"Обычное сердце": документ эпохи

Я много писала об этом фильме, пока его снимали, поэтому очень ждала премьеры с последующим появлением копии на торрентах. Треккеры, надо сказать, не подвели. Более того: фильм в течение какой-то пары дней успели дублировать на русский, но, в любом случае, синхронного дубляжа я при возможности категорически избегаю, поэтому для премьерного просмотра отыскала на соответствующих сайтах английские субтитры - благо, сегодня это не проблема.

Теперь - вместо прелюдии - немного матчасти. Речь в фильме "Обычное сердце" (The Normal Heart), снятом Райаном Мерфи по одноименной пьесе Ларри Крамера, идет о тех временах, когда в Америке началась эпидемия СПИДа. Конечно, об этом уже давно знают все, кто его посмотрел. И даже те, кто не посмотрел, потому за за последние несколько лет, с тех самых пор, как информация об этом проекте начала просачиваться в эфир, "Обычному сердцу" мы посвятили литературные простыни (если не верите - оцените количество новостей в ленте). Так что упоминание о главной тематике картины выглядит, скорее, напоминанием о том, что многим и без меня известно.

В те времена, в начале восьмидесятых, СПИД называли гей-раком, потому что именно геи в силу очевидных причин стали первыми жертвами никому доселе неизвестного заболевания. Многие вообще полагали, что только гомосексуальные мужчины могут его подхватить, и даже бурно этому факту радовались - мол, сам Господь наслал на греховную нечисть кару, вот передохнут все - и сразу заживем! В фильме и такое есть, но главная его боль не об этом.

Она о том, о чем сегодня редко вспоминают, хотя и должны: американские власти, начиная президентской администрацией и заканчивая мелкими городскими чиновниками, игнорировали проблему от слова "совсем". Потребовалось пять или шесть лет и несколько тысяч смертей, прежде чем Рональд Рейган смог выдавить из себя слово "СПИД" на публике, а его администрация выделила средства на поиск препаратов. И этого многие не могут ему простить до сих пор. Так что именно в этом зключается главная социальная составляющая фильма.

Горстка нью-йоркских геев, которые совсем не планировали становиться активистами, напротив - хотели жить и веселиться как встарь - начинают бить в набат после того, как у них на руках умирают друзья и возлюбленные. Пытаются обратить внимание на катастрофу в самом сообществе и добиться хоть какой-то реакции от властей: выбить финансирование для организованного буквально на коленке кризисного центра, поднять на ноги газетчиков... Все тщетно. Но парни продолжают тащить этот крест на своих плечах, не прекращая попыток достучаться до чиновников, становятся жертвами оскорблений и унижений и в конечном итоге умудряются поставить свою волонтерскую затею хоть на какие-то рельсы. И постепенно тонут в горе, потому что лекарства от этой болезни нет. Друзья и любовники продолжают умирать в страшных мучениях. Иногда скоропостижно. А иногда болезнь тянется месяцами, когда человек в буквальном смысле угасает.

В больницах врачи отказываются проводить вскрытие и выдавать свидетельства о смерти - боятся "заразиться чумой" - поэтому засовывают трупы в мусорные мешки, чтобы их вывезли на свалку. В каждом отдельном случае это - своя болезнь, ведь главный симптом СПИДа - полная потеря иммунитета. После того, как это происходит, человек может умереть от чего угодно, вплоть до банальной простуды. Очень часто смерть наступала из-за тяжелой вневмонии или саркомы Капоши: это те самые страшные синюшно-красные пятна по всему телу, которые часто ассоциируют со СПИДом. На самом деле это не СПИД, а его последствия в виде разъедающей тело саркомы, но в данном случае не суть: для многих она становилась очевидным внешним признаком "гей-рака", по которому можно было определить "чумного".

О СПИДе я могу распространяться долго, поскольку не первый год связана с ВИЧ-сервисом - пусть и косвенно, - однако по роду деятельности кое-что об этом мне неизвестно. Поэтому перейду к главному - к актерам. Или нет, сперва не к ним, а к тому, что "Обычное сердце" хотели экранизировать с тех самых пор, как в театре впервые была поставлена одноименная пьеса (1985 год). И не могли. Одним тема казалась слишком скользкой - все же Голливуд отнюдь не всегда был таким раскрепощенным, каким он представляется сейчас. У других не получалось выбить денег на съемки. Недавно выяснилось, что экранизацией долгие годы горела Барбра Стрейзанд, которая в пьесу была буквально влюблена: сама снимать не собиралась, но активно принимала участие в попытках протолкнуть проект. Не вышло.

Ларри Крамер перед премьерой фильма сообщил, что гей-икону Барбру, оказывается, смущало потенциальное изображение на экране сцены однополого секса, который ей якобы неприятен. Честно говоря, меньше всего на свете меня волнует, как мисс Стрейзанд относится к гей-сексу. А этот легкий наезд со стороны Крамера я не отношу к числу джентльменских поступков. В другой ситуации я пошутила бы чего-нибудь на тему "еврейских майсов" между Крамером и Стрейзанд, но в связи с картиной настроение какое-то совершенно "нешуточное".

Марк Руффалло, который играет в "Обычном сердце" главную роль, огромная молодчина. Я, в принципе, и не сомневалась, что у него все получится - и у него получилось. Я ни разу не академик, но, по моему скромному мнению, в конце года мы увидим его имя в списках на получение каких-нибудь премий. А если не увидим - я очень сильно обижусь. Собственно, на одну из них он уже претендует: после оглашения номинантов на Эмми стало понятно, что в перечне значится почти весь каст. Руффало может получить приз в категории "Лучшая мужская роль в фильме или мини-сериале". Люди, гораздо лучше меня разбирающиеся в киношной кухне, вангуют, что на сей раз Руффало останется без Эмми, потому что в той же номинации присутствует имя Билли Боба Торнтона, сыгравшего в сериале "Фарго", который был настолько хорош, что уделает всех оппонентов. Но забегать вперед не станем, равно как и забывать о том, что, помимо Эмми, в бренном мире американского кинематографа есть масса других престижных наград.

Но вернемся к персонажу Руффало. Тут дело еще и вот в чем. Я уже лет 15, а то и больше, так или иначе связана с разными общественными организациями, и за это время отлично изучила "активистские типажи". Поэтому мне есть с чем сравнивать. И здесь Руффало вписался на все сто: очень правдоподобный и яркий получился образ этакого пассионария, который все сердцем болеет за то, чем занимается. Человека абсолютно бескомпромиссного, не понимающего полутонов, раздражающегося на единомышленников, которые не разделяют его взгляды, и многих в связи с этим донимающего. Честно говоря, подобные люди частенько раздражают и меня саму - я знаю, до чего с ними бывает сложно. Но если отбросить в сторону личное, то именно благодаря этим маховикам человечество чего-то добивается. Именно они, простите за банальность, способны вести за собой народ. И если бы не такие люди как Нед Уикс (имя главного героя), не было бы сейчас в той же Америке никаких однополых браков и прочих жизненных благ. Хотя я говорю не только о гей-сообществе, потому что это частности - люди, подобные Уиксу, есть в любой группе, отстаивающей свои права, будь то этническая или какая другая.

Уикс - открытый гей (а на дворе 81-й год, это вам не 2014-й, когда из шкафов чуть ли не ежедневно вываливаются все кому не лень). Успешный писатель, по сценариям которого снимаются фильмы. Одинокий мужчина в возрасте за сорок: согласно представлениям гей-тусовки тех времен - почти невидимка, чья личная жизнь кончилась. Он и сам это понимает, более того: в свете своего "гейского кризиса среднего возраста", помноженного на наличие ума и йельского образования, начинает переосмысливать происходящее. И испытывать неприязнь ко всем этим white parties, веселым танцам на пляжу, не менее веселым групповушкам в кустах и прочим особенностям субкультурки, в тиски которой зажаты представители его полуподпольной общины. Несмотря на это, поначалу Нед продолжает таскаться на мероприятия, ибо крест на личной жизни ставить не хочется, в душе еще теплится надежда на "гейское счастье - был бы милый рядом", а шанс встретить своего единственного имеется лишь в местах большого скопления себе подобных.

Единственный в его жизни появляется, и очень скоро. И вовсе не на белой вечеринке, а в редакции газеты "New York Times", куда Нед приходит в надежде сагитировать написать об эпидемии СПИДа хоть кого-то. Пусть даже корреспондента отдела моды и гламура Феликса Тернера, который освещает светские события из серии "к нам в город приехала первая леди" и шляется по вновь открытым ресторанам с целью рассказать о них дорогому читателю. Феликс отказывается со словами "это все равно что попросить отдел науки написать обзор о модных свитерах". После чего расстается с Недом отнюдь не на мажорной ноте. Тем не менее, история получает продолжение.

Феликса Тернера, девочки, мальчики и все, кто между ними, играет Мэтт Бомер. И мне таки есть что вам по этому поводу сказать.

Ну, во-первых, Мэтту Бомеру дали сыграть гея. Я не то чтобы сильно знакома с его творческим наследием и не знаю, доводилось ли ему игрывать подобное раньше. Грешна. Но здесь он был в своей тарелке. Этакий красотун, с иголочки одетый пижон, явно не понаслышке осведомленный о собственной неотразимости. При этом не то чтобы коварный обольститель - нет, это не Брайан Кинни из "Квиров", - но то, что товарищ цену себе знает, написано у него на морде и прочих частях тела. Умный, в меру циничный, и при этом, как выяснилось, романтик в душе. Дальше - любовь-морковь и тот самый секс, которого, если верить Ларри Крамеру, так сильно боялась Барбра. Мэтт на радость всем поклонницам и большому количеству поклонников где-то с полминуты (а это долго) светит в кадре голой задницей, чтобы все могли полюбоваться. Задница, надо сказать, прекрасна, в чем никто и не сомневался, но не в этом проявились его актерские способности.

К середине фильма выясняется, что у Феликса СПИД. И вот тут Бомер отыгрывает на все сто. К финалу его персонаж из неотразимого красавца превращается в абсолютную развалину, покрытую пятнами, почти слепую, тощую и с трудом передвигающуюся. Ради этого Мэтт похудел на 18 кило и превратился в мешок с костями. Плюс, соответствующим гримом его изуродовали по максимуму. Всё, больше нет того Бомера, на которого все привыкли пускать слюни, красивая обертка исчезла. Смотрите на то, о чем, собственно, фильм - а зрителя в этом смысле не щадят, демонстрируют все как есть: изгаженные простыни, скрюченная фигура, тело, неспособное больше само себя обслуживать. Даже есть, даже мыться. Даже двигаться. Мэтт недаром на время съемок уезжал от мужа и детей, жил один и пытался сконцентрироваться на роли. Для него она была очень важной - и я понимаю, почему. Бомер рассказывал, что прочел пьесу Крамера еще подростком, и воспринял ее как откровение. Могу себе представить, какое впечатление он произвела на молодого человека, у которого в тот момент наверняка происходил процесс самоидентификации. Так что если бы Мэтт облажался, для него это стало бы эпический фейлом и предательством каких-то идеалов - из разряда тех, которые мы обретаем в юности и несем потом через всю жизнь. Опять-таки, простите за пафос - не знаю, как сказать об этом по-человечески.

Джим Парсонс aka Шелдон Купер. После этого фильма он для меня больше не "aka ". Скажу так: я ждала появления Парсонса, потому что мне хотелось посмотреть, сможет ли он сервировать для публики нечто отличное от Шелдона. Поначалу показалось, что не смог, потому что когда Парсонс появился в кадре, мне стал мерещиться исключительно чокнутый физик. Возможно, потому, что другим я его не знаю. А еще - потому, что Джим ну очень характерный актер, и этот его росточек, нескладность фигуры, тембр голоса и прочие отличительные особенности очень сложно нивелировать. Кроме того, герой Парсонса, Томми Ботрайт, попервой пытался шутить, и это навевало какие-то ситкомовские ассоциации.

А потом все стало по-другому, потому что Джим перестал быть Шелдоном и стал Томми. Этот тип активистов мне тоже очень хорошо знаком, и я их нежно люблю: у таких людей нет лидерских качеств и лидерской внешности, часто это - нескладные очкарики, чья личная жизнь либо отсутствует, либо находится где-то глубоко за кадром и, по большому счету, никого не интересует. Совершенно очевидно, что поклонники за такими толпами не ходят, вниманием они не избалованы, но часто обаятельны и обладают хорошим чувством юмора, которое становится для этих людей чем-то вроде защитной реакции. При этом они - великолепные исполнители, проделывающие львиную долю рутинной, но крайне необходимой работы. Если бы не эти "серые мышки", лидерам не на кого было бы опереться. И плевать на то, что когда на очередной дискотЭке влюбленные парочки, обнявшись, исполняют медленный танец, Томми подпирает стенку с выраженьем на лице "стоят девчонки, стоят в сторонке". Потому что на самом деле все его искренне любят и ценят. И еще наш Томми тайно влюблен в Неда, но настолько уважает его чувства к Феликсу, что старается не демонстрировать это даже намеком.

Еще одна звезда фильма - оскароносная Джулия Робертс. Великолепна. Прообразом ее героини, Эммы Брукнер, стала доктор Лора Лаубенштейн - одна из первых медиков, кто забил тревогу в связи с эпидемией, когда остальным светилам было на нее в основном плевать. В детстве Эмма переболела полиомиелитом, поэтому нижняя часть тела у нее парализована, и передвигается она в инвалидной коляске. Джулия в кадре - со всем своим возрастом, морщинами, минимумом косметики, этакая жесткая тетя-доктор, которая пытается найти союзников в гей-сообществе и понять, откуда взялась "новая чума".

Очень неплох еще один актер, Тейлор Китч. До этого я его нигде не видела, потому что не смотрела "Росомаху", где он играл Гамбита. Но здесь Китч произвел очень хорошее впчатление. Не так давно я читала интервью с Крисом Пайном, в котором он рассказывал, как сильно хотел сниматься в "Обычном сердце", но что-то не срослось с графиком съемок. Не знаю, какова в его словах доля правды, но мне подумалось, что если Пайн действительно претендовал в этом фильме на какую-то роль, то, скорее всего, именно на ту, которую в конечном итоге сыграл Китч. Просто он по типажу больше всего вписывается. Предсказывать, чего там мог наиграть Пайн, я не стану - сослагательного наклонения мы тут не подразумеваем. Однако Тейлор меня впечатлил и очень устроил. Жаль, что его имени не обнаружилось в списке номинантов на Эмми.

Ну и последнее, наверное, потому что текст и без того получился размерным. Я за свою жизнь посмотрела некоторое количество фильмов, посвященных теме СПИДа. Первым из них была "Филадельфия" с Томом Хэнксом и Дензелом Вашингтоном (1993 год). Сейчас даже немного странно думать, что Том факинг Хэнкс был одним из первых широкоформатных геев в кино, а в бойфренды ему тогда выписали на минуточку Антонио Бандераса. Кстати, первый Хэнковский Оскар - целиком заслуженный, я считаю.

Впервые "Филадельфию" я увидела по украинскому телевизору 1 декабря - в Международный день борьбы со СПИДом. Как сейчас помню, это была суббота. Фильм показывали днем. ДНЁМ! Про геев и СПИД! Были же времена... Ревела тогда белугой: дело было лет десять назад, а то и раньше. Я была молодая, ранимая, не покрывшаяся коркой, ничего подобного до этого не видевшая. Кино потом купила на DVD и пересмотрела еще сто тысяч раз. И знаете - "Обычное сердце" с ним во многом перекликается, потому что о тех же временах. И той же проблеме. И тех же реалиях. Только куда более откровенно. Правда, после "Филадельфии" я больше не реву над такими сюжетами. Но ком в горле стоял.

На съемках "Обычного сердца"

The Normal Heart: How to Start a War

На премьере "Обычного сердца"

Buzz: The Normal Heart Premiere

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+