Ольга Жук и самопознание женщины

Р СљР С›Р вЂР ВР вЂєР В¬Р СњР В«Р в„ў

Искусствовед Ольга Жук принадлежит к числу тех гей-активистов, которые в середине 1980-х годов предпринимали первые попытки формирования подпольных групп геев и лесбиянок в СССР.

Свободная ЛГБТ-мысль развивалась в это время параллельно с мыслью диссидентской. Ольга Жук "не разделяла существующие в СССР идеологические взгляды, оттого не могла реализовать себя - не участвовала в комсомольском и профсоюзном движении", но при этом, по ее собственным словам, чувствовала себя "настоящей общественницей" с 14 лет. Поэтому 20-летней студенткой в первой половине 1980-х годов и пришла на собрание подпольной группы геев и лесбиянок, которая в 1984 году получит известность под названием "Гей-лаборатория Ленинграда".

Точнее, привел ее туда Сергей Щербаков (1958-1999), тогда студент физфака. Ольга Жук впервые увидела его в окружении профессора Александра Кухарского в конце 1970-х годов.

Нелегальные встречи в будущей "Гей-лаборатории" не сильно отличались от кухонных диссидентских разговоров, но была в них одна существенная особенность. Их цементировала "исключительно гомосексуальность" участников. "Интеллектуальные, культурные и житейские интересы могли не совпадать, - сплоченность определялась ориентацией", - вспоминает Ольга Жук.

В лесбийских кружках тогда же было особенно заметно присутствие бывших заключенных. Поэтому "наблюдалась сильная поляризация, разделение на "активных" и "пассивных" партнеров". На краю этого лесби-профсоюза существовали представители государственной и, прежде всего, творческой элиты. "...Их жизнь, как правило, была ограничена отношениями с партнершей и общением с гетерогенным кругом".

Другая часть питерской ЛГБТ-жизни 1980-х годов проходила под открытым небом на плешке у Катькиного сада и Гостиного двора. Но лесбиянки появлялись там довольно редко, так как целью подобных знакомств были преимущественно сексуальные отношения.

Второй этап развития гей-движения в СССР начался в конце 1990-х годов с робких попыток легализации неформальных групп геев и лесбиянок. Он был связан с регистрацией Фонда имени Петра Чайковского, первой признанной властями ЛГБТ-организации.

Ольга Жук ведет формальный отчет деятельности Фонда Чайковского с июня 1990 года. Она закончила аспирантуру в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии (ныне Российский институт истории искусств). Но пройдет четыре года, прежде чем Жук защитит диссертацию "Традиции русской художественной культуры в творчестве Г. М. Козинцева". Сама Ольга, ее подруга искусствовед Наталья Шарандак , профессор Александр Кухарский, поэт и автор-исполнитель Ольга Краузе, лидер питерского неоакадемизма Тимур Новиков ... - для учреждения фонда по законам начала 1990-х годов необходимо было собрать 10 участников.

Власти Ленинграда несколько раз отказывались зарегистрировать фонд под разными формальными предлогами. В частности, их возмутило использование в названии имени великого русского композитора Петра Чайковского. В начале 1990-х годов все, что было связано с гомосексуальностью национального гения, находилось на его родине под запретом. Появление имени Чайковского в названии "союза мужеложцев" приводило обывателей и власти в состояние шока.

Но фонд начал активную деятельность, не дожидаясь разрешения властей с нескольких культурных акций.

Первой из них стала художественная выставка "Самопознание женщины" осенью 1990 года. Вернисаж прошел в Этнографическом музее народов СССР в Ленинграде. Событие привлекло большое внимание прессы и стало заметным явлением в культурной жизни страны. В биографиях многих ярких женщин-живописцев в России и за ее пределами часто можно встретить указание на этот коллективный художественный проект конца ХХ века.

Интерес публики вызвала не только выставка, но и все, что происходило вокруг. В том числе банкет в Доме кино, где особенно запомнилась танцевальная инсталляция Владимира Веселкина , также одного из активистов Фонда Чайковского.

Большим общественным вниманием Фонд обязан и Тимуру Новикову, который благородно зачислял в копилку Фонда многие акции своего "Мужского клуба", а затем Академии изящных искусств.

1 декабря 1990 года, во Всемирный день борьбы со СПИДом, который отмечался в третий раз, активисты Фонда устроили на Невском проспекте акцию с публичной раздачей презервативов. Она также получила большой общественный резонанс в СМИ, в том числе на телевидении. Так о Фонде Чайковского, все еще не зарегистрированном, заговорила пресса.

Тем временем продвигались дела с регистрацией фонда в Ленсовете. Поддержку фонду в СМИ оказывали известные питерские журналисты первой половины 1990-х годов Руслан Линьков и Анна Полянская, в будущем помощники политика Галины Старовойтовой (1946-1998), а также известный правозащитник Валерий Соколов, основатель благотворительного фонда "Гуманист" и позже "Ночлежки" (конец 1990-х - начало 2000-х годов). Последний помогал Фонду с арендой помещений для многих акций, оформляя документы на свою организацию.

При поддержке Соколова незарегистрированный Фонд получил помещение под проведение Конференции по правам человека и борьбе со СПИДом летом 1991 года.

Эти мероприятия прошли одновременно в Ленинграде и в Москве при содействии международной организации ILGAHERK, созданной при участии американской лесби-активистки Джулии Дорф.

Фонд Чайковского был зарегистрирован в конце 1991 года под названием Фонд культурной инициативы и защиты сексуальных меньшинств.

Из других акций Фонда начала 1990-х годов можно назвать создание фильма "Изгои" (авторы Джулия Дорф, Наталья Шарандак, Ольга Жук) о жизни геев и лесбиянок Москвы и Санкт-Петербурга, а также Кристоффер Стрит Дэй летом 1992 года, организованный совместно с западногерманскими ЛГБТ-активистами.

Контакты Ольги Жук с ЛГБТ-сообществом Германии налаживаются с осени 1990 года, когда она впервые приехала в Гамбург, а потом в Берлин. Идея первого питерского "Кристофера" возникла как совместная акция российских активистов и немецкой ЛГБТ-групы "Schulle Internationale". От первоначальных планов выйти на улицу с демонстрацией отказались уже в Санкт-Петербурге, ограничившись праздником в стенах великокняжеского Дворца на улице Красной.

Другим наиболее заметным событием 1992 года стало издание журнала "Gay, славяне!". "Наша задача, - рассказывает Ольга Жук, - была подготовить и выпустить интеллигентный журнал. Причем рассчитанный не только на гомосексуалов, но и гетересексуалов. Нам важно было изменить мнение в обществе о лесбиянках, и в особенности, геях. Что нам, в какой то мере, удалось...".

Всего до 1997 года вышло три номера "...Славян". Последний - в другом составе учредителей.

Из опубликованного в журнале событием можно назвать переиздание первой русской гомоэротической повести - "Крыльев" Михаила Кузмина с комментариями и предисловием филолога Александра Тимофеева, для которого "кузминоведение" стало специальностью. С 1906 года это была едва ли не первая публикация нашумевшей книги.

Из номера в номер печатались также главы романа Геннадия Трифонова "Два балета Джорджа Баланчина" (первое полное издание - 2004 год) о любви стареющего балетомана к подростку, документальное исследование Хайнца Хегера "Люди с розовым треугольником" в переводе Сергея Щербакова.

На "Gay, славяне!" был использован грант. Но издатели просчитались с тиражом, отпечатав 5000 экземпляров, ориентируясь на советские масштабы. Однако ситуация в стране изменилась. Именно в этом Ольга Жук видит проблемы с распространением журнала.

Однако провал проекта в значительной степени определило и содержание журнала. "Gay, славяне!" претендовал на значение серьезного культурологического проекта. В отличие от него, наполненные эротическими фотографиями и историями "1/10" (1991-1998) Дмитрия Лычева, а также "Риск" (1990-1994) и "Арго" (1994-1997) Влада Ортанова не испытывали проблем с распространением до экономического кризиса августа 1998 года.

Второй номер "Gay, славян!" вышел уже более скромным тиражом. К этому времени наметился и раскол в редакции. Так писателя Геннадия Трифонова, "который первоначально позиционировал себя как главного редактора", Ольга Жук обвиняет в "склоках и интригах".

После 3 номера журнал пришлось закрыть.

Сама Ольга Жук с осени 1992 года все больше времени проводила за пределами России, объездила почти всю Европу, побывала в США и Японии. Дольше всего она задерживалась в Германии, ставшей ее "любимой страной". Любимой и в смысле личной жизни тоже. "Осенью 1992 у меня начался роман, который во многом определил мое настоящее и будущее. ...Хотя эмигрировать из России я не собиралась, но проводила все больше и больше времени в Берлине, вдали от родного Санкт-Петербурга".

Но разрыв со страной и старыми друзьями закончился фактической эмиграцией с 1993 года.

"Постепенно, я теряла контакты в Питере, все меньше и меньше становилась возможностей зарабатывать деньги, - вспоминает Ольга Жук. - Более того, я перестала ориентироваться в современной российской жизни. И к середине 1990-х годов обнаружила, что прокормиться на Родине уже не могу. В 1994 году я подала документы в Германское консульство Санкт-Петербурга на эмиграцию. В 1997 году - эмигрировал в Германию. Эмиграция была формальной, так как уже с 1993 года я имела полугодовые и годовые визы в Германию: получала постуниверситетскую стипендию на написание "Русских амазонок..." и осуществление разного рода культурных проектов между двумя странами".

Работа Ольги Жук "Русские амазонки. История лесбийской субкультуры в России. ХХ век" вышла в Москве летом 1998 года как 37-я тетрадь журнала Александра Шаталова "Глагол". Вместе с книгой профессора Игоря Кона "Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви" (1998) она стала первым законченным исследованием о советских лесбиянках на русском языке.

С 1997 года Ольга Жук живет в Германии. Она обосновалась в "мультикультурном и мультисексуальном" районе в центре Западного Берлина. Работает над книгами, которые хочет издать в России. Две из них уже написаны. "Строгая девушка. Путешествие из Петербурга в Берлин" объяснит, "почему я так живу и как живу". Вторая - культурологическое исследование "Тихие обольстители" или "необузданные демоны". Наркотики: история, общество, культура".