Несколько столетий спустя после рождения Христа европейские теологи обратились к вопросу человеческой сексуальности, начали писать об этом и развивать понятия морального и аморального, благочестивого и греховного в сексуальном поведении. В 309 году н. э. в своде из восьмидесяти семи канонических законов, принятых церковным собором Эльвиры (сейчас Гранада в Испании), тридцать семь касались сексуального поведения - почти половина. Когда через несколько лет император Константин объявил христианство государственной религией Римской империи, церковный закон на деле стал гражданским законом всей Европы. Сексуальное поведение личности, считавшееся частным делом граждан Древней Греции и дохристианского Рима, теперь стало объектом церковной и, следовательно, гражданской регуляции. Для обозначения "противоестественного" сексуального поведения, включая то, что сейчас мы называем гомосексуализмом, был введен неологизм "содомия".

С началом Просвещения церковная власть во многих вопросах, касающихся человеческого поведения, стала следовать методам "натуральной философии", или тому, что сейчас мы называем научным методом. К середине XIX века сексуальное поведение человека стало признанным предметом изучения для развивающихся наук о человеческом поведении. Именно это время стало поворотным моментом, когда выдающиеся личности - теологи и ученые - выдвигали поразительные идеи относительно гомосексуальности и для их выражения вводили новые слова.

В данной главе мы рассмотрим два эти круга идей о гомосексуальности. Каждый из них оказал большое влияние на последующие теории сексуального поведения и продолжает оказывать влияние на наше понимание гомосексуальности даже сегодня.

В произведениях средневековых философов "содомией" именуется не только гомосексуализм. Мастурбация, оральный и анальный половой акт между гетеросексуальными партнерами наряду с половым актом с животным расценивались как акты содомии. Так же относились и к прерыванию полового акта (извлечение пениса до оргазма во время гетеросексуального полового акта - примитивный способ регулирования рождаемости), то есть к получению удовольствия от секса, не имевшего целью деторождение. По мнению некоторых писателей Средневековья, половой акт, совершающийся в позе, отличной от "миссионерской", также являлся актом содомии, так как считалось, что шансы на зачатие при этом уменьшались. Фома Аквинский, один из наиболее влиятельных схоластиков Средневековья, в своей монументальной "Сумме теологии" и других работах дал богословское обоснование подобного отношения, утверждая, что использование половых органов не с целью продолжения рода порочно и сладострастно. Поскольку гомосексуальные акты не вели к продолжению рода и, следовательно, имели своей единственной целью лишь удовольствие, Аквинат утверждал, что гомосексуальная близость является эгоистичным поиском наслаждения и поэтому греховна.

Однако не все средневековые теологи пользовались признаком возможности зачатия, чтобы классифицировать сексуальные грехи. Многие считали содомией половой акт между христианами и иудеями или христианами и мусульманами; таким образом, даже потенциально репродуктивный половой акт мог быть под запретом, если происходил с неподобающим партнером. Данное отношение проистекало из убеждения, что "неверные" в глазах Господа равны собакам и другим животным; половой акт с ними, следовательно, был "противоестественным".

Средневековые категории отличались от наших тем, что классифицировали половые акты, но не их участников. Содомит являлся не столько личностью особого типа, сколько личностью, уличенной в совершении греха особого типа - "противоестественном половом сношении". Если древние греки рассматривали гомосексуальную близость как удовольствие, которым в то или иное время могли наслаждаться и мужчины и женщины, средневековые европейцы опасались содомии как греха, который, под влиянием соблазна, мог совершить каждый.

Поскольку большинство грамотных людей этого времени были священниками или монахами (исключительно мужская сфера деятельности), а церковь на протяжении веков стремилась помешать "противоестественным" сексуальным отношениям и наказать содомитов, мы имеем только фрагменты описаний гомосексуализма в Средние века. Тем не менее сохранилось достаточное количество писем и поэм откровенно гомоэротичекого характера (по иронии, большинство из них написаны священниками), позволяющих говорить о существовании гомосексуальной субкультуры в монастырях Европы X-XI веков. Так, один из ведущих историков говорит о "гомосексуальной литературе расцвета Средневековья". Расшифровки протоколов судебных процессов по делам о содомии, а также, конечно, иные о мужчинах и женщинах, обвиненных в совершении гомосексуальных актов, свидетельствуют о том, что гомосексуаизм продолжал существовать и позднее, во времена масштабных репрессий. Но почти ничего не известно о внутренних психологических переживаниях людей этого времени, испытывавших влечение к лицам своего пола. Трудно рассуждать с какой-либо долей уверенности о том, было ли у них что-то общее с современными геями и лесбиянками.

В различных местах и в разное время на протяжении эпохи Средневековья гомосексуальные отношения осуждались, не будучи серьезно наказуемыми, и допускалось влечение к лицам своего пола. Один из таких оазисов терпимости был создан неким благородным рыцарем, который мог быть лично заинтересован в вопросе. "Законы Мелфи" - свод законов, разработанный в 1231 году для управления завоеванным Германской империей королевством Сицилия. Он предусматривает обычные для Средневековья наказания за многие религиозные преступления (ересь, ростовщичество), но заметно его умолчание в отношении гомосексуализма. В качестве объяснения необычной терпимости этих законов современные исследователи приводят тот факт, что германский император Фридрих II сам был обвинен папой римским в "содомии" и гомосексуальных любовных связях.

Со временем, когда прелаты и епископы под руководством папы надежно укрепили свою власть на всем континенте, католическая церковь стала оказывать все большее и большее влияние на все стороны европейской жизни. Многие грехи, такие как ересь и содомия, превратились в уголовно наказуемые преступления. К XIV веку монахи и князья по всей Европе, подчинившись давлению католической церкви, объявили содомию преступной. Часто она считалась преступлением, караемым смертной казнью. По английскому закону XIII века люди, уличенные в половой связи с евреями, детьми или лицами своего пола, должны были сжигаться заживо. (Этот же закон отправлял на костер поджигателей, колдунов и еретиков). Кульминацией развития церковной бюрократии стало учреждение папами инквизиции, на которую возлагалась обязанность уничтожать всех, кто сопротивлялся власти церкви (в зависимости от случая именуемых еретиками, ведьмами, содомитами или евреями). Протоколы процессов того времени над осужденными за эти преступления свидетельствуют о том, что существовало определенное число людей, которые даже под угрозой самых страшных наказаний не могли побороть гомосексуальные склонности.

Историки проследили постепенный сдвиг в отношении к гомосексуализму со времени падения Римской империи до начала эпохи Возрождения (с V по XV век) от относительного безразличия к людям с гомосексуальными склонностями до страшных наказаний за единичные гомосексуальные акты. Судьбы двух английских монархов показывают, как поразительно изменилось отношение к интимным отношениям однополых партнеров к концу Средневековья.

Ричард Львиное Сердце (Ричард I), крестоносец и король Англии с 1189 по 1199 год, испытал в молодости страстное влечение к Филиппу, юному королю Франции. Хроникер Роджер Ховедонский описывал это следующим образом: "Ричард, князь Аквитанский, сын короля Англии, оставался с Филиппом, королем Франции, столь почитавшим его, так долго, что каждый день они обедали за одним столом и вкушали с одного блюда и ночью их ложа не разделяли их. И король Франции любил его, как свою собственную душу; и они любили друг друга так сильно, что король Англии был совершенно поражен страстной любовью между ними и дивился ей".

Хотя Ричард женился, его брак был бездетным и большую часть своей жизни он провел за сотни и даже тысячи миль от жены. Ричард и Филипп многие годы провели вместе во время третьего крестового похода в Палестину. Окончание похода разлучило их, Ричард вернулся в Англию, к семье, но пробыл здесь всего несколько месяцев до своего отъезда во Францию. Там он и провел в сражениях остаток жизни и, в конце концов, погиб в битве против войск своего бывшего возлюбленного. По всей видимости, сексуальные предпочтения Ричарда не вызывали нездорового интереса на протяжении его жизни и никак не отразились на его репутации отважного рыцаря.

Трудно представить себе что-либо более непохожее на это, чем несчастливая жизнь и ужасная смерть Эдуарда II, правившего Англией с 1307 по 1327 год. Хотя он был женат и имел четырех детей, его истинной любовью был Пьер Гавестон, в исторических трудах прошлого стыдливо именуемый "фаворитом" Эдуарда. Отец Эдуарда II, Эдуард I, пытаясь прекратить эти отношения, изгнал юного Гавестона из страны, но, вступив в 1307 году на трон в возрасте двадцати трех лет, Эдуард II вызвал своего любовника обратно в Англию. Разгневанный влиянием, которым пользовался Гавестон, английский парламент почти сразу же, в 1308 году, вновь изгнал его, но два года спустя Эдуард организовал его повторное возвращение. Восстание баронов в 1312 году, во время которого Гавестон был убит, окончательно решило проблему непристойной связи короля. После смерти Гавестона Эдуард вступил в связь с Хьюго Диспенсером, другом детства, привязанность к которому он сохранял до конца своей жизни. В 1326 году его жена Изабелла, к этому времени жившая отдельно от Эдуарда со своим любовником во Франции, вернулась в Англию, чтобы возглавить новое восстание баронов, в результате которого Эдуард был свергнут с трона. Диспенсер, после того как ему отрезали гениталии, был обезглавлен и публично сожжен на костре. Эдуард девять месяцев провел в заточении в замке Беркли, а затем по приказу Изабеллы был убит раскаленным железом, введенным в анус.

Некоторые утверждали, что Эдуард был неумерен в проявлении своих предпочтений и наделении властью своих любовников и что именно его неуважение к баронам и отречение от жены - а не пол его партнеров - привели его к гибели. Эдуард был одним из немногих английских монархов, убитых жаждущими власти баронами, которые использовали любой предлог для оправдания своих действий. Другой неудобный английский монарх, Эдуард V, просто пропал в 1483 году - Он был одним из "двух маленьких принцев", исчезнувших в лондонском Тауэре при загадочных обстоятельствах.

Что касается Изабеллы, то, возможно, было бы легче понять ее гротескный реванш как жест негодования обманутой жены, если бы, вернувшись в Англию, чтобы подхватить знамя баронов в борьбе против своего мужа, она оставила во Франции своего любовника. Однако Роджер Мортимер сопровождал Изабеллу во время выступления против Эдуарда и вместе с ней правил Англией до тех пор, пока они не были свергнуты сыном Эдуарда, Эдуардом III. Какими бы ни были политические махинации, сопровождавшие свержение Эдуарда, неоправданные мучения и увечья, причиненные ему и Диспенсеру, несомненно, ясно иллюстрируют истерический страх перед "содомией", который вскоре, во времена власти инквизиции, охватил весь континент и обрек тысячи гомосексуалистов на муки и смерть.

Хотя современное общество отказалось от большинства средневековых правил, регулирующих сексуальную жизнь, отношение к гомосексуализму, сформировавшееся в позднее Средневековье, продолжает существовать. Эти взгляды, зародившиеся у небольшой группы древнегреческих философов за сотни лет до начала нашей эры, заново открытые спустя столетия и развитые ранними церковными теологами, пропагандировавшиеся церковью и насаждавшиеся инквизицией, в огромной степени продолжают влиять на сегодняшнее отношение к гомосексуализму. Христиане уже не сжигаются на костре за половую связь с евреями и мусульманами, гетеросексуальный половой акт, совершающийся не в "миссионерской позиции", уже не считается грехом, так же как и оральный половой акт (хотя он по-прежнему считается уголовным преступлением в некоторых американских штатах). Регулирование рождаемости, которое Августин и Фома Аквинский сочли бы "противоестественным" и греховным, среди основных христианских конфессии запрещается только католической церковью - и многие католики не соглашаются с этой установкой в принципе и на практике.

Однако отношение к гомосексуализму, основанное на теологии рожденной Средневековьем, сохраняется в нашем обществе в то время как давно не подлежат осуждению другие Формы "содомии", ранее преследовавшиеся и жестоко наказуемые. Чем объясняется эта непоследовательность? Политическая и психологическая динамика отношения большинства к группам социальных меньшинств, по-видимому, в большей степени определяет эту непоследовательность, чем теологические принципы. Непопулярные правила изменяются, когда становятся непопулярными у общественного большинства, но, в отличие от правил против гетеросексуальной "содомии", правила против гомосексуализма затрагивали интересы меньшинства людей. В части "Сексуальная политика" мы подробно рассмотрим эту динамику.

Начиная с 1840-х годов врачи заинтересовались психическим заболеванием людей, отличавшихся устойчивым сексуальным влечением к лицам своего пола, описания которого появились в медицинских журналах (мы рассмотрим эти статьи и мнения и развитие этих теорий немного позже). Середина XIX века также была отмечена первыми выступлениями за признание гомосексуализма и отмену законов, карающих "преступления против природы". Самым смелым и активным из выступавших по этому вопросу был Карл Генрих Ульрихс (1825-1895).

Одним из первых использовавший современное понятие сексуальной ориентации, Ульрихс создал целый словарь для описания гомосексуальной личности (за несколько лет до этого его германский коллега в памфлете ввел в обращение слово "гомосексуальный"). По отношению к историческому контексту идеи Ульрихса должны считаться революционными. Вдохновленный своим убеждением в том, что сексуальная ориентация является врожденной, неизменной и, следовательно, "естественной", этот необыкновенно проницательный и мужественный человек неутомимо и непрестанно боролся против предубежденного отношения к гомосексуалистам в Германии и всей Европе. Посредством глубокого и обстоятельного исследования своего собственного влечения к другим мужчинам Ульрихс пришел к выводу, что сексуальная ориентация есть постоянное врожденное свойство человека и гомосексуальность - значимая и естественная форма выражения человеческой сексуальности. Его жизнь стала крестовым походом за убеждение других в справедливости этих идей.

При чтении дневников Ульрихса, написанных им писем и памфлетов становится очевидным, что процесс, приведший его к революционным идеям, был развитием его собственной гомосексуальной идентификации, - этот процесс совершенно одинаково описывается немцем середины XIX века и современными гомосексуалистами. Он вспоминает, что чувствовал себя непохожим на мальчиков своего возраста. В возрасте десяти лет он подружился с другим мальчиком и ощущал сильную привязанность к нему. Подростком он заметил, что обнаженный мужчина в книге по искусству возбуждает и привлекает его. Еще до своего двадцатилетия он ясно осознал, что испытывает сексуальное влечение к красивым мужчинам. В одной из своих книг он вспоминает посещение бала, на котором присутствовало несколько "студентов с хорошими фигурами и в красивой униформе". "После бала, когда я лег в постель в моей комнате... один и никем не видимый, я пережил настоящее мучение, охваченный воспоминанием об этих прекрасных юношах". Когда он поделился некоторыми из этих переживаний с сестрой, она отреагировала сурово, посоветовав ему попросить у Господа избавления от этих противоестественных чувств. В письме она указывала ему, что раньше он говорил ей о влюбленности в одну из ее подруг. С замечательной и довольно поэтичной ясностью он объяснил ей разницу между чувствами испытываемыми им к мужчинам и женщинам. "Влечение, которое я испытал к ней... было лишь слабым отражением ослепительного солнечного света любви, подобно тому, как сверкание горных вершин в лучах заходящего солнца не есть само солнце, но лишь его отражение". "Самим солнцем", конечно были более сильные эротические чувства, которые Ульрихс испытывал к мужчинам.

Ульрихс жил и писал в то время, когда на сексуальные отношения между людьми одного пола смотрели с ужасом, как на "преступление против природы". Революционная идея, выведенная им из собственного опыта, состояла в том, что любовь между людьми одного пола естественна для некоторых личностей и, следовательно, не является преступлением (и, по той же причине, грехом): "Не существует такой вещи, как противоестественная любовь. Там, где есть истинная любовь, всегда присутствует и природа".

На собственные средства с 1864 по 1869 год Ульрихс опубликовал под псевдонимом Нума Нумантиус серию монографий, озаглавив ее "Исследования загадки любви между мужчинами". Каждый выпуск получил классически звучащее латинское или латинизированное название, такое как "Vindex" (Победа) или "Ara spei" (Алтарь надежды), и в дополнение к излагаемым теориям содержал биографический и автобиографический материал, философские и политические дискуссии, даже поэтические произведения.

Убежденный в том, что его собственное влечение к мужчинам родилось внутри него и является естественным, Ульрихс детально исследовал формирование половых органов у эмбриона. Изучив, что мужские и женские половые органы развиваются из одних и тех же тканей у не сформированного в половом отношении эмбриона, Ульрихс утверждал, что "душа" также должна быть первоначально неоформленной и способной в каждом стать мужской или женской. Он полагал, следовательно, возможность "anima muliebris virili corpore inclusa" - женской души, заключенной в мужском теле, и пришел к выводу, что подобная личность является представителем "третьего пола". Так как для выражения данного понятия не существовало подходящего словаря, Ульрихс изобрел его сам, взяв за основу подходящий по содержанию отрывок из "Пира" Платона:

Ульрихс применил слова Uranier и Dionaer к мужчинам, "любящим мужчин", и обычным мужчинам соответственно. Позже он упростил эти термины до Urning и Dioning, чтобы найти обозначение для тех, кого сейчас мы называем гомосексуалистами и гетеросексуалами. В последующих дополнениях к своим "Исследованиям" Ульрихс доработал и расширил свою теорию, создав полную классификацию всех возможных вариантов сексуальной ориентации: Urningin - женщины, испытывающие влечение к женщинам, Urano-dioning - способные испытывать любовь и к мужчинам и к женщинам (то есть те, кого сегодня мы называем бисексуалами). Ульрихс даже изобрел термин для дионинга, который из-за отсутствия партнера женского пола временно практикует уранизм (гомосексуализм): Uraniaster. Гомосексуалиста, который под давлением общества вступает в брак и живет гетеросексуальной жизнью, Ульрихс назвал Virilisirt - маскулинизированный урнинг. Впоследствии Ульрихс подразделил урнингов на два подтипа: Mannling (гомосексуалисты мужественного вида) и Weibling (женоподобные). Однако он признавал, что между всеми этими типами могут быть найдены "тысячи промежуточных ступеней".

Ульрихс был не академическим ученым, но скорее активистом, который сформировал в себе страстную веру в правоту собственных убеждений, основанных на личном опыте и коллективном опыте других урнингов, читавших его памфлеты и писавших ему о себе. Ульрихс делился своими исследованиями с врачами, которые публиковали медицинские труды на тему сексуальности и в случае возбуждения уголовных дел против урнингов составляли прошения и петиции. (То, что Ульрихс в своих теориях полагался исключительно на личный опыт, в некоторой степени объясняет невнимание, проявленное им в отношении женского опыта и лесбийской любви. Возможно, другой причиной этого было отсутствие интереса современного ему общества к женским переживаниям вообще, включая сексуальные. Тем же белым пятном отмечены и работы Зигмунда Фрейда.)

В 1860-е годы, когда Ульрихс писал свои исследования, в королевствах и независимых княжествах, наконец объединившихся в единую Германскую империю, существовали различные своды законов относительно "преступлений против природы". Хотя в Пруссии строго запрещался сексуальный контакт между мужчинами, этого не было в большинстве других германских государств. Постепенно германские государства были объединены Пруссией (Ульрихс несколько месяцев провел в тюрьме за поддержку свергнутого короля своего родного Ганновера). Серия политических преобразований предоставила несколько возможностей уничтожить законы против гомосексуалистов при разработке уголовных кодексов для новых государственных образований. Ульрихс посетил Конгресс германских юристов, состоявшийся в Мюнхене в 1867 году, на котором должны были обсуждаться изменения в законодательстве, и ему было позволено выступить с обращением к собранию - событие, отметившее момент, когда Ульрихс, возможно, подошел ближе всего к внесению реальных изменений в уголовный кодекс Германии, осуждавший гомосексуализм. Ко времени выступления Ульрихса перед юристами Бавария оставалась одним из последних германских государств, не преследовавших гомосексуализм.

Ульрихс едва успел произнести вступительные слова своей речи, в которой предлагал конгрессу ликвидировать положения против однополой любви, как крики "Довольно!" прервали его. Постоянно прерываемый свистом и выкриками, он несколько раз пытался продолжить свое выступление, пока крики делегатов не заставили его покинуть трибуну. Участники конгресса потребовали изъять предложение Ульрихса, которое собрание так и не услышало, "в интересах морали", - тем дело и кончилось. Это фиаско положило конец попыткам легального реформирования законодательства, предпринятым Ульрихсом.

Не больше он преуспел и в своих попытках повлиять на медицинские круги. Ульрихс вел обширную переписку с врачами, писавшими на тему сексуальности, включая выдающегося патолога Рудольфа Вирхова и психиатров Карла Вестфаля и Рихарда Крафт-Эбинга. Попытки Ульрихса заинтересовать Крафт-Эбинга были довольно успешными: Крафт-Эбинг написал письмо Ульрихсу, в котором отметил, что "только знакомство с вашими работами заставило меня обратить внимание на эту чрезвычайно значимую область".

Имевшая огромное значение книга Крафт-Эбинга о "сексуальных девиациях" (рассматриваемая в следующей главе) появилась в 1886 году. Резко отвергая идею Ульрихса о "естественности" гомосексуализма, Крафт-Эбинг во всех двенадцати изданиях своего труда настаивал на том, что гомосексуализм является дегенеративным и патологическим состоянием. В Ульрихсе и других писателях-урнингах он видел мошенников, которые стремились "обогатить медицинское знание бессмысленной болтовней о своей болезни".

В 1880 году, в возрасте пятидесяти пяти лет, Ульрихс был вынужден уехать из Германии в Италию, где поселился в горном городке Аквилия. Он прекратил писать на тему "уранизма" и посвятил себя созданию фантастических рассказов и пасторальной поэзии, а также редактированию информационного бюллетеня, выпускавшегося на латинском языке под названием "Alaudae" (Жаворонки). Он переписывался и встречался с теми представителями следующего поколения, которые подняли теперь ярко горящий факел эмансипации гомосексуалистов: Джоном Эддингтоном Саймондсом и Магнусом Хиршфельдом. Но идеи Ульрихса слишком опережали его время, и в 1895 году он умер в бедности и забвении в возрасте семидесяти лет. К тому времени Германская империя стала реальностью и, несмотря на протесты Ульрихса и других, суровые наказания за гомосексуализм, первоначально введенные в Пруссии, перекочевали в § 175 уголовного кодекса, грозившего карой немецкоязычным гомосексуалистам на всем пространстве от Северного моря до Альп.

Хотя псевдоклассический словарь Ульрихса не прижился, признание получила его идея о гомосексуальной личности. Его понятие "урнинга", "естественного" гомосексуалиста, контрастировало с замечаниями других о том, что гомосексуальное влечение является симптомом физического или душевного расстройства или заболевания. К сожалению, взгляд на гомосексуализм как на психическое заболевание стал доминирующим в психиатрии - главным образом, благодаря работам профессора психиатрии из Вены (нет, не Зигмунда Фрейда - с ним мы встретимся немного позднее). Выдающийся английский писатель и один молодой врач придерживались другого взгляда. С каждым из троих мы встретимся в следующей главе.