- Рассказывают, как иной раз, приходя на репетицию, вы аккуратненько вешаете свой пиджачок на спинку стула, ставите сумку и удаляетесь, говоря собравшимся артистам, что будете через 20 минут. А на самом деле покидаете их самым коварным образом. Когда вас лихорадочно начинают искать, то выясняется, что вы уже в поезде Москва - Украина, мчитесь навстречу новым приключениям. Вы любите издеваться над актерами?

- Есть легенды, которые придумывают сами артисты. Один раз мне действительно нужно было уехать. Я снимал фильм на Одесской киностудии и параллельно репетировал спектакль в "Современнике". Для того чтобы активизировать артистов (а вовсе не обмануть), я объявил перерыв, после которого просил их самостоятельно пройти сцену до конца. Действительно, оставил пиджак и сумку... Но был заготовлен дубликат этих вещей, которые я брал с собой и уезжал в Одессу. И все замечательно работали, репетировали и снимали, думая, что я где-то рядом. С артистами нельзя не играть, иначе они потеряют дорогую в нашей профессии черту - способность в душе оставаться детьми.

- Знаете, а на вас народные артистки жалуются: можете, говорят, на репетиции обратиться к ним, как к студенткам последним, с крутым словцом-матерцом...

- Так не со зла же! Это игра. Репетиция требует разнообразия, и эти слова - иной раз тот уровень, на котором тебя понимают... В том числе и народные артистки.

- Роман Григорьевич, а правда, что вы живую корову в "Поле чудес" выиграли?

- Да, было. Ни разу в жизни не играл. Но однажды, в день рождения Геннадия Хазанова, друзья и коллеги, гениальная компания, начиная от Валентина Никулина и до Николая Озерова, уговорили меня. Сам бы я никогда не пришел и не стал за рулетку Якубовича. Когда задали вопрос, как называли Казакова в начале его творческой деятельности, я, имевший к этому непосредственное отношение, естественно, заорал: "Придурок!" (это его первая знаменитая роль). В награду мне тогда дали много кофе и вывели корову. Но народная артистка Ахеджакова и народная артистка Волчек так увлеклись тем, чего у них не было в подарках, что позаимствовали мой кофе. Корову увезли в колхоз или совхоз (без моего на то согласия). Все! И нет никакого подарка... Так что мне не везет.

- Зачем же тогда в казино ходите?

-Только раз зашел! Из программы "Времечко", с которой я очень дружу, меня просили на открытии одного казино рассказать об игровой структуре человечества. Поскольку тема мне близка, я с радостью принял это предложение. А ведущий очень хотел, чтобы я поиграл в какую-то игру. Четыре раза я просил молодого парня принимающего в этом деле, рассказать, куда что бросать и от чего нужно спасаться... Все было бесполезно! Даже в картах я только одну игру знаю - подкидной дурак.

- А вот в шумной компании на дискотеки вы, кажется, часто ходите...

- Вот именно в компании. Меня берут под руки и тянут на какую-нибудь презентацию, чтобы я в камеру сказал, что вот, мол, замечательная дискотека! Мне никогда не жалко. Тем более, что там я встречаю знакомых артистов и артисток, которые приходят уже с другой целью - не только поесть... Раньше действительно мы все за этим только и ходили.

- Это где же вы питались раньше?

- Пожалуйста - в посольствах. Я всегда знал, что там накрывают, и приносил с собой кулечек. Брал для своих артистов все самое вкусное. - А что послы? - А что послы? Они об этом знали. Я даже открыто брал, не стесняясь, объявлял: "Это детям!". Послы поддерживали: "Комсомольцам, коммунистам, голодающим".

- Правда ли, что вы - всемирно известный режиссер и, в общем-то, состоятельный человек - до сих пор не брезгуете общественным транспортом?

- Скажу больше: я экономлю на билетах и жетонах.

- И не стесняетесь в этом признаться?

- А что здесь такого? Я же не из скупости, а спортивного интереса ради: остановят - не остановят? В Сокольниках, например, на спор с друзьями прохожу без билета - и ничего. А гавриков моих задерживают!

- Милиции, охраняющей наш метрополитен, не боитесь?

- Наш пропускной режим в метро - детские игры по сравнению с тем, что есть в Италии. Там целый кордон из полицейских! И в Италии я на метро езжу, но как-то с одной аборигенкой мы не смогли поймать машину и вынуждены были спуститься под землю. Она мне дала бумажку, которую нужно пробивать. Я удивился: зачем? Она аж встрепенулась: "Как же! Здесь четыре полицейских на контроле". "А вот и проверим их бдительность",- отвечаю я ей. И пошел. Мимо всех четверых. Я с ними специально поздоровался, но меня никто не остановил.

- Добропорядочная гражданка Италии, надеюсь, не последовала вашему примеру?

- Она пробила свой талончик и в изумлении уставилась на меня. "Вы их знаете?" - спросила она. "Впервые увидел в метро,- отвечаю,- здесь, в Риме". Это, кстати, было где-то недалеко от Пармской обители. Да что мне итальянское метро! Я на Международный кинофестиваль в киноконцертный зал "Россия" проходил по удостоверению, не имевшему никакого отношения к гостинице "Россия", которое мы предъявляли с приятелем одно на двоих, причем на женское имя!

- Неужели, как Керенский, переодевались в женские платья?.

- Зачем?! Разве кто-то смотрит, что в этих корочках написано. Влегкую прошли, да еще и сели в ложу жюри...

- Вы, как авантюрист-практик, еще что-то подобное проделывали?

- Совсем недавно я был в Нью-Йорке в знаменитой "Метрополитен-Опера" на вечере памяти русского балетмейстера Баланчина. Великая Наталья Макарова не смогла достать туда билет (она же в этом театре танцевала и вообще популярнейший человек в Америке). Я ее повел в театр. "Назло всем пройдем! - пообещал я.- Что буду говорить, то и делай". Пришли. У одной контролерши я попросил программку, у другой спросил лишний билетик - они все равно по-русски не понимают. Пока контролерши смотрели друг на друга, пытаясь сообразить, кому из них я дал билеты, мы с Наташей спокойно прошли. Она в роскошной шубе, своей балетной походкой, поворачивая голову налево и направо, гордая, и я говорю: "Курс прямо в зал!" Я выбрал 4-й ряд, 1-е и 2-е места. Макарова стала упираться: "Вдруг подойдут люди, и я, Макарова, встану?!" - "Я встану первый, а ты за мной. Мы сели и спокойно смотрели вечер до конца. А она все в себя не могла прийти: "Билеты знаешь почем в четвертом ряду?" "Даже не задумывался". - "150-200 долларов!" "Так вот, говорю,- ты сэкономила? Значит, мы сейчас же идем в ресторан и все эти деньги тратим". Мы действительно купили каждому по бутылке вина за $200 и замечательно провели вечер.

- Правда ли, что парочка книг из итальянской библиотеки - альбом Марии Каллас и толстенная антология мировой хореографии из Итальянской библиотеки - таинственным образом переместилась к вам домой? Как это?

- Унес! Вот они, на видном месте стоят,

- Вы, знаменитый режиссер - кто бы мог подумать?!

- Вот именно, никто и не подумает... Лицо у меня - наивное, в Италии его знают, постановки мои любят. Книги лежали почти бесхозно. Я предварительно подошел к библиотекарше и попросил их. Мне в ответ - круглые глаза, они даже не знали, какое богатство у них есть! А я знаю им цену. Поэтому взял себе. Если книги не востребованы, то нужно их "конфисковать".

- И много "взятых" книгохранилищ на вашем счету?

- Не так уж много. В Петрозаводске как-то спросил у завбиблиотекой Пастернака и Цветаеву, только что вышедших в "Библиотеке поэта". Она запричитала: "Что вы! Что вы, Роман Григорьевич! Если бы их получили... Покамест нет и в помине!" Я пошел смотреть полки и, увидев эти книги, понял, что их просто не дают читать. Пришлось взять.

- А как вы их, простите, выносите? Под рубашкой?

- Никак. Беру и ухожу. Кому в голову придет, что я могу украсть? Правда, помню, в Вологде вообще выносил литературу чемоданами.

Я отправил там артистов на разведку: где что есть в библиотеках. Фонды были очень бедными, и тогда я решил, что надо пойти по архивам. И действительно, там была экспроприированная литература из библиотек, по-видимому, церковных или очень умных интеллигентных людей. И все это валялось в подвале! Мы их переправляли на волю чемоданами, через окошко в стене. Домой взяли по 6-7 коробок книг, которые в то время не издавались - Бердяев, Шестов, вся философская литература, т. е. самые дорогие книги.

- У вас, по-моему, единственный в своем роде телефон-автоответчик, декламирующий поэтические отрывки и афоризмы. А вы сами интересные послания получаете?

- Например, однажды Шифрин пытался послать меня на встречу к какому-то начальнику или актрисе. Звонит на автоответчик, имитирует их голоса. Но я - человек осторожный, в таких случаях обязательно перезваниваю людям, все проверяю...

- А Шифрин-то - ваш ученик. Стало быть, как говорится, яблоко от яблони?..

- Признаюсь, да, раньше любил разыгрывать. Особенно нашего замечательного педагога и режиссера Марию Иосифовну Кнебель. В Театре Ленинского комсомола работал брат гениального Шагала - Аркадий Вовс. Я умел его голосом разговаривать с Марией Иосифовной. Она была ближайшей его подругой. И я такие признания в любви изощреннейшие ей делал! Она тут же звонила Вовсу, а тот ни о чем не догадывался и не понимал, почему 75-летняя Кнебель признается ему в любви!.. Но у меня был и трагический случай, когда я как-то стал звонить доценту университета. Она была удивительным человеком, жила вся как бы в прошлом веке, одевалась, как в прошлом веке, носила прическу, каких давно не носили...

И я придумал биографию старого еврея, очень уродливого, который влюблен в нее без памяти уже тридцать лет. Доцентша знала поэзию наизусть так, как никто ее не знает до сих пор. И я отыскал хороших поэтов, которые писали о любви по-особенному, не похоже на других. Я был тем стариком-евреем, который признавался ей в любви якобы в собственных стихах. И что самое страшное, доцентша сама влюбилась. Она умаляла как-нибудь ей показаться. Я придумал: будет ехать машина, шторы в ней задвинуты, меня видно не будет - помашу ей книжкой. Это все было... Она видела только руку, но описывала ее потом такими символами и образами, что я понял: грешу, пора остановиться. И я "заболевал", а потом "уезжал" за границу, в Израиль. Эта дама уже умерла, но я часто вспоминаю о ней.