С Игорем я познакомилась в доме у одного нашего общего друга. Мне сразу понравился этот симпатичный 23-летний юноша, безупречно одетый и на первый взгляд производящий впечатление некоторой холодности и замкнутости. Но это впечатление оказалось обманчивым, и в тот же вечер между нами завязался долгий и откровенный разговор, который стал началом нашей дружбы. Игорь - гей, то есть гомосексуал. Мы с ним часто беседуем о музыке, о фильмах, о компьютерах, но главным образом - "о странностях любви". Постепенно из этих разговоров я стала понимать, насколько искусственны и жестоки привычные нам определения того, что можно и что нельзя, что имеет право на существование, а что достойно осуждения и запрета. Жизнь и любовь не вписываются в установленные рамки, а на вопрос о том, что нужно человеку для счастья, пока не найдено готового однозначного ответа. Игорь показал мне свой дневник, куда он с детства записывает главные события своей жизни, и позволил опубликовать некоторые фрагменты из него, которые я и предлагаю вниманию читателя.

20 января. Вчера произошло то, чего я давно боялся. Человек, который значил для меня так много, навсегда уехал из нашего города. С ним я впервые узнал, что такое любовь. Меня всегда, сколько я себя помню, тянуло к мужчинам, но только с этим человеком я понял, что это моя судьба, и так будет всегда. Теперь я остался один, и впереди беспросветный мрак. Я не знаю, как и зачем мне жить дальше...

23 января. Мне было так плохо, что я несколько дней не мог ни есть, ни двигаться - лежал на диване и смотрел в одну точку. Мама испугалась, спрашивает, что со мной происходит, а как ей объяснить? Я не смог бы даже произнести перед ней это слово. Раньше, когда мне где-то встречалось слово "гомосексуалист", я хотя и понимал его значение, никогда не предполагал, что это как раз я и есть. Я не то чтобы отрицал, боялся, стыдился - нет, просто в голову не приходило так себя назвать.

С мамой я все же смог объясниться, хотя и странным способом. Я достал с полки толковый словарь русского языка, открыл на слове "гомосексуализм", показал ей и говорю: "Видишь? Вот у тебя сын такой." Она смотрит - не на меня, в книгу - а я боюсь, что она сейчас начнет кричать, что растила меня растила, все силы отдавала... или еще хуже, плакать будет. Просто у меня нервы были на взводе, я не знаю, что со мной могло бы произойти. А мама, наверное, это почувствовала и так спокойненько мне говорит: "Ну и ладно, сынок, ты, главное, не переживай, и не с таким люди живут. Я попробую узнать, может быть, это лечится." Она, наверное, подумала, что для меня это проблема, что я хочу быть как все и от этого страдаю. Я пока даже не стал ее разубеждать.

5 февраля. После того, как я открылся матери, стало почему-то легче. Правда, у нее все время меняется настроение и отношение к этому. То говорит: "Ты мой сын, я всегда с тобой, лишь бы тебе было хорошо," - то куда-то звонит, о чем-то договаривается тайком от меня. Наконец, сегодня за обедом сказала мне как бы между прочим: "Я нашла тебе психиатра, доктора наук, послезавтра с утра мы к нему пойдем и поговорим." Я говорю: никуда я не пойду. Я от этого не страдаю, а если ты страдаешь, то это твои проблемы. Конечно, был скандал, слезы, уговоры, валокордин, и наконец я согласился с ней туда пойти - только чтобы она успокоилась.

7 февраля. Пришли мы к этому психиатру, он мне кучу каких-то вопросов задал, а потом говорит: "Смотри мне в глаза." А я ему - не буду. Он опять свое: "Даю установку, что тебе перестанут нравиться мужчины." Я такого даже ради мамы не мог выдержать. Вы, говорю, себе давайте какие хотите установки, а в мою жизнь не вмешивайтесь. Мама со мной с того момента, как вышли из его кабинета, вообще не разговаривает.

13 марта. Давно ничего не писал, как-то не до того было. Произошла со мной омерзительная история. Наверное, я слишком долго был один, стало уже просто невыносимо - а тут подвернулся человек, знакомый знакомых, который меня вычислил и дал понять, что не прочь. Ни о какой любви, разумеется, речи не шло. У него была девчонка, но ему захотелось для разнообразия развлечься гомосексуальными отношениями. Или просто негде было выпить. Стал он приходить ко мне, когда мама дежурит по вечерам, пил, мне наливал, хотя я не пью. Потом мы занимались сексом. У него была привычка, которая меня убивала: выходя из постели, он мне кидал фразу: "Нашел бы ты себе бабу, что ли." Как-то он приехал ко мне со своей девчонкой и привел с собой ее подружку - для меня. Я их всех выставил и решил, что никогда больше с ним не буду общаться. Но он вскоре пришел, чтобы занять у меня денег: его девчонка залетела, нужно было заплатить за аборт. Не знаю, почему, но я ему достал эти деньги, перезанял у родственников. Он должен был их отдать через неделю - и, естественно, не отдал, просто пропал и все. Я наконец решился сам пойти к нему. Вошел в его грязный, обшарпанный подъезд, позвонил в дверь. Он открыл, стоит на пороге, я ему: когда долг отдашь? Он на меня матом, денег я никаких, говорит, у тебя не брал, а если еще около моего дома появишься, весь город будет знать, что ты пидар. Вот такая история.

5 апреля. Я нашел себе друга - девушку, с которой мы учились в школе. Специально ее разыскал, потому что от кого-то услышал, что она, живя в Москве, тусовалась с голубыми. В школе я с ней, кажется, ни разу даже не разговаривал - она была совершенно бесцветная, незаметная - словом, никакая. Как-то на уроке то ли биологии, то ли географии, она вышла к доске и что-то стала как всегда неслышно мямлить, а учительница разозлилась и ей говорит: "Вот закончишь ты, Валя, школу, тебя трахнут по голове чем-нибудь тяжелым, и после этого ты научишься говорить громко." И ведь как в воду глядела. Эта Валя после школы влюбилась в человека, который, погуляв с ней, стал любовником ее матери. В семье у нее начались дикие скандалы. Она не выдержала и ушла из дома куда глаза глядят. Глаза ее глядели в Москву, куда она и приехала на последней электричке. Отправилась прямо в центр города, на Тверскую, встала на тротуаре и начала думать, куда пойти - ни родных, ни знакомых, ни денег. Вдруг около нее остановилась машина, вышли какие-то парни, спросили: "Работать хочешь?" Она полезла в сумку за газовым баллончиком, но тут ее ударили по голове, без сознания затолкали в машину и увезли. Полгода они заставляли ее работать проституткой, денег не давали, только слегка кормили и иногда били, чтобы знала свое место. Потом она как-то изловчилась и от них сбежала. А пойти ей опять было некуда, и тут она случайно познакомилась с какими-то геями, вместе с ними тусовалась, жила где придется, торговала. Через некоторое время она как бы помирилась с родителями и приехала их навестить. Я позвонил ей, вчера мы встретились и почти сутки без перерыва говорили - я ей о своем, она мне о своем. Она говорит, что мне обязательно надо ехать в Москву, что здесь мне жизни не будет. Объяснила, где в Москве находится плешка - место, где геи тусуются.

17 апреля. У меня созрел план - я объявил матери, что летом собираюсь поступать учиться в Москве. Отправился в Москву якобы за учебниками. На самом деле решил посмотреть, что такое плешка и что там делается. Приехал, сел на скамейку, чувствую себя полным идиотом: не знаю, нормально ли я одет, как себя надо вести, что делать, как знакомиться. Ходят люди, о чем-то между собой говорят, переглядываются, на меня то и дело смотрят. А я не могу разобрать, кто из них гей, кто нет. Мне было страшновато: вдруг спросят, зачем я здесь сижу. Подошел мужчина, обратился ко мне вежливо: молодой человек, вам не скучно? А я почему-то растерялся, мне показалось, что я как проститутка на панели... "Я, - говорю, - жену жду, она сейчас из ЦУМа выйдет." Он отошел, и я понял, что он подходил знакомиться - значит, еще кто-нибудь подойдет. Стал осматриваться, мысленно выбираю, кто мне здесь нравится. Подошел один, который мне не нравился, я и ему сказал про жену. Следующему то же соврал. Язык у меня не поворачивался сказать, что мужика ищу. И больше ко мне уже никто не подходил, пока совсем не стемнело. Сижу я, злюсь сам на себя. Замечаю, что на другом конце скамейки сидит мальчик, тоже чего-то ждет. Так и сидим, как две королевы. Вдруг на скамейку между нами плюхается полупьяный вертлявый мужичок с дипломатом: "Ой, мальчики, у меня сегодня праздник, давайте вместе за меня выпьем." А я: что вы, что вы, я не пью. Он меня не слушает, достает из дипломата бутылку коньяка (я коньяк ненавижу), стаканчик, наливает. "Мальчики, а вы знакомы? Нет? - Сейчас познакомимся." Вдруг его кто-то позвал, он схватил дипломат и побежал. А разговор с тем мальчиком у нас уже завязался, слово за слово, познакомились, поехали куда-то к нему на работу, в какую-то раздевалку. Ничего особенного между нами и не было, но мне все это понравилось.

30 июня. Почему-то я стал очень бояться старости. Можно, конечно, быть молодым душой - мне кажется, если я даже до ста лет проживу, все равно останусь таким же, как сейчас, не "остепенюсь", как говорит моя мама. Но вот то, что постареет, износится тело, произойдут все эти физические изменения, появятся морщины - меня пугает до такой степени, что я скорее готов умереть молодым... Я понимаю, как важно все то, что у тебя внутри, какая у тебя душа, интеллект, талант. Но в геевской тусовке все равно сначала смотрят на лицо, и если у тебя морщины, то кому ты нужен?

20 сентября. Учиться я поступил, живу в общежитии. Сегодня опять выбрался на плешку. Ко мне почему-то подходили только такие, которые мне не нравятся, а я не мог сказать: "Уйди, ты старый, толстый, противный," - и врал опять, что жену жду. Сидел так час, два, злился на себя, и наконец дал себе слово: кто первый ко мне подойдет, с тем и пойду - без лишних разговоров. Вскоре подошел мужик какой-то. В темноте не особо было его видно и почти не страшно. Поехал я с ним как бы добровольно. Он не спрашивал, чего я хочу, чего не хочу, вообще не разговаривал - ему надо было трахаться и все. Было очень больно - фактически он меня изнасиловал, все мне порвал. Он собирался еще продолжать, но я понял, что мне здесь делать нечего, оделся и направился к двери. Он кричал мне вслед: "Я не понимаю, в чем дело!" - но я послал его и ушел.

17 ноября. Мне вдруг стало неинтересно среди людей. Хотя тоскливо одному, и общаться с кем-то все равно надо, я стал, по-моему, гораздо молчаливее и сдержаннее. Потому что у людей свои проблемы, у меня свои, и мои проблемы на самом деле никого не интересуют, а большинству людей о них лучше вообще не знать.

Иногда мне кажется, что я узнаю геев среди уличной толпы. Естественно, среди них есть явные, которых узнать легко. Очень видно по глазам, когда человек смотрит на тебя оценивающе. Конечно, натуралы тоже иногда смотрят оценивающее, но в том плане, сколько стоит то шмотье, что на тебе надето, и, соответственно, сколько стоишь ты сам.

20 декабря. Ездил к маме, она дала мне денег. Велела хорошо питаться, беречь себя. Я, наверное, ненормальный, но мне вдруг безумно захотелось пойти в какой-нибудь крутой бар, посидеть там, почувствовать себя человеком. А то - живу в Москве уже три месяца, а ничего не вижу, кроме своей общаги и учебы. Даже знакомиться ни с кем не хотелось - а вышло так, что познакомился. Пришел я в бар: полумрак, музыка, сидят половина иностранцы. Взял джин с тоником, сижу. Заметил за соседним столиком обычную вроде бы пару - молодой человек и девушка. Мне вдруг показалось, что он "наш", хотя за девушкой ухаживает, подливает вино, сигарету ей зажигает. А она смотрит не на него, а все время по сторонам - глазами стреляет, словно ищет кого-то. На меня посмотрела, мой взгляд перехватила, и - как гром среди ясного неба - это же Валя, моя одноклассница. Я ее сразу не узнал - шикарно одета, прическа, макияж. Она мне обрадовалась, улыбнулась, поманила к их столику. Подсел, она: знакомься, это Дима, мой друг. Дима мне: очень приятно, и я чувствую - точно наш. Валя меня под столом ногой толкает и шепчет: ты что тут делаешь - ждешь кого-то? Я говорю, да нет, так зашел, посидеть - тоскливо стало, а ты? Она на меня странно посмотрела, как на дурака, и ничего не ответила. И вдруг до меня дошло. Тут она стала откровенно строить глазки какому-то мужику, кажется иностранцу. Видимо, он ее глазами позвал, потому что она встала и пошла, но как бы не к нему, а вальяжно направилась к тоненькой винтовой лестнице, которая ведет на второй этаж. Иностранец встал из-за своего столика, к ней подошел, они о чем-то заговорили. Потом Валя вернулась к нашему столику и говорит Диме: это тебя хотят, поедем к нам - он в гостинице боится. Поспешно нашарила в сумочке помаду, нацарапала на салфетке телефон, протянула мне - звони, говорит, только не очень рано. И они ушли, иностранец - за ними. Я еще некоторое время сидел за столиком, у меня было странное чувство. Я знал, что Валя раньше была проституткой, ее заставили - но почему сейчас? И этот мальчик, Дима - он тоже проститутка?..

Однако, светская жизнь - дорогое удовольствие. За два джин-тоника я оставил в баре почти половину данных мамой денег.

15 января. Собирался отдать костюм в химчистку, полез в карман и нашел там испачканную губной помадой салфетку. С трудом разобрал цифры телефона и - сам не знаю, почему, - позвонил. Был уже вечер. Трубку снял Дима, я напомнил ему, что мы познакомились в баре. Он, кажется, был рад меня слышать, но сказал: "Валя подойти не может и вообще, к нам сейчас нельзя, давай лучше встретимся на Китай-городе, пойдем куда-нибудь." Я согласился - почему нет, все равно делать нечего, сосчитал оставшиеся рубли и решил, что еще на один бар мне должно хватить.

Дима оказался интересным собеседником. Мы зашли в какое-то кафе, он немного выпил и разоткровенничался. Оказалось, что он начал заниматься проституцией по необходимости: вдруг остался без жилья, без работы, без денег. Раньше у него была работа, но начальник, догадавшись, что Дима гей, стал сначала намекать, а потом открытым текстом предлагать Диме спать с ним. У начальника, разумеется, была семья, жена... Дима сначала делал вид, что его это не трогает, потом не выдержал, взорвался, нагрубил - и вылетел с работы, а затем и из квартиры, которую он снимал уже несколько лет, с тех пор, как приехал в Москву из... какая разница, откуда. Квартирная хозяйка долго охала, ахала, такой хороший жилец, тихий, девок не водит... но, не получив оплаты за очередной месяц, выкинула Димины вещи на лестницу.

Валю он знал еще с тех времен, когда она, сбежав от своих бандитов, скиталась по знакомым и приторговывала водкой и, как водится, собой. Теперь она имела приличную клиентуру и снимала квартиру. Еще до того, как хозяйка выгнала Диму, он просил Валю: найди мне хотя бы одного клиента, чтобы оплатить квартиру. Она ответила: что-нибудь придумаем. Пока думали, он остался на улице и под вечер с вещами явился к Вале, выпил с ней, поплакался на судьбу, да так и остался. К ней часто приезжали клиенты, она стала его рекомендовать: у меня есть мальчик хороший, не хотите попробовать? В первый раз переспал у нее на квартире. Дима даже не осознавал, что "работает", и когда мужчина, уходя, оставил ему деньги, долго смотрел на них и думал, что может, все не так уж страшно.

"Неужели действительно не страшно?" - спросил я. Он помолчал. "Страшно. Приходится пить - не в ноль, но до такой кондиции, чтобы не бояться. Мысль-то материальна, чего боишься, то и получится. А когда выпьешь - да наплевать, нужны деньги. Хуже не будет, без денег тоже очень плохо. Кому какая разница, что я так умру, что по-другому?"

"А завязать с этим тебе не хочется?" - почему-то спросил я. "Понимаешь, - ответил он, - я почувствовал вкус денег. Это затягивает. Я ничего другого не умею делать, что умел - разучился. Но один раз чуть действительно не бросил... Садист мне попался. Иностранец, снял меня у "звезд" - в туалете на Красной площади. У меня было нехорошее предчувствие, когда шли к нему... Меня спасло только то, что я стал орать как резаный - мол в "ноль - два" позвоню. Ничего, испугался, отпустил, даже денег заплатил, как договорились. Повезло: попади я к нашему, так просто не отделался бы. У них все куплено, вызывай хоть 02, хоть сразу 03."

Дима сильно выпил, ему стало нехорошо. Я вывел его из прокуренного бара на свежий морозный воздух. "Знаешь, чего я больше всего хочу? - сказал он мне прежде чем расстаться. - Найти человека, которому я был бы нужен: ведь на меня всем всегда было наплевать, даже родителям. Я бы все отдал, чтобы такого найти." Я тоже, подумал я про себя.

20 марта. Впервые после того случая в сентябре меня опять потянуло на плешку. А куда еще? Где еще я могу с кем-то познакомиться?

День был солнечный, но не то, чтобы теплый, и походив полчаса, я решил идти назад, в общагу.

Вдруг подходит ко мне молодой человек - одет невзрачно, ботинки облезлые какие-то. Все-таки для меня внешний вид очень много значит. Он показывает, как человек относится к самому себе. А если он себя не уважает, разве он может хорошо относиться к другому? Но мой новый знакомый говорил приятные слова, и рядом с ним было как-то очень спокойно, хорошо. Ехать нам с плешки было абсолютно некуда: я жил в общаге, он с мамой. Он пошел звонить, чтобы попроситься переночевать к его друзьям. Ушел, а у меня было время подумать. То, что я видел, мне не очень нравилось. Но то, что он говорил, было приятно - я раньше ни от кого не слышал таких слов. У меня был выбор - остаться или сбежать, пока он будет звонить. Я подумал и решил все же остаться. Мы с ним - его зовут Сергей - поехали в гости и живем там до сих пор. Я каждый день езжу на учебу, Сергей меня провожает и встречает.

3 апреля. К другу Сергея вернулись родители, и оставаться там мы больше не можем. У меня в общаге тоже посторонним нельзя. Я в общем-то был не прочь разъехаться каждый к себе, но Сергей обязательно хочет жить вместе. Он предложил поехать к его маме, хотя предупредил, что она у него "не ангел". Не успели мы переступить порог, как его мама подняла крик на весь подъезд. Почему-то она сразу ополчилась на меня: "Ты, - кричит, - отнял у меня сына, убирайся вон из моей квартиры!" Сергей ей: "Раз ты его выгоняешь, я тоже уйду и никогда к тебе не вернусь!" И мы с ним вместе ушли. Я шел и думал: как мне все-таки повезло с мамой. Весь день обзванивали всех его знакомых, пока, наконец, не нашлась квартира, где мы сможем какое-то время продержаться, пока не подыщем себе жилье.

20 апреля. Мне пришлось взять академический отпуск и устроиться на работу - надо платить за квартиру. Мама пока не знает об этом, как и о том, что я живу с Сергеем, и убеждена, что я учусь и живу в общежитии. Я езжу к ней два раза в месяц, на выходные, и вдохновенно сочиняю байки про учебу, преподавателей. О личной жизни она меня никогда не спрашивает, словно боится затронуть что-то запретное. Очень противно врать, но пока я не знаю, как выпутаться из этой ситуации.

На работе я любыми путями ухожу от геевской темы, но, по-моему, вычислить меня очень легко, особенно из-за Сергея, который часто заезжает за мной. Конечно, одно дело - знать наверняка, а другое - догадываться. Среди наших сотрудников есть два человека, которых я очень уважаю. Умные, интересные люди, они не задают мне вопросов, потому что - я уверен - и так все понимают. С другой стороны, у нас работает девушка, которая то и дело спрашивает: "Сергей тебе кто? Друг или как?" "Брат двоюродный," - отвечаю.

15 мая. Я боюсь сглазить, но я счастлив, что рядом есть человек, который меня любит и обо мне заботится. Мне это почему-то оказалось очень важно и нужно. А самое главное - я впервые встретил гея, который уважает свою гомосексуальность, и не только не стыдится ее, а скорее гордится. Благодаря Сергею, я попал в компанию своих, где чувствую себя как рыба в воде. Это мой мир, и его у меня уже никто не отнимет.

Зато с гетеросексуальными мужчинами - за редким исключением - мне стало сложно общаться. Я не знаю, о чем с ними говорить, - о спорте, о рыбалке, о бабах? С женщинами проще. Мне кажется, геи к ним ближе.

28 мая. Я понял, что мужчина, который спит с мужчинами - еще не обязательно гей. Есть множество людей, которые подавляют и скрывают свою гомосексуальность, женятся, заводят детей и ведут себя полностью как натуралы. И при этом раз в месяц - а может быть, раз в полгода - этот человек в тайне от всех ищет себе мужчину, потому что иначе не может. Потом он долго мучается сознанием своей ненормальности и страхом разоблачения. Это не гей. Гей - этот тот, кто принял себя таким, как есть, честен с самим собой и не страдает оттого, что он "не как все". Если меня не влечет к женщине, если я не хочу жить с женщиной, то какое я имею право себя насиловать? Жизнь не настолько долгая, чтобы ставить над собой эксперименты.

8 июня. Раньше у меня не возникало желание иметь детей, а в последнее время все чаще ловлю себя на том, что подолгу смотрю на них и хочу, чтобы у меня был такой же - маленький, хороший, родной. Но пока я ни морально, ни материально к этому не готов. Ребенку нужно очень много - в том числе время, любовь, внимание. И я не понимаю, когда кто-то заводит детей, "чтобы после меня что-то осталось". Я сам постараюсь оставить после себя след, чтобы помнили меня как меня, а не как отца моего сына.

29 июня. Впервые ездил в гости к маме вместе с Сергеем. Она сначала казалась напряженной, почти враждебной. Разговаривала только со мной, на него даже не смотрела. Я чувствовал, что она его молча оценивает. К вечеру, когда мы уезжали, она как бы растаяла, потеплела к нему. На прощанье сказала, обращаясь к нам обоим: "Вы, ребята, приезжали бы почаще." В электричке я сказал Сергею: "Мама тебя признала." Я понял, что с этого момента нам уже непросто будет расстаться.

6 июля. У мамы был день рождения, собиралась вся родня. Нам было страшновато появляться там вместе с Сергеем - все-таки маленький город, как воспримут, что подумают? Мне-то все равно, а маме там жить. Но мы решили - будь что будет, поедем. Купили подарки, цветы, все прекрасно прошло. Никто даже вопросов не задавал, с кем это я приехал - друг и друг. Ближе к вечеру зашла тетя Надя, соседка, - маму поздравить. У нее сын - мой ровесник, вместе в школе учились, в прошлом году женился. Теперь любимая тема у тети Нади - пожаловаться, что живут-де молодые плохо, все время ругаются, детей-то невестка не хочет и что только он в ней нашел. Меня увидела и начала другую песню: "А что же ты у нас все не женишься? А девушка есть у тебя? Парень уже взрослый, пора семью, детишек заводить, маме-то небось уже охота внуков понянчить..." Мама, откуда ни возьмись, неожиданно встала на мою защиту: "Да ты, Надежда, на своего сына посмотри, как они живут. Куда ты моего торопишь - пусть погуляет." Тетя Надя моментально переключилась на Сергея: "А это кто, друг твой? А почему у него волосы длинные и серьга в ухе? Это что, мода такая?.." Но мама, не дав ей договорить, решительно перевела разговор на другую тему.

20 июля. Большая часть наших друзей-геев одиноки. Они спят то с тем, то с другим, и их эта свобода как бы устраивает. Но в глубине души многие из них хотели бы быть с кем-то одним, быть кому-то нужными. Секс - это хорошо, но если им все и ограничивается, то начинает недоставать той защищенности, постоянства, которые дает семья. В семье может быть не все гладко, но тебя там принимают и любят таким, какой ты есть.

Почему натуралы могут жениться, создавать семью, а геи нет? Конечно, если люди любят друг друга, они все равно будут жить вместе. Но мужчина и женщина, вступая в брак, знают, что им необходимо сохранить этот союз, как-то притереться друг к другу, и в идеале рассчитывают прожить вместе всю жизнь. Геи, напротив, изначально считают, что их союз обречен. Когда приходится скрываться, притворяться, придумывать "двоюродного брата", когда всем - и обществу, и родственникам - наплевать, будете вы вместе или нет, когда отношения между вами считают не любовью, а извращением и позором, - очень трудно не сломаться при первой же ссоре и не разбежаться в разные стороны, навсегда потеряв друг друга.

Я сейчас счастлив, как, наверное, не был никогда. Я понимаю, насколько хрупко это счастье. И все же, мне хочется верить, что у нашей любви будет долгая жизнь.