Сын кентерберийского сапожника, Кристофер Мэрлоу (Christopher Marlowe), был крещен 26 февраля 1564 года. В 1579 году он поступил в Королевскую школу в Кентербери и далее, в 1581 году, продолжил учебу в Корпусе Кристи Колледж в Кембридже, где спустя три года получил степень бакалавра. Затем он совершенствовал свое образование в Кембридже, заслужив ученую степень магистра. По поводу его периодических загадочных исчезновений из колледжа ходили разного рода слухи, и Тайный Совет в 1587 году прислал в Кембридж специальное разъяснительное письмо, где сообщалось о том, что Кристофер Мэрлоу состоит на службе у правительства Британии и в силу специфики своих заданий вынужден время от времени отъезжать, иногда за границу. В письме указывалось, что Мэрлоу не должен был за свои отлучки получать нарекания "от несведущих в делах государства лиц".

После Кембриджа Мэрлоу перебрался в Лондон, где начал писать пьесы для театра. Мэрлоу был задержан констеблями в Шордитче за учиненные беспорядки. В следующем году драматург Томас Кид был арестован за клевету в адрес протестантских беженцев в Лондоне. У него был проведен обыск и было найдено несколько документов, содержание которых было расценено как еретическое. Под пытками он сообщил, что автором этих бумаг является Мэрлоу, который к тому времени уже имел в округе репутацию "атеиста", что в елизаветинскую эпоху могло означать разного рода отклонения в правоверности. Кид показал, что Мэрлоу был автором "подлых и еретических острот, отрицающих божественность Иисуса Христа". Тайный осведомитель Ричард Бэйнс подтвердил часть показаний Кида против Мэрлоу в "донесении, излагающем извращенные суждения Кристофера Мэрли о религии и слове Божьем". Согласно донесению Бэйнса, Мэрлоу считал, что "апостол Иоанн был любовником Христа и поэтому пользовался его особым вниманием; он использовал Иоанна подобно грешникам из Содома". Возможно, еще более шокирующим выглядит обвинение в том, что Мэрлоу "был убежден в том, что все, кто не любит мальчиков и не курит табак, - это законченные дураки".

18 мая 1593 года Тайный Совет выдал санкцию на арест Мэрлоу, хотя всего два дня спустя его выпустили под подписку о невыезде. 30 мая, проводя время в таверне в Дептфорде в компании Николаса Скирса, Роберта Поули и Ингрэма Фрайзера, Мэрлоу был убит Фрайзером. Как заявил впоследствии Фрайзер, ссора возникла по поводу оплаты счета. Мэрлоу якобы выхватил из-за пояса Фрайзера нож и попытался ударить его им, при этом, защищаясь, Фрайзер отнял у Мэрлоу нож и вонзил его ему повыше правого глаза. Нож глубоко вошел в голову, и смерть Кристофера Мэрлоу была мгновенной. Он был похоронен в Дептфорде.

Был ли Мэрлоу убит именно при таких обстоятельствах или это было преднамеренное убийство? Нам этого уже никогда не узнать. Известно лишь, что Скирс и Поули были секретными агентами, а Поули к тому же был фактически двойным агентом. С учетом того, что Мэрлоу сам участвовал в тайных делах правительства, а также беря во внимание его противоречивую репутацию, можно считать обстоятельства его смерти в высшей степени подозрительными.

Мэрлоу несомненно прославился в первую очередь благодаря своим пьесам. Он был первым великим драматургом елизаветинской эпохи, и его новации обогатили английскую драму. Для его пьес характерны мрачноватая чувственность, сложность, двусмысленность. Он ввел белый стих, названный впоследствии Беном Джонсоном "могучей строкой Мэрлоу" и ставший неотъемлемым признаком драмы елизаветинского времени, проложив тем самым путь к признанию пьесам Вильяма Шекспира. Я в своем списке поставил Мэрлоу на одну ступень выше Шекспира не только потому, что Мэрлоу оказал огромное влияние на развитие английской драмы, в том числе и на творчество Шекспира, но также и за его замечательное и бескомпромиссное исследование хитросплетения гомосексуальных желаний в "Эдуарде II", что позволяет назвать эту работу одним из первых образцов "современных" эксцентричных текстов. Нескрываемая гомосексуальность Мэрлоу и его атеизм, его мужественное, мятежное сопротивление косным канонам официальной религии - все то, что вносило одновременно и оживление и смущение в сознание граждан елизаветинской эпохи, хотя одновременно было для самого Мэрлоу самоубийственным, делает его фигуру неумирающим символом, дошедшим к нам через века. Это особенно убедительно показал режиссер Дерек Джармен в своем недавно вышедшем на экраны смелом фильме "Эдуард II", в котором фигура короля словно взята из пьесы Мэрлоу, называвшего его "наш парадоксальный Эдуард".

В затрагивающих человеческую душу и сердце строках современник Майкл Дрейтон так воспел Мэрлоу:

Лаконичный Мэрлоу купался в бурлящих ключах своих драм, храня в себе все отчаянное безумие первых поэтов.

Его восторгами были весь воздух и огонь делавшие его стихи прозрачными.

Все это неистовство он сохранил, ведь только мозг поэта может им владеть.