Возвращение 43-летней Мартины Навратиловой на теннисные корты, пусть и временное, стало сенсацией нынешнего спортивного сезона. Выбрав в напарницы безвестную Мариан де Свардт из ЮАР, бывшая первая дама мирового тенниса решила вновь побаловать себя и болельщиков игрой в паре на трех турнирах подряд, на двух из которых - в Париже и Уимблдоне - она блистала без малого четверть века.

Пять лет назад Навратилова с теннисом распрощалась. Уходила долго, с явной неохотой, то терпя поражения от безвестных соперниц, то в 37 лет вновь пробившись в уимблдопский финал.

Навратилова стала живой легендой. Ее карьера была длительной и невероятно успешной. Никто из теннисистов, в том числе и мужчин, не собрал такого количества призов и не побил столько рекордов, как она. В личном разряде она выиграла 167 турниров, в парном - всего на один меньше. В элитной десятке находилась 20 сезонов, в том числе 332 недели подряд занимая в мировой классификации первую строчку. Девять раз она поднимала над головой большую уимблдонскую чашу, выиграв самый престижный у теннисистов турнир. Наконец, преуспела Навратилова и по финансовой части, заработав опять-таки рекордную для своего времени сумму в 21 миллион долларов.

Причем спонсоры в силу обстоятельств, о которых будет рассказано ниже, практически избегали использовать ее в рекламе. "Периодически мой внешний вид - я ведь, как видите, довольно мускулиста - несколько ранит меня. Скажем, до того момента, как в 1983 году я выиграла US Open, популярный журнал Sports Illustrated ни разу не печатал материалов обо мне. Я выиграла в теннисе все, что только возможно, но крупнейшие иллюстрированные спортивные (и не только) журналы предпочитали помещать на свои страницы женщин в купальниках, а не лучших теннисисток - они ведь ориентируют свою продукцию на мужчин и считают, что знают, что именно следует продавать". Да и болельщики чаще всего предпочитали поддерживать ее соперниц, "более милых и женственных", как откровенно писали порой бульварные издания, и лишь в конце ее длительной карьеры смилостивились до оваций и слез в честь "великой Мартины". "Увы, жизнь заставила меня обнаружить, что на женщин и мужчин люди смотрят совершенно по-разному даже в таких личных материях, как сексуальность. Скажем, спортивному журналисту не составит проблем спросить у спортсменки, спит ли та с другими женщинами? Но он никогда не спросит у спортсмена, спит ли он с другими мужчинами. А ведь Бог-то знает, что некоторые весьма известные атлеты именно так и делают. И репортер знает, что если он задаст такой вопрос мужчине, то челюсть ему потом лечить придется долго. А если после замечаний о сексуальности женщина даст ему пощечину, то это будет выглядеть лишь подтверждением инсинуаций, верно?"

Ее имя стало нарицательным для мира тенниса. Нынешняя первая ракетка Мартина Хингиз была так названа своими родителями, словаком и чешкой, естественно, в честь славной землячки. Испанка Кончита Мартинез, помешавшая Навратиловой округлить число уимблдонских побед, в своем захолустном испанском городке называла "Мартиной" дворовый забор, по которому в детстве несколько лет долбила мячом, представляя, как однажды по-настоящему побеждает великую спортсменку. В разных странах мира имя Мартины носят популярные корты. А в небольшом селении Ржевнице под Прагой местные жители на свой лад именуют улицу, на которой выросла Навратилова, - "Мартинка".

Ракетку четырехлетней Мартине подарила ее бабушка, Агнес Семанска, когда-то пятая теннисистка Чехословакии. Но первое, что испробовала Мартинка за два года до этого, были горные лыжи, ведь ее мама Яна работала инструктором на горной базе в Коркношах. После развода родителей Мартина была отправлена к бабушке в Ржевнице. Здесь она и начала ходить в теннисную секцию, которой руководил Мирослав Навратил. Однажды тренер познакомился с мамой ученицы, а спустя год они стали мужем и женой. Навратил дал Мартине свою фамилию, научил играть в теннис, а главное - сумел развить силу воли и честолюбие. "Через 15 лет ты станешь первой в Уимблдоне" - внушал тренер - отчим своей пятилетней воспитаннице. "Я не лгал Мартине и не преувеличивал ее способности, - рассказывал Мирослав Навратил мне несколько лет назад - задатки чемпионки были видны у нее с ранних лет".

Для самой же Мартины слово "Уимблдон" стало воистину священным. Она ложилась с ним спать, как с молитвой, и, наверное, грезит им до сих пор, что подтверждает ее нынешний, для многих непонятный и безрассудный, выход на корты легендарного стадиона на окраине Лондона.

Отчим отдавал юной теннисистке все свое свободное время. Привыкшая все переводить на финансовый лад, Мартина как-то заметила, что, если бы ее отчим "за каждый час, проведенный в детстве со мной, получал доллар, он стал бы миллионером". Но со временем, после первых успехов на соревнованиях, понадобился уже опытный, профессиональный тренер. И юная Мартина поневоле стала рабой транспорта и остается ею до сих пор. Правда, поначалу она успешно обходилась без авиации. Но минимум два часа в день на дорогу уходило: двадцать пять километров электричкой до вокзала в Праге, затем трамваем и еще пешком. Пока ее сверстницы осваивали танцплощадки, ходили в походы и на первые свидания, коротко стриженная и по-мальчишечьи одевавшаяся Мартина, полистав по дороге учебники, долгие часы сновала по корту, осваивала технику ударов и психологию поединков. А вернувшись домой, в деревню, садилась на велосипед или вставала на лыжи, но чаще всего - бегала по окрестным холмам, нередко с рюкзаком, наполненным камнями. Отсюда ее выносливость, резкость удара, ладная мускулистая фигура.

В восьмилетнем возрасте Мартина впервые приняла участие в официальном турнире для детей до 12 лет и выиграла его. Потом пришли следующие победы пражского и чешского масштабов. Многие здесь еще помнят, как на состязания приезжал "дуэт Навратиловых": отчим за рулем старенького мотоцикла и прилепившаяся к нему сзади и обвешанная ракетками Мартинка - худющая и угловатая, своим мальчишеским видом пугавшая порой других девчонок при появлении в раздевалке.

После перехода Навратиловой в "Спарту" ее приметил и взял к себе в игровую пару Ян Кодеш, к тому времени уже двукратный победитель French Open. Вскоре главной конкуренткой Мартины стала ее одноклубница и сестра Кодеша Власта Вопичкова, в течение целого десятилетия считавшаяся первой ракеткой Чехословакии. Мартине было 15 лет, когда они впервые встретились в финале республиканского первенства. Две победные партии - 7:5 и 6:2 - вывели юную Навратилову в лидеры чехословацкого тенниса и открыли дорогу на главные международные турниры, прежде всего-в Уимблдоне.

В тот год в финал уимблдонского чемпионата пробилась другая пражанка - Вера Сукова, когда-то юная и не слишком успешная соперница бабушки Мартины. Спустя много лет младшая дочь Веры - Хелена станет твердым орешком для стареющей "звезды" Навратиловой, становясь ей поперек дороги на самых престижных турнирах. А сама Вера Сукова, как руководитель женской сборной ЧССР переживет немало горьких минут, будучи обвиненной властями в пособничестве Мартине при ее побеге на Запад.

Таинственный западный мир с детских лет манил Навратилову и пленил ее окончательно при первом же выезде за социалистический кордон. А уж когда она впервые оказалась в США, то была вне себя от восторга. Переезжая с турнира на турнир и готовясь к ним, она проводит в Америке по нескольку месяцев, наслаждаясь долгожданной личной свободой и общением с представительницами мировой элиты. Она знакомится с американским образом жизни и такими его атрибутами, как "Макдоналдс" и бесконечные переполненные прилавки магазинов. Не зная еще толком, что делать с первыми крупными зарубежными гонорарами, Мартина тратит их на сладости и драгоценности.

Позднее ей в Праге объявят: двадцатипроцентный оброк сдаешь государству, все остальное - твое. Оставалось у Мартины совсем немало. Но честно заработанных и отбираемых 20 процентов тоже было жалко. Однако все-таки не это будет главным побудительным мотивом, когда она решит не возвращаться на Родину. Бесконечная индивидуальная свобода во всем и всегда - вот чем влекла ее жизнь на Западе.

Решение об эмиграции она приняла не спонтанно, в одночасье, а после многомесячных раздумий, посоветовавшись с отчимом. Он благословил Мартину на этот поступок, однако мать они решили держать до конца в неведении.

К тому времени Навратилова уже не однажды сумела устроить переполох на крупных турнирах, однако дальше финала French Open она пока не добиралась. В Париже она проиграла первой ракетке Крис Эверт, своей будущей подруге, партнерше в парном разряде и многолетней главной сопернице в одиночных состязаниях. Помимо хладнокровия, Мартине явно недоставало в ту пору техники и тактического мастерства, она чаще всего "выезжала" на врожденном таланте и инстинкте. Чтобы продираться на самую вершину мирового тенниса, необходимо было многое менять - и тренеров, и систему подготовки, и образ жизни в целом. Ведь невозможно было все время зависеть от настроения чиновников из чехословацкого теннисного комитета или контролирующих их, в свою очередь, инструкторов ЦК компартии и соглядатаев из спецслужб: пустят они на очередной турнир за "железным занавесом" или по каким-то причинам объявят "невыездной".

На другой день Навратилова провела пресс-конференцию. "Я хочу быть свободной", - заявила она. "Вы выбрали Америку или новые возможности в теннисе?" - спросили ее журналисты. "И то и другое, - ответила Мартина. - Всем, кто жалуется на жизнь здесь, я бы посоветовала посетить какую-нибудь соцстрану. А те, для кого чересчур высоки цены в Америке, пусть отправляются хотя бы во Францию. Все, кто выходят здесь на демонстрации протеста, - сумасшедшие!" - "Ну, а школу-то вы будете здесь заканчивать?" - "Зачем? - неподдельно удивилась Мартина. - Мне достаточно того, что я буду играть на турнирах, когда и где захочу".

На встрече с журналистами Мартина была одета, как она считала, по-американски: джинсы, голубая рубашка, туфли от Гуччи, дорогая сумочка через плечо, модные часы и множество золотых браслетов. В тот год она заработала свыше двухсот тысяч долларов. Однако, отбиваясь от назойливых журналистов, она вновь и вновь повторяла, что деньги отнюдь не играли главную роль в ее решении. Также отрицательно она отвечала и на вопросы о возможном наличии у нее на Западе близких друзей или приятельниц.

В Праге бегство лучшей теннисистки на Запад, к удивлению многих, большого переполоха у властей не вызвало. Видимо, принимая во внимание неукротимый характер Навратиловой, чего-то подобного от нее ожидали.

На родителях побег Мартины никак не отразился, а вот руководителям сборной по теннису нервы немного потрепали. Зато оставшимся "звездам" той поры - Ивану Лендлу и Гане Мандликовой - власти практически развязали руки: делайте что хотите, отправляйтесь на любые турниры и на любой срок, только не отказывайтесь сыграть время от времени за сборную страны и платите оброк в кассу спорткомитета. Это негласное соглашение, распространенное потом и на других именитых спортсменов республики, действовало до самого падения коммунистического режима в ЧССР осенью 1989 года.

Тем временем сама Мартина Навратилова весьма непросто переносила случившееся. Она тосковала по родителям и по родным местам, хотя отнюдь не рвалась домой. Предоставленная сама себе, долго не могла сориентироваться в чужом образе жизни, никак не могла отладить методику тренировок. Нередко срывалась морально и физически.

Она заказывала одежду у самых модных кутюрье, покупала роскошные автомобили. Увешанная драгоценностями, не вылезала из "Макдоналдсов" и кондитерских, благодаря чему потолстела почти на 15 килограммов. О каких серьезных победах при подобном отношении к себе и своему таланту можно было говорить?! Немудрено, что большинство специалистов вскоре поспешило исключить Мартину из потенциальных претенденток на успех, а пресса придумала ей прозвище "дитя в кондитерской". Сама же Навратилова долгое время ничего этого не замечала, надеясь, что ее врожденное мастерство вот-вот само раскроется в полной мере и она взойдет на мировой теннисный трон.

Именно в этот период судьба свела ее с Сандрой Джейн Хейни, которая входила в пятерку лучших гольфисток мира. Они встретились на телепередаче, потом вместе поужинали, разговорились. Гораздо более взрослая Хейни поняла состояние 20-летней полудевочки-полуженщины, одинокой, мечтающей о заоблачных высотах, но не знающей, как туда добраться. И чемпионка-гольфистка взяла Навратилову под свое заботливое крыло.

Сандра мало что понимала в теннисе, но в общих спортивных законах ориентировалась достаточно хорошо. Сама она в ту пору порядком устала от гольфа, хотела сделать себе пару операций, поэтому стала тренироваться вместе с Мартиной и вскоре фактически полностью посвятила себя новой подруге. Навратилова купила небольшой трехкомнатный дом в Далласе, где обе спортсменки и поселились. Для пуританской Америки они оставались просто хорошими подругами. На самом деле обеих связывало гораздо более сильное чувство.

Первый опыт интимных отношений с женщиной Мартина приобрела за три месяца до эмиграции. Как потом нехотя признавалась она сама и как рассказывали некоторые из ее чешских и американских подруг, этому предшествовала неудачная попытка сблизиться с неким юношей. "Но я всегда чувствовала, что мне больше нравятся женщины. С детства мне хотелось находиться рядом с ними, хотя я и не ощущала в этом какой-то сексуальный подтекст, пока в 18 лет это не случилось в первый раз. А на другое утро я сама себе сказала, что останусь такой до конца своей жизни. Да, сама жизнь после этого сразу стала значительно тяжелее, но, главное - всегда оставаться самой собой, не притворяться. И больше я уже никогда ничего не передумывала для себя на сей счет", - признавалась Навратилова спустя несколько лет после начала практически открытой совместной жизни с другой женщиной. А на все дерзкие вопросы журналистов и особенно журналисток она предпочитала отвечать столь же дерзко: "С тем, что я гомосексуальна, у меня нет никаких проблем. У вас они, может быть, и есть, но у меня - нет!"

Практически все серьезные изменения в ее взрослой жизни так или иначе будут связаны со сменой ее личных приоритетов. Без экивоков говоря - со сменой подружек. Каждая привносила в жизнь Навратиловой что-то новое, очень необходимое Мартине именно в тот период, меняла ритм и наполненность ее жизни, подвигала на грандиозные, хотя бы со спортивной стороны, усилия и в итоге приводила Мартину к новым выдающимся успехам.

Судите сами. Появилась в жизни Навратиловой уже упомянутая Сандра Джейн Хейни - и Мартина очень быстро успокоилась, стала более гармоничной, более женственной, найдя опору и советчицу, знатока местных правил, наконец, в какой-то мере, и мамку, которой можно поплакаться.

Мартина быстро сбросила лишние 14 килограммов, стала разбираться в еде, выровняла спортивный режим, много гуляла и бегала по лесу, щеки ее вновь порозовели, глаза заблестели. Она порхала с турнира на турнир и все чаще пробивалась ближе к финалу, а то и брала первые призы.

На недоуменные вопросы некоторых знакомых о том, чему ее может научить гольфистка, ни капельки не разбирающаяся в теннисе, Навратилова отвечала коротко, но емко: "Сандра учит меня не играть, а выигрывать. Именно это мне сейчас и нужно".

В сезоне 1978 года по просьбе Хейни к обучению Мартины присоединилась прекратившая выступать из-за травмы Билли Джин Кинг, одна из самых ярких "звезд" в истории тенниса. Обе старшие подруги учили Навратилову терпеливости, хладнокровию, даже своего рода цинизму на корте во время игры. "Укрощение строптивой" давало свои плоды. Мартина все реже разбивала с досады ракетки, ругалась с судьями и расстраивалась после пустяшного игрового происшествия. Росло и ее мастерство.

Если в 1976 году Навратилова выиграла лишь один турнир средней величины, то год спустя таких побед на ее счету было уже шесть. Следующий, 1978 год начался не слишком удачно, однако после присоединения к "команде Мартины" опытной Кинг победы пошли одна за другой, и к Уимблдону она пришла в прекрасной форме и самом боевом настроении. В финале она встретилась с первой ракеткой мира Крис Эверт. Проиграв первый сет, Навратилова уже не упустила инициативы в двух последующих и победила.

Первый из девяти триумфов на главном теннисном поле мира! А через четыре дня - свежий список WTA, где фамилия Мартины - на первом месте.

Год спустя состав финалисток турнира остался прежним. На сей раз Мартина впервые поняла, как важно поддерживать не только форму, но и жаждать победы. Ты всю свою, пусть и короткую пока жизнь рвалась к победе на Уимблдоне. И вот выиграла, мечта исполнилась. Значит, теперь можно позволить себе расслабиться, ведь здесь и второй стать почетно?! Но Навратилова сумела взять себя в руки и с еще большим блеском и даже удальством переиграла Эверт в двух сетах. А в паре со своей "учительницей" и подругой Кинг помогла той завоевать уже в 20 раз уимблдонский приз, если сложить воедино успехи Кинг во всех трех возможных разрядах. Этот рекорд сама Мартина тоже вскоре возьмет "на мушку".

И в личной жизни Навратилова жаждет будоражащих перемен. Она теперь твердо стоит на ногах и готова к новому прыжку вперед. А подруга и наставница Сандра к тому времени совсем "одомашнела", льнет больше к дивану и телевизору, в родных стенах счастлива и никуда не стремится. "Три года она была моим гуру", - сказала о ней Мартина. И устремилась к новой любви.

В ее жизни появилась писательница Рита Браун. Она освободила Мартину от предрассудков, ввела в богемное общество, обогатила ее чувства и лексикон.

Так проявилось еще одно свойство незаурядной натуры Навратиловой. В отличие от большинства профессиональных спортсменок, добившихся определенного уровня в спорте и общественной жизни и успокоившихся на этом, Мартина, даже став самой лучшей и богатой среди себе подобных, продолжала идти вперед, интуитивно или целенаправленно подбирая для этого подходящих учителей.

С Ритой и ее университетскими друзьями было хорошо, но теннис при этом как-то незаметно, но все более стал отходить на второй план. Пришли досадные и случайные, на первый взгляд, неудачи в турнирах. Рита пыталась утешить подругу: "Жизнь - это нечто большее, чем теннис. Ну поиграла - и хватит. Нам ведь и так хорошо!"

Тем временем пресса начинала все настойчивее проникать в личные отношения живущих вместе подруг, интересовалась пикантными подробностями.

Не прибавил ладу и приезд в 1979 году родителей Мартины, которых наконец-то выпустили "за кордон". Она купила им дом по соседству со своим. Для отчима с матерью Мартина оставалась все той же девочкой из Ржевниц. Они хотели жить вместе с ней, влиять на ее поступки. Разобравшись в сути взаимоотношений своей дочери и ее подруги, насупились на обеих.

Чтобы снова выйти из-под назойливого контроля родителей, Мартина покупает себе новый дом - подальше от "стариков". Но во время их очередного приезда вспыхивает нешуточный скандал. Родители впервые сообщают Мартине, что ее родной отец, оказывается, не уехал 12 лет назад в некую дальнюю страну, как было в свое время сказано маленькой дочке, а покончил жизнь самоубийством из-за несчастной любви. И теперь родители сочли необходимым предупредить Мартину, что она, дескать, переняла отцовский характер, его буйные манеры, а мать добавила, что если она не преодолеет свою чувственную устремленность к женщинам, то со временем тоже может наложить на себя руки. Как потом признавалась Навратилова некоторым своим подругам, всеми своими последующими действиями как на теннисной площадке, так и в жизни она стремилась переломить заданную матерью судьбу, преодолеть роковое отцовское наследие и не просто выжить вопреки всему, но и удержаться на гребне славы и успеха.

Вскоре вернулись домой, под Прагу, родители, так и не преодолев своего отвращения к заморской жизни и не перенеся отчуждения дочери. Рассталась Навратилова и со своей подругой-писательницей. Новым ее увлечением стала рыжеволосая баскетболистка Нэнси Либерман, на два года моложе, элегантная и стройная.

Нэнси появилась вовремя. Тогда, весной 1981 года, Мартина снова переживала не лучшие времена. В финале флоридского турнира она проиграла Крис Эверт оба сета - и с каким счетом: дважды 0:6! Подобного не случалось с Навратиловой с детских лет.

Нэнси, преждевременно - из-за банкротства баскетбольной женской лиги - завершившая свою спортивную карьеру, с удовольствием приняла на себя заботы о Мартине. Она с настойчивостью и рвением ротного из морской пехоты начала доводить Навратилову до необходимой физической кондиции. Привела в порядок финансовые дела подруги, направляя деньги не на безделушки, а прежде всего на спортивные тренажеры и опытных специалистов. Например, расчет диетического питания для Мартины, который в течение нескольких месяцев составлял доктор Роберт Хаас, вышел потом отдельной книгой и стал на какое-то время бестселлером. Не лыком были шиты и другие люди из нового окружения Навратиловой, приглашенные Нэнси Либерман. Мартина исполняла рекомендации своих советников не как подопытный кролик, но требовала разъяснений и уточнений. "Мартина всегда бывает острой как бритва, когда хочет чего-то знать и добиться", - считает Билли Джин Кинг.

Осенью 1980 года Навратилова нашла себе новую соратницу для игр в паре - Пэм Шривер, решив попробовать комбинацию леворукой и праворукой (Пэм) партнерш. Выбор оказался на редкость удачным: они играли вместе восемь лет и одержали подряд 109 побед! После выигрыша открытого первенства Австралии в 1989 году Мартина неожиданно позвала на замену Шривер бывшую соотечественницу Гану Мандликову.

Удивительным было не то, что Навратилова и Шривер расстались, а то, что их спортивный союз длился так долго. Обычно Мартине уже через три-четыре года надоедала излишняя близость той или иной особы, касалось ли это сердечных чувств или теннисного сотрудничества. Медик из ее команды обосновал это изменениями в биохимической структуре, происходящими у женщин каждые 3-4 года. Всякий новый человек, входивший в жизнь Навратиловой, давал ей энергию и корректировал направление движения. Когда чувства или необходимость в этом человеке исчезали, Мартина искала новый источник жизни. Не всегда расставание с былым кумиром проходило безболезненно. Во время последней встречи с Ритой та напала на Мартину, а потом выстрелила вслед отъезжающей машине, причем пуля, разбив заднее стекло, прошла всего лишь в паре сантиметров от головы Навратиловой. Одна из следующих подруг, Джуди Нельсон, покинувшая ради Мартины мужа и детей, оказалась многим предусмотрительнее своих предшественниц, подписав в самом начале их союза своеобразный договор о сожительстве, оформленный юристами и зафиксированный на видеопленку. В результате их расставание спустя шесть лет обошлось Навратиловой в миллион долларов на судебные издержки, а сумма отступных, выплаченных Джуди ради того, чтобы поскорее прекратить шумиху, поднятую СМИ вокруг столь пикантной истории, осталась неизвестной...

Тем временем на кортах Мартина шла от одного рекорда к другому. Большой вклад в упорядочение игры Навратиловой внес в эти годы ее тренер Майк Эстеп.

Летом 1986 года, на вершине своей славы, после пятой подряд победы в Уимблдоне, Мартина в составе сборной США приехала на матч Кубка Федерации в родную Прагу. Впервые с той поры, как осталась за океаном. К этому времени у нее уже были американское гражданство, признание в качестве некоронованной королевы мирового тенниса всех времен и народов и богатство.

В составе сборной ЧССР в матче участвовали Гана Мандликова и Хелена Сухова, в те годы тоже входившие в число сильнейших в мире. Если вспомнить еще Ивана Лендла, то без большого преувеличения 80-е годы можно назвать десятилетием чешских теннисистов.

Надо ли говорить, что центральный теннисный стадион в Праге был во время встречи ЧССР-США переполнен. Причем на сей раз зрители болели, против обыкновения, за "чужака", а именно - за Навратилову. Сама она, несмотря на успешную игру, дважды расплакалась. Сначала на церемонии открытия, услышав до боли знакомый и родной чехословацкий гимн. Потом разрыдалась в дальнем закутке раздевалки после окончания матча. "Ты что, Мартинка?" - спросил ее случайно зашедший туда судья на линии, знавший Навратилову еще с детства. "Я американка, я очень богатая американка, - сквозь слезы ответила ему теннисистка. - Но у меня чешское сердце".

Месяц спустя, в канун своего 30-летия, Мартина встречается в полуфинале US Open с 17-летней Штеффи Граф, сокрушившей всех остальных фавориток турнира. Многие расценивают их поединок в качестве своеобразной передачи эстафеты от стареющей королевы юной принцессе. Граф действительно легка, технична, играет мощно, но и Навратилова не спешит "на пенсию", собрав в кулак все свое мастерство и волю. На сей раз она с трудом, но побеждает, выигрывая юбилейный, сотый US Open, так же, как и Иван Лендл среди мужчин.

Все последующие месяцы Мартина посвящает подготовке к Уимблдону, ни одну мелочь не оставляя без внимания. Чтобы ни в чем не уступать Штеффи Граф, Мартина неожиданно для всех даже переходит на тот же тип ракеток, что и немка. А чтобы успокоить недоумевающих спонсоров, Навратилова переклеивает их логотип на свои новые ракетки.

В финале Уимблдона Мартина побеждает Штеффи в двух партиях. "Сколько еще побед ты здесь хочешь?" - спрашивает ее побежденная соперница. "Девятка - мое счастливое число, - отвечает Навратилова. - Да и глупо было бы останавливаться в одной победе от абсолютного рекорда".

Однако уимблдонский финал 1988 года завершается в пользу Граф. Чуть ранее юная немка сменяет Мартину и на позиции лидера в мировой классификации. Штеффи сметает все преграды на своем пути, а Навратилона все чаще спотыкается вдали от финалов.

И здесь она снова отыскивает Билли Джин Кинг и умоляет ее о помощи. Мартина согласна на все: поменять манеру подачи, стиль игры, даже образ жизни, лишь бы еще на два-три сезона задержаться на теннисной вершине, ощутить сладость больших побед и еще разок выиграть Уимблдон. "Уимблдон - это наркотик", - признается Мартина.

Некоторые журналисты и теннисисты над ней откровенно посмеиваются, практически никто уже не верит в нее.

Однако необычайная воля Навратиловой и работа команды Кинг дали свои плоды: пришла еще одна уимблдонская победа. Правда, отчасти ей помог и неожиданный проигрыш Штеффи Граф одной из более слабых соперниц. Когда год спустя Навратилова попыталась штурмовать десятую вершину Уимблдона (опять в отсутствие в финале Граф), возраст все-таки взял свое. Талантливая, но главное - более свежая, более подвижная и, наверное, даже более чем Мартина, нацеленная на победу в мировом турнире номер один испанка Кончита Мартинез обыгрывает Навратилову. Мартина заранее объявляет, что это будет ее прощальная встреча. Зрители стоя провожают теннисистку, которая подарила им множество неповторимых мгновений.

Потом Навратилова еще вернется на корт в парных состязаниях, выиграет престижные кубки, установит новые рекорды. Но они лишь добавят новые штрихи к портрету славной спортсменки, которая до сих пор остается непревзойденной в большинстве своих достижений.