... В результате вырастает уже совершенно невероятное явление. Указанный порок, как известно, карается по русским законам весьма строго, хотя бы и было согласие обеих сторон, - следовательно, какого либо открытого проявления этого порока быть не должно, и, казалось бы, и быть не может. Однако, в Б. существует также всем известное место, на котором мальчики открыто предлагают себя желающим.

Место это находится в центре города и называется "Парапет". На этом Парапете каждый вечер, на виду у всех, встречается спрос и предложение... Мальчики-профессионалы более или менее расфранченные, в туземных костюмах ждут своих клиентов. И все, не исключая и властей, равнодушно проходят мимо этой гнусной биржи, она функционирует беспрепятственно.

Далее в различных духанах прислуживают обыкновенно мальчики лет пятнадцати - шестнадцати, они всегда выкормлены, с женоподобными торсами. Это "содержанцы" хозяев. Тут даже встречается нечто в роде настоящей страсти, с изменами, муками ревности, бурными сценами, доходящими нередко до убийства или соперника или мальчика изменника.

Было, например, такое дело в судебной практике. Мальчик служил в лавочке и был в связи с хозяином, который пылал к нему. Но за этим же мальчиком ухаживал и, небезуспешно, сосед. Хозяина - содержателя мальчика мучила ревность, он дошел до того, что стал грозить соседу убийством, но тут они случайно узнают, что мальчик изменяет им обоим.

Враги заключают союз и убивают мальчика.

И такие случаи не редкость. Вообще принято мстить самому мальчику, и только в редких случаях месть обрушивается на соперника.

В местных газетах часто приходится встречать заметки такого рода: "Такого-то числа, в таком-то переулке найден труп юноши лет 15-16. На трупе оказалось 8 колотых ран".

Ран иногда бывает и больше, - это рассвирепевший ревнивец вымещал на мальчике муки ревности. Убийца в таких случаях в огромном большинстве остается безнаказанным; он известен всем близким, но эти близкие считают его месть законной. Уличный мальчик, брошенный своими родителями на произвол судьбы, становится достоянием улицы, откуда его волен брать всякий желающий - и берет. С этого момента он принадлежит своему владельцу, затрачивающему на него известную сумму денег. Охрана своих прав в таком случае и месть за нарушение этих прав считаются вполне естественными и законными. При столкновениях такого мальчика с его обладателем негодование обрушивается не на последнего, а на первого.

- Он взял с улицы, обул, одел, кормил, как на убой, а он?

Взгляд, как видите, очень простой, как на нарушение права собственности. Закон не покровительствует этому праву, а даже преследует его, но общество не хочет примириться с этим законом, он чужд ему, так как гнусное явление выросло раньше появления русских законов, оно существует много веков и давным-давно сделалось "потребностью" Востока, как его многоженство, дома терпимости, содержанки и проч.

Гнусно, неестественно, - но таков Восток, такова его культура, способствующая произрастанию даже и более гнусных, более неестественных пороков.

В требниках восточной церкви, в правилах об исповеди, имеются такие вопросы: не пался ли со скотом, со птицею?..

Эти слова с восточных требников целиком перенесены и в наши русские требники, хотя последний из двух пороков никому из русских не придет и в голову.

Но на Востоке, очевидно, если не сейчас, то в прежнее время и этот порок имел свое место, иначе он не был бы помещен в числе человеческих прегрешений.

Больше того, можно сказать, что порок этот был сильно распространен, так как фигурирует в числе грехов обычных, не первостепенной важности, считается, следовательно, обычной человеческой слабостью, с которой приходится мириться, так как "грешен есмь и во грехах роди мя мати моя".

Вот это-то "грешен есмь и во грехах роди мя мати моя", как принцип, как уступка человеческому темпераменту и дает право существования пороку, как бы он, по нашему понятию, ни был гнусен, - и никакая строгость закона тут не поможет, пока само общество не откажется от своих старых укоренившихся взглядов и не признает, что "мальчики", как предмет наслаждения, - гнусность и неестественная гнусность. До тех пор всякие попытки борьбы с этим злом будут разбиваться о пассивное сопротивление общества, оно всегда сумеет защитить "кость от кости своей, плоть от плоти своей".

Какая-либо непосредственная борьба с любителями гнусного порока затрудняется еще и тем, что пороку этому предаются почти исключительно состоятельные буржуазные классы, которые, в сущности, и являются носителями и выразителями общественного мнения. По крайней мере, голос этого класса всегда раздается громче всех других голосов и, конечно, производить соответствующее действие. Как на пример можно указать, на отношение общества к недавно возникшему в Б. "обществу защиты несчастных женщин" (по образцу казанского).

Почти на другой день после учредительского собрания к секретарю и учредителю этого общества, пришла одна девушка и со слезами умоляла помочь ей.

Она приехала в Б. искать заработка, но долго никакой работы найти не могла и дошла до того, что стала голодать. Этим воспользовался один капиталист, под чужим именем познакомился с ней и разными заманчивыми обещаниями склонил к сожительству. Прижатая нуждой, девушка согласилась и через несколько дней забеременела.

Как только сожитель узнал об этом, так бросил ее, не сказав ей своего настоящего имени. Она осталась без куска хлеба. К довершению всего беременность сопровождалась припадками тошноты и головокружения, так что ни за какую работу она взяться не могла. А в будущем предстояло рождение ребенка, который еще больше свяжет руки.

- Если вы не поможете, то мне остается одно: наложить на себя руки! - заявила несчастная.

Начались поиски сожителя, которые, к счастью, увенчались успехом. Как только "псевдоним" его был раскрыт, так он тотчас согласился обеспечить будущего ребенка. Между ним и девушкой было решено, что он даст ей 1.800 р. единовременно, она уедет в свой родной город, в пригородном селе купит маленький клочок земли, устроит нечто вроде фермы и будет жить продажей в город молока, масла, яиц и проч. Условие это тотчас же и было выполнено. Она получила деньги и уехала. Кажется, лучшего конца и ожидать нельзя, тем более, что имя соблазнителя осталось в тайне. И, тем не менее, буржуазная часть общества сочла своей обязанностью забить в набат. В действиях учредителей эта часть общества увидела грозящую ей опасность.

- Это шантаж! - не задумываясь, решили степенные буржуа. - Она сама виновата, она знала, на что шла! Так все захотят получить куш с своих сожителей.

Ни обман, посредством которого "сожитель" добился своего, ни то, что деньги были даны собственно не ей, а ее будущему ребенку, ни даже то, что этот господин, как выяснилось, ходит по гостиницам и ловит всех приезжих, - ничто не останавливало негодования возмущенных буржуа. Они ничего знать не хотели, они только видели, что "общество" вторгается в их обычный строй жизни и хочет пошатнуть устои свободной доселе купли-продажи человеческого тела.

Каковы формы этой купли-продажи, мы постараемся выяснить в дальнейшем изложении.

Пока же к сказанному нам остается добавить несколько слов.

Здесь взят один только город, притом восточный, отчего и самые явления принимают как бы исключительный характер.

На самом деле ни этот город, ни самый Восток не составляют в этом отношении исключения. Петербург также не свободен от этого зла, как и Тифлис. Но в Петербурге этот порок составляет привилегию так называемых высших классов.

Тут, конечно, нет биржи, на подобие Б-ой, а поэтому и спрос ищет предложения другими путями. Тут, например, молодой чиновник прислуживается своей молодостью солидному сановнику, и делает, таким образом, карьеру.

Любители подобных наслаждений тут так же известны всем, как и на Востоке, и отношение общества к ним таково же, как и там. Имеется даже и такой кружок людей, где указанный неестественный порок и другие его формы считается своего рода аристократизмом духа, признаком утонченности натуры.