, я бы не смог установить контакты с некоторыми из моих нынешних знакомых. Например я могу позвонить одному известному музыкальному критику и пригласить его на мой пятидесятилетний юбилей. Но если я это сделаю, то не потому, что он музы кальный критик, а я занят в сфере искусства, а потому, что каждый из нас знает о другом, что тот - гомосексуал, хотя мы никогда не говорили об этом.

[...] В этой связи интересно отметить, что Шнейдер (Schneider 1981) обнаружил очень активное использование сетей связей работающими лесбиянками. Исследование, проведенное Эваном (Evan, 1963), показало, что группа людей, равных по положению, обладает уникальными возможностями ослабления напряженности между индивидуумами и урегулирования разногласий с другими группами. Наконец, в книге Крама и Изабеллы (Kram and Isabella, 1985, р. 110), отмечается важность "психологической поддержки коллег для развития карьеры на любом ее этапе".

Респонденты знакомы с гомофобией на работе и убеждены, что не смогли бы работать в условиях, где им пришлось бы держать в тайне свою сексуальную ориентацию. Мои респонденты очевидно ценят свою открытость и не желают поступиться ею, даже оказавшись в обществе отрицающей ценности их стиля жизни. Они сознательно предпринимают шаги, помогающие им следовать своему решению о саморазоблачении, что наиболее ярко проявляется в выборе ими в качестве места работы организаций, благосклонно относящихся к гомосексуалам Для открытых гомосексуалов типична готовность пожертвовать доходом ради того, чтобы продолжать оставаться открытыми. Поэтому при выборе места работы отношение в организации к гомосексуалам для них важнее, чем величина заработка. Несмотря на вполне естественные различия, отношение к гомосексуалам во всех организациях где работают мои респонденты, кроме одной, можно оценить как благосклонное. Что касается открытой дискриминации в отношении геев то с подобными случаями в своих организациях мои респонденты по существу не сталкивались. Разумеется, имеются и исключения: Форресту сломали автомобиль, Уилсон лишился контракта. Роб считает что пострадал от менее очевидных форм преследования. В общем уровень гомофобии был низок (хотя, естественно, любые ее проявления заслуживают порицания).

Возникает естественный вопрос: повлияла ли гомосексуальность рассматриваемая ими как существенный аспект их идентичности на сознательный выбор ими своего жизненного пути, и в частности профессии? Опять-таки свидетельства неоднозначны. Ни один из трех опрошенных художников не считает, что выбрал поприще искусства по тому что он - гей; все сказали, что приняли свою гомосексуальность после того, как уже определились в выборе своей карьеры. В то же время выбор конкретного места работы явно определялся возможностями свободного самовыражения: из двенадцати респондентов одиннадцать уверены, что не смогли бы работать там, где нельзя быть открытым гомосексуалом, и готовы сменить работу, если этого потребует их гомосексуальная идентичность. Пятеро либо были вынуждены, либо добровольно решили изменить первоначальные планы карьеры в связи со своей сексуальной ориентацией. Из-за саморазоблачения потеряли работу несколько респондентов. Крис вынужден был покинуть воинскую службу; Рон потерял должность президента колледжа; Форрест лишился поста мэра; Эдуард страдает от психосоматических заболеваний, являющихся последствием сексуальных преследований со стороны прежнего босса (мужчины), и сказал, что теперь для него требования к здоровью - главный фактор при выборе места работы. Однако Уилсон принял решение переменить сферу деятельности не по причине гомофобии в своей организации, а для того, чтобы заняться юридической защитой прав гомосексуалов.

Мой вывод о том, что открытость способствует усилению удовлетворения от профессиональной деятельности, согласуется с результатами исследований Бламштейна и Шварца (Blumstein and Schwartz, 1983) и Шнейдер (Schneider, 1981). Бламштейн и Шварц исследовали американские гомосексуальные пары и выяснили, что "гомосексуалы лучше чувствуют себя на работе, если им не приходится скрывать свою сексуальную ориентацию" (Blumstein and Schwartz, 1983, р. 158). Этот вывод, по-видимому, в меньшей степени справедлив в отношении американских пар лесбиянок. Однако Шнейдер обнаружила, что "саморазоблачение на работе улучшает самочувствие лесбиянок, облегчает их вхождение в трудовую жизнь и ослабляет беспокойство о том, кто они есть и как их воспринимают окружающие" (Schneider, 1981, р. 8).

Имеются свидетельства влияния стереотипов на взаимоотношения респондентов с коллегами по работе. Хотя гомосексуальность не имеет видимых признаков, гомосексуал после саморазоблачения становится объектом особого внимания коллег по работе. Большинство гомосексуалов после саморазоблачения чувствуют изменение отношения к себе со стороны окружающих и приписывают это влиянию стереотипных представлений обычных людей о гомосексуалах. Стереотипизация означает, что профессионалам-гомосексуалам априори приписываются коллегами некоторые групповые качества. [...]

Респонденты уверены, что некоторые их личные качества, сформировавшиеся в процессе их развития как. гомосексуалов, полезны в их профессиональной деятельности. Проведенное исследование показало, что определенные личные качества (чуткость, творческий подход, стремление к профессиональному превосходству и т.д.), развившиеся в процессе установления связей с миром и саморазоблачения, явно противоречат стереотипным взглядам, согласно которым гомосексуалы - это психически неполноценные люди, нестабильные и аморальные. По крайней мере семеро респондентов (Рон, Уилсон, Форрест, Маршалл, Эдуард, Эндру и Феликс) полагают, что гомосексуализм помог им стать более полезными членами организации и общества в целом. Среди положительных качеств, упомянутых ими: терпимость к неопределенности (Рон), чуткость (Уилсон, Рон), понимание проблем притесняемых меньшинств (Эдуард, Эндру, Рон), внутренняя сила (Роджер), творческий подход (Уилсон), смелость и готовность принимать риски (Рон и Уилсон), интуиция (Рон), склонность к сотрудничеству (Рон), скромность (Рон), способность подойти к вопросу с неожиданной стороны (Рон и Уилсон), зрелость (Уилсон и Форрест), стремление к профессиональному росту (Форрест), чувство прекрасного (Маршалл), тонкость (Феликс). По-видимому, Рон наиболее эмоционально говорил об этих качествах:

Определенно есть такие качества ... их трудно описать словами - фактически о них мы говорили за ленчем. У моего друга гостила его мать, мы пригласили ее на ленч, и она рассказала нам о том, как хорошо ей с геями: Чаком и всеми его друзьями, потому что она почувствовала, что все гомосексуалы, с которыми она встречалась, очень чутки к нуждам и мнениям других людей ... Она говорила, что ей очень приятно быть с нами ... Я думаю, тут немало правды.

Эти качества представляются особенно ценными в связи с новыми требованиями, предъявляемыми к менеджерам в международном бизнесе. Рон продолжал:

Есть [еще] особая чувствительность, проистекающая из того, что гомосексуалы в определенном (не физическом) смысле - двуполые существа. Я думаю, мой стиль работы характеризуется повышенной по сравнению с обычными мужчинами склонностью к сотрудничеству. Я имею в виду, что у меня есть "эго", но некоторые получаемые многими обычными преуспевающими мужчинами как бы по наследству преимущества и проблемы, такие, как особая забота о мужской чести, мне чужды. Думаю, моя скромность проистекает из того, что я на собственном опыте познал, что значит принадлежать к угнетаемому меньшинству. Это делает меня хорошим менеджером, я уверен в этом ... Я знаю, что такое угнетение, как работает иерархия, что значит быть подчиненным. Я знаю, что значит сомневаться в ценностях ... плюс позитивные вещи: чуткость, умение слушать, сочувствовать... - все это очень полезно.

Далее он рассказал, как его опыт гомосексуала помог ему научиться действовать в ситуациях, на первый взгляд простых, а в действительности сложных, требующих открытости и гибкости:

В современной литературе о менеджерах написано о необходимости гибкости, терпимости к неопределенности и тому подобном. Я думаю, что этими качествами я овладел именно благодаря гомосексуализму. Мне пришлось научиться быть гибким, так как я сам не вписываюсь в нормы. Мне пришлось научиться справляться с неопределенностью, так как я "ездил на поезде неопределенности ежедневно". Такова моя жизнь: не черная и не белая, а в полоску. И это нормально. Итак, я полагаю, что мой опыт гомосексуала трансформировался в то, как я управляю людьми, как справляюсь с деловыми ситуациями, как управляю делами нашей компании в это сравнительно спокойное время, как выполняю всю прочую работу, чтобы дело двигалось.

Подытоживая свои рассуждения, он сказал:

Я говорю о том, как моя гомосексуальность помогла мне развить свои способности. Это противоречит распространенным стереотипам. Научиться опровергать стереотипы мне пришлось, когда я искал собственную идентичность. Кстати, это срабатывает и в бизнесе, ибо начинать бизнес нужно с опровержения стереотипов. Есть кое-какие ... вещи, которые я внес в работу [нашей компании], хотя мои коллеги говорили, что это не сработает. Идеи, почерпнутые из книг или родившиеся благодаря моей способности увидеть ситуацию в необычном ракурсе, срабатывают. Свет зарождается из тьмы, или ... как говорят индейцы, из твоей тени. Мой аналитик ... любил говорить, что ...богатство личности и человеческая индивидуальность проистекают из недостатков человека, определяются тем, от чего человек хотел бы избавиться; недостатки уникальны. Я начал понимать, что он имел в виду. Что касается меня, моя особенность, моя уникальность - это то, что в определенный момент подтолкнуло меня к совершенству. [Тогда] все так удачно сошлось, и теперь я выделяюсь, потому что это часть моей натуры, а не потому, что я гомосексуал.

Это высказывание о развитии ценных качеств под влиянием жизненного опыта гомосексуала заставляет вспомнить книгу Беллаха с соавторами (Bellah et al., 1985), названную "Привычки сердца" (Habits of the Heart). В книге содержатся рассуждения об особой ценности, которую может представлять для общества маргинальная личность ("мифический индивидуалист") именно благодаря своей обособленности от общества. Описывая литературные воплощения этой идеи - ковбоя и крутого детектива, авторы пишут:

Ковбой, как и детектив, может быть ценен для общества именно потому, что он полностью автономный индивидуум, стоящий в стороне от общества. Чтобы служить обществу, человек должен быть способным на одиночество, уметь обходиться без помощи других людей, не зависеть от их суждений, не подчиняться их желаниям... Человек соглашается на одиночество, чтобы защищать ценности группы (Bellah et al 1985, р. 146).

Разумеется, о моих респондентах нельзя сказать, что они находятся вне общества. Они являются его частью как профессионалы, проводящие на работе значительную часть своей жизни. Тем не менее они в определенном смысле маргиналы и имеют определенный опыт жизни в пограничных областях (по терминологии Розальдо - Rosaldo, 1993). Пограничные области, в которых живут группы людей с особыми культурами, недоступны представителям доминирующей группы. [...]

Общим для респондентов было критическое отношение к системам ценностей, полученным от семьи и ближайшего окружения. Но многие считают, что прошли полный цикл до точки, в которой они вновь приняли, возможно, в модифицированной форме, ценности, приобретенные в семье

[...] Одиннадцать респондентов сообщили, что в процессе саморазоблачения они ревизовали и отвергли многие ценности, усвоенные ими в детстве. Однако, взрослея, они вновь вернулись к анализу этих ценностей. Все мужчины проходят этот цикл в процессе строительства карьеры и семьи. Однако, как свидетельствуют результаты данного и других исследований, гомосексуалы иначе относятся к карьере, а семьи у них состоят из сексуальных партнеров и друзей. Следовательно, можно было предположить, что ценности, усвоенные ими в ранние годы в обычных семьях, останутся для них неприемлемыми. Отметим также, что респонденты приняли стили жизни, вызывающие отвращение у многих из их родителей. Наконец, отметим, что респонденты сталкиваются с проблемами, которые просто непонятны большинству обычных людей. Учитывая все это, следует признать удивительным, что восемь из двенадцати опрошенных гомосексуалов закончили тем, что вновь приняли существенные ценности, усвоенные в своих семьях в детстве. Например:

Роб: Да, [я критически ревизовал ценности моих родителей,] но вот что забавно: даже после переоценки ценностей, я в действительности сохраняю большинство из них.

Деивид: Но ведь был момент сомнения?

Роб: Был, конечно. Я критически относился почти ко всем ним, потому что поначалу я думал, что делаю что-то аморальное. Однако когда я избавился от магии слов, то увидел, что нет ничего аморального в желании любить кого-то и в желании делить жизнь с кем-то. И тогда я снова вернулся к таким истинам, как "не занимайся сексом ради секса, но умей выразить свои чувства к другому человеку". Так что все хорошее, чему меня научили, осталось со мной.

Возможно, обследованная группа отличается от большинства геев тем, что ее члены (а) работают в организациях, нейтрально, если не благосклонно, относящихся к гомосексуалам; (b) являются высококвалифицированными профессионалами; (с) редко сталкиваются с сильной гомофобией на работе, в семье, среди друзей. Благодаря этим особенностям традиционные ценности остаются приемлемыми для них как на работе, так и в семье. Гомосексуалы, встречающие меньшее понимание на работе, в семье и обществе, проживающие в малонаселенных и более консервативных регионах страны и работающие в более традиционных организациях, могут счесть для себя неприемлемым возвращение к ценностям, усвоенным от родителей, и будут продолжать дистанцироваться от них.

В рамках данного исследования автор собрал группу из 12-ти профессионалов, признавшихся на работе в своей гомосексуальности, и попросил их рассказать о своей жизни. Все респонденты оказались искренними и красноречивыми. Их рассказы отражают примечательные различия и сходства. В заключение я хочу поблагодарить респондентов за любезное согласие рассказать мне о своей жизни, благодаря чему это исследование стало возможным. Их красноречивые рассказы помогли мне узнать много нового не только о жизненном опыте людей, подобных им, но и о самом себе. Можно надеяться, что читатели тоже оценят таланты моих респондентов, из рассказов которых могут извлечь полезные уроки социологи, менеджеры и профессионалы, занимающиеся помощью работникам, как гомосексуалы, так и обычные люди.

Главное содержащееся в данном исследовании сообщение гетеросексуальным мужчинам и женщинам, работающим по найму, особенно на руководящих должностях, заключается в том, что можно быть гомосексуалом и преуспевающим профессионалом одновременно. Причиной того, что занимающие менеджерские и директорские посты гомосексуалы и лесбиянки редко открывают свою сексуальную ориентацию, заключается в страхе перед неблагоприятными последствиями саморазоблачения для их карьеры и личной жизни. [...]

Возможно, ситуация постепенно изменится благодаря семинарам по управлению разнообразием, декларациям о недопустимости дискриминации и выдвижению на руководящие должности открытых гомосексуалов и лесбиянок, продемонстрировавших высокую эффективность на работе. Менеджеры могут сделать особенно много для создания более благоприятных условий работы представителям сексуальных меньшинств, приложив усилия к ослаблению коллективной и индивидуальной гомофобии. Например, они могут продемонстрировать свою нетерпимость к любым проявлениям предубежденности против геев и лесбиянок на работе, не оставляя без внимания ни одного подобного случая. Полезными могут оказаться специальные льготы гомосексуалам, аналогичные льготам, предоставляемым семейным работникам.

Профессионалы, занимающиеся помощью работникам (например, невропатологи, работники служб социального обеспечения, преподаватели), также могут извлечь из приведенных рассказов немало полезного для себя. С одной стороны, им важно понимать особые сложности, с которыми связан для гомосексуалов выбор сферы деятельности. С другой стороны, нужно знать, что в надлежащих условиях открытость гомосексуалов на работе вполне возможна. Разумеется, это требует затрат и преодоления препятствий, таких, как стереотипы и гомофобия, но, как показывает опыт наших респондентов, эти препятствия вполне преодолимы.

Ученые и студенты, изучающие человеческое поведение, также могут найти здесь немало ценного. Изучение одной группы людей всегда помогает лучше понять и другие группы людей. Концепции, разработанные для анализа поведения отдельных групп, как правило, обладают более широкой областью применения. Примером может служить концепция саморазоблачения гомосексуалов на работе. С проблемой саморазоблачения сталкиваются не только гомосексуалы и лесбиянки. Многие люди испытывают чувства, расцениваемые ими самими как постыдные, или стыдятся некоторых фактов своей биографии, которые скрывают от окружающих: новообращенный христианин, излечивающийся алкоголик, отлученный от церкви священник, плод кровосмесительства и т.д. Как человеку примириться с собственной идентичностью, включающей аспекты, воспринимаемые им самим как позорные? Что будет происходить на работе после саморазоблачения? Можно поставить и более общие вопросы, связанные с саморазоблачением: значение внутренней и внешней борьбы; характер взаимоотношений, складывающихся в случае, когда человек принимает и начинает защищать от внешнего осуждения те аспекты своей жизни, которых он раньше стыдился; напряжения и противоречия между различными идентичностями одного человека; зависимость действий человека от того, какой реакции он ожидает от других людей, и т.д. Углубленное понимание того, что означает быть открытым гомосексуалом на работе, поможет нам больше узнать об общих проблемах человеческого бытия.

Как написал Джурард (и в этом с ним согласны многие), открытость служит признаком здоровья и зрелости (Jourard, 1971). Опыт участвовавших в данном исследовании людей - активных работников и открытых гомосексуалов - не во всем положительный, но он определенно свидетельствует о том, что жизнь открытого гомосексуала может быть счастливой и полноценной. Конечно, на этом пути приходится вести борьбу, часто болезненную. Открывшись, такой человек вынужден в индивидуальных контактах преодолевать стереотипы и неприятие. Открытость достигается не единичным актом саморазоблачения, а последовательностью повторяющихся саморазоблачений перед все новыми и новыми людьми. Опыт моих респондентов, хотя его и нельзя без поправок переносить на других людей, работающих в других условиях, позволяет предположить, что саморазоблачение не так страшно, как представляется многим.

Во многих важных жизненных ситуациях нам приходится решаться на раскрытие перед другими людьми чего-то тайного в себе. В этом плане материалы данного исследования могут рассматриваться как дополнительные доводы в пользу открытости на работе. Естественный страх удерживает человека от того, чтобы предстать перед окружающими таким, каков он есть, но опыт моих респондентов показывает, какую пользу может получить человек от открытости. Преодоление страха само по себе делает человека сильным и способным на многое.

Исследование, результаты которого изложены в данной статье, было выполнено для диссертации в Институте Филдинга, Санта-Барбара, шт. Калифорния.

Вопросы, заданные респондентам Вероффом с соавторами (Veroff et al., 1981), немного отличались от тех, которые задавал своим респондентам автор данного исследования. Поэтому прямое сравнение данных неправомерно, хотя мои респонденты представляются менее привязанными к своей нынешней работе. Далее, результаты данного исследования явно противоречат результатам Белла и Вейнберга (Bell and Weinberg, 1978), согласно которым гомосексуалы более удовлетворены работой, нежели их гетеросексуальные коллеги. Причинами противоречия, кроме недостаточных размеров выборок, могут быть различия в уровнях образования и видах деятельности, изменения, произошедшие за десять лет, разделяющие два исследования, а также наличие или отсутствие групп поддержки. Согласно современным представлениям, перечисленные факторы оказывают существенное влияние на отношение индивидуумов к работе. Тем не менее сопоставление результатов двух исследований наводит на интересные размышления.