Так уж получилось, что я прочла оригинал ("Саломею" О. Уайльда) несколько позже. Вначале был спектакль Р. Г. И когда я читала Оскара, то печать постановки Виктюка сделала своё дело. "Иоканаан" - уже мысленно звучало волшебным голосом Д. Бозина, "И я слышу в воздухе что-то похожее на шум крыльев" - цепляющим за душу баритоном Н. Добрынина.

Да, я ставлю Р. Г. В. на одну ступень с Оскаром. Этот магический режиссер сделал то, что еще, по-моему, не удавалось никому. Он воскресил умнейшего, нежнейшего эстета прошлых веков - Уайльда, его окружение (ключевой фигурой здесь, без сомнения, является Альфред Дуглас, он же Бози) и момент написания замечательной "Саломеи". Конечно, без талантливой труппы добиться этого было бы невозможно. Виктюк, можно сказать, мастер по отбору "своих" людей". Я абсолютно согласна со многими критиками, которые утверждают, что если бы Саломею играла женщина, то не было бы такого эффекта. Именно Бозин магией своего таланта (я часто буду повторять это слово) осуществляет гениальную метаморфозу, превращаясь из женщины в мужчину и наоборот. Игра с полами забавляет Виктюка, как, думаю, она позабавила бы и Уайльда. Вот под ярким лучом освещено лицо девчонки Саломеи, резкий поворот - и мгновенно перед вами Бози.

В принципе Бози и Саломея очень похожи. Этот-то факт и не утаился от проницательного глаза Р. Г. В. Страстные и коварные эгоисты, они добиваются своей цели властно и с неким наслаждением. Жизнь для них - фокус страсти. Здесь должен быть щелчок пальцев. Ну, конечно же! Страсть изначально трагична. Она-то и превратила жизнь Оскара в забвение, а Саломею обрекает на смерть. Когда в бокале есть лишние капли вина, то оно проливается. Когда в человеке слишком много любви (эгоистичной - в случае с Саломеей, - и преданной, как у Оскара), то она тоже выливается. Но во что!

Саломея и Бози оба танцуют дьявольский танец. Саломея - перед Иродом и своим обезглавленным чувством, Бози - перед искренностью и любовью Оскара. Ясно, как день, что без пророка Иоканаана не было бы Саломеи, а без Оскара не было бы Альфреда Дугласа.

Ах, этот Бози - Бозин: Он - нитка, потянув за которую, раскрываешь мир искусства Р. Г. В. Его мир абсолютно несложен, но открывается не каждому. Всех недостойных он отвергает, выплевывая шелуху и оставляя чистое зерно. Вот почему Р. Г. часто не понимают, обвиняют и ругают на чем свет стоит. Вспомним незабвенного Оскара - "художник не стремится что-то доказывать". А Р. Г. - художник, и ещё какой. Это в его голове тесно переплелись роман Я. Парандовского "Король жизни", "Саломея" библейская и уайльдовская, непосредственно жизнь самого Оскара, музыка Шопена, Штрауса, Вейтса, Брауна, пластика красивых человеческих тел.

"Искусство ради самого искусства" - вот формула, которой оставался верен до конца своих дней Уайльд. Думаю, и Р. Г. тоже будет верен своему миру, который он захотел когда-то придумать. А может быть, это мир придумал его? Тем не менее, Р. Г. и этот мир настолько сплелись воедино, что не могут уже существовать друг без друга. Скажите мне, что Виктюк вдруг стал писать романы, и я отвечу, что сей факт просто бред. Только режиссер и только своего театра. Магистр чистого искусства. Да, именно магия с большой буквы получается, когда мы множим талант режиссера на талант его труппы. Имея и владея хотя бы одной из составляющих этой магии: умом, талантом, красотой, поэзией искусства, пластикой, музыкальностью, нежностью, восторгом и воображением, вы будете избранником искусства, посвящённым в его тайны, хранителем эстетических ценностей или на секунду приблизитесь к этому. Тем, кому недоступно даже воображение, не стоит себя жалеть. Надо просто всегда помнить (согласно вечному Оскару), что каждый человек должен быть произведением искусства. Причём как внешне, так и внутренне. А это, особенно в наше время, довольно-таки сложно сделать.

В заключение я хочу открыть глаза на себя - создателя данного монолога. Меня могут упрекнуть в идолопоклонничестве перед О. У. и Р. Г., в страстной, забывающей всё любви к литературе и театру. И я не буду оправдываться. Конечно, без столь мистических фигур как Уайльд и Виктюк, а также создаваемых ими гипермиров, без литературы и театра вообще невозможно было бы написание сего монолога. Но я не преследовала никакой цели. Я просто показала преемственность искусства, его воплощение и преломление. Отразила невероятную грань искусства ради него самого.