Жопа - отвратительная и привлекательная, скрываемая и выставляемая напоказ, вызывающая внешнее пренебрежение и тайную любовь - оказывается символом современной массовой культуры. А изменение отношения к ней знаменует ступени развития европейской цивилизации. Не стоит пренебрегать жопой: она не только центр человеческого тела, но и непременный эстетический образ. Дело даже не в эротической соблазнительности жопы, а в ее удивительной способности оставаться всегда в поле внимания. Наверное потому, что она ничего не прячет и представляет каждый раз только саму себя.

Начать разговор о ж... меня вынуждают, скорее, внешние обстоятельства, чем пристрастия.

Меня привлекла не красота или эротичность ж..., а ее удивительная популярность: в последней четверти XX века ж... оказалась в центре внимания разнообразных печатных изданий, в большинстве своем связанных с массовой культурой, которые весьма пекутся если не о прибыли, то о своей привлекательности для читателя. (Речь, конечно, идет прежде всего о фотопродукции.)

Множеству наших современников ж... нравятся и без того, чтобы пробуждать в них дополнительный интерес к этому предмету, рождающему в них переживания и эротические, и эстетические, заставляющие их более любоваться ж..., чем размышлять о ней.

И вправду, ягодицы во весь разворот журнала и многочисленные комплексы упражнений для развития собственной ж... потребителя ^{(см. [2, 4-11])} находят живой отклик и спрос во многих душах и умах.

Материалы о ж... отличаются крупным шрифтом и яркими цветами, а их анонсы выносятся на обложки иллюстрированных журналов.

Широкой известностью пользуется ж... одного из идолов массовой культуры Ж.-К. ван Дамма. Идеалом женской ж... стали знаменитые ягодицы топ-модели Наоми Кэмпбэлл ^[9].

Ныне ж... часто становится предметом изображения (фотографирования) сама по себе, почти вне контекста человеческой фигуры в целом. При этом, в основном, используются всего два-три канонических варианта композиции: профиль, три четверти и, если можно так выразиться, en face.

С другой стороны, выделение различных типов объекта и детальная классификация его свойств свидетельствует о его значимости и повышенном внимании к нему.

Так и с ж...: различают обвислые, женские, плоские и многие другие ж... ^[7] и изощренно рассуждают об их форме, предпочтение же отдается свежим, круглым, крепким, ж..., покрытым атласной или, наоборот, бархатистой кожей, с прелестными ямочками по бокам, которые словно вздыхают при ходьбе, или же томно переливаются и упруго перекатываются.

Возникновение четкого изобразительного и эстетического канона соответствует сгущенной символичности ж... для множества людей. На наших глазах ж... превращается из объекта приватных вкусов в общий для Запада культурный символ, что, по-моему, свидетельствует о глубоких процессах, нашедших отражение в ж.... Но эта символика и образность совершенно иная, чем раньше.

Начиная по меньшей мере со средних веков, ж... столетиями ассоциировалась у людей, в основном, с функцией прямой кишки (rectum) и заднепроходного отверстия (anus). Прежде всего, она была источником нечистот и газов ^[3]. Она устойчиво символизировала грязь, что и по сей день стойко запечатлено в языке: "быть грязным, словно из ж..." и т.д.

Кроме этого простого значения и назначения, другого за ней - во всяком случае официально - не признавалось. И поныне ж... - это символ тупости и неспособности мыслить (но кроме того, и плотской косности тела): "иметь вместо головы ж..." и т.п.

Ж... как седалище и как один из центров жировых отложений не выводит нас из круга ее функционирования в качестве такого вот культурного символа. С одной стороны - это воплощение порока чревоугодия и лености. Правда, с другой - усидчивости (что часто тоже не говорит о широком уме).

При этом ж... оставалась довольно непримечательным объектом. На фресках и картинах живописцы (из ханжества или страха перед наказанием) использовали такие ракурсы обнаженных тел, чтобы не было видно гениталий. И тут им - согласен, по нужде - приходилось изображать ж.... Собственно, то же самое можно увидеть в кинофильмах, допустим, советских: ж... можно показывать на широком экране, а то, что спереди, нельзя. То есть предмет нашего разговора в искусстве, да и в жизни, становится прикрытием, сокрытием некоторых тайн.

Ж... - это еще и тыл, который нельзя держать открытым из соображений безопасности: например, устойчивое выражение "прикрыть свою ж...". Кстати, неприкрытая одеждой ж... символизировала и крайнюю нужду и бедность.

Наконец, голова и лицо посредством мимики несут нам весть о скрытом под черепной коробкой разуме и, возможно, душе; осмысленная сложность манипуляций и жестикуляции, движения ног в танце, в спорте и в жизни обычно хорошо видны. Ж... чаще других частей тела скрыта. Она ближе всего к центру тяжести тела человека, поэтому выступает причиной и опорой движения ^[1], но сама малоподвижна.

Ж... как таковая обнажалась, прежде всего, для выполнения своих физиологических обязанностей, для наказаний и для выражения презрения кому-либо. Последнее также говорит о ж... как о низменном эстетическом символе.

Итак, ж... - скрытый центр тела: во-первых, в смысле динамики, а во-вторых, в смысле телесности, т.е. воплощения физиологических, неосмысленных и наиболее простых и механических процессов, наибольшей удаленности от духа среди частей человеческого тела.

Но уже Возрождение, отсылая нас к античным идеалам, поставило под вопрос нечистоту материального человека, а чистоплотность протестантизма позволила обнаружить примечательный факт, что тело человека может быть не таким уж грязным.

И именно в этот момент ж... как культурный символ восстает во весь свой рост.

Она объявляется на пересечении этих тенденций, словно трагик, дотоле томившийся на третьесортных ролях, а теперь выхваченный из тьмы перекрестьем лучей прожекторов перед самой рампой.

Самая грязная и самая удаленная от истинного полноценного существования часть человеческого тела, которая, не вызывая в той степени, как гениталии, запретных страстей и уж тем более уважения, тем не менее влачила жалкое полусуществование в языке, скрытая эвфемизмами и фигурами умолчания, облитая пренебрежением и презрением, а значит, не удостоившаяся достаточного внимания и отражения в сознании человека, ничтожная и неприметная - ж... не получала должного развития и в физическом отношении, что практически исключало возможность рассматривать ее как нечто красивое и действительно эстетически значимое, а не просто антипод прекрасного.

Очищение самого грязного дало возможность открыто и без неприязни заниматься совершенствованием ж..., являвшейся квинтэссенцией материального, телесного, санкцию на признание ценности которого дали несколько последних столетий.

Очищенная ж... привлекла внимание наших современников как центр тяжести, как устоявшийся символ и центр телесности, поскольку целью и узловым пунктом процессов современного производства-потребления, несомненно, является материальный человек: удовлетворение и отправление прежде всего его плотских потребностей.

Маячащие за ж... старинные, а ныне инверсированные архетипы грязи и уродства теперь оттеняют ее чистоту, ухоженность и эстетичность.

Наконец, ныне к предметам и людям предъявляется необходимое требование осуществленности, состоятельности в каждый момент времени, когда они претендуют на свое наличие. Это требование удовлетворительно выполняется ими, если их существование приведено к очевидности, к ясной представленности перед нами, не вызывающей сомнений и требующей от зрителя минимальной эксплуатации его способности к вере.

Первичным в подтверждении существования объекта становится не анализ его структуры или свойств, а усмотрение наличия его как устойчивой целостности, как самодостаточной единицы, а не мимолетного случайного сочетания частиц в калейдоскопе Вселенной.

То есть все сложные структурные хитросплетения, связанные с предметом, оказываются плотно упакованными в непроницаемую для намеренно невооруженного глаза поверхность его очевидного существования. Принимая объект за существующий, можно отвлечься от восприятия его частей (которые, в свою очередь, могут рассматриваться как очевидно существующие объекты).

Ж... в этом смысле представляет собой прекрасный предмет для созерцания: мы устанавливаем ее весомое существование путем приведения к наглядности, оче-видности. Именно в ж... достигает своего минимума - по множеству всех частей человеческого тела - количество свойств и тайн анатомического строения и структуры связей с социальным и биологическим функционированием органов человека.

Итак, ж... - это один из стабильных культурных узлов, возникших в результате интерференции волн конструктивного освоения мира и самоочищения человека.

Она осталась традиционным для западной культуры символом телесности, однако ее оценка фактически поменяла свой знак на противоположный - положительный.

Но не говоря о всегда существовавшей для многих людей эротической притягательности ж..., снятие моральных запретов по отношению к столь значимому объекту стимулирует бурное освоение его эстетики.

И вот взоры множества читателей невольно задерживаются на изображении жаркой, чистой и безупречной поверхности ж....

Здесь как бы исключается обман, форма совпадает с внутренним содержанием, утверждает земную жизнь и все хорошее, что сегодня связано с ней и чего можно достигнуть в этом мире. По-видимому, именно об этом хотели бы сказать нам ж... со страниц иллюстрированных журналов - если бы могли.

ЛИТЕРАТУРА