Мой сын сообщил, что он гей. А позже рассказал, что он трансгендер

МОБИЛЬНЫЙ

"Двенадцать лет назад, когда наш сын со своим классом находился в зарубежной поездке в Греции, нам позвонил его классный руководитель. "У Рубена есть для вас новость!", оживленно объявил он и тут же передал тому трубку". Две голландские матери рассказали о двойном "выходе из шкафа" своих сыновей.

Бренда (52 года) из города Венхуизен

О том, что Девин гей, я узнала два года назад, ему тогда было двенадцать. Мы возвращались домой на машине после его занятий в театральной студии. Вдруг он сказал: "Мама, я - гей. Только не говори, что я еще ребенок. Я знаю наверняка, что мне нравятся мальчики". Я не выразила удивления, но и радости не проявила. До сих пор жалею об этом. Мой бывший муж, отец моего сына, отреагировал совсем иначе, он поздравил его, сказал, что гордится им, и они пошли вместе в ресторан, чтобы отпраздновать событие. А моя мать похвалила Девина за честность и за смелость быть самим собой. И купила ему подарок. Я же просто не могла радоваться, поскольку подумала, что моему ребенку придется в жизни нелегко. И что ему предстоит еще много раз "выходить из шкафа": перед новыми знакомыми, одноклассниками, однокурсниками, сотрудниками... Возможно, он столкнется с непониманием, насмешками, а то и с насилием. В прессе регулярно появляются сообщения о том, что гей-пару оскорбляли, избивали, преследовали... Потом я извинилась перед Девином за свою холодную реакцию. Объяснила, что у меня самой нет никаких предубеждений. И призналась, что волнуюсь за него. Сын ответил, что сам ничего не боится, и попытался меня успокоить: "Мам, если я замечу опасность на улице, то сразу забегу в магазин! И всегда буду носить с собой веревку, чтобы связать обидчиков!". Его наивность рассмешила и растрогала меня.

Девин - не родной мой сын. Он родился в Китае, мы с мужем усыновили его, когда ему был год. Он сразу стал нашим любимым ребенком. После признания сына о его ориентации, мое отношение к нему нисколько не изменилось. Главное, чтобы он был счастлив! Но в 14 лет он вдруг объявил, что он нон-бинари, а значит, не чувствует себя ни мальчиком, ни девочкой. Это прозвучало как гром с ясного неба. А ведь мне следовало считаться с возможностью такого поворота, поскольку сигналы были. Лет до семи Девин дружил только с девочками, играл в куклы и просил купить ему платье. Потом подобные проявления, к моему облегчению, прекратились. А может, я их не замечала или просто не хотела замечать? А сейчас вдруг оказалось, что я больше не могу сказать "мой сын". Он еще и имя сменил, ведь в свидетельстве о рождении он - Йенс. Я очень любила это имя. Но он заменил его унисексным именем "Девин", которое мне трудно произнести - оно кажется ненастоящим. Поэтому теперь, когда зову его обедать, просто кричу: "Еда готова". Мне нужно время, чтобы привыкнуть к новой ситуации. К счастью, отец и в этот раз не увидел в происходящем трагедии. Он рассуждает примерно так: "Жизнь выбрала такой сценарий. У Девина сильный характер, но в начале пути у него, вероятно, возникнут трудности, и наша задача - поддержать его". Бывший муж, конечно, прав, но я пока не могу наладить контакт с моим ребенком и не могу позитивно смотреть в будущее.

Линда (63 года) из общины Ренен

Двенадцать лет назад, когда наш сын со своим классом находился в зарубежной поездке в Греции, нам позвонил его классный руководитель. "У Рубена есть для вас новость!", оживленно объявил он и тут же передал тому трубку. "Мам, я все рассказал классу", - так же радостно, но несколько смущенно сказал Рубен. "Мы все сидели за столом, и я решил, что наступил подходящий момент. Теперь они знают, что я гей". Примечательно, что сын и нам сообщил об этом впервые. Но он исходил из того, что мы в курсе, поскольку он уже несколько месяцев постепенно подготавливал нас разговорами и намеками на эту тему. Например, интересовался нашим мнением об усыновлении детей геями. Или рассказывал, что его одноклассник влюбился в мальчика, но не решается открыться родителям. Конечно, мы сразу поняли, кто этот "одноклассник"!

После камин-аут Рубина наши отношения не изменились - напротив, стали более теплыми и доверчивыми. Он рассказывал мне о своих влюбленностях. Знакомил нас с бойфрендами, которых часто менял. К 25 годам он остепенился, и у него появился постоянный друг - очень приятный молодой человек. Со стороны соседей, знакомых и родных, включая бабушек и дедушек, не было ни единой негативной реакции. Не было их и со стороны церкви. Мы люди глубоко верующие, и наша церковь толерантна по отношению в ЛГБТ, однако не признает однополых браков. Рубен не хотел с этим мириться, хотя у него пока не было планов обвенчаться со своим партнером. Он часто беседовал со священником, но не смог переубедить его. В итоге вся наша семья стала членами другой - более свободной - церкви. Этот переход дался мне и мужу нелегко, я до сих пор скучаю по своему храму, где крестилась и венчалась сама, и где крестились мои дети. Но проблемы с церковью отошли сейчас на задний план. Возникли другие трудности, намного серьезнее.

Год назад я заметила, что Рубен отращивает волосы. Однажды увидела на его лице следы макияжа. Он объяснил это тем, что готовится к карнавалу, и у меня не возникло никаких задних мыслей. Но вдруг он пришел к нам со своим другом и сказал, что у них есть важное сообщение. Я решила, что речь идет о свадьбе, но Рубен рассказал, что он трансгендер, и готовится к смене пола. Я не могла это осознать. Вдруг, ни с того ни с сего? Ему уже 29, и в нем никогда не было ничего "трансгендерного". Вот только в раннем детстве он был без ума от соседской девочки, все ходил за ней и говорил, что хотел бы стать ею. Я это приняла за детскую влюбленность. А так он никогда не стремился выглядеть женственно или носить женскую одежду.

Рубин между тем уже начал свой трангендерный переход и регулярно посещал психиатра. Несколько раз я присутствовала на этих сеансах. После них лучше поняла сына - оказалось, что я не так хорошо знала его, как думала. В глубине души я надеялась, что психиатр не даст разрешение на смену пола. К сожалению, мои надежды не оправдались, и Рубин начал принимать гормоны. Скоро его внешность начнет меняться, я жду этого с ужасом. Что подумают окружающие? Рубен сказал, что мне не придется ничего объяснять, он сделает это сам.

Мой муж тоже переживает, но не вместе со мной. Он углубился в себя, и мы отдалились друг от друга. Рубин - наш третий ребенок, до него я родила двух дочерей, и мы очень радовались сыну. А теперь теряем его. Я думаю о том, как сложится жизнь Рубина, и задаю себе массу вопросов. Как он будет выглядеть? Изменится ли его голос? Не уволят ли его с работы? Сохранит ли он отношения с другом? Недавно по телевидению показывали документальный сериал о трансгендерах, мы смотрели вместе с мужем, и мне это помогло. Муж, по-моему, тоже несколько оттаял, хотя по-прежнему молчит. Еще больше мне помогло общение с родителями других трансгендеров, мы понимаем и поддерживаем друг друга.

Если бы могла так же легко воспринимать ситуацию, как мои старшие дочери! Им, в отличие от меня, безразлично, что скажут люди. Они придумывают новые прически для отросших волос Рубина и фантазируют, как будут вместе покупать модную одежду. Обнимаются втроем перед зеркалом и веселятся, что скоро их будут называть "три сестры". Надеюсь, что и я в будущем смогу радоваться этому вместе с ними...