А в пятницу я почти случайно узнал, что мне полагается отпуск, по два дня в месяц. На радостях я тут же этот отпуск попросил и мы решили поехать в Париж дня на четыре.

Мы с Андреем выехали из Страсбурга в Париж ночным поездом. Страсбург находится точнехонько в центре Европы, так, например, из Страсбурга и в Париж, и в Прагу - одно расстояние, примерно шесть часов езды. Поезда у SNCF удобные, кресла мягкие и что называется "эргономичные" (т.е. "по фигуре"), в вагоне почти никого не было, так что мы подняли ручку между креслами и спали попеременно, друг у друга на плече. Ближе к утру сон стал прерывистым, ибо резкоконтинентальный климат плюс постоянно работающие кондиционеры превратили вагон в подобие морозильной камеры.

С тем большим удовольствием мы выскочили на перрон парижского Восточного вокзала (Gare de l'Est) в шесть часов утра. Метро уже открылось, номер в гостинице мой приятель нам зарезервировал, и мы направились туда. Пару слов о парижском метро: во-первых, оно почти не шумит, потому что поезда ездят не по рельсам на железных ободах, а по дорожкам на резиновых шинах. Во-вторых, станции "натыканы" очень часто, а линии проложены не всегда по прямой, поэтому иногда перрон имеет форму дуги и поезд выезжает как бы "из-за угла", очень забавно. Ну и в-третьих, все двери автоматов на входе и выходе - пневматические, тоже непривычно - суешь талончик, автомат его пробивает, через пару секунд раздается громкое "пф-ф-ф" и створки раздвигаются, пропуская тебя.

Наш отель находился на пересечении улицы Риволи и улицы Плохих мальчишек (rue des Mauvais Garcons) - честно скажу, что это получилось не специально, и улицу эту назвали так за пару веков до появления в этом месте "голубого" района. Заспанный портье открыл нам дверь, зарегистрировал наш приезд, показал место, куда поставить багаж и отправил гулять еще до двенадцати дня - потому что номер был еще занят.

Расскажу заодно о любопытной особенности маленьких парижских отелей - именно маленьких, номеров в десять-двадцать, потому что огромные многозвездочные красавцы - это совсем другая стать. Так вот, дома в Париже высокие, в пять-шесть этажей, но узкие, в три-четыре окна по фасаду, стоят вплотную друг к другу, и построены, большей частью, в середине-конце XIX века. Когда их строили, то на каждом этаже была одна, максимум две, квартиры, которые уже потом переделали в гостиничные номера. И в результате в каждой такой гостинице есть номера "просто" (только с раковиной), есть с душей, а есть с душем и туалетом (это самые лучшие! :-) Еще очень полезны для сердечно-сосудистой системы винтовые лестницы в сочетании с отсутствием лифта и потолками по три с половиной метра. Зато, взобравшись в свой номер, можно наслаждаться великолепным видом на расстилающийся перед тобой Париж прямо с балкона.

Первый отель на Риволи нам не понравился и на следующий день мы переехали в другой, на улице Сан-Дени, в самом центре уже не "голубого" района, но квартала "красных фонарей", в непосредственной близости от торгового центра Les Halles. Он оказался несколько подороже, но нам досталась совершенно великолепная комната в мансарде - это так уютно, когда огромная кровать стоит под "скошенным" потолком, и так романтично, жить под самой крышей. А Андрей пришел в особенный восторг от телевизора, по которому уже успел соскучиться! :-) (в Страсбурге у нас нет телевизора в квартире). Если кому-то доведется искать себе ночлег в Париже самостоятельно, очень рекомендую - Hotel de la Vallйe (84-86 rue St Denis, пересечение с Rue Rambuteau, метро Chatelet/Les Halles, телефон +33 (0)1 42 36 46 99). Жизнь в квартале "красных фонарей" мало чем отличается от жизни в другом районе, кроме бесконечных вывесок "sex-sex-sex" вдоль улицы Сан-Дени и прилегающих, а также зазывно стоящих на пороге своих заведений девушек (весьма пожилых, кстати) и охраняющих их негров. Поскольку мы ходили, взявшись за руки, то "зазывалы" к нам не приставали, а лишь окидывали презрительно-разочарованными взглядами и отворачивались.

Итак, Париж, шесть часов утра. Солнце только что встало и золотит лучами гордые стены Отель де Вилль, улицы пусты в этот выходной день, лишь дворники, одетые во все зеленое, лениво машут зелеными же метлами, "сбивая с ритма весь квартал". Даже вода в Сене замерла неподвижно и отражает стоящие по берегам деревья и дома. Мы медленно идем, взявшись за руки, от Риволи к Нотр-Даму, сворачиваем к Лувру, проходим его насквозь и попадаем в Сад Тюильри к малой триумфальной арке. "Боже, какая романтика", - скажете вы, прочитав это. "Боже, какой холод, а ведь гулять осталось еще шесть часов и даже кофе попить негде, потому что все закрыто", - грустно думали мы, стараясь двигаться быстрее, чтобы согреться. "Видимо, это и называется увидеть Париж и умереть... от простуды", - иронизировал я. Впрочем, на самом деле, всё было замечательно - мы наслаждались сознанием того, что вот мы вместе и мы в Париже, и были счастливы друг с другом.

Первый день прошел удивительно быстро: мы просто бродили по улицам, заходили в магазинчики, пили кофе с круассанами в кафе. И, конечно же, гуляли по Le Marais, "голубому гетто Парижа", как его зачастую именуют, обозначая словом "гетто" район компактного проживания геев, без негативных подтекстов.

Район Лё Марэ (по-французски "болото") начал свое превращение в гей-квартал в 1980-е годы, одновременно с началом формирования гей-сообщества в Париже. До этого центром гей-жизни была улица Св. Анны (rue Sainte-Anne), ныне практически утратившая свое былое значение. Эра "сексуальной раскрепощенности" началась во Франции в мае 1968 года, когда студенческие беспорядки ознаменовали конец консервативного правления генерала де Голля. К началу 80-х в Париже было более восьмидесяти (!) гей-ресторанов и кафе, тридцать баров, более десятка дискотек и саун, многие из которых располагались на улице Св. Анны, в непосредственно близости от местного "Китай-города" - сада Тюильри. По воспоминанием очевидцев, днем это была обычная улица, полная конторских служащих и аккуратных французских старушек, но после десяти часов вечера ее заполняли парни в поисках других парней, и старушки старательно запирая окна, опасаясь этих молодых людей в слишком тесных джинсах.

В это время Лё Марэ, некогда бывший богатым кварталом аристократических особняков, но подрастерявший свое благосостояние в восемнадцатом и девятнадцатом веках, представлял собой бедный рабочий район с рассыпающимися домами. Но в 1965 году Министерство культуры объявило Лё Марэ "охраняемым районом" и начало реконструкцию, превращая его в обычный буржуазный квартал. Однако, этому превращению не суждено было свешиться - Лё Марэ облюбовали геи. Тому было несколько причин: низкая арендная плата в начале 1980-х (сейчас она взлетела до небесных высот), неотразимый шарм узеньких улиц и старых домов и исключительное местоположение в центре города в непосредственной близости к Центру Помпиду (музей современного искусства, открытый в 1977 году) и Ле Алль (Les Halles - известные со средних веков торговые ряды, в 1969 году преобразованные в огромный торговый комплекс, и центральная "пересадочная" станция парижского метро).

Первый гей-бар, Le Village, появился в Лё Марэ в декабре 1978 года. Бизнес пошел хорошо, через два года владельцы его продали и открыли другой, Le Duplex. Вслед за ним начали появляться новые заведения, остающиеся популярными до сих пор - Le Piano Zinc, Amnesia Cafe, Le Quetzel и т.п. Их популярность невероятно высока - вечером мы видели около них очередь на вход, потому что не хватает столиков. Бары и кафе в Лё Марэ принципиально отличались от заведений на улице Святой Анны - теперь они открывались около полудня, а не после захода солнца, больше не было запертых дверей, "глазков", фейс-контроля и прочих предосторожностей против проникновения "чужих", гомосексуальность вышла "из тени" и стала частью обычной жизни. Если раньше в Париже существовало только политическое гей-движение, то по мере становления Лё Марэ как гей-квартала, сформировалось гей-сообщество по американскому образцу, то есть имеющее свой район компактного проживания, развитую бизнес-инфраструктуру и особую субкультуру.

Противники подобного пути развития кричат о "геттоизации" ("ГЕЙ-ттоизации"), искусственном выделении "геев" из общества вместо интеграции, "коммерциализации" гей-движения и т.п. Но мне кажется более верной точка зрения одного французского журналиста, который сказал: "Лё Марэ... отвечает главной потребности: соединить геев и избавить их от стыда... Владелец бара, который открывает летнюю террасу, где свободно встречаются десятки геев, борется за права геев ничуть не меньше, чем они сами. Даже если он зарабатывает на этом деньги..." Тем более, что, несмотря на постоянные нападки, которым подвергаются гей-заведения Лё Марэ со стороны властей под влиянием гетеросексуальных обитателей квартала, сами геи демонстрируют образец терпимости: не раз мы видели в гей-кафе Лё Марэ совершенно "натуральные" парочки, на которые никто не обращал внимания. В 1995 году на стратегически важном пересечении двух важнейших улиц квартала владельцы переделали интерьер одного обычного гей-кафе и назвали его Open Bar ("открытый бар"), чтобы (цитирую) "показать, что мы открыты для всех: геев, лесбиянок, гетеросексуалов - без различия".

Основную улицу района - рю Сант-Круа-дё-ля-Бретоннери (rue Sainte Croix de la Bretonnerie) - часто называют "гей-витриной Парижа": на ее двухстах метрах находятся четыре бара, четыре ресторана, три магазина одежды, два книжных магазина, гостиница, секс-шоп, парикамахерская, все из которых могут вполне считаться гей-заведениями. Когда мы впервые пришли на эту улицу, мне сразу вспомнился анекдот про репатриантов из России в Израиле, которым говорят: "это в России вы были самыми умными, а здесь все - евреи". Удивительное ощущение, вдруг из "меньшинства" превратиться в "большинство", идти в довольно плотной толпе людей, процентов восемьдесят из которых разделяют твое пристрастие к парням. Следует отметить, что Лё Марэ - в основном, геевский район, хотя лесбиянки там тоже встречаются. Французский гей-активист однажды заметил, что "Лё Марэ взял геев в заложникии... Доминирующая внешность: привлекательный, молодой, мускулистый, белый, иногда загорелый и/или без волос на теле, с острым взгядом и в обтягивающей одежде. Если ты не соответствуешь, то будешь удостоен лишь презрительным взгядом..." Во многом это замечание справедливо, Лё Марэ и его прелести - не для тех, кто сомневается в своей ориентации или боится признаться себе или окружающим, кто не может выбраться из тисков бедности, кто некрасив или черезчур женствен, кто не способен наслаждаться культом "легкой жизни". Если мне когда-нибудь доведется снимать гей-сериал типа "Богатые тоже плачут...", я обязательно возьму Лё Марэ в качестве места действия.

Бегло просмотрев ассортимент геевских магазинчиков "стильной" одежды Boy's Bazaar (5 rue Ste Croix de la Bretonnerie и 38 по той же улице) и Factory's (рядом, в доме 3) мы перешли дорогу и заглянули в старейший (и, кажется, единственный) парижский геевский книжный магазин Les Mots а la Bouche (дом 6) в поисках флаеров и другой полезной информации о местной гей-жизни. Книги продаются, в основном, французские, англоязычных - только одна полка, очень много изданий посвящено "практическому введению в PACS" (PACS - "гражданский союз", аналог брака, в который могут вступать и гомосексуальные пары). Такая завидная оперативность меня изрядно удивила, ибо закон о PACS вступил в действие лишь в декабре 1999 года, и уже издано пять-шесть книг на эту тему. Флаеров и бесплатных журналов - огромное количество, самые полезные два - i magazine (эмблема - красное "i" в кружочке), выходящий раз в два месяца и содержащий на маленькой вкладочке все полезные гей-адреса Парижа, разбитые по районам, и "e.m@le", который публикует в разделе "Agenda" информацию о событиях и шоу в клубах на ближайшие две недели. Флаеры - самые разнообразные, самый забавный посвящен выступлению группы "Отпетые мошенники" (да-да!), прорекламированной как "криминальное трио - самая крутая boys band России", в "обычном" клубе "Л'Аквариум" 1 мая. "Событие" организовано некими Владимиром и Анастасией (именно так, без фамилий), а на флаере размещены рекламные эмблемки парижского "русско-армянского" ресторана Арарат и почему-то "Тульского пива".

Но хитом №1 бесплатных парижский гей-рекламок я бы назвал антиспидовский фотокомикс под названием "Revelation" ("Откровение"). Сюжет прост и незамысловат, даже Андрей, не знающий французского, понял все сразу: простой французский рабочий Пьер 23-х лет едет домой, к родителям, в поезде встречает другого парня, который открывает ему прелесть мужского секса (в туалете!). Потом Пьер едет устанавливать клиенту (Ив) по заказу стеллаж и случайно видит у него гей-журналы. Все заканчивается новым совращением Пьера, который, естественно, в Ива влюбляется. Они занимаются сексом, причем Ив читает Пьеру лекции о необходимости использования презерватива, но у Ива уже есть бойфренд... И когда это вскрывается, Пьер, уязвленный в самое сердце, бродит по городу, тоскует, а потом отправляется на поиски новых приключений, с презервативом и без. Но через некоторое время в баре он встречает мудрого старого гея (с седой бородой и в кожаной куртке), который ему рассказывает про опасности СПИДа и советует провериться. По счастью, результат оказывается отрицательным, но "ведь окончательный результат можно получить лишь через три месяца после последнего контакта", напоминает "мудрый старый гей"! Но не волнуйтесь, дорогие читатели, современная гей-сказка кончается хорошо: они вместе едут в Париж, где Пьер знакомится с каким-то давним, но еще молодым приятелем "мудрого старого гея" и они влюбляются друг в друга! Happy End, раздайте бумажные платки прослезившимся...

Бессонная ночь в поезде дала себя знать: мы пришли в гостиницу около семи вечера, и нас сморил сон. Проснулись, увидели, что на часах около часу ночи и куда-либо идти уже поздно, и вскоре блаженно снова заснули, уже до утра.

Воскресенье выдалось жаркое, градусов двадцать-пять - тридцать, не меньше. Пожалев, что не взяли шорты, мы пошли смотреть к Эйфелевой башне. Андрюше, конечно, больше хотелось посмотреть "с" Эйфеловой башни, но увидев очередь, которая тянулась к каждой из "ног" башни на несколько сот метров, мы ограничились взглядом "на" нее и побрели потихоньку вдоль Сены к Статуе Свободы... Да-да, я знаю, что вы подумали, "жара, кипит наш разум возмущенный" и т.п. И совершенно зря - автор знаменитой нью-йоркской Статуи Свободы был французом по имени Бартольди и жил в Кольмаре (в получасе езды от моего родного Страсбурга). Франция подарила оригинал статуи Америке в честь столетия независимости, а Америка "в благодарность" подарила Франции 11-метровую ее копию, которую установили в Париже, на Лебяжьем острове (Iles aux Cygnes). Сначала она смотрела лицом на Эйфелеву башню, но по настоянию скульптора Бартольди ее развернули лицом к ее старшей заокеанской "сестре".

По дороге к Статуе Свободы мы с интересом разглядывали еще один типично парижский феномен - "корабли-дома". Цены на аренду жилья в Париже заоблачные, и некоторые "вольные художники", не имея денег и выбирая свободу, предпочитают жить на небольших корабликах, стоящих "на вечном причале" у набережной Сены. В принципе, все кораблики функциональны и могут двигаться, но они "припаркованы" так тесно и в несколько рядом, что вряд ли они когда-нибудь отправляются в плавание. У каждого есть свой адрес, типа "корабль 'Марсельеза' около моста Гренель", к ним подведено с берега электричество и на них действительно живут люди.

Вечер мы, по уже складывающейся традиции, провели в прогулках по Лё Марэ, а потом отправились в клуб под названием Le Tango (читается "Лё Танго" с ударением на последний слог!). Программа заманчиво обещала там вечеринку, посвященную 1 мая (да-да, во Франции это тоже праздник!), под девизом (в переводе): "Пролетарии всех стран, ласкайтесь!" "Танго" находится в некотором удалении от Лё Марэ по адресу 13 rue au Maire, у неприметной двери к нам пристала находящаяся в изрядном подпитии девушка, которую не пустили внутрь якобы в связи с "закрытой вечеринкой", но на самом деле, причиной послужило ее явно "неадекватное" состояние. Она сбивчиво просила найти ее брата, "симпатичного парня с обалденными голубыми глазами", и передать ему, что она ждет его снаружи. Не успел я задуматься над тем, стоит ли выполнять ее просьбу, как брата тоже выставили из клуба (кстати, вовсе даже и не симпатичный!)

"Лё Танго" внутри организован как единое помещение, значительную часть которого занимает танцевальная площадка. Вместо обычных "столиков-стуликов" стоят добротные деревянные столы и скамьи, как в немецких пивных. Вокруг танцпола небольшое возвышение, на котором стоят потертые кожаные диванчики, где очень удобно сидеть и смотреть на танцующих. В целом, интерьер не блещет современными "изысками" дизайна, но создает впечатление основательности, добротности и какой-то домашности. В честь первого мая стены были украшены транспарантами, всяческими красными знаменами и алыми лентами.

Уникальность "Лё Танго" - в его своеобразной "нише": люди приходят сюда танцевать, но это не дискотека; здесь геи знакомятся и встречаются, но это не "съемный" клуб; в нем можно выпить, но это не только бар. Отсюда и своеобразие посетителей - в основном, это люди старше тридцати, давно определившиеся со своей ориентацией и своим местом в обществе, не стремящиеся пустить "пыль в глаза", давно "нагулявшиеся" и желающие просто хорошо провести время в дружелюбно настроенной веселой толпе друзей и знакомых. Этому духу соответствует и музыка - классическая (вальс, танго) и современная (ламбада) танцевальная, национальная (сиртаки, альзасская и бретонская), французский и итальянский шансон и т.д. Танцуют все, причем очень неплохо, явно с удовольствием и увлеченно! Я бы назвал "Лё Танго" "танцевальным клубом" - пожалуй, это именно та разновидность клубов, которая позволяет почувствовать, что "gay" означает "веселый", ощутить ту "необыкновенную легкость бытия", которую могут себе позволить лишь геи... Элегантные мужские пары, пролетающие в круге вальса, это необыкновенно красиво, элегантно и романтично, мне безумно хотелось выйти на танцпол, но Андрей застеснялся, а пригласить кого-нибудь я не решился.

Мне очень понравился вечер в "Лё Танго", и я обязательно пойду туда в следующий свой приезд в Париж! Я бы сказал, что это одна из достопримечательностей гей-Парижа, ибо ничего подобного я больше нигде не видел.

В понедельник, первого мая, мы начали осмотр туристских достопримечательностей с Пляс Пигаль, где находится знаменитое кабаре "Мулян Руж" - впрочем, учитывая, что мы жили на Сан-Дени, "злачные" секс-заведения бульвара де Клиши и бульвара Рошешуарт не представляли для нас особого интереса, особенно при свете дня. По узеньким улочкам, в крутую горку, где и крошечные французские машины-то карабкаются с трудом, мы поднялись к собору Сакре-Кёр на Монмартре. На майские праздники туристский сезон только-только открылся и Монмартр был запружен толпами аккуратных немецких и испанских старичков и старушек вперемежку с бесцеременными американцами и нашими соотчественниками с неизменными полиэтиленовыми пакетами в руках.

Перекусив в китайском ресторанчике, мы спустились в метро и пересекли весь Париж, направляясь в La Defense (Ля Дефанс) - построенный в семидесятые годы пригород Парижа, знаменитый смелостью мысли его архитекторов. День был довольно пасмурный и нам не удалось увидеть знаменитую "ось" из трех арок, стоящих по одной линии: Большая арка Ля Дефанс - Триумфальная арка на Елисейских полях - Малая триумфальная арка в саду Тюильри у Лувра. Вместо этого на метро же мы доехали до Триумфальной арки и медленно пошли в сторону гостиницы по Елисейским полям. Как это романтично, гулять со своим любимым по Елисейским полям, держась за руки и счастливо целуясь, не обращая внимания на окружающих!

Вечер этого дня мы уже заранее посвятили визиту в самый знаменитый гей-клуб Франции, расположенный на тех же Елисейских полях, 102 - дискоклуб Le Queen ("Лё Куин"). По конструкции клуб больше всего напоминает Strong в Брюсселе - большой танцпол с барной стойкой снизу, два ряда "ресторанных" столиков и второй бар за ними и нависающий над танцополом балкон для "охотников", высматривающих "зайцев" внизу. В стоимость входного билета (около 15 долларов) входит любой коктейль из бара.

В "Куин" мы пришли около полуночи. Было пустовато, лишь на танцполе извивалось несколько "натуральных" пар. "Куин" едва ли избежал участи всех известных гей-клубов - слишком много "прогрессивных натуралов", любящих тусоваться в "раскрученных" гей-заведениях. Но постепенно люди прибывали, и к двум часам через плотную толпу танцующих трудно было протиснуться, а от стойкого дыма "травки" начинала болеть голова. Контингент посетителей традиционен для любой молодежной дискотеки, вернее, молодежного гей-клуба, типа московского "Шанса" - типажи схожи "до степени смешения". Люди одинаковы во всем мире... В отличие от "Лё Танго" ничего нового и оригинального "Куин" не предлагал, и мы ушли уже в пол-третьего ночи, чтобы прогуляться по ночному Парижу.

Последний день нашего парижского визита мы посвятили визиту в едва открывшуюся после многолетнего ремонта Консерваторию искусств и ремесел, т.е. политехнический музей. Забавно, в каждый предыдущий мой визит в Париж я надеялся сходить в Консерваторию, но каждый раз оказывался перед закрытыми дверьми и грустно думал "не судьба, ведь вряд ли снова окажусь в Париже", но оказывался снова и снова, а Консерватория всё была закрыта. Лишь в этот раз мне повезло. "Мальчишки - всегда мальчишки" - и разглядывать первые телеграфные аппараты и метробурильную машину (есть и такая!) нам гораздо интереснее, чем шедевры Леонардо в Лувре, поэтому мы провели в Консерватории все утро.

Вечерний поезд увез нас в Страсбург. Спали мы чутко, потому что поезд был транзитный, а остановка в Страсбурге - в пол-четвертого утра. Мы были в кровати еще до рассвета и на следующий день с большим наслаждением гуляли по улочкам ставшего родным Страсбурга, которые показались нам такими тихими, мирными и уютными после парижской суеты и давки большого мегаполиса.