Ушел человек, который мог бы быть моим большим другом, но никогда не стал им. Я откладывал встречи с ним, а он и не настаивал. Я все мечтал основательно поговорить с ним, но все, что у меня осталось, это наши разговоры в чате.

Недавно умер Хосе Гильермо Паниагуа, уважаемый и любимый ЛГБТ сообществом социальный работник, всю жизнь работавший с людьми, приходящими с улицы в Фонд СПИДа. Его пациентами были "домохозяйки" и "работницы секса", травести, геи, шоферы-дальнобойщики и рыбаки, все люди, желающие сделать обследование, на болезни передающиеся половым путем.

Гильермо, как называли его все, начинал работать в системе эпиднадзора в 60-е годы, когда из венерических болезней актуальными были только сифилис и гонорея. Со временем список болезней рос, а обязанности социального работника были все такими же: вникнуть в причины, приведшие пациента на обследование, оценить степень опасности заражения и объяснить пациенту, что ему делать. Мне его работа казалась однообразной, рутинной, по работе я с ним почти не пересекался, но с удивлением наблюдал знаки почтения и признательности со стороны выходящих из его кабинета людей.
 
Изредка мы говорились с ним о его посетителях, он был ровен в суждениях, почти равнодушен. Но, порой при обсуждении вещей привычных и очевидных, в его репликах проскальзывало что то, совсем не ординарное. Было занятно слушать его, он мне казался источником житейской мудрости. Он, в общем, не отказывался от интервью, но в обычной своей манере, не говоря когда и где. Последний шанс договориться о "большом разговоре" мне представился на банкете в честь его ухода на пенсию. Я шутил, что теперь времени будет много. Потом он заболел, возможности поговорить больше не предоставлялось.

Получилось так, что у меня остались только записи наших бесед в чате.

Вот наши беседы, слегка сокращенные, с опущенными повторами и фрагментами, не имеющими отношения к теме:

- Здравствуйте, дон Гильермо, это Рикардо, у вас сегодня есть время говорить со мной?

- Да, о чем ты хочешь поговорить?

- Помните, мы с вами на работе говорили, вы сказали тогда, что геев не существует, и что у геев есть начало и конец?

- Да, я помню (улыбается).

- Поговорим об этом?

- Ты задавай вопросы о том, что тебя интересует, а я постараюсь отвечать.

- Пациенты Фонда СПИДа очень хорошо отзываются о вас, можете рассказать, как это вам удалось?

- Я многих помню с их несовершенного возраста, тогда еще и о СПИДе никто не подозревал. И фонд так не назывался. Если люди приходят к нам, значит у них действительные проблемы, которые они не смогли решить с помощью родителей, родных и друзей. Я всегда помню об этом и стараюсь поддерживать с ними человеческие отношения.

- Многие геи и травести считают вас "своим человеком", как вы к этому относитесь?

- Я думаю, что все же я для них "свой" именно по причине, что они уверены, что я не буду смеяться над их проблемами.

- А как на счет того, что они искренне считают вас "геем"?

- Людям свойственно судить по себе, это их право. Если они ошибаются, а я не пользуюсь их ошибками, то никакого значения не имеют, за кого они меня принимают. Я на работе, следовательно, сексуальные чувства для меня должны быть табу. С возрастом такие ограничения воспринимаются легче. Понимаешь, мне уже за 60 лет, после сорока половые желания сильно притупляются, а к 60 от секса часто остаются одни воспоминания.

- Что в вашей работе вы считаете наиболее трудным?

- В молодости мы, работники "народного оздоровления" были обязаны в координации с полицией отлавливать в центре города проституток для обследования их на сифилис и гепатит В. Тогда их еще не называли "работницами секса", период полит корректности к нам тогда еще не пришел.

Так вот, самым трудным для меня был период, когда я должен был убедить женщин и иногда - парней, что бы они прошли обследование и сдали кровь. В ситуации "охоты", поощряемой государством, очень легко потерять предел, за которым кончается гуманизм и начинается насилие над личностью. Я всегда старался убедить пациентов, чтобы они не противились нашему обследованию, а при установке диагноза, чтобы прошли лечение.

- А в молодости как вы относились к сексу с мужчинами?

- Понимаешь, точно так же, как некоторые люди борются за право свободно высказывать свои сексуальные склонности, у человека должно быть право не говорить о своей частной жизни. Могу только сказать, что я никогда не смешивал работу и частную жизнь.

- Ну хорошо, тогда поставлю вопрос по-другому. Как вы относитесь к геям?

- Ага, это вопрос, по которому меня все ругают (Улыбается). Я считаю, что геев не существует! То есть о "геях" мы можем толковать с известной долей условности.

- Как же так, а пациенты, ежедневно приходящие к вам на прием, кто они?

- На прием приходят разные люди, пережившие совершенно разные ситуации, искусственно объединять разных людей только по потому, что у кого-то был единичный, а у кого-то не единичный секс с мужчиной, мне не представляется логичным.

В принципе, мы может иметь такую классификацию, по которой выделим наших пациентов по их склонности к однополым контактам. Но, во-первых, склонность эта будет у всех по-разному выраженной, во-вторых, обстоятельства, по которым человек имел секс с мужчиной у всех разные, в-третьих, у всех людей разное осознание того, насколько они склонны к однополой сексуальной жизни и насколько они себя видят геями. Наконец, в-четвертых, говорить, что каждый, кто имел гомосексуальный контакт - это гей, не правильно.

Геи, это люди, открыто провозглашающие свою склонность к однополым контактам или борющиеся за общественное одобрение такого секса, но ведь провозглашать идеи и иметь секс, это не всегда одно и то же, не правда ли? То есть мы можем говорить о степени гомосексуальности отдельного человека в определенный возрастной период, но объединение людей по этому признаку будет искусственным.

С возрастом половые различия стираются. Не то, что бы у старика начали появляться женские признаки, просто к старости человек, не зависимо от пола, становится абсолютно асексуальным. Нет ничего более пошлого, чем старый дядька, лелеющий свою похоть и домогающийся молодых. Жизнь это не только секс.

У асексуальной старости есть свои прелести: не нужно бороться и страдать, к тебе никто не пристает с расспросами о семейной жизни и не интересуется, почему нет детей и семьи, тебя уже не заразят СПИДом и т.п.

- То есть вы считаете, что с возрастом гомосексуальная наклонность у людей проходит?

- С возрастом не зависимо от ориентации, человек становится асексуальным. Что такое гомосексуал без практики половых контактов? Его называть гомосексуалом можно ровно в той степени, в которой он себя сам таковым считает. Если же человек всю жизнь говорил, что он "гей", и боролся за это, и до сих пор так говорит, то, наверное, есть больше оснований говорить, что он гей. Кажется, быть геем и не иметь секса - это вполне возможно. Здесь, как мне кажется, много зависит от самочувствия и от самосознания человека.

- Ну хорошо, геями гомосексуалов называть можно только условно, но скажите, вовлеченность в однополую жизнь это что-то врожденное или этому можно "обучить"?

- Именно в этой плоскости проходит пик идеологической борьбы, хотя об этом идеологи "гейского" образа жизни предпочитают не говорить. Они "не замечают" существования возраста, при котором сексуальная ориентация еще не определилась, говоря, что коль скоро сексуальная ориентация биологически обусловлена, то можно "искушать" всех, "натуралы", мол, автоматически отделятся от группы "геев", так как им однополый секс понравиться ну ни как не должен.

Мальчишки, воспитываемые в однополых закрытых коллективах, еще как могут вовлекаться в гомосексуальные контакты, а вот вернутся ли они к "традиционному сексу", это вопрос не только биологической предрасположенности, но и косности взрослеющего индивидуума, просто привыкающего к такому стилю жизни. У нас в горах, в пору, когда не существовали антибиотики, был построен санаторий для туберкулезных больных. После второй мировой войны, когда стал доступен стрептомицин, туберкулезный санаторий расформировали и в здании открыли приют для мальчишек, потерявших отцов на войне. Девочек там не было, потому, что они все были разобраны семьями родственников. Приют просуществовал короткое время. Его довольно быстро закрыли из-за массовой "содомии", о которой говорили не охотно, и из-за столь же массовых набегов ребят на соседские сады и огороды, о чем говорилось охотно и во весь голос.

- А что бывает у взрослых c половыми предпочтениями?

- Часть взрослых "нормально ориентированных людей" тоже может вовлекаться в однополые отношения, это бывает при нахождении их в закрытых коллективах (армия, флот, тюрьмы).

Такие люди, как правило, внешне не отличаются от среднестатистического гражданина, не афишируют своих наклонностей, но это не значит, что они в рамках своей социальной группы не активны. Проблемы часто вызывает не привычный однополый секс сам по себе, а трудности социальной адаптации, связанные с изменением в социальном положении, (выпуск из учебного заведения, демобилизация, выход из заключения), и требующие изменения поведенческих доминант. То есть группа лиц, вовлеченных в однополый секс разнообразна, не удивительно, что они не испытывают потребности в солидаризации как общественная группа, хотя зачастую бывают весьма активны в попытках разрешения своих индивидуальных потребностей.

Для понимания аморальности преследования обществом гомосексуалов, следует осознать, что, по крайней мере, часть из них, - "выпускники" однополых социальных организаций, это закономерный продукт самого общества. Власть не может отменить однополые коллективы, где идет формирование людей с "альтернативными половыми предпочтениями", следовательно, не имеет морального права преследовать людей усвоивших стиль жизни, производный от условий существования в этих общественных структурах.

- О каком критическом моменте в жизни геев стоит говорить?

- В латинском обществе молодые геи, довольно легко вступают в сексуальный контакт со своими натуральными друзьями. Трагедией бывает то, что эти натуральные друзья потом отвергают друга, побывавшего в пассивной позиции с ними. Такие "натуралы", не смотря на однополый секс, считают себя по прежнему "нормальными", и подчас, под давлением общественного мнения, унижают и оскорбляют бывших друзей. Большинство попыток к суициду происходит в подобной ситуации.

- Что же из всего этого следует?

- Из этого следует то, что родителям нужно чутко относиться к своим детям и помнить, что раннее отделение мальчишки от родного очага ставит его в критические условия, когда он может сделать не лучший выбор. Если же у мальчишки с детства есть потребность в общении только с парнями, то к этому нужно относиться с пониманием и сочувствием.

Идет ли речь о раннем проявлении альтернативной генетической наклонности, или о "развращении" в однополых коллективах, было ли это вовлечение добровольным или насильственным, не столь важно. Главное, что такая модель поведения становится привычной, а, следовательно, трудно поддающейся "желаемому обществом" изменению.

- А почему вы, когда говорите об однополом выборе молодого человека, называете этот путь "не лучшим"?

- Существует пословица, "в Латинской Америке, чтобы быть геем, нужно быть здоровым мужиком". (Hay que ser muy macho para ser gay en America Latina). Действительно если имеешь склонность к однополым контактам, то жизнь становится гораздо сложней.

- Всегда ли у геев жизнь трудная?

- Бывают, конечно, вполне успешные люди, сделавшие карьеру и особо не скрывающие своих предпочтений, но они все же исключение из правила. К счастью для геев, воззрение латиноамериканского общества на то, что есть на самом деле "геи" часто носит карикатурных характер. Для основной массы обывателя "геи"- это экзальтированное женоподобное существо в необычной одежде, отличающееся вызывающим поведением, граничащим с антиобщественным. Эта характеристика если и подходит, то только части людей, определяемых как экстравертированные "хабалки", часто ассоциируемые с более или менее выраженной психопатологией. "Под раздачу попадают" так же люди из группы, к геям прямого отношения подчас не имеющие. Это парни с трансгендерными склонностями, пытающиеся с помощью изменения в одежде привести в состояние гармонии свой внутренний мир, согласно которому, они ощущают себя женщинами.

- По каким причинам в обществе не любят геев?

- Общественное мнение часто не воспринимает трансвестизм, гендерные трансформации отдельно от гомосексуализма. В "команду" к геям также зачисляют педофилов, насильников, людей, страдающих психиатрическим нарушениями, у которых склонность к однополым контактам не редка, хотя не является их единственной особенностью. Это смешение позволяет реакционным социальным кругам делать из геев "пугало".

- Почему существует "борьба" против геев?

- Поборники "традиционной христианской морали" активно насаждают безальтернативную точку зрения, не понимая, что этим самым травмируют тех людей, склонность которых к однополому сексу биологически предопределена и не изменяема.

- Так должны ли люди, склонные к однополым контактам, бороться за свои права?

- Субкультура геев имеет право на существование, в той же мере, в какой имеет право на существование любая ненасильственная идеология и традиция. Однако, общественно значимые действия групп, не совпадающие с установившимися социальными нормами, стремление к "революционным преобразованиям" рано или поздно приводят к законному праву других людей противодействовать тому, что им не нравится. Геи должны предвидеть, что далеко не все люди разделят их взгляды на жизнь. Идеология дискриминации геев основана на потребности общества в сплачивающем факторе.

Применение расовой и этнической дискриминации в современном обществе все больше воспринимается как пережиток прошлого. Выбор гонимой группы по признаку половых предпочтений воспринимается более "моральным", "адекватным", и гораздо менее опасным в смысле противодействия, так как носители такой формы существования в обществе есть, даже вроде ясно различимы, а вот социальной группы геев как таковой не существует.

Основа социального равновесия требует не защиты "геев", а защиты прав всех членов общества и равенства перед законом отдельных граждан. Попытки защиты отдельных социальных групп (по признаку пола, половых предпочтений, религии, мировоззрения) немедленно приводят к ущемлению прав людей, "не включенных в список защищаемых".

Только идеология, при которой благополучие одних людей достигается не в ущерб другим, может быть основанием общественного мира.
 
Другое дело, что общественное равновесие и мир оставляют меньше места власть предержащим для манипуляций обществом. Древний принцип "разделяй и властвуй" видимо никогда не исчезнет из арсенала общественного управления.