"В России для ЛГБТ-сообщества нет будущего"

Р СљР С›Р вЂР ВР вЂєР В¬Р СњР В«Р в„ў

В последние годы продолжает увеличиваться число эмигрантов среди ЛГБТ-россиян. Причины очевидны: дискриминация, растущая агрессия к геям и лесбиянкам и криминализация "пропаганды ЛГБТ". Журналист Сергей Вересков собрал для "СПИД.ЦЕНТРа" монологи беженцев о новой жизни без России. В этой части - истории мужчины и женщины, которые перебрались в США. Здесь - интервью, обосновавшихся в Европе и Канаде.

Леша Горшков (32 года)

В России у меня была отличная карьера: политолог по образованию, уже в 28 лет я был замом декана в Пермском государственном университете, где в 2010 году защитил диссертацию на необычную тему - "Институционализация меньшинств в поле публичной политики". Мои исследования были посвящены ЛГБТ-людям, и, конечно, это многих раздражало.

До 2013 года все шло более или менее нормально, а вот после принятия закона "о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений" на меня стали жаловаться за "пропаганду содомии в Пермском университете". За мной начали следить националистические организации, стали поступать угрозы - в общем, давили со всех сторон, в том числе, со стороны руководства университета и госорганов, так как я был публичным человеком.

Акция в поддержку ЛГБТ Чечни, Нью-Йорк, конец апреля 2018 года

О П Р О С :
Что вас останавливает от бегства из России? (можно выбрать несколько вариантов)

Еще немного - и я легко мог оказаться невыездным, чего мне очень не хотелось: не дожидаясь этого дивного часа, я решил уехать из страны. Выбора, куда лететь, я не делал, потому что на тот момент у меня была лишь одна открытая виза - в США, куда я ездил в свой последний официальный отпуск.

Я занял денег у друга (откуда у российского ученого сбережения?), взял один чемодан вещей, положил в него самое важное, вроде любимых книг, и поехал в аэропорт. В США меня встретил мой близкий знакомый, который проводил свой отпуск в Америке. До его отъезда из страны все было нормально, а вот после я словно оказался в абсолютном вакууме. Чужая страна, чужие люди, чужой язык - чувство полной изоляции привело меня в депрессию, и я себя буквально силком вытаскивал на улицу, чтобы как-то адаптироваться к новой жизни.

Тогда же я нанял адвоката для сбора необходимых документов и подготовки досье, устроился на небольшую подработку разносчиком открыток. Свое интервью я ждал два с половиной года. Попутно я совершенствовал язык, чтобы избавиться от языкового барьера: ходил на специальные курсы в библиотеку, читал прессу, смотрел американские шоу, общался с людьми.

"...я начал заниматься активизмом. Это дало мне своеобразную отдушину: пусть денег у меня было мало, зато я мог удовлетворять свою потребность в общественно полезной деятельности".

Это был тяжелый период: социализироваться и как-то прийти в себя мне в значительной степени помогла общественная деятельность - в США я начал заниматься активизмом. Я присоединился к Russian-Speaking American LGBT Association, и постепенно стал со-Президентом организации. Это дало мне своеобразную отдушину: пусть денег у меня было мало, зато я мог удовлетворять свою потребность в общественно полезной деятельности.

Одним из результатов работы стало то, что мне удалось организовать первый настоящий прайд в Брайтон-Бич - традиционно русском квартале Нью-Йорка. Это было историческое событие: приехали журналисты из множества мировых СМИ посмотреть на радужные флаги над Брайтон-Бич. Хотя часть жителей квартала вела себя агрессивно, нам удалось сделать важное дело. В этом году в мае мы планируем там же провести еще один парад.

В результате я понемногу стал осваиваться: прошло несколько лет после моего переезда. Теперь могу сказать, что в Америке я себя чувствую, как дома. Здесь я вижу будущее и для себя, и для ЛГБТ-сообщества - а в России его попросту нет.

Пусть в Америке не все хорошо, с приходом к власти Дональда Трампа "белое привилегированное большинство" начало проявлять себя во всей красе, вспомнив о традиционных страхах и комплексах, но все это не конец света. Мне здесь комфортно, хотя поначалу я видел "сны эмигранта", в которых я снова гулял по знакомым и родным местам. Но я понимаю, что это скорее рефлекс - я совсем не скучаю по России и планирую отказаться от своего гражданства. Я никогда не понимал, что значит эта "загадочная русская душа", о которой так много все говорят.

Анастасия Грин (28 лет)

Сразу скажу, что сейчас я живу в самом прекрасном городе мира - в Нью-Йорке: я работаю иллюстратором, и готовлюсь открыть свой бизнес. Вряд ли я когда-то могла представить, что это место станет для меня настоящим домом, но все случилось именно так.

Я родилась в Сочи. В 14 я поняла, что в сексуальном плане меня привлекают девочки. Чуть позже я переехала в Москву, отучилась на дизайнера костюма, и параллельно работала в тату-салоне. Впервые мысли о переезде у меня появились, когда я попала на прайд (ЛГБТ-парад - прим.) в Швеции в 2009 году - там было весело и круто: люди ходили со счастливыми лицами, это было видно. Потом я много путешествовала, и помню, как было комфортно гулять по гей-кварталу в Париже, где от людей чувствуешь дружелюбие, а не презрение, как в России. Тогда я и подумала, что если все сложится, надо переезжать в какую-то более толерантную страну, и в 2014 году я так и сделала.

В тот момент меня порядочно подзадолбало все то дерьмо, что меня окружало: насмешки и угрозы. Какой-то незнакомый мужик вообще начал названивать мне, обещая найти и зарезать. Однажды я собрала вещи, оставила матери кота и уехала в аэропорт: на руках у меня была только что полученная туристическая американская виза, немного денег про запас, чемодан и рюкзак. Мне было совсем не страшно улетать, да и мама хоть и отговаривала меня, но не ставила категорических ультиматумов.

В Америке поначалу было очень тяжело - это неудивительно, с учетом того, что я никогда там не была: я выбрала страну лишь потому, что меня сюда буквально тянуло. Потом, я почти не знала английского! У меня были только базовые знания: пришлось все изучать на месте. Наверное, мне повезло с восприимчивостью к чужому языку, так как более или менее сносно говорить я стала через пару месяцев, просто стараясь общаться с американцами и прося их помогать мне с формулированием выражений. Хотя, признаюсь, ошибки делаю я и сегодня - но это не очень страшно, здесь многие говорят с ошибками, у кого английский не родной. Попутно я понемногу подрабатывала: рисовала эскизы для дизайн-студий, что-то шила на заказ - работала много, чтобы накопить денег на адвоката.

Сразу хочу предупредить тех, кто думает последовать моему примеру: в США можно лететь по туристической или рабочей визе, но ни в коем случае не советую сдаваться прямо в аэропорту, чтобы не угодить в миграционную тюрьму вместе с реальными насильниками, убийцами и ворами. Конечно, такой вариант ускорит процесс получения статуса беженца, но велика вероятность просто не дожить до этого момента.

"...ни в коем случае не советую сдаваться прямо в аэропорту, чтобы не угодить в миграционную тюрьму вместе с реальными насильниками, убийцами и ворами".

Правильнее всего будет найти толкового адвоката в США, который поможет тебе грамотно составить свой кейс. Кстати, в Америке есть юристы, которые помогают представителям ЛГБТ-сообщества бесплатно - когда я только прилетела сюда, я не знала об этом, потому приходилось за все платить: процесс получения статуса беженца весьма долгий и дорогостоящий - после подачи документов интервью я ждала 2 года и 8 месяцев.

Плюс в том, что уже в этот период тебе полагается разрешение на работу, медицинская страховка, право на открытие бизнеса, покупку дома и машины. Можно также обратиться за талонами на еду и за скидкой на аренду жилья, но я никогда этого не делала: не знаю, как надо пасть, чтобы пойти просить у государства бенефиты (пособие, льготы - прим.), когда есть две руки, две ноги и голова на плечах.

Работы в Америке более чем достаточно и она неплохо оплачивается. А просить у правительства деньги, на мой взгляд, могут только бездельники. США - для сильных людей, это сразу надо понимать.

Мне достаточно того, что в Америке практически нет гомофобии: я часто вижу ребят в парках, которые сидят в обнимку или завтракают, ходят, держась за руки, целуются. Никто не смеет им ничего сказать - здесь это уголовно наказуемо.

Что касается меня, то я не планирую семью: я слишком люблю свою работу. По России я, если честно, не скучаю: не думаю, что там будет когда-то столь же дружелюбная обстановка, как здесь. Мои бывшие сограждане даже в Нью-Йорке демонстрируют гомофобию: в прошлом году, когда в русском квартале впервые проходил гей-парад, они отвратительно себя вели - толкались, мешали людям, что-то выкрикивали... Было ужасно стыдно за них.