В мае 2006 года певец Костя Дива стал героем популярного финско-русского журнала "Спектр". Эйлина Гусатинская, главный редактор издательского дома, давняя знакомая Кости, расспрашивает русского гея, получившего убежище в Финляндии о творчестве, жизни и стремлении к успеху.

Мы знакомы лет шесть. Впервые встретились во дворе Александровского театра после спектакля "Табакерки". У Кости был день рождения, он балагурил и искрился, как шампанское, которое мы разливали по колпачкам от губной помады - ничего другого под руками не оказалось.

Потом был случайно услышанный рассказ о том, как спешащий на работу Костя заметил в метро одинокую девочку - у нее начинался приступ хронического заболевания, требующий помощи, но сидящие и стоящие рядом предпочли не заметить. Костя не только помог, но и дождался, пока за ребенком приедут родители.

Фильм о Константине Гончарове "Lost and found" ("Потерян и обретен") режиссера Канервы Цедерстрем, завоевавший внимание и награды на международных фестивалях документалистики, буквально отражает сегодняшнюю жизнь главного героя: Костя вернулся к музыке, но с сожалением понял, что вокруг него было много людей, не способных пережить чужой успех.

ПРОФЕССИЯ

Мы встретились днем, после утренней смены - Костя работает в доме престарелых медбратом (в прошлом году закончил высшую профессиональную школу в Хельсинки, в Финляндию приехал с красным дипломом фельдшера). В его отделении 25 человек, средний возраст - 92 года.

- Знаешь, за все время работы я ни разу не услышал обидного слова! - предупреждает Костя мой вопрос о том, как относятся к нему люди, испытавшие на себе все тяготы войны - ведь именно войной многие оправдывают негативное отношение к русским. - Мне кажется, настороженность, страх больше присущи 45-65-летним, то есть тем, кто видел или знал нужду послевоенных лет, но не имеет представления об отношениях финнов и русских до революции. Кто прошел войну, многое переосмыслил - нет у них ненависти. Проработав с пожилыми пять лет, я знаю, о чем говорю.

- А как же ныне покойный генерал с ежегодными выступлениями по ТВ в День Независимости?

- У него была политическая задача, так что это не в счет. Один дедок, видя меня, постоянно приговаривает: "Снаю, снаю, паскан харью", - и весело подмигивает. Бабульки вспоминают своих кавалеров из русских семей, приезжавших на хутора купцов (вкусно пахнущих одеколоном), теплые отношения своих родителей с русскими партнерами.

- А как коллеги?

- Мне повезло, я работаю в доме, где во главу угла поставлен гуманизм. У нас очень хорошие отношения между жильцами, их родственниками и персоналом. Хотя поначалу ко мне, естественно, присматривались - сложившийся коллектив не очень любит временных сотрудников, которые в любом случае влияют на устоявшийся порядок.

- Что-то изменилось с твоим приходом?

- Да нет, наверное. Хотя, пожалуй, чаще стали делать завивку и маникюр нашим подопечным. А сперва мне удивлялись. Я объяснил, что в таких процедурах много хорошего: во-первых, это можно считать терапевтическим действием для людей, постепенно теряющих связь с внешним миром (хотя у нас отделение реабилитационное, но там также живут пациенты с легкой формой деменции и психо-гериатрией). Во-вторых, внимание к своей внешности повышает настроение. Для персонала же это - возможность чуть-чуть отвлечься от рутины. Представь: дом престарелых - это последний дом, все знают, что будет дальше. К нам приезжают жить, когда уже не справляются самостоятельно...

- Наверное, очень трудно сохранять позитивное отношение к жизни?

- Да нет. Люди очень приятные. Ведь это они строили социальную демократию в Финляндии - достойную жизнь и старость каждому. У меня есть возможность отблагодарить их за это. Часто работа помогает мне переносить трудности, с которыми я сталкиваюсь.

ВОЛОНТЕР

- Помнишь, раньше была графа в анкетах "Общественно-полезная работа"?

- Сейчас не так интенсивно, как раньше, но иногда помогаю по мере сил двум организациям: Protukipiste ry и Amnesty International. В свое время два с половиной года раз в неделю дежурил в Центре поддержки больных СПИДом - готовил, кормил, убирал. Участвовал в подготовке и проведении семинаров "Семья и СПИД" в балтийских странах. Теперь выступаю на благотворительных концертах.

- А SETA?

- Нет. Когда-то это была живая и активная организация, много делавшая для защиты социально-политических прав представителей сексуальных меньшинств. Не умаляю прошлых заслуг, но ее сегодняшние деятели больше напоминают чиновников, которые боятся новых идей. Памятуя, что инициатива наказуема, они не хотят замечать новых проблем, например, того, как в разных меньшинствах необходима поддержка тем, от кого свои отвернулись.

ТВОРЧЕСТВО

- Полтора года назад в Интернете прошла информация о том, что Костя Дива работает над альбомом "Запрещенные песни"...

- Все - в процессе. Очень хочется выпустить альбом к 115-летию Осипа Мандельштама, которое празднуется в ноябре этого года. Из десяти песен половина написана на его стихи. Если бы не отсутствие финансирования...

- С чем связано название альбома?

- Во-первых, с судьбами авторов текстов. Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Виктор Коркия, Алексей Дидуров - поэты, испытавшие за свою жизнь немало. Они, может быть, "не попали в струю", выпали из своего времени, не захотели изменять себе. Но название альбома родилось не сразу. Вообще, работа над ним началась с песни "Сфинкс". Основой хита стали стихотворение Кати Горбовской "Медленно ползет лифт..." и "Мчались звезды..." Бориса Пастернака. Композицию создали (на старой музыкальной основе Юрия Прялкина) Оскар Ахо, Ристо Хакулинен и я. Музыка Прялкина жила во мне много лет, и так сложилось, что появилась новая песня. Но руководство радиостанции, на которой мой хит был более чем успешным, запретило пускать в эфир и "Сфинкс", и что-либо другое мною созданное. Мои аранжировщики, стараясь меня переключить на позитив, заметили, что если поэты были запрещены, а теперь и я, то логично назвать альбом "Запрещенные песни".

- Музыка - твое новое увлечение?

- Ну как тебе сказать? В шесть лет меня взяли в капеллу Судакова, через год стал солистом хора мальчиков при Гнесинском училище. После 8-го класса поступил в музыкальное училище им. Октябрьской Революции в Москве - откуда меня отчислили, а потом в Народную певческую школу при ЦДРИ (откуда ушёл я сам), скитался по разным театральным студиям, работал в литературном рок-кабаре Алексея Дидурова, - в общем, в юности я не мыслил себя вне музыки. Но сложившиеся жизненные обстоятельства заставили надолго забыть об этом. Хотя музыка всегда была со мной, как и поэзия - для меня очень важно, чтобы текст был законченный, как театральное действие, несущий что-то важное, находящее отклик в душе. Получилось, что песни, которые войдут в альбом, вынашивались подолгу. Когда находим время и деньги, записываемся в студии Андрея Соломко - очень хочется успеть к ноябрю.

- В День Европы ты участвовал в концерте, который организовал проект Urban. Как часто ты выступаешь?

- Хотелось бы чаще, но если учесть, что у нас нет продюсера и презентационной страницы в Интернете, то мы вполне востребованы. Благо, работа сменная, есть возможность договариваться.

- Кто твой слушатель?

- Очень разные люди. Готовясь к концерту, я волнуюсь, получится ли создать камерную атмосферу, взаимопонимание - я же пою на русском. Друзья говорят, что нет причины для переживаний, но я ничего не могу с этим поделать. Может, и не надо?

- Успехов тебе! А нам - умения вырастать из своих предубеждений.