Парнишечка молоденький,
                  в парилке рядом сел,
На ягодицах родинку,
                  я тотчас углядел.
Ох, эта капля-родинка,
                  свела меня с ума,
Парнишечка, молоденький,
                  влюбился я в тебя
Пройдусь душистым веником,
                  по телу паренька,
А после помаленечку,
                  массаж начну слегка.
Был паренек молоденький
                  жарче потных стен,
Когда коснулся родинки
                  мой длинношелый ч...

Меня судья судил,
                  усмешку не скрывая,
Еще б - голубоглазый
                  "голубой",
"Таких, как ты, - сказал,
Я дюже презираю. Вот посиди-ка
                  пять годочков, дорогой".
Спасибо "милый",
От тебя не ждал иного,
Ты - преотличнейший
                  у нашей власти пес!
Но в чем, скажи, я пред людьми,
                  судья, виновен?
В том, что в постель мою завистник
                  сунул нос?
Ну, рассуди,
                  кому с дружком мы помешали?
Кому, какой-нибудь мы сделали
                  урон?
Неужто тем,
                  что вместе сладко переспали,
Мы, как преступники,
                  нарушили закон?
Теперь над нами будут зэки
                  издеваться,
Любовь животная и злая там
                  царит.
Мы будем в зоне "петухами"
                  называться...
За что закон жестоко так
                  нас всех казнит?

Беспредел

Меня насиловали трое...
Да, три здоровых бугая...
И до сих пор сердечко ноет,
За что был опозорен я?
За то, увы, что не имею
Таких пудовых кулаков?
Иль телом их чуть-чуть белее?
Иль здесь так учат дураков?
Да нет, умом отстал -
                  едва ли,
Я просто страх свой показал.
И вот за это "наказали"...
Увидел волчий я оскал.
Мне было больно и обидно,
Но был зажат мой рот рукой...
Я не сумел отмстить,
                  и видно,
Мне уготовлен путь иной...
Прости мне, матушка родная,
Не совладал с большим грехом,
Я ухожу из жизни, зная,
Не быть мне в зоне "петухом".

Как нам жить?

Как нам жить, о Боже,
                  подскажи,
Коль людские взгляды,
                  как ножи?
Как в глаза любимому
                  смотреть,
Коль свистит в руках закона
                  плеть?
Души стонут в ненависти,
                  в зле...
Мы - изгои на родной
                  земле.
Как нам жить, о Боже,
                  подскажи,
Если боль не смыть слезой
                  с души?
Лишь на миг готова
                  нам помочь,
От невзгод укрыть
                  тихоня ночь.
И дальнейший путь наш,
                  как во мгле,
Мы - изгои
                  на родной земле.
Как нам жить, о Боже,
                  подскажи,
Коль любовь стыдливо прячем,
                  как гроши.
Почему, о Боже, твой завет
Проклял наш счастливейший
                  дуэт?
Нет для нас кают на корабле...
Мы - изгои на родной земле.

Пролог

Ну, наконец-то
                  демократия, братва!
Коммуния поцарствовала -
                  будя!
Я "меньшевик" - пишу
                  для меньшинства,
"Большевики", надеюсь,
                  не осудят.

Август

В сердце жаркий август
                  внес мне стужу,
Дав отбой спокойным,
                  тихим снам.
Грех мой -
                  кверху всплыл наружу
И понесся по людским волнам.
Мне стыдоба веки опустила,
О позор, не черный.
                  ты - седой
Чтоб смогла вернуть
                  былой покой?
Город мой, богатый добрый лесом,
Я б с Урала шел к тебе пешком,
Путь назад,
                  к родным местам отрезан
"Петей" - с кучерявым гребешком.

Мой грех

О, грех мой,
                  где спишь?
Под камнями гробниц фараонов?
А прибыл на землю откуда?
С далекой планеты Плутона?
Где сил набирался,
                  в военных походах спартанцев?
А жало - в гареме точили
                  мальцы голозадые в танце?
Сегодня мой грех
                  из газетных киосков открыто
                                    кричит,
                  что его воспевали Шекспир и
                                    Чайковский.
За что, за любовь? -
                  вопрошает он,
В Ветхом Завете был проклят,
А в Новом прощен,
Не был я Назаретом?
Любовь однополая, ясно,
                  плодов не приносит,
Но кто виноват,
                  рассудите -
Весна?
                  За бесплодную осень?
...Понятен мой грех для одних,
                  ненавидем другими.
Но факт, на Планете десятая
                  Часть
Родилась "голубыми".

Осколки

Замедлит бег свой, колеса,
Не скалься, овчарка,
Еще не приехал я в ад.
Но душе уже больно и жарко,
Сквозь окна, ночь смотрит
Глазами голодного волка,
Колеса по рельсам стучат...
Нет, - по-счастьям, былого
                  осколкам.

Девчата стучали в сердечко:
"К вам можно?"...
Ни слова в ответ: В нем ты был,
В нем не было места
Для женского пола.

Ты так хотел, чтоб стал я
                  вдруг чужим,
И я не смел тебе
                  сопротивляться,
Не потому ль сегодня
                  мы молчим,
Что слишком трудно было нам
                  прощаться?
Я знаю, ты устал футляр
                  носить,
В котором прячешь ключ любви
                  порочной,
Но вряд ли сможешь, милый,
                  разрубить
Ту нить, что нас так связывает
                  прочно.