Это мнение далеко не полное, так как берёт во внимание деятельность Дягилева только в то время, когда он был полностью увлечён балетом, то есть после 1909 г., когда ему было 37 лет. Эта обычная западная точка зрения упускает из виду его главный вклад в русское искусство между 1899 и 1909 гг., время, когда Дягилев и группа его друзей изменили ход отечественной культуры своей просветительской деятельностью.

История Дягилева начинается в 1890 г., когда он в 18 лет приезжает из провинции в Санкт-Петербург в надежде стать певцом или композитором. Он остановился в доме своей тёти, замечательной женщины - Анны Философовой, широко известной как общественный деятель и выдающаяся феминистка. Либеральная, а иногда радикальная в своих политических взглядах, она вышла замуж за прокурора, известного рьяным преследованием революционеров. Однако идеологические разногласия не мешали этому странному браку и рождению четырёх детей.

Их младший сын, высокий, светлый и картинно красивый Дмитрий, которого все называли Димой, был одного возраста с Дягилевым. Он закончил университет, где был центром интеллектуального общества. Двое его школьных друзей станут в будущем сценическими декораторами Дягилева: Александр Бенуа и Лев Бакст, начинающий музыкант Вальтер Нувель позже будет тесно связан с балетной деятельностью Дягилева; а Константин Сомов станет знаменитым художником.

В 1890 г. во время своей совместной поездки по Италии Дягилев и Философов стали любовниками на следующие десять лет. Именно благодаря своему кузену и кругу его университетских друзей Дягилев сформировал свои художественные вкусы.

В 1898 г. Дягилев привлекает меценатов к финансированию журнала, который он задумал издавать вместе с Димой Философовым.

Журнал "Мир искусства" вышел год спустя и издавался лишь пять лет (1899-1904 гг.), но исследователи русской литературы, искусства и культуры видели в его появлении мощный толчок в изменении отношения к культуре России. "Мир искусства" и другие журналы, основанные с конца 19 в. и до революции, служили сплочению лучших русских художников модерна, поэтов, критиков и музыкантов. Литературной стороной журнала, благодаря своим связям, занимался Дима Философов.

В числе знаменитых участников "Мира искусства" была влиятельная и дерзкая женщина - поэтесса Зинаида Гиппиус, являвшаяся ключевой фигурой в новой русской поэзии. Её первые эссе в журнале представляли описание её путешествия и назывались "На берегах Ионического моря". В одной из глав было рассказано о её пребывании в поселении гомосексуалов в Таормине на Сицилии, созданном фотографом обнажённой мужской натуры бароном Вильгельмом фон Глёденом.

Зинаида Гиппиус и её муж Дмитрий Мережковский подружились с фон Глёденом настолько, что ей было позволено увидеть танец мужчин во время посещения студии барона.

То лето в Таормине было переломным в её жизни. До этого у неё были романы с несколькими мужчинами и женщинами, которые не заканчивались ничем ещё и потому, что она не могла принимать ни мужскую, ни женскую роль. Почти везде в своей поэзии она пишет о себе в мужском роде и, если верить некоторым мемуаристам, с физической точки зрения она была гермафродитом, с сексуальными особенностями обоих полов. Но внешне она была очень красивой и элегантной женщиной. Лето, проведённое вместе с гомосексуалами из окружения фон Глёдена, убедило Гиппиус, что она андрогинна, то есть интеллектуально и эмоционально ощущает себя мужчиной, но с женским телом. Вернувшись в Санкт-Петербург, она начала поиски андрогина мужского пола с противоположными ей чертами, как идеального любовника. Её выбор пал на Диму Философова. При помощи своего мужа она начала разрушать любовную связь Философова с Дягилевым.

К началу века отношения между Философовым и Дягилевым стали немного натянутыми. Философов всё больше увлекался религией и мистицизмом, а также революционным движением. Гиппиус и Мережковский также интересовались мистицизмом и политикой и использовали общие интересы для отчуждения Философова от Дягилева.

Зинаида Гиппиус ошибалась, думая, что Дима станет для неё идеальным любовником. Он был и остался гомосексуалом. Но Гиппиус воспользовалась симпатией Димы к Мережковскому и склоняла их обоих к созданию тройного любовного союза, соблазняя их идеей мистических и революционных отношений. Борьба за Диму была напряженной и длилась несколько лет, её кульминацией стала драка в фешенебельном ресторане "Додон" (Дягилев застал Философова в обществе Гиппиус и пытался его избить, только вмешательство официантов спасло Диму). В конце концов, Гиппиус добилась того, что Философов переехал к ней и Мережковскому, где и жил с 1904 по 1919 г., пока не уехал в Польшу с группой русских анархистов для борьбы против большевистского правительства. Насколько можно судить по дошедшим до нас сведениям, никто не выиграл от этого союза. В поисках идеального андрогинного любовника Гиппиус оказалась в положении женщины, влюблённой в гомосексуала, который после короткой сексуальной связи бросил её, что показало его отвращение к ней как к сексуальному партнёру. Мережковский же вообще не был способен ответить взаимностью на чувство другого мужчины (возможно, и женщины).

Разрыв отношений, длившихся десять лет, решительно изменил карьеру Дягилева и сферу его интересов.

Он теперь не мог, как раньше, издавать журнал, созданный им и Философовым. Он также не мог оставаться в Санкт-Петербурге, где постоянно рисковал встретить мужчину, которого любил, в компании Гиппиус и Мережковского, которые их разлучили. Это была одна из причин, из-за которой он уехал из Санкт-Петербурга.

В 1908 г. Дягилев встретил мужчину, ставшего его следующей большой любовью, и эта встреча связала его с балетом на всю жизнь.

Этим человеком был, конечно, Вацлав Нижинский. Ко времени первой встречи с Дягилевым Нижинский был обещающим молодым танцовщиком Императорского балета, отличавшимся необычайно высоким прыжком. Что касается личной жизни, его содержал богатый аристократ - князь Павел Львов, который оплачивал его счета, гардероб, а заодно и одалживал старым влиятельным друзьям на ночь. Это было ненавистно Нижинскому, но он делал это, так как любил князя Львова и был готов сделать всё для него. Для Львова же Нижинский был только одним из любовников, находящихся на его содержании, и он искал предлог, чтобы избавиться от танцовщика. В этот момент и появился Дягилев.

Если для князя Львова Нижинский был не больше, чем дорогой игрушкой, его любовные отношения с Дягилевым были примером прекраснейших черт древнегреческой любви между учителем и учеником. За пять лет их связи Дягилев развивает деятельность, благодаря которой малоизвестный молодой танцовщик становится всемирной знаменитостью, изумляя всех глубиной и силой не только своего танца, но и своей талантливой хореографией, сотрудничавшим на равных с крупнейшими звёздами сцены и композиторами века - Клодом Дебюсси, Рихардом Штраусом, и Игорем Стравинским. Дягилев поместил Нижинского в самый центр потрясающих постановочных проектов, при его участии Нижинский ставил и танцевал в таких балетах, как "Петрушка" и "Весна священная" Стравинского, "Послеполуденный отдых фавна" Дебюсси, "Дафнис и Хлоя" Равеля. Нижинский танцевал с величайшими балеринами того времени: Кшесинской, Павловой, Карсавиной.

Они жили вместе пять лет, и это были годы их совместного артистического триумфа. Но затем, находясь в разлуке с Дягилевым, во время морского путешествия в Южную Америку, Нижинский неожиданно сделал предложение молодой венгерке, которую плохо знал, и с которой обменялся не более чем несколькими фразами. Бисексуальность Нижинского, скрытая во время связи с Дягилевым, сейчас проявилась. Дягилев почувствовал себя брошенным, когда узнал о женитьбе Нижинского. Это было повторением случая с Философовым, когда женщина ещё раз перешла ему дорогу и увела у него любовника. Но он по-прежнему любил Нижинского и, когда два года спустя они встретились в Нью-Йорке, куда Нижинский приехал со своей женой и дочерью, Дягилев встретил их с цветами.

Найдя нового любовника в лице Леонида Мясина, Дягилев был готов простить Нижинского и пригласил того сотрудничать дальше. Но он не оценил Ромолу Нижинскую. Абсолютно непрактичный Нижинский доверил свою карьеру жене. А та потребовала от Дягилева заплатить им за время, когда Дягилев и Нижинский были любовниками и делили финансы, и пригрозила, что отменит балетную постановку, если Нижинский не получит большой гонорар. Положение было невыносимым, и оно усугублялось ещё и присутствием в компании двух толстовских религиозных фанатиков, которые убеждали Нижинского, что его прежние с Дягилевым отношения были грехом и преступлением против Бога. Это было слишком для чувствительного Нижинского, и он отложил принятие решения.

Популярная легенда о том, что Дягилев эксплуатировал своего любовника, основана на записях в дневнике Нижинского сразу после разрыва и на мстительных воспоминаниях Ромолы Нижинской, испытывавшей к Дягилеву чувство острой ненависти. Долговечностью легенда была обязана как гомофобии, так и мелодраматическим вкусам общества.

Леонид Мясин был 17-летним учеником балета, когда Дягилев его открыл. В отличие от Философова, который был гомосексуалом, или бисексуального Нижинского, Мясин был гетеросексуалом. Но он был готов стать любовником Дягилева во имя своей карьеры и артистического воспитания, которое, как он знал, зависело от их отношений. У него не было причин сожалеть о своём решении. Неизвестный юноша, каким был Мясин до встречи с Дягилевым, стал одним из известнейших хореографов Европы. Семь лет спустя он бросил Дягилева из-за связи с хорошенькой английской танцовщицей.

Интересно отметить, как обернулись для всех 3-х женщин, разлучивших Дягилева с его любовниками, их усилия. Зинаида Гиппиус, добившись Философова, стала жить с человеком, который чувствовал себя её пленником и не мог заставить себя до неё дотронуться. Ромола Пульска, выйдя замуж за Нижинского, обнаружила всю его беспомощность и вынуждена была заботиться о нём всю жизнь (тридцать лет великий танцовщик в безумии провёл в психиатрической больнице, где и скончался в 1950 году.) Вера Кларк, английская танцовщица, которая обольстила Мясина, была брошена им и зачахла в безвестности.

В последнее десятилетие своей жизни, когда ему было уже 50 лет, у Дягилева были обычные, ни к чему не обязывающие романы с красивыми молодыми людьми. Все эти юноши были неизвестными и артистически несформировавшимися, когда появлялись у него, и каждый сделал долгую и успешную карьеру в искусстве.

Естественно, Сергей Дягилев был наставником и учителем, влиявшим на многих артистов, которые не были его любовниками или не были гомосексуалами - например, Стравинский или Баланчин, талантливых танцовщиц, женщин-хореографов и оформителей сцены. Но, как жаловался Игорь Стравинский, - закулисная атмосфера всех дягилевских постановок была неприкрыто гомосексуальной. Этот симбиоз гомосексуальности и искусства некоторых раздражал. Будучи молодым, Дягилев разыскал Чайковского за несколько недель до смерти великого композитора и подружился с ним на основе общей сексуальной ориентации. Таким же образом он встретился с Оскаром Уайльдом в Париже в 1898 г.

Творческие успехи Дягилева во многом были достигнуты благодаря его отношениям с мужчинами, которых он любил. "Мир искусства", о котором историки культуры писали как о событии поистине революционном в области эстетического восприятия искусства, был результатом любовных отношений двух кузенов, Дмитрия Философова и Сергея Дягилева, которые создали этот журнал и заложили его эстетические принципы. Если оглянуться на ослепительный век балетов Дягилева перед первой мировой войной: блестящая постановка и костюмы, поражавшие западный мир, великие исполнители, отличная музыка, - это всё было создано Дягилевым для любимого им Нижинского. В период после разрыва с Нижинским, замечательное сотрудничество - Сати-Пикассо-Мясин в балете "Парад", и др. - всё было создано благодаря связи Дягилева с Мясиным. Или балеты Баланчина в последние годы жизни Дягилева, величие которых не требует доказательств, такие как "Аполлон Мусагет" Стравинского и Баланчина или "Блудный сын" Прокофьева, Руо и Баланчина - были созданы для юных любовников Дягилева - Сержа Лифаря и Антона Долина.

Дягилев сейчас очень популярен. Однако немногие знают, что именно как выражение любви к мужчинам появились и этот великий танец, и эта великая музыка.