Когда кто-то норовит слишком высоко и неоправданно задрать нос, я на автопилоте комментирую: "Скажите пожалуйста! Это - королева Виктория?" Привычка! У каждого из нас найдется в лексиконе пара-тройка выражений "на те или иные случаи жизни". Позже обнаружилось, что незлым тихим словом Викторию периодически поминаю не только я. В связи с чем однажды мне стало интересно, почему именно эта легендарная правительница вошла не только в историю, но и в пословицы с поговорками.

ГОЛУБАЯ ПОЛУПОДПОЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ

На троне Виктория провела целых 63 года - больше, чем любой другой британский монарх, - поэтому ее правление смело можно называть эпохой. Кроме того, Виктория была личностью сильной, властной, политически подкованной и чрезвычайно высокоморальной. Поэтому викторианская эпоха славится отказом от всего броского, яркого, вызывающего и тем более - сексуального. Стоит ли говорить, что всякая "неправильная сексуальность", которая существовала во все времена, в годы ее правления преследовалась и каралась с особым тщанием, примером чему - печальная участь, постигшая великого ирландского поэта и драматурга Оскара Уайльда. Тем не менее, "любовь, не смеющая назвать своего имени", процветала и тогда: полуподпольно, почти незримо, и не только в мужском варианте.

Самым большим знатоком того, что происходило в этой области в годы правления королевы Виктории, можно считать английскую писательницу Сару Уотерс, дебютировавшую в литературе с лесби-романом "Бархатные коготки" (Tippin The Velvet). Его действие разворачивается на фоне мрачной викторианщины, в недрах которой зрела капиталистическая и промышленная революция, перевернувшая весь мир и давшая серьезный толчок экономическому, а вслед за ним и социальному прогрессу. Для того, чтобы уловить все нюансы, нужно серьезно интересоваться историей. Однако Уотерс еще сильнее углубилась в специфику, занявшись изучением гей- и лесби-беллетристики, стараясь докопаться до самой сути, выясняя, что и как чувствовали в эпоху королевы Виктории женщины, предпочитающие женщин. И вот к каким выводам она пришла. "У геев есть четкий исторический образец - Оскар Уайльд, - говорила писательница. - Их судьба была гораздо тяжелее: мужская гомосексуальность считалась незаконной, геев арестовывали, убивали, ссылали на каторгу. В то время как лесбиянки не были объектом столь пристального внимания. Их было легче не замечать, игнорировать. В том числе и в литературе".

"ЖЕНЩИНЫ ТАКИМИ ВЕЩАМИ НЕ ЗАНИМАЮТСЯ"

В отличие от мужской гомосексуальности, лесбиянство в Великобритании никогда не считалось незаконным. Рассказывают, что когда Виктории принесли на подпись законопроект, в котором предлагалось считать любой вид однополых отношений преступлением, она не стала его подписывать лишь потому, что... не верила в существование лесбиянок. "Женщины такими вещами не занимаются", - отрезала королева. Как утверждают другие источники, министры правительства Ее Величества собственноручно вычеркнули из документа все ссылки, в которых упоминалось о женщинах, "занимающихся этим", поскольку не знали, как объяснить своей "старой доброй королеве", каким именно это у них получается.

Впрочем, подобные объяснения выглядят довольно примитивно, если попробовать разобраться в происходящем с политической точки зрения. Поправка к закону об уголовной ответственности за гомосексуальность, согласно которой лесбиянки должны были караться столь же жестоко, как и геи, не была подписана потому, что в конце девятнадцатого столетия британский монарх не в состоянии был "опровергнуть" решение парламента. Любая попытка сделать это могла привести к серьезному общественному потрясению. Что же касается парламентариев, то, объявив содомию уголовным преступлением, о лесбиянках они просто не задумались. Некоторые историки полагают, что это было сделано намеренно, поскольку парламент в те годы был исключительно мужской структурой, ведь женщины в Англии вообще не рассматривались как существа, способные управлять государством (за исключением, естественно, Ее Величества). Именно поэтому законов о лесбиянстве мужчины-политики издавать не стали, побоявшись, что это привлечет к их деятельности слишком пристальное женское внимание и вызовет нежелательные последствия социализации и роста женского движения, которое в ту пору уже нарождалось.

Начало. Продолжение >>