Джанни Версаче (1946-1997)

Р СљР С›Р вЂР ВР вЂєР В¬Р СњР В«Р в„ў

Джанни Версаче родился 1 декабря 1946 года в... костюмерной. "Вокруг меня были платья, платья, платья, - говорил он, вспоминая о первых детских годах, проведенных рядом с матерью Франческой, профессиональной портнихой. Думаю, что своим мастерством и профессионализмом обязан маме".

У Джанни с матерью были очень трудные отношения. Франческа была к нему безразлична, отдавая предпочтение Санто, второму сыну. Джанни рос одиноким, глубоко страдая от отчужденности единственно близкой ему женщины. Не тогда ли в маленьком мальчике появилась эта щемящая тоска по вечно ускользающей женщине? Не потому ли, обделенный материнской нежностью, он не отходил от Франчески ни на шаг, следил за каждым ее шагом, мечтая оказаться на месте любой закройщицы, работавшей на нее. Ведь на них она хотя бы смотрела, ведь они ей были нужны.

"Я не был материнским любимцем, - вспоминал он. - Скорее подушечкой, в которую она частенько втыкала иголки-упреки. Санто был всегда прав, я - виноват всегда во всем. И только когда я повзрослел и стал известным модельером, мать неожиданно открыла меня для себя. Стала разговаривать, задавать вопросы, интересуясь моими проблемами. Не знаю, может быть, в этом и есть смысл моей жизни и моего творчества - добиться ее внимания!"

Но вернемся в детство Джанни. В 7 лет он испытал первый эмоциональный шок, увидев, как мать снимала мерки с клиентки - прекрасной молодой женщины в кружевном белье. Франческа оборачивала ее тело в черный бархат, подкалывала булавками складки, учитывая каждую линию тела. Джанни завороженно наблюдал за этим священнодействием. Перед его восхищенным взором полуобнаженное тело незнакомки облачалось в изумительный наряд, умело подчеркивающий природные достоинства и скрывающий недостатки. На всю жизнь Джанни запомнит это, предпочитая впоследствии работать только "напрямую с телом" и пренебрегая предварительными эскизами на бумаге. "Эскизы были для меня как шпаргалки - так, для памяти. Благодаря матери я понял, как важно работать непосредственно с телом, чтобы видеть и чувствовать, как ложится ткань, как она взаимодействует с линиями женщины. Такая работа, возможно, и является истинным призванием кутюрье. Одежда человека, как и его душа, - единственна и неповторима. Помню, что перед тем, как делать выкройку и первый отрез ткани ножницами, мать крестилась".

Каждый день Франческа и Джанни шли на работу мимо борделя, который находился по соседству с их ателье. Мать категорически запрещала смотреть в сторону дома "взрослых наслаждений". И мальчик покорно отворачивался. "Может, поэтому впоследствии я всегда боялся и избегал пошлости? Может, поэтому я всегда считал своим идеалом женщину невинную, как ангел?"

Тем не менее, когда Джанни было 9 лет, он привлек внимание директора школы, вызвавшего Франческу в свой кабинет по поводу возмутительного поведения сына: "Вам стоит больше времени тратить на воспитание ребенка. У вас растет настоящий сексуальный маньяк!" В качестве "вещественных доказательств" выдвинутой им теории директор предъявил Франческе отобранные у Джанни рисунки. Это были эскизы. Нарисованные еще робкой, неумелой рукой - пышнотелые силуэты Джины Лоллобриджиды и Софи Лорен в вечерних нарядах, придуманных мальчиком специально для их соблазнительных форм. Но вопреки беспокойству директора школы Джанни вовсе не интересовался сексуальными тайнами взрослого мира. Ему нравились женские силуэты, природная грациозность и пластика линий. Он воспринимал их как модели, которые ему хотелось "обнимать" сказочными нарядами.

После окончания школы мальчик задумался, какую профессию выбрать: музыканта, художника или архитектора? Влюбленный в культуру родной Италии, он был просто помешан на книгах по искусству, проводя все свободное время в библиотеках. Поступив учиться на архитектора, Джанни, возможно, имел бы другую судьбу, если бы не вмешательство матери, заставившей подающего надежды "портного" стать ее полноправным помощником в ателье. В 18 лет Джанни бросил учение и с головой ушел в создание одежды. Активно работая "в четыре руки" с Франческой, он не забывал при этом быть в курсе всех модных веяний, посещая показы одежды в Париже, Лондоне, Флоренции и Риме.

О виртуозном таланте молодого Версаче прослышал некий состоятельный миланский бизнесмен, планировавший вложить капитал в новое дело. Погожим днем 1970 года он позвонил в ателье, предложив Джанни приехать в город и попробовать открыть свое дело. Ни минуты не колеблясь, молодой человек купил билет и в тот же вечер вылетел в Милан.

"Невероятно, как один телефонный звонок, - вспоминал Джанни, - может изменить жизнь. Едва оказавшись в Милане, я понял, что мне предоставляется шанс проявить себя. И я стал работать". В 1978 году Джанни открывает свой первый Дом моды, сделав его президентом брата Санто, а вице-президентом - сестру Донателлу.

Джанни Версаче создал свой стиль, перемешав в фантастической эклектике все направления и жанры. Одежду, созданную Версаче, полюбили сливки общества - актеры, музыканты, режиссеры. Шоу-бизнес невольно стал рекламировать "стиль от Версаче". Сильвестр Сталлоне бесплатно (!) разделся догола для фоторекламы, прикрывшись эксклюзивной тарелкой Версаче. По самым скромным подсчетам, его годовые доходы достигали порой 900 миллионов долларов! По всему миру активно работало 165 именных бутиков Версаче и 23 частных магазина "Istante".

Он никогда не скрывал, что был гомосексуалом. Одиннадцать последних лет своей жизни Версаче был верным возлюбленным Антонио Д'Амико, которого сделал своим профессиональным помощником и управляющим сетью магазинов "Istante". Живя с мужчиной, он грезил о Прекрасной Женщине. И свое творчество посвятил служению ей - прекрасной, как ангел. И недосягаемой, как безразличная в прошлом к нему мать.

Никогда не обладая женщиной, Версаче смог почувствовать ее необычайно тонко и возвышенно. Создавая для нее - своего идеала ангельской чистоты и непорочности - изысканнейшие наряды, элегантные линии которых подчеркивали вечную женственность и неуловимую, недосягаемую красоту, он будто пел ей гимны. Женщины признавались, что в платьях кутюрье они ощущали себя королевами жизни.

Кто знает, быть может, если бы Версаче, как и предполагалось, полетел в тот день на Кубу, он до сих пор был бы жив и здоров. Голова Медузы, ставшая его фирменным знаком, не была бы грубо и безвременно отсечена...

Версаче и его новый любовник Антонио Д'Амико, который был дизайнером "Версаче-спортс", наняли шофера-гида, чтобы он показал им Майами-Бич. Эта флоридская жемчужина произвела на Джанни неизгладимое впечатление. Он влюбился в Майами-Бич. Вместо Острова Свободы Версаче выбрал полуостров свободной любви. Он решил поселиться в Майами-Бич, пустить там корни. Несмотря на то что у Версаче уже было три дома - замок XVII века в Милане, вилла На озере Комо и таун-хауз в Нью-Йорке, - он приступил к строительству еще одного в Майами-Бич.

Журнал "Тайм" сравнивал Саус-Бич с "пенистым розовым напитком", который служил для Версаче противоядием его бешено-ритмичной жизни в Италии. Жизнь в Италии была трудом, жизнь в Майами-Бич - праздником. Версаче ходил по Саус-Бич один, без охраны. И это была самая непозволительная роскошь, которую он мог себе позволить, роскошь, которую не купишь ни на какие кредитные карточки. Желая подчеркнуть разницу жизни в Италии - в своем миланском замке XVII века и в 17-комнатной вилле на озере Комо - и в "Каза Казуарина" в Саус-Бич, Версаче полушутливо-полусерьезно говорил: "В Милане и на озере Комо я читаю Марселя Пруста. Здесь, в Майами-Бич, мне не нужен еще один монастырь. Это место, где я читаю Трумэна Капоте, листаю иллюстрированные журналы, смотрю фильмы по видео". Короче, он жил там, словно по заветам писателя-гея Капоте, согласно которым жизнь наша - это трын-трава, вернее, травка.

В Италии Версаче был пленником, в Майами-Бич - свободным человеком. Как символично: все дома Версаче в Италии напоминали крепости со стальными воротами и кучей телохранителей. А вот в "Каза Казуарина" не было ни того, ни другого. Установленные в ней подсматривающие телевизионные камеры, как правило, не работали. Не работали они и в то роковое утро.

Да, в те дни Версане находился в приподнятом настроении. Его навестила обожаемая сестра Донателла с детьми. Приехала в "Каза Казуарина" и Мадонна со своей дочерью-малышкой. Версаче восхищался ее ноготками, выкрашенными в синий цвет. "Аллегра, дочь Донателлы, играла с моей Лурдес, а мы, взрослые, говорили о dolce vita, - вспоминает Мадонна. - Я пыталась пристрастить Джанни к йоге. Я говорила Джанни, что, согласно учениям йогов, человеческая жизнь не имеет конца, она бесконечна".

Жить Версаче, по крайней мере на земле, оставалось считанные дни...

Утро 15 июля 1997 года в Саус-Бич выдалось на славу. Небо было чистым и синим, как ноготки дочурки Мадонны. Жизнь а Саус-Бич в основном ночная, поэтому его улицы были почти пустынны, когда Версаче, по обыкновению позавтракав, вышел что-то около половины девятого купить газеты и журналы. Он покупал их обычно в соседнем с его виллой "Ньюс кафе".

Версаче купил ворох журналов - "Пипл", "Нью-Йоркер", "Вог", "Энтертэйнмент уикли", испанское издание "Ньюсуик", - заплатив за них пятнадцать долларов с центами. Это была его последняя покупка, последняя покупка великого мота и транжира.

С журналами под мышкой Версаче медленно побрел домой по променаду Оушн-Драйв. Он уже подошел к ступенькам "Каза Казуарины", когда его сзади нагнал молодой мужчина в футболке, черных шортах, в черной же шапке-козырьке и в теннисных туфлях - обычной экипировке для людей, праздно шатающихся по Саус-Бич. В тот самый момент, когда Версаче вставлял ключ в черную железную калину виллы, раздался выстрел. Раненный в голову, Версаче рухнул, обливаясь кровью, на розовые коралловые ступени виллы. Затем последовал еще один выстрел, и тоже в голову, в уже лежавшего в луже крови дизайнера. На звуки пистолетных выстрелов из дома выскочил компаньон Версаче Антонио Д'Амико. Он дико вскрикнул при виде умиравшего патрона.

Покушавшийся бросился бежать вниз по Оушн-Драйв, сел в красный пикап "Шевроле" 1995 года, переоделся в его: кабине, а затем скрылся пешком, оставив машину на стоянке. Тем временем "скорая помощь", вызванная на место происшествия, доставила истекавшего кровью Версаче в Майамский мемориальный госпиталь имени Джексона. Но спасти Джании врачам не удалось. Версаче умер на операционном столе. Doice vita - сладкая жизнь - оборвалась. Злой рок отсек голову Медузы. Версаче было всего пятьдесят лет...

У виллы "Каза Казуарина" царил переполох. Ее осаждали толпы туристов и геи Саус-Бич. Кто-то макал страницы иллюстрированного журнала в еще не запекшуюся кровь Версаче. Как сувенир, на память.

ФБР быстро и без особого труда установило личность убийцы. По пистолетным пулям, по пикапу "Шевроле", по изображению на телекамере "Ньюс кафе" был опознан Эндрю Кьюненен, давно разыскиваемый за убийство еще четырех человек, гей-проститутка. Более пятисот агентов, не считая полицейских, прочесывали Майами. "Вряд ли бы ФБР отрядило такое количество своих агентов на поиски убийцы лауреата Нобелевской премии", - возмущалась одна из газет.

Да, агенты ФБР были везде и всюду. Переодетые в штатское, они присутствовали и на поминках по Версаче, которые устроило гомосексуальное общество Майами-Бич в знаменитом ночном гей-клубе "Варшавский бальный зал". В то время как в помещении для VIP проходила панихида, на "языке" клуба шел мужской стриптиз. Тоже в память о Джанни Версаче.

Убийцу искали повсюду, а он был совсем недалеко, рядом с местом совершенного им преступления. Он скрывался в дешевых меблирашках на Оушн-Драйв. Кьюненена обложили. Агенты ФБР ворвались в его номер. Они опоздали. Он успел застрелиться. Из того же пистолета, которым убил Джанни.

На бездыханном Эндрю было нижнее белье фирмы Версаче..

Ссылки: