I don't need your sympathy, there's nothing you can say or do for me - исполинские динамики разгоняют глицериновую дымку, туман тает и передо мной вырастает съеженная фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Абсолютная изолированность от времени, от пространства, от гендерных категорий. Кто это? Одинокий паладин, странствующий трубадур во мраке ночи? Но вот, накидка сорвана с плеч и отброшена в сторону. Я в замешательстве: тщетно пытаясь понять, охватывает ли ритм лихую красотку, или же это пышущее молодостью и энергией тело безапелляционно подчинило себе ритм. Я пытаюсь лучше разглядеть великолепную Гертруду но, увы, тщетно: ее движения настолько непредсказуемы, настолько быстры, что я скорее обеспокоен собственной безопасностью; впрочем, получить в глаз этим благоухающим Pi от Givenchy роскошным блондинистым хвостом было бы для меня наивысшим счастьем. У-ла-ла... Вот это пике... Публика с трепетом следит за каждым движением Гертруды. Мы все заворожены. Я не могу думать ни о чем другом: почва уходит из под ног, все вокруг растворяется... Умопомрачительный номер заканчивается, Гертруда, ловко сграбастав накидку, с достоинством удаляется.

Я словно восстаю ото сна и сходу начинаю лихорадочно анализировать происходящее. Я делаю робкую попытку разобрать выход Гертруды по косточкам. Бесполезно: я не в силах этого сделать. Это то же самое, что начать разбирать на брильянты корону Российской Империи - немыслимо, по определению преступно и кощунственно. Даже моих куцых знаний по хореографии и вокалу с избытком хватает, чтобы понять одно: то, что делает этот человек - просто хрестоматийный, матерый, образцово-показательный профессионализм. Только теперь я понимаю, почему так неизбежно теряется чувство времени и пространства: Гертруда выше эпохально хронологического деления. Даже этих мгновений удивительного эстетического удовольствия достаточно, чтобы утверждать это с полной уверенностью. Вообще, перед каждым артистом извечно стоит одна первоочередная задача: не исказить того, кого или чего он или она показывают публике, сохраняя при этом свой собственный творческий почерк, свою личностную индивидуальность. Каждый творческий человек решает этот вопрос по-своему. То, как решил его наш герой, шокировало меня своей гениальной простотой: Гертруда и Шер, мужчина и женщина берутся в такой пропорции, чтобы каждый и существовал отдельно, и был солитьюдированн в четырех ипостасях. И все это - вне времени и пространства. Просто язык не поворачивается сказать: "это она сделала как Cher на концерте в MGM Grand, так в начале третьего тысячелетия выступает в Москве мужчина, а так дергаться под музыку может только женщина". Он выше узких энциклопедических определений. Кто это? Одинокий паладин, странствующий трубадур во мраке ночи? Номера следуют один за другим: Гертруда меняет эпохи, этносы и обличья. Она не меняет маски. У нее нет масок. У него нет масок. Но понял я это для себя много позже.

Шумные овации и восхищенные крики "браво" пересиливают оглушительную музыку. Польщенная вниманием публики, госпожа Аборт грациозно раскланивается. Что будет теперь? Finita la comedia или The Show Must Go On? Силясь найти ответ и на этот вопрос, я обращаюсь за содействием к Олегу, заместителю директора клуба. Этот удивительно обаятельный и интеллигентный молодой человек направил свои стопы в сторону невероятной Гертруды, любезно согласившись осведомится, не сможет ли она уделить минутку вашему покорному слуге. Получив в ответ утвердительный кивок, робея и зажавшись, я иду навстречу на встречу. Я ожидал увидеть все, что угодно: разудалую столичную трансуху, отходящую от недетской сценической выкладки со стопарем синьки в руках, неприступную небожительницу, каждая минута времени которой расписана на годы вперед. На мой сдавленный оклик: "Госпожа Гертруда?" я услышал "Да!", приветливо произнесенное раскатистым басом.

Это было просто удивительно. Слово за слово, до самой глубины моего сознания отчетливо доходило, что парадоксальность реальности образа Гертруды просто бьет все рекорды. Она была предельно правдива и откровенна на сцене, представляясь чем-то совершенно неприступным. Он действительно был таким. Он скромно улыбался мне в ночной темноте. Он действительно был неподдельно скромен. Мы оба закуриваем. Он - Parliament Lights, я - Pall Mall Lights. Я спрашиваю - он отвечает. Он прекрасно воспитан: всегда отвечает с доброжелательной улыбкой. Бросается в глаза и еще одна деталь: в отличие от большинства русских, он отвечает на вопросы словом "да".

Alistair: Гертруда, скажите пожалуйста, вот сейчас, насколько мне известно, в сфере транс-шоу существуют две основных тенденции: первая - это мужик в лифчике поверх волосатой груди, а вторая - самая женская женщина. Или гипертрофированная мужественность в сочетании с женской одеждой, или женщина, реальная более, нежели чем сама реальность. Как вы пришли к столь отличному от двух предыдущих этому неповторимому, адекватному, объективному образу?

Gertrude: То, что я делаю я делаю благодаря своему природному дару. Я такой, какой я есть.

Alistair: Понимаю... Но все, что Вы делаете очень технично. Должно быть, вы затрачиваете массу времени на репетиции?

Gertrude: Абсолютно! Я не репетирую вовсе! Конечно, есть какие-то элементы разминки, распевки, но чтобы досконально продумывать, где и как я поставлю ногу или поверну руку...

Alistair: Да, но то, как вы двигаетесь...

Gertrude: Безусловно, пять лет упорных занятий хореографией не прошли даром. Более того, я подумываю о том, чтобы их возобновить.

Alistair: Вы шикарно выглядите: подтянутое загорелое упругое тело. Как часто Вы посещаете тренажерный зал?

Gertrude: Ради Бога! Я уже успел поправиться! С этими словами, Гертруда сжала большой и указательный палец правой руки, слегка оттягивая ими кожу.

Alistair: Но Вы же живой человек, а не терминатор! Я слышал, вы проделали долгий путь к профессиональному признанию и творческому успеху. Расскажите, пожалуйста, об этом поподробнее!

Gertrude: Я родился прожил большую часть своей жизни в глухой деревне на Украине. Это очень уединенное местечко: туда даже автобусы не ходят. Именно такая удручающая в отношении перспективы роста и развития обстановка и подвигла меня на то, чтобы приехать в Россию, в Москву. Начав с нуля, я, с высоты своего сегодняшнего опыта, смело могу сказать, что помимо моих стараний как профессионала, мне просто повезло по-человечески: я встретил на своем жизненном пути замечательных людей, ставших моими друзьями, моей второй семьей. Взять, к примеру, Зазу Наполи, моих друзей из шоу "Райские Птицы" и "Фабрика Грез". Они так мне помогают: костюмы, грим, многое другое - заботу обо всем этом они взяли на себя. Летом я был счастлив совместить приятное с полезным: мое средиземноморское концертное турне мы совместили с отдыхом в Турции. Регулярные выступления в "Шансе", "Хамелеоне", "Центральной Станции" - таковы мои рабочие будни.

Alistair: Да... Кто хорошо работает - тот хорошо отдыхает. Вы учитесь?

Gertrude: Я планирую поступать в ГИТИС в этом году.

Alistair: Вы часто заходите на Gay.Ru?

Gertrude: Ни разу не был! Мне пол года назад сделали свой, но я его с тех пор и не проверял.

Alistair: ?????? Вы имеете ввиду, что вам окрыли почтовый аккаунт, которым Вы не пользуетесь?

Gertrude: По правде говоря, не силен в таких вещах.

Alistair: Как я Вам завидую! Некоторые в наши дни так безнадежно компьюторизированны и заинтернечены, что уже буквально живут в киберпространстве. Думаю, это просто ужасно!

Гертруда должна идти: скоро следующий номер. Мы спешно докуриваем. Гертруда кутается в черный кожаный плащ и идет в гримерную. Мы не прощаемся. Я удаляюсь в зал, с трудом переваривая все услышанное и увиденное. Гертруда категориально нова - я не в силах сопоставить ее с каким либо из известных мне стереотипов не только как артиста, но и как человека. Кто он? Кто это? Одинокий паладин, странствующий трубадур во мраке ночи? Нет! В них слишком много от "бессеребрянницы-бесприданницы". В них - сильный заряд саморазрушения, жизненного ступора, застоя. Если не бессеребренник, то, может, пойдем от противного и скажем, что Гертруда - Material Girl? Нет! Она чиста, как ребенок! Она беззлобна. Кто, кто во вселенной стремится в высь, не пачкаясь при этом и не коснее в своей многоопытности? Ангелы!!! У ангелов нет пола: они выше этого.