Но что делать с чувством, будто все на свете покрыто тонкой пленкой, как продукты в супермаркете?

Валерий Печейкин

Третий годовой сборник русской гей-прозы не похож на два предыдущих. Там составители презентовали разнотравье имен, тем и стилей, а резюме подводил составитель Владимир Кирсанов, из статьи которого, собственно, мы и узнавали суть происходящего в русском ЛГТБ-сообществе за истекший год.

Сборник 2008 года гораздо цельнее. Порой кажется, что его тексты написаны одной рукой, но в разное время и с разной степенью литературной возмужалости. Нет поэтому смысла заостряться на том, кто здесь плох, кто хорош. Гораздо занятней, мне кажется, порассуждать о русской гей-прозе как жанре на живых примерах.

А разве есть такой жанр? - спросите вы. Конечно же, нет! Но мейнстрим прозы о геях имеет свои устойчивые черты. Стыдиться-стесняться этого как некой неполноценности, мне кажется, нечего. Хотя не резон и уши затыкать, когда наблюдатель со стороны уподобляет ее "женской прозе" (К. Костенко).

В словах Костенко есть весомый кусок правды, но, повторюсь, стыдиться его не стоит. Нужно лишь понять, что и женская проза и русская гей-проза (в варианте сборника 2008 года) "действует" по законам демонстративного эскапизма. Ну неуютно и гею, и женщине в традиционном гетеро-мире, где доминирует не всегда умный "доминирующий самец". Хочется преобразовать кусок дикой природы, где должен жить, в этакую куртину, в этакий "цвэтничок".

А посему оттенок салонности (камерной сверхоокультуренности) в гей-прозе неистребим, описывает ли автор потную очередь в г. Воронеже (Валерий Печейкин, "Смерть в Воронеже"), псевдогламурного трансика на стогнах евразийской столицы (Макс Величко, "Каренина") или истинного гламурного героя где-то там у себя в Америке (Маргарита Меклина, "Мистер Эспозито").

Принято полагать (и я так же до недавнего времени думал), что в основе нашей сегодняшней мейнстримовой гей-словесности, изящной и нервной, приметливой и зацикленной на себе, - эстетика Оскара Уайльда. Но нет, этот сборник, такой цельный, убеждает в другом. Нам как раз очень не хватает интеллектуальной (пусть и поверхностной) Уайльдовой остроты. Нет, это не салон европейский, где играли в мысли, а чисто русский салон, где от стужи жизни прячутся в глубокие кресла родимой чувствительнейшей маниловщины.

И опять: вовсе это не такое уж обидное слово, хоть и ярлык! Разве не ярлык это и для всей нашей российской жизни с понтами, мечтами и вечными недолетами? Разве не утопичны, к примеру, наши игры в "великую державу" сейчас? Не того, так другого цвета утопия, - мы чавкаем в ней, перекатываясь с боку на бок, но по сути-то оставаясь на месте. Вот кризис - он точно не греза. Хотя из него, вероятней всего, мы снова ухнем в очередную утопию.

Суммируя же, скажу: наша гей-проза имеет корни в лирической поэзии, а не в философской прозе (как гей-беллетристика западная).

И судить ее надо по этим родимым пятнам. Здесь не смысл, а само слово, его звук, ритм - те балки, на которых держится крыша. Она, эта наша гей-словесность, по природе своей "глуповата", как и положено то поэзии, но не потому что реально глупа, а потому что - простодушна.

Если судить по законам обычной прозы, то сразу ее засудишь. Тот же рассказ В. Печейкина про "Смерть в Воронеже", - как в нем все нарочито подогнано-стянуто (как в рекламном ролике; в жизни так не бывает) и как при этом все глюково!.. Тот же рассказ Влада Юркуна "И под луной цветут одуванчики", - это что, и есть основная мысль текста? Или он о трахе со случайным соседом по даче (и это все?)... И каким это "Счастьицем" (название рассказа) делится с читателями "стареющий гомосексуал" (и циник) Валерий Бондаренко, если даже не потрудился как следует описать внешность своего кумира? Неужели читатели разделят эти его трепетания-приседания перед закрытой дверью?..

Но если лишь с такой меркой подходить, то не оценим мы ни точной пластичности образов у Печейкина, ни тонкого обаяния текста Юркуна № 2, - текста, где все дело вот именно в интонации, в том, что рассказ окутывает читателя, как облако ароматов из сада. Не поймем и опуса В. Бондаренко, где рассказано о мистическом токе жизни, который бежит между пальцев, а не только, нате вам, дурой торчит между ног...

Я не согласен с тем, что проза российских геев - "о жизни в сослагательном наклонении". Она - да, часто (слишком часто, увы!) отделена от гея тонким целлофаном общеупотребимой морали: видит око, да зуб... Но это странное состояние чуткого пасынка "нормы" рождает особый настрой души, который сродни религиозной умиленнности жизнью - творением божьим. И это иррациональное, "юродивое" (в общем-то) и очень нашенское, российское настроение пронизывает даже самый мрачный рассказ сборника, - "Апрель" Ольги Погодиной-Кузминой, с убийством и... некрофильским актом.

Особенно хочу отметить рассказ Лии Киргетовой "Жалюзи". Обычно всегда чувствуется: хоть женщина и берется описывать гейскую жизнь, но очень уж подчищает облик нашего брата... Однако вот этот костюмчик, сшитый женщиной для мужчин цвета индиго, нашим "покажется". Ибо многие хотят быть такими, как его герои: гламурными (все еще) и успешными (уж это всегда). Однако Киргетова дает и точный психологический рисунок отношений, - бестрепетно мужскою рукой, но с женской все понимающей тонкостью.

Увы, на этот шаг к трезвому самоанализу отваживаются еще немногие обитатели голубой Маниловки...

Да, чаще мы предпочитаем переиначить реал под себя: под свои надежды, которые зачастую выглядят только иллюзиями. Рассказ Алмаза Дэсадова "Доверяя звездам" - из серии сказок с признаками реализма. Там, где реализм (чувства и быт семейного гея) - живо и интересно. Там же, где мистика (встреча с единственным по подсказке астролога), - ну, не знаю... При том, что автор старательно избегает совсем уж однозначно сладкого хеппи-энда, все же чутОк надуманным показалось.

Из трех вещей Константина Кропоткина самая удачная, по-моему, - рассказ "По сердцу". Мать ругает сына - юного гея, но в самый последний момент, можно сказать, благословляет его любовника. Две другие вещи Кропоткина ("Отражения", "Пять времен") - тоже об отношениях "мать - сын". Торчат из этих текстов тонкие нервы, боишься за них задеть. Но, уверен, более жесткий и трезво поданный реал - получился бы... Вернее: непременно получится!

В целом, сборник "Русская гей-проза 2008" убеждает, что проза ЛГТБ-сообщества не хуже (но и не лучше) текстов сексуального большинства. Однако она обладает а) своими особенностями (которые необходимо учитывать) и б) эти "особенности" не снимают необходимости в дальнейшей трансформации.

Салон - салоном, и находиться в нем, конечно, приятно. Но не он в жилом доме - главное помещение...