Любовь Эразма Роттердамского

Эразм Роттердамский (1466 - 1536) известен как выдающийся ученый-гуманист, филолог, писатель, мыслитель, переводчик Нового Завета. Он стал знаменитым уже при жизни, у него было много верных друзей, преданных учеников. А была ли любовь? Лишь немногие из многочисленных биографов ученого упоминают о его особенной дружеской привязанности к товарищу по монастырю Серватию Рогеру. Но только ли дружеской? Об этом можно судить по письмам юного Эразма.

Половина моей души

Всего Эразм написал Сервантию девять писем. Первые восемь датируются 1487 годом, последнее - 1488-м. В четвертом письме Эразм писал: "Почему ты так беспощаден? Ты не проявляешь ни малейшей любви и даже крупицы внимания к тому, кто ставит тебя выше всех на свете! И это при том, что моя любовь к тебе огромна, ты мне дороже моих собственных глаз, моей души, всего меня самого. Неужели твое сердце так бесчеловечно? Может ли хоть кто-то сравниться с тобой в безграничной холодности и крайней жестокости? Или ты - единственный на земле, кого не трогают просьбы, молитвы и слезы друга? Чем больше я молю тебя, тем тверже ты становишься - тверже скалы ... Как мне назвать все это, дорогой Сервас - черствостью, упрямством, высокомерием? А может, тебе, как некоторым женщинам, радостно оттого, что друг страдает? И его слезы вызывают у тебя лишь смех? ... Или, может, я совершил какую-то ошибку, чем-то обидел тебя, или допустил ту или иную неосторожность - и поэтому ты враждебен ко мне? Если ты так безжалостен к тому, кто безмерно любит тебя, то представляю, насколько ты жесток к ненавидящим тебя. А между тем, ты везде со мной, на моих губах, в моем сердце - постоянно и навсегда. Ты - моя единственная надежда, половина моей души, отрада моей жизни. Без тебя мне ничто не мило, с тобой же мне не бывает горько. Если я вижу тебя веселым, то забываю все свои горести. А когда ты несчастен, то - клянусь богами - страдаю сильнее тебя самого.

Неужели я заслужил твою неблагосклонность? О, дражайший Сервас, я знаю заранее, что ты ответишь на этот вопрос - ведь такие разговоры между нами уже случались. Ты скажешь: "Разве я враждебен к тебе? Что ты ждешь от меня, что требуешь? Скажи, наконец: что же ты хочешь?" И мой ответ был бы таким: "Хорошо, скажу. Мне не нужно дорогих подарков. Но я отдал тебе свое сердце и хочу получить в обмен твое. О, какое огромное счастье охватило бы меня тогда! Однако если ты настолько не расположен ко мне, что мое отчаянье совсем не трогает тебя, то скажи это прямо! Как далеко заходят твои игры? Как долго ты намерен держать меня в напряжении? Сегодня ты изображаешь пылкую дружбу, завтра же отворачиваешься от меня ... Умоляю тебя: откройся, не скрывай своих мыслей! Не терзай меня больше, прекрати эту жестокую смертельную игру ... Если же ты осознаешь, что испытываешь не любовь ко мне, а ненависть, то ненавидь меня так сильно, как можешь. Я же буду любить тебя вечно".

Краткая предыстория

В большинстве жизнеописаний Дезидерия Эразма Роттердамского (Desiderius Erasmus van Rotterdam) говорится, что он родился в Роттердаме в 1466 году. Но часто биографы добавляют, что, возможно, год его рождения был иным: 1469. Эразм был вторым незаконным сыном католического священника и дочери врача. Он рано потерял отца и мать: оба умерли в 1484 году от чумы. Над Эразмом и его братом взяли покровительство опекуны, решившие, что мальчикам надлежит посвятить себя монашеской жизни. Их поместили в разные монастыри. Оказавшись против своей воли в обители Штейн (Stein) города Гауда, Эразм первое время глубоко страдал от разлуки с братом. Кроме того он, получивший к тому времени прекрасное школьное образование, мечтал об университете. Монашеская жизнь ему была не по вкусу.

Сколько лет было тогда юноше? Эразм прибыл в Штейн между 1485 и 1487 годом - достоверных свидетельств об этом не сохранилось. Если принимать во внимание различные версии относительно года рождения, легко посчитать, что его возраст на момент принятия послушания колебался между 16 и 21. В монастыре будущий ученый много времени посвящал изучению греческого и латинского, чтению классической литературы. И писал письма - друзьям и брату. А еще молодому монаху Серватию Рогеру (Servatius Rogerus), также проживавшему в Штейне.

На первый взгляд непонятно: зачем переписываться с соседом? Может, потому что в письмах легче выразить то, что не решаешься сказать вслух? Возможно. Но основная причина, скорее всего, была иной: согласно монастырскому уставу, контакты монахов друг с другом были строго ограничены. Привязанность, личное предпочтение и дружба не имели права на существование в стенах обители. Поэтому можно предположить, что молодые люди встречались и беседовали редко, а разговоры их были непродолжительными. О Рогере известно лишь то, что он умер в 1540 году. Его ответные письма не сохранились.

И снова письма

Переписка друзей, очевидно, началась вскоре после знакомства. Уже в своем первом письме Эразм был предельно откровенен: "Я бы чаще писал тебе, милый Сервас, если бы знал наверняка, что ты рад моим посланиям. Читая их, ты видишь перед собой твоего Эразма, слышишь его голос. Или я ошибаюсь? Всем любящим свойственны подозрения, вот и я невольно мучаю себя вопросом: думаешь ли ты обо мне так же часто, как я о тебе? А то и вовсе забыл меня? Ах, как бы я хотел, чтобы ты чувствовал то же, что я. Чтобы любовь к другу и желание видеть его сжигали тебя..."

В последующих двух письмах Эразм выражает переживания о скрытности Сервантия. Он видит, что друга что-то тревожит, и он избегает делиться с ним своими горестями. "Куда исчезла жизнерадостность, всегда отражавшаяся на твоем лице? Куда пропала легкость твоих движений, живость твоего взгляда? Почему ты смотришь так печально и безысходно? И почему ты скрываешься от меня, подобно улитке, уползающей в свою раковину? Нет, ты просто не сознаешь, как я люблю тебя..."

И затем следует четвертое - страстное и отчаянное - послание, отрывки из которого приведены выше. Очевидно, Сервантий оставил его без ответа, поскольку в своем пятом письме Эразм пишет: "Боги - свидетели моих страданий... Те несколько дней, которые я не видел тебя, кажутся мне длиннее года. Я испытываю такую нестерпимую боль, что начинаю ненавидеть жизнь, полную жестокости и несправедливости. Я все чаще молюсь о смерти..." В этот раз Сервантий, очевидно, ответил Эразму. И теперь он вне себя от радости: "Читая чудесное письмо, в котором ты заверяешь меня в своей любви, я плакал от счастья. Перечитывая его вновь и вновь, я слышу голос моего Серваса и вижу его милое лицо. Но поверь мне: я умру на месте, если услышу, что ты вновь сердишься на меня. Ты теперь хорошо знаешь, каков я, чем живу. Молю тебя: пощади своего возлюбленного..."

По-видимому, после этого между друзьями снова наступило охлаждение, поскольку тон последних трех писем совсем иной. В них будущий ученый философствует, рассуждает об отвлеченных вещах, дает другу советы относительно его учебы и других занятий. Лишь несколько строк из восьмого письма касаются их отношений: "Что может быть прекраснее, милый Сервас, чем любить и быть любимым? И что может быть мучительней любви, не встретившей взаимности? Ты, верно, думаешь, что я пишу это в надежде возобновить нашу дружбу? Но разве слова на бумаге могут повлиять на тебя, если мои нежные речи, просьбы и даже слезы нисколько тебя не тронули? Ты, чье сердце тверже стали, не отступишь от своего решения. Что теперь остается мне, несчастному? Разве я могу питать еще хоть каплю надежды?"

Любовь, или любовь к искусству?

На второй год своего пребывания в монастыре Эразм принял монашество. А еще три года спустя в сане католического священника покинул обитель. Такое предназначение исключает влюбленность, страсть и плотские желания. По-видимому, их больше и не случалось в жизни великого мыслителя. Кроме девяти писем к Сервантию не сохранилось никаких свидетельств о его романтических отношениях ни с женщинами, ни с мужчинами. Впрочем, некоторые эксперты интерпретируют эти письма иначе, утверждая, что страстные излияния юноши были вызваны отнюдь не влюбленностью, а одиночеством и стремлением найти родственную душу. К тому же, в XV веке были в моде так называемые "сентиментальные дружбы". По мнению других биографов легендарного гуманиста, в основе его удивительных посланий к другу лежала лишь любовь к сочинительскому искусству. Так или иначе, вопрос о характере чувств Эразма к Сервантию Рогеру остается открытым. И все же многим мнения экспертов кажутся ложными и надуманными. Разве письма молодого послушника не говорят сами за себя?

Использованная литература:

1. De correspondentie van Disiderius Erasmus, brieven 1 - 141, Rotterdam, 2004
2. Anton G. Weiler, "De spiritualiteit van Erasmus christen-humanist"

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+